Прочитала сегодня, что Тим Кринг в следующем месяце встречается с руководством NBC, чтобы обсудить возможность мини-сериала - продолжения "Героев". Из актеров упоминаются Хайден, Зак и Адриан. Вроде как он со всеми переговорил и всп согласны. Тут же залезла на imdb.com - у Зака уже подтверждены 4 фильма, включая продолжение Стар Трека. Так что я как-то сомневаюсь, что Крингу удастся всех собрать.
А главное, я как-то даже не знаю, хочу ли я увидеть продолжение. После трех последних сезонов я не очень-то доверяю Тиму Крингу, вот что.
А вы что думаете?

UPD: нашла ссылку, кстати! вот: heroesspoilers-odi.blogspot.com/

@темы: Герои, сериалы, дневничковое

---

Дада!

02.06.2010 в 00:24

Пишет  Бранд:

C Днем Рожденья, Зак!

Хорошая цифра - 33.

Cтарое известное промо к третьему сезону "Героев".

Запись не претендует ни на что, кроме поздравления сообщников, на следующий день можно и убрать

Или тут стоило поместить видео, где его поливают молоком?

@темы: Герои

---

Фандом: Плюс-минус пара дней
Пэйринг: Елена/Деймон, упоминание Елена/Стефан
Рейтинг: R
Саммари: AU - Елена попала во временую петлю. Она подозревает, что Деймон может помочь ей вырваться. Спойлеры к серии 18.
A/N: извини, дорогая ПодСолнух, энцешки не вышло!

В конце концов, все сводится к одному: вы где-то свернули не туда...

Плюс-минус пара дней

В конце концов, все сводится к одному: вы где-то свернули не туда, пробили брешь в параллельную вселенную и застряли там. Вы жмете на газ, но мотор не заводится — точнее, раскручивается на пару оборотов и снова глохнет. Но вы жмете, и жмете, и жмете, упрямо надеясь, что однажды вам все-таки удастся вырваться....

Елена не из тех девушек, что смотрят сериалы, втайне представляя себя на месте героини, но Lost видела. Ох, не зря ей запомнилась та серия с Десмондом, в которой он попал во временную петлю. Две реальности схлестнулись, и случилось что? То же самое, что бывает, когда птица попадает в турбину самолета: он падает, и остановить его невозможно.

Елена подоревает: та глупая птица — это она сама. Говоря метафорически. Не надо было давать свою кровь Стефану, и ее «Титаник» сейчас бы не тонул. Но не сделай она то, что сделала, Стефан сейчас был бы мертв — по-настоящему, не по-вампирски. Однако теперь все рушится, и ее самолету нужна аварийная посадка. Или хотя бы дружеский совет.

1

— Слава богу, ты здесь.
— Ты позвала, я пришел. Все просто.

Она смотрит на него с облегчением. Конечно, Деймон засранец, но он — свой. Он — друг. Он поможет. Сама эта мысль все еще кажется неудобной — как будто Елена пытается запихать кубик в круглую коробку. Не укладывается в голове. И ей не хочется, чтобы другие смотрели на нее понимающими взглядами и делали вид, будто знают о ней что-то стыдное. Вот почему она подносит палец к губам и кивком указывает на Джереми, трескающего кукурузные хлопья с молоком.
Деймон, понятно, тут же расцветает:

— Нет, Елена, я не пойду с тобой к тебе в спальню.

Засранец, она уже это говорила?

Но вот они наверху, и Елена уже открывает рот, чтобы наябедничать на Стефана, когда реальность вдруг выключается, и до нее снова доносится стук в дверь.

2

— Слава богу, ты здесь.
— Ты позвала, я пришел. Все просто.

...кажется, что-то такое уже было?

Они поднимаются по лестнице, и Елена буквально вталкивает упирающегося Деймона внутрь. Тот довольно оглядывается по сторонам.

— Ммм, все, как я помню.

Елена моргает. Открывает рот, потом снова закрывает.

— С тобой это тоже? — наконец решается она.

— Что? — Деймон выглядит искренне удивленным.

Елена прожигает его взглядом. Господи, о чем она только думала, когда позвала его?

— Ладно, хватит дурачиться, — вздыхает она.

Но продолжить свою мысль не успевает. Темнота, перемена декораций — и все начинается сначала.


3

— Слава богу, ты здесь.

Голова начинает кружиться, а сознание становится призрачным и неясным, как туман в овраге. Елене кажется, будто кто-то присоединил к ее телу нитки и дергает за них, заставляя делать то одно, то другое движение. Говорить так, вздыхать эдак. Может, на самом деле она — актриса, это — съемочная площадка, и у нее сейчас репетиция?

Она плетется за Деймоном, пытаясь вспомнить, как переставлять ноги.

— Все, как я помню, — тянет он с намеком, рассматривая ее комнату так, словно это и не комната вовсе, а голая первокурсница, которую он застал в раздевалке.

Елена следит за ним с подозрением. Ухмыльнувшись, Деймон заваливается на постель и обнимает ее игрушечного мишку. Почему-то это выглядит так неприлично, что Елена отводит взгляд, злясь на себя, на Стефана, на весь мир...

Мир, понятно, тут же реагирует.

4

— Слава богу, ты здесь, — и прежде, чем гость успевает открыть рот, Елена скороговоркой добавляет: — Деймон, что-то не так. Со мной, с тобой, со Стефаном.

Тот хмурится, на лице мелькает тревога — и тут же тонет в безмятежной голубой глади его глаз.

— Что, даже на порог не пустишь? — говорит он, поднимая один уголок рта.

Деймон спрашивает, она отвечает, он подает, она отбивает, — в эту игру Елена давно уже играет на автомате. И речь тут даже не про сегодня.

— Сколько это займет? Я про Стефана.

— Плюс-минус пару дней.

Ох, Деймон, если бы ты был прав...


5

— Слава богу, ты здесь.

На сотый раз при виде него Елена начинает бить себя по щекам в надежде проснуться. Деймон молча сгребает ее в охапку и на руках несет в спальню, нисколько не реагируя на истерические выкрики и отчаянные попытки Елены выцарапать ему глаза. Когда он опускает ее на постель, она вцепляется в его руку, смутно подозревая, что стоит ей разорвать контакт, и все тут же закончится.

Это, впрочем, не помогает.

На двести тридцать второй раз она теряет сознание, на четыреста семьдесят седьмой дает ему пощечину, на пятьсот семнадцатый — рассказывает ему один секрет, который скрыла даже от Стефана, а на семьсот двадцать третий идет прямо к окну в спальне и молча оттуда выходит. Бесполезно. Бесполезно. Бесполезно.

— ...Ну, значит, плюс пару дней.

На тысячном дубле Елена молча ложится с Деймоном рядом и закрывает глаза.

— Елена.

— Шшшш!

— Елена!

— Помолчи. Мне нужно подумать. Ты смотрел «День сурка»?

— Когда он вышел, тебя еще на свете не было.

— Я знаю. Обними меня.

Деймон — свой, Деймон — друг, ему ничего не нужно объяснять и не надо просить дважды. Он обнимает ее и гладит по голове, как маленькую. Ему сто пятьдесят лет, он знает людей и сразу понимает, когда дело — дрянь.

— Что случилось? — спрашивает Деймон без тени насмешки. — Если Стефан тебя обидел, я...

— Это не Стефан, — неясно говорит Елена, уткнувшись носом ему в грудь. — Дело во мне. Кажется, я где-то свернула не туда.

От него хорошо пахнет. Не опасностью, как ей казалось раньше, а вроде как даже наоборот. Кожей, из которой сделана его куртка, и свежим воздухом, и еще чем-то знакомым. Елена закрывает глаза всего на мгновение, пытаясь удержать в памяти хотя бы это...

6

— Слава богу, ты здесь.

— Ты позвала, я...

— Давай перемотаем. Сколько это продлится?

— Ты о чем? Стефан...

— К черту Стефана. Это. Ты. Я. Мы в этой минуте.

Он придвигается ближе, и зрачки его расширяются, наполняя глаза чернотой.

— Я понятия не имею, о чем ты, Елена.

И тогда она поднимается на цыпочки и целует его.

За спиной Джереми со звяканьем роняет ложку и издает такой звук, словно его тошнит:

— Эй, я же ем! Снимите себе номер!

— Хорошая мысль, — шепчет Деймон между поцелуями. Мгновение — и они оказывается наверху, только ветер свистит вслед.

Деймон быстр, но Елена быстрее: стоит двери спальни захлопнуться за их спиной, и она в один момент расстегивает на нем штаны.

— Рубашку снимаешь сам, — заявляет она офигевшему от неожиданности вампиру и стягивает свитер через голову.

— Кэтрин? — неуверенно пробует он. Просто на всякий случай.

Елена останавливается.

— Если я еще хоть раз услышу это имя... — говорит она с угрозой. И расстегивает лифчик.

Неважно, что она сделает, думается ей. Все равно сейчас все закончится. Это неизбежно, стоит ей только закрыть глаза и... ммм... Деймон прикусывает нижнюю губу Елены, а потом ловит зубами кончик ее языка. Его руки давно уже под ремнем ее джинсов, и он стягивает их прочь — кажется, вместе с ее смущением и сомнениями. Потому что Елена тут же толкает его на кровать и забирается сверху. Игрушечный мишка смотрит на них круглыми от шока глазами.

Рубашка все еще на Деймоне, и Елена, расстегнув всего пару пуговиц, тянет ее вверх, вздрагивая от накатившего ощущения дежа-вю. Однажды у нее был такой сон: она раздевает Стефана, снимает с него рубашку, а под ней вдруг оказывается его ухмыляющийся брат. Или это был не сон? Может, Елена застряла во временной петле навечно?

Однако сейчас Деймон не ухмыляется. Он тяжело дышит, а по его лицу пробегают волны — верный знак, что глаза вот-вот нальются кровью, а между припухших от поцелуев губ выступят клыки.

— Не вздумай кусаться, а то я тебя тоже укушу, — предупреждает Елена и целует его в живот. Она сама не своя, да и реплики ей, кажется, достались чужие. Но это неважно. Пока он здесь — пока они оба здесь — она готова играть любую роль. Потому что ей нужно вырваться из этого заколдованного круга, помочь Стефану и... да, попробовать его брата на вкус.



7
В конце концов, все сводится к одному: самой короткой секундой всегда оказывается именно та, которую вы отчаянно хотите остановить. Это теория, и Елена ее вроде как знает.

Только вот временные петли завязываются не просто так, а для того, чтобы лишний раз об этом напомнить. А значит, возможно, дело не в повороте. Просто по пути из точки А в точку С направление дороги сменилось. И теперь она ведет в точку D.

@темы: damon/elena, the vampire/diaries, фики, R

---

Знаете, что? Я фик пишу. Переключаясь между зомби-романчегом и двумя статьями (одна про ритуальную некрофилию - да-да, мне за такое платят деньги).
Кажется, я сейчас тут выйду за пределы рейтинга R. Или не выйду.

@темы: damon/elena, the vampire/diaries, фики

---

*ржод*

Ответила за своего зомби - у него-то в холодильнике энтернетов нет!


Сколько Вы просидите в своем холодильнике »»

@темы: оридж

---

Глава 6, часть 2

Эта глава у меня шла как-то особенно тяжко, потому что хотелось писать уже следующую. Но ура, я ее дописала!

Глава 6, часть 2

3
Когда Конор наконец-то вышел из медпункта, уже стемнело. Вечерний воздух был холодным и прозрачным, а звезды казались крупными и близкими, словно огоньки рождественской гирлянды. В окнах замка горел свет, а возле входа сидела, негромко переговариваясь, какая-то компания. Подойдя ближе, Конор обнаружил на ступеньках Стеллана, Мишу, Димитрия и какую-то незнакомую девицу, маленькую и худенькую, словно ребенок, но с большущим беременным животом. Ее звонкий голос разносился по всему двору:
– Понятно, что они меня ненавидят, – говорила она, обращаясь в основном к Стеллану. – Ведь я заняла сразу два места. Ой, опять пинается! Вот, потрогай. – И девчонка приложила его ладонь к своему круглому животу.
– Всем привет, – сказал Конор. Стеллан вздрогнул и тотчас же отдернул руку. Вид у него был крайне смущенный.
Девица повернулась и посмотрела на новоприбывшего с интересом.
– Привет, – ответила она за всех. – Ты Конор, да? Я про тебя наслышана. Я — Карина, – поднявшись во весь свой крошечный рост, девчонка протянула ему маленькую лапку. Тот бережно пожал ее. – Карина указала на свой живот: – А это Сабрина. Можешь тоже поздороваться.
Конор осторожно приложил кончики пальцев к ее животу и, чувствуя себя невероятно глупо, пробормотал:
– Привет, Сабрина.
И тут же ощутил рукой толчок изнутри.
Карина гордо улыбнулась:
– Она у меня воспитанная. Вся в маму.
За спиной у Карины Стеллан с Мишей разводили руками и закатывали
глаза, вероятно, пытаясь показать, что понятия не имеют, как эта
мелочь пузатая навязалась на их голову.
– Ну ладно, народ, – между тем важно заявила мелочь, переводя
немигающий взгляд на Стеллана. – Нам вообще-то пора, скоро отбой. Всем пока! Пока, Стеллан!
Друзья помахали ей вслед, едва не лопаясь от рвущегося наружу хохота.
– Пока, Стеллан, – повторил Димитрий, хлопая ресницами.
– Потому что нельзя быть на свете красивым таким, – объяснил Миша
сквозь смех.
– Только не говори мне, что это твое, – не удержался и Конор.
– Да идите ты! Когда я, по-твоему, успел? – с шутливым возмущением
поинтересовался Стеллан. – Кстати, что с носом?
Конор потер переносицу, так и не вернувшую первоначальный вид после посещения сердобольной докторши.
– Да вот, решил сделать новый, – ответил он. – Всегда мечтал. Нравится?
– Очень, – Стеллан перестал улыбаться, оглядывая Конора внимательней. Его взгляд остановился на испачканной травой и грязью штанине приятеля. – С кем это ты схлестнулся?
Конор присел на парапет:
– С Эриком.
– Это который?
Он покрутил руками над головой, намекая на кудри номера тринадцать.
– Ну, такой, на барана похож...
– Похож, – подтвердил Димитрий, повторяя жест Конора – с той только разницей, что крутил пальцем у виска. – Изнутри и снаружи.
Кивнув, Конор подробно пересказал историю столкновения, тщательно опуская детали, которые могли бы натолкнуть друзей на мысль, что драка вовсе не была самым ярким событием его дня.

4
В этот вечер Конор долго не мог уснуть — все ворочался в тишине своего ледяного гроба, прокручивая в памяти дневные события. Что, если Верделет не успеет предупредить Сатану? Что, если Герцоги прознали о нежелательном свидетеле и решат устроить переворот сегодня ночью? Что, если именно его холодильник завтра окажется выключенным?
К счастью, смерть приглушила эмоции Конора, и он больше не ощущал сильного страха. В конце концов, то, что происходит сейчас — всего лишь случайная отсрочка перед неизбежным. В отличие от Эрика, уверенного в своей победе, Конор ни в коей мере не ощущал себя избранным. Даже слова Лилит его не убедили: ничего странного, думал он, не будет в том, если кроме него «особенными» для принцессы суккубов окажется еще сотня зомби. Конечно, ему бы хотелось верить, что он такой один, но нужно.... смотреть... правде в глаза...
А потом сон вспыхнул у него под веками подобно маленькому солнцу, и мысли оборвались, как кассетная пленка.

5

Свет был ослепительным. Конор зажмурился от рези в глазах, и со стоном засунул голову под подушку. Раннее утро окружило его звуками, запахами, ощущениями.
– Пора вставать, соня!
Тихий женский смех, маленькие руки у него на животе, – все это
казалось самой естественной вещью на свете и нисколько не удивляло.
Захватив тонкие запястья одной рукой, он перекатился на спину,
потянув их обладательницу за собой. Она упала к нему на грудь с недовольным фырканьем.
– Эй, осторожней!
Рыжие растрепанные волосы, россыпь веснушек на носу и плечах, голубые глаза, круглые от притворного возмущения.
– Привет, – сказал Конор.
В ответ рыжая поцеловала его так, сто он едва не задохнулся.
– Привет, – ответила она. – Твой брат вернется к десяти.
Брат?! Впрочем, думать об этом было некогда. Ответ соскользнул с его языка безо всяких усилий:
– Ммм, значит, нужно поспешить.
Он перевернул ее на спину, чтобы самому оказаться сверху. Девушка была очень хорошенькой и совершенно голой. Конор буквально чувствовал исходящее от нее жаркой волной возбуждение.
Должно быть, это и была та самая жизненная энергия, которая питала
инкубов, потому что она пропитывала его, проникала внутрь, заставляя трепетать каждую клеточку тела. То, что он чувствовал, не имело ничего общего с банальной похотью – казалось, лежащая под ним девушка предлагает не столько свою плоть, сколько беззащитность и затаенные фантазии, в которых боится признаться даже себе. Трудно было удержаться и не забрать себе сразу все.
Конор бережно поднял ее лицо за подбородок и поцеловал мягко
приоткрывшийся пухлый рот. Потом вдохнул исходящий от нее беззащитный запах детского мыла и ванили. Ее ускорившийся пульс на шее толкался в его губы крошечными взрывами, а тело размягчалось подтаявшим маслом.
Она пошевелилась, пытаясь раздвинуть колени, и Конор приподнялся на локтях, позволяя ей исполнить задуманное. Когда он мягко проник внутрь, она запрокинула голову, довольно урча, и уперлась пятками в
кровать.
С каждым ее вздохом, каждым стоном и движением его собственное тело наливалось жизнью, словно поспевающее яблоко – соком. Он словно пробудился ото сна; чувства и эмоции, казавшиеся блеклыми и смазанными в последние два дня, лизали его подобно языкам адского пламени, кровь стучала в ушах, а дыхание сбивалось.
То, что он чувствовал, было острее, чем все, что он когда-либо испытывал в жизни, сильнее, чем смерть, и когда девушка выгнулась под ним, Конор ощутил, что снова умирает.
Или что-то вроде того.

@темы: оридж

---

Кто есть кто в моем Зомбиленде

Решила пройтись по именам своих персонажей, выписать их, чтобы самой не запутаться.

Конор — ирландское имя. Собственно, в самой Ирландиии его произносят как «Сонор». Это нравится фонетика этого имени — тут и солнце («sun, sonne»), и звук («sonar»), и сын («son»), и песня («song»). В ирланском это слово означает «сила». Но все-таки я решила оставить более употребимый вариант имени.


Верделет — согласно современной демонологии, это церемонемейстер, распорядитель. Считается, что он отвечает за доставку ведьм на шабаш и обратно домой. По сути, он выполняет роль помощника Дьявола. Я же решила сделать его преподавателем индоевропейского языка.

Зепар (Зефар) — Великий Герцог Ада. Одна из его функций в том, что он воспламняет женщин любовью к мужчинам, а также делает их бесплодными. По еще одной версии, он склоняет мужчин к гомосексуализму. Это, впрочем, я использовать не буду. У меня он преподает Сексуальные Фантазии.

Лилит — королева суккубов. Учитывая, что мои персонажи не бессмертны, это не имя, а скорее должность. Детей Лилит от демонов называют «лилиан».

Агварес — Великий Герцог Ада. Прекрасный лингвист (отсюда стычки с Верделетом на почве филологии), устроитель плясок мертвых. В Школе инкубов он преподает танцы и инкубологию.

Сабнак — демон, подвергающий тлению тела умерших. У меня он выполняет обратную фунцкию — следит, чтобы зомби не истлели раньше времени.

Аббадон — по одной из версия, падший ангел. По другой — самый натуральный аццкий демон, сеящий войны и раздоры, беспощадный разрушитель, повелевающий Огнем и Воздухом. В Школе инкубов работает директором. У него есть дочка — Лилит.

Азазель — знаменосец войск Ада. Не является Великим Герцогом в демонологии, но у меня он как раз-таки Герцог, один из шести самых влиятельных демонов Преисподней, мечтающий свергнуть Сатану и занять его место.

Велиар — один из самых могущественных демонов, специалист по плетению лжи. Неудивительно, что в Шкле инкубов он преподает Теорию зла.

Яхве (Иегова) — собственно, Бог-Отец.

Самаэль — ангел смерти, один из семи архангелов. Порой его имя называют в качестве «истинного ангельского имени» Сатаны. У него своя история с Лилит, но если если я начну распространяться на эту тему, то будет спойлер. К тому же, возможно, я и не использую здесь общеизвестную мифологию - еще не решила.

@темы: оридж

---

Мои любимые:)

14 моих любимых фиков и 1 RPF (in no particular order)
(Фандомы: Герои, Вампирские дневники, Гарри Поттер)


Фандом: Герои
Название: Из породы сук
Автор:  LyusyaPedalkina
Тип: гет
Рейтинг: R
Пейринг: Сайлар/Одри
Саммари: Агент Хэнсон играла с маньяком-убийцей в кошки-мышки. И, понятно, доигралась.
Почему? Без сомнения, лучшая характеристика Сайлара на русском языке. Увы, чтобы прочитать фик, придется вступить в сообщество. Но оно того стоит.

остальные 13 + 1

Фандом: Герои
Название: Чужое имя
Автор:  Aleena_Lee
Тип: слэш
Рейтинг:NC-17
Пейринг: Закари Куинто/Майло Вентимилья
Саммари: за пределами съемочной площадки Сайлар и Питер не враждуют.
Почему? потрясающая по эмоциональности и шикарно написанная вещь.

Фандом: Герои
Название: Времена
Автор:  Wanted101
Тип: слэш
Рейтинг: R
Пейринг: Адам Монро/Питер Петрелли
Саммари: путешествия во времени
Почему? короткая зарисовка, но очень яркая и живая. Настолько, что проникалась даже я (а мне не нравится ни Питер, ни Адам, ни слэш в целом).

Фандом: Вампирские дневники
Название: Итальянская кампания
Автор:  [ ПодСолнух ]
Тип: джен
Рейтинг: PG-13
Пейринг: Дэймон Сальваторе
Саммари: бессмертие — большой плюс для военного...
Почему? маркетологи говорят: хотите растрогать публику — поместите в кадр детей или собак. Но знание теории не спасает — при чтении просто мурашки по коже. Все-таки есть причины читать джен!

Фандом: Герои
Название: Последняя колыбельная
Автор: boonies
Тип: джен
Рейтинг: PG
Пейринг: условно Сайлар/Клер
Саммари: в этой истории рассказывается о бесчисленных способах, которыми Сайлар пытался спасти своего сына. И том единственном, который сработал.
Почему? Сандра — мой самый любимый на свете фикрайтер. От любой ее истории у меня перехватывает дыхание. Эта — одна из лучших.

Фандом: Гарри Поттер
Название: Сегодня будет солнечно
Автор:  Хвосторожка
Тип: слэш
Рейтинг: NC-17
Пейринг: CC/ГП
Саммари: Снейп не ожил – он даже не умирал. И жил счастливо, пока снова не встретился с Поттером.
Почему? редкий слэш-фик, в котором у меня нет претензий к обосную. И еще он действительно здорово написан. Warning: ебабельный Снэйп!

Фандом: Герои
Название: В святую ночь
Автор: osbourne20
Тип: гет
Рейтинг: PG-13
Пейринг: Сайлар/Клер
Саммари: это Рождество в домме Беннетов превратилось в очень страшную сказку...
Почему? эта кровавая романтика очень точно попадает в стиль сериала. Сумасшедше-прекрасные характеристики героев!

Фандом: Герои
Название: ...и джентльмены
Автор: неизвестен
Тип: слэш
Рейтинг: NC-17
Пейринг:Сайлар/Люк, Адам/Люк
Саммари: Адам трахается как джентльмен...
Почему? очень простая и даже банальная идея — сравнить двух людей через секс, но исполнение необычайно прекрасное.

Фандом: Герои
Название: Крепко, до боли
Автор: сruiscin_lan
Тип: гет
Рейтинг: NC-17
Пейринг: Сайлар/Дафни
Саммари: Дафни не считает себя изменницей... Что такое вообще измена?
Почему? эти персонажи в каноне разделили всего одну сцену длиной 30 секунд. Из нее автор сделала свою собственную, невероятно продуманную вселенную. Фантастический фик!

Фандом: Герои
Название: Дядюшки для дурочек
Автор: boonies
Тип: гет
Рейтинг: R
Пейринг: Сайлар/Клер
Саммари: у Клер было два дядюшки: плохой и хороший. Угадайте, в которого она влюбилась?
Почему? в этом фике Клер (редчайший случай!) показана такой, какой, наверное, и могла быть 16-летняя девочка, увлекшиеся своим родственником.

Фандом: Герои
Название: Сахар не поможет
Автор: andbless_mybaby
Тип: гет
Рейтинг: NC-17
Пейринг: Сайлар/Кендейс (подразумевается Сайлар/Клер)
Саммари: Сайлар хочет Клер. Кендейс может ею притвориться.
Почему? эталонная энцешка. Просто в учебники по написанию гетеросексуальных эротических сцен ее!

Фандом: Герои
Название: У нас не вечность, у нас лишь ночь
Автор: kathrynthegr8
Тип: гет
Рейтинг: NC-17
Пейринг: Сайлар/Клер
Саммари: неубиваемая девочка хочет причинить себе боль и выбирает своим оружием серийного убийцу.
Почему? Кэтрин пишет — как поет. Невероятный стиль!

Фандом: Герои
Название: Грязные штучки
Автор: boonies
Тип: гет
Рейтинг: R
Пейринг: Сайлар/Клер
Саммари:Гэбриела Грэя, также известного как Сайлар, больше нет. Личность скромного часовщика из Бронкса, ставшего серийным убийцей, полностью стерта. Теперь он называет себя Нейтаном и выглядит в точности как сенатор Петрелли. Он получил то, чего так долго добивался: семью, уважение окружающих, точку опоры... Но, возможно, это вовсе не то, что ему действительно нужно.
Почему? ничего лучше в жанре фанфикшн я не читала никогда. Это настолько совершенная работа, что я даже не знаю, как можно выразить словами всю ее прелесть. Девять глав из десяти (фик не дописан и никогда, увы, не будет дописан), в каждой из которых просто сердце останавливается. Самый мой любимый фик. Правда, самый-самый.

Фандом: Герои
Название: Часики с секретом
Автор:  фрау Марвин
Тип: гет
Рейтинг: PG-13
Пейринг: Нейтан!Сайлар/Клер
Саммари: Сайлар и Клер «наводят мосты» - если вы понимаете, о чем я.
Почему? история растущего взаимного притяжения двух смертельных врагов — это очень красиво.

Фандом: Вампирские дневники
Название: Cool Girl
Автор:  [ ПодСолнух ]
Тип: гет
Рейтинг: PG-13
Пейринг: Деймон/Кэролайн, подразумевается Деймон/Елена
Саммари: есть причины, по которым Деймон никогда не будетотноситься к Кэролайн всерьез...
Почему? отличная идея, хорошие сравнения, яркие образы, легкость изложения.

P.S. есть еще один прекрасный гет-фик (Драко/Луна), написанный Хвосторожкой, но секретную ссылку на него я благополучно утеряла

@музыка: Bloodstream - Stateless

@темы: слэш, переводы, рекомендации, Герои, the vampire/diaries, списки, гет, фики, R, NC

---

Для ПодСолнуха специально. Односнитчевый.

Фандом: Вампирские дневники
Пэйринг: Елена/Деймон, Елена/Стефан, упоминание Деймон/Изобель и Деймон/Бри
Рейтинг: PG-13
A/N: писала про зомби, решила прерваться. Сорри за бред, но вы сами просили

Страхи и фантазии

Страхи и фантазии

1
Лондонский психотерапевт Бретт Кар уверяет: сексуальные фантазии не приносят ничего, кроме пользы. Елена не знает, кто на самом деле такой этот Бретт Кар, — может, обыкновенный мошенник, выудивший у государства грант под предлогом липового исследования, — но склонна с ним согласиться. Так что когда она натыкается в Интернете на результаты его очередного исследования (ничего особенного, просто готовилась к докладу по биологии!), то распечатывает себе копию. Может, эта бумажка послужит Елене оправданием перед Стефаном — в следующий раз, когда она будет фантазировать о сексе с его братом.
На самом деле, ей совершенно не нравится Деймон. Ну, вы знаете? Как человек. Он едва не убил Бонни, спал с Кэролайн, поссорил Мэтта с матерью. И главное — главное! — Деймон обратил Изобель. Причем перед этим он с ней... Фу. Противно даже представить себе!
Вот только лежа в темноте, — после того, как Стефан проводил ее до двери и ушел, словно Елена была фарфоровой куколкой, которую не стоит трогать лишний раз, — она именно представляет. Как Деймон нахально улыбается, поднимая один уголок рта, как неторопливо расстегивает пуговицы на одной из своих любимых черных рубашек, как ставит одно колено на кровать, а потом упирается в матрас руками и совершенно по-кошачьи ползет к своей добыче, — не хватает только острых ушек на макушке! — по пути касаясь кончиком языка выступивших клыков... Интересно, он хоть кому-нибудь позволяет быть сверху?
Все это, разумеется, абсолютно невинно. И Бретт Кар с ней совершенно согласен.
Когда-то перед сном Елена фантазировала насчет Эдварда Каллена. Раньше. В те времена у нее еще не было своего вампира. В смысле — вампиров. Черт бы побрал их обоих.
Елена точно знает, в какой момент все пошло наперекосяк. Когда она чуть не сбила неизвестно кого на темной дороге, а Деймон спас ее, а потом похитил. Или нет: в баре Бри. Когда мстительная ведьма (и это не метафора!) вскользь упомянула, до чего он хорош в постели. Елена еще тогда подумала — и до чего же? И тут же представила, как Бри выкрикивает его имя в той самой постели. Пришлось залить непрошенную мысль пивом. А потом текилой. А после Елена вышла подышать и подумала, что вот если прямо сейчас Деймон потащится за ней и в своей обычной нахальной манере заявит, что она хочет его поцеловать, возможно, на этот раз ей стоит сделать вид, что он угадал.
А однажды она чуть не прокололась. В тот раз Стефан пытался справиться со своим кровеголизмом и напился в хлам на вечеринке в честь основания Мистик Фоллс. Когда в перерыве между танцами он затащил Елену в туалет, чтобы перепихнуться по-быстрому, она больше не чувствовала себя ни фарфоровой куколкой, ни золотой девочкой. Потому что ее Стефан никогда бы так не поступил. Но от этого Стефана пахло виски и отчаянием, смешанным с возбуждением, он держал ее на весу, прижимая к внутренней стенке туалетной кабинки, и стоило Елене закрыть глаза, как ее сердце замирало в замешательстве, а мысли начинали путаться, словно клубок змей.
Когда он одним рывком задрал подол ее нарядного платья, а потом поднял ее ноги к себе на бедра, она почти произнесла это.
— Д...
— Что?
— Давай.
И в наказание прикусила себе щеку изнутри так, что пошла кровь.
Интересно, что бы сказал по этому поводу доктор Кар?

2
Кроме фантазий у Елены есть еще страхи. Это ведь тоже полезно, да? Психологи утверждают, что страхи — способ, которым Вселенная предупреждает об опасности. Если ты не будешь осторожна, Елена, как бы говорит она, то можешь умереть. Или случится еще что похуже. Например, Джереми никогда тебя не простит. И Бонни никогда тебя не простит. И Стефан, если узнает... Впрочем, картинка ясна.
Но главное — она боится, что кто-нибудь однажды прочитает ее мысли. Потому что порой Елена думает: каково это — быть Кэтрин? Особенно после того, как Изобель — язык не поворачивается называть ее мамой! — кое-что о ней рассказала.
«Или ты наслаждаешься сразу обоими, как Кэтрин?».
Елена зажмуривается, проклиная свое слишком живое воображение, но откровенные картинки и неприличные вопросы роятся в ее голове, словно пчелы. Они делали это одновременно или по очереди? С кем она была сначала, с кем — после? У кого из них больше? Кто ей нравился сильнее?
Еще она боится, что ее вампирская мама права насчет Деймона. И что однажды Елене придется сделать выбор. Ведь, как правильно заметила Изобель, она — не Кэтрин.
Вот почему, обнимая Стефана, она напоминает (больше самой себе, чем ему!) «Но я люблю тебя. Я. Люблю. Тебя». И это чистая правда. Хороших мальчиков можно любить, но в них нельзя влюбиться. И ей страшно, что Стефан когда-нибудь об этом узнает.

@темы: elena, damon, damon/elena, the vampire/diaries, гет, фики

---

Празомби

Написала 2 большие сцены диалога, которые идут одна за другой. Не могу решить, что лучше сделать теперь: ввести комического персонажа или добавить немного эротики?

Глава 6, начало

Глава 6
1
Если бы Конор не знал точно, откуда профессор инкубологии только что вернулся, он бы наверняка подумал, что тот провел день на гольф-поле. Во всяком случае, одет Агварес был так, как обычно наряжают манекены в витринах магазина для любителей гольфа, а на плече у него висела сумка с клюшками.
– У вас сегодня день благотврительности, Верделет? – насмешливо прищурившись, Агварес посмотрел на профессора индоевропейского из-под козырька своей щегольской полосатой кепки.
– Милая кепочка, – отметил тот. – Хотите помочь?
Агварес закатил глаза в притворном ужасе:
– Я?! О, нет! Уверен, вы справитесь и без меня!
– Что ж, тогда, если позволите...
Агварес с легким поклоном отступил в сторону, не переставая сверлить Верделета пристальным взглядом.
– Мне кажется, вам не туда, – наконец сказал он со всей доступной ему любезностью.
– Что вы имеете в виду? – поинтересовался Верделет еще любезней.
Агварес закатил глаза, словно удивляясь вопросу:
– Но ведь дверь в небытие — направо, – пояснил он. – Окажите услугу Обществу Тьмы и этому... – подбородком профессор указал на Конора, – ...этому существу и отправьте его туда, где он все равно рано или поздно окажется.
Лицо Верделета налилось краснотой, и он сердито засопел.
– О, мне кажется, ваша ноша для вас слишком тяжела, – с удовольствием продолжил Агварес. – Может, вам стоит составить ему компанию? Все через четыре недели, – а может, и раньше, – индоевропейский никому больше не будет нужен. Все-таки это совсем мертвый язык!
– С дороги, – сердито взревел Верделет, и Конор вздрогнул от неожиданности. Лицо профессора вдруг исказилось: сквозь интеллигентные черты доброго преподавателя проступило что-то темное, злобное, животное. На лбу набухли вены, глаза налились кровью, а в голос пробились нотки змеиного шипения. – Еще слово – и я лично закрою за вами правую дверь. Не думайте, что меня остановит ваш титул. Учитывая обстоятельства, остальные герцоги только «спасибо» мне скажут!
Похоже, угроза возымела действие. Побледнев, Агварес отступил еще на шаг, молча освобождая дорогу, и Верделет с силой протащил Конора мимо него. Лицо преподавателя постепенно приобретало обычное выражение: из грозного демона он снова превращался в благообразного профессора.
Лишь когда Верделет снова стал собой, Конор решился задать вопрос:
– Профессор, почему Агварес говорил, будто ваш предмет скоро станет никому не нужен?
– Профессор Агварес, – скупо поправил его Верделет. – Потому, что возможно, ваш набор — последний. Программа «Второй шанс», в которой вы участвуете, может закрыться.
– Но почему?
Тот посмотрел на Конора, потом на лавочку, стоявшую невдалеке. Кое в чем Агварес был прав: ноша и правда оказалась для профессора тяжела.
– Давайте присядем, – предложил он. – А потом я все-таки вызову охрану.
Закаты здесь все же были волшебные. Смотреть, как солнце медленно садится, растекаясь золотом по линии горизонта, было особенно приятно еще и потому, что у Конора больше не было причин бояться за свою сетчатку. Профессор тяжело опустился рядом, снял очки и устало потер глаза.
– Дело в том, что в Аду скоро сменится власть, – сказал он.

2
У бога Яхве было немало возлюбленных сынов и дщерей, и все они были смертны. Глядя на землю, он видел, как страдают, стареют и умирают дети его, и каждый раз его сердце сжималось от боли. Не все они возвращались к Отцу своему: многим не давали воспарить грехи земные. Но это не значит, что владыка небесный их не любил.
И создал Яхве ангелов, и наделил их бессмертием и кровоточащими сердцами. Он думал, что если разделить боль на всех, переносить ее станет немного легче. Но он ошибся: время шло, и сердца ангелов ожесточались, закаляясь в страданиях.
Боль за человеческий род вернулась к нему, усилившись многократно. И тогда Яхве отобрал у ангелов бессмертие.
– Это, Конор, новейшая история, – добавил к сказанному Верделет. – А историю, как ты наверняка знаешь, создают историки, которые вечно добавляют что-то от себя. Как бы то ни было, возраст большинства ангелов и демонов ограничен: в основном, никто из нас не живет дольше 150 лет.
Такой расклад, по словам профессора, обеспечивает Аду и Раю постоянную ротацию кадров. Вот почему Властители Ада меняются каждые 66 лет.
– Сатана – это не имя, а должность, – продолжал объяснять профессор. – После окончания срока правления, независимо от результатов трудов нашего главного босса, на его место приходит новый...
Как выяснилось, стать Сатаной может лишь один из шести великих герцогов Ада, входящих в Малый выборный совет. Их должности наследуются, и лишь когда одна династия прекращается, начинаются поиски нового демона, способного занять место выбывшего. Их кандидатуры предоставляются Сатане, и он выбирает того, кого считает наиболее достойным.
Большой совет, куда входят старшие демоны, в числе которых, к слову, находится и Верделет, права голоса не имеют. Они выполняют скорее административную роль — доносят результаты распоряжений высокого руководства до рядовых обитателей Ада.
Предпоследний Сатана закончил свое правление в 1945-м, после второй мировой. Тогда же выснилось, что его место занять некому:
все шесть герцогов уничтожены, и никто из них не оставил наследников. А поскольку прошлый Сатана больше не имел права принимать решения, Большой совет попросил помощи у Рая – сами демоны, впрочем, предпочитают называть его Лабораторией Света. В Раю их просьбу рассматривали почти год.
– Хотя я подозреваю, что там, на самом деле, хотели проверить, можно ли обойдись без Сатаны, – заметил Верделет. – А может, просто ждали, что герцогские наследники все же объявятся... Как бы ни было, в 1946-м они прислали к нам своего претендента.
– Погодите... – медленно сказал Конор, чувствуя странное волнение; казалось, он вот-вот поймет что-то очень важное. – Выходит, нынешний Сатана – падший ангел, как в Библии?
– Точнее, архангел, – кивнул Верделет. – Самаэль. И не падший, а просто бывший.
– И никто здесь не был против?
– О, еще как был! – профессор усмехнулся, вспоминая. – Таких волнений, как были после войны, я больше не припомню... Но Его Адское Величество показал себя отличными управленцем. Беспорядки были подавлены быстро и жестко, а здесь мгновенно начались перестановки.
Самаэль, по словам Верделета, выступал за прогресс. Все шло в ход: химическое оружие, медицинские вирусы, развитие машиностроения, загрязнение экологии, равноправие в семье... Он открыл лаборатории, в которых создавали новые способы смерти и изобретали новые причины раздора. Вместе с тем, именно он инициировал программу
«Второй шанс».
– Раньше люди, не заслужившие ни рая, ни ада, просто отправлялись в небытие, – пояснил Верделет. – Теперь у вас есть еще одна возможность проявить себя, – профессор помолчал, задумчиво глядя на острые шпили замка. Потом добавил: – Нынешний правитель верит в справедливость, в баланс. Он считает, что бессмысленное зло – такая же блажь, как всепрощающее добро. Вот почему при нем не было ни мировых войн, ни пандемий. Каждая порция зла, которую он посылает в мир, просчитана. Это вызывает недовольство у многих.
– И у Великих герцогов? – спросил Конор. Фрагменты мозаики, которые он пытался сложить в единую картинку с тех пор, как подслушал разговор Агвареса с Азазелем, наконец-то встали на место. Значит, вот против кого направлен заговор...
– Особенно у них, – подтвердил профессор. – Они считают, что миром должна править Лаборатория Тьмы. Им никогда не нравилось подчиняться ставленнику Света, но раньше они ничего не могли сделать. Но в последний год правления защита Сатаны всегда ослабевает – и если переменам суждено случиться, они произойдут.
– Когда заканчиваетс срок его правления? – уточнил Конор.
– Если считать в том летоисчислении, к которому ты привык, то 6 июня 2012 года, то есть через четыре недели.
Конор посмотрел по сторонам, собираясь с духом. Если он может кому-то довериться, то только Верделету: тот явно симпатизирует нынешнему правителю и дорожит созданной им программой. А ведь если Великим Герцогам удастся переворот, ее наверняка тут же прикроют – Агварес явно дал понять, что считает «Второй шанс» блажью. Вдруг его мнение разделяют и другие?
– Профессор, – решился он. – Мне нужно сказать вам что-то важное...
Верделет слушал его рассказ со всем вниманием, порой прерывая, чтобы уточнить кое-какие детали. Когда Конор закончил, преподаватель несколько секунд молчал, погруженный в раздумия. Потом поднялся с места.
– Подождите меня здесь. Я вызову охрану, и они помогут вам добраться до медпункта.
– А вы? – спросил Конор. – Я хочу помочь!
Но тот только покачал головой:
– Не вмешивайтесь, Конор. Вы свое дело сделали. Я сам предупрежу
Правителя. Скажите только, вы говорили с кем-нибудь о том, что слышали?
– Нет.
– Даже с друзьями?
– Я не успел.
– Пускай так и остается. И спасибо вам. Вы сделали правильно, что
рассказали мне.
В этом Конор как раз был не уверен. Нет, конечно, рассказать стоило,
но не здесь. В последнее время он все никак не мог отделаться от
ощущения, что кто-то за ним наблюдает.

запись создана: 30.05.2010 в 21:01

@темы: оридж

---

Наткнулась недавно на новость... Ну, не буду сейчас искать ссылку, ибо лень, так что могу ошибаться в десятых долях. Короче, "Вампирские дневники" признаны в этом году самым популярным сериалом канала CW: финал посмотрело примерно 6,5млн человек, а в среднем серию смотрит 4,8млн. Все празднуют! "Героев" закрыли из-за чрезмерно низких рейтингов: каждую серию сезона 4 смотрело примерно 5млн человек.
Так что все относительно.

@темы: Герои, the vampire/diaries, сериалы

---

Пятая глава ориджа про зомби

Глава 5

1
– Боль необходима человеку, – так начал свою лекцию по Теории зла
профессор Велиар. – Знаете ли вы, что люди с поврежденным центром боли редко доживают до 20 лет? Они умирают от аппендицита, обморожения и ожогов, гибнут от сердечных приступов и язв желудка, потому что просто не знают, когда с ними что-то не так. Боль – знак опасности, красный свет, подаваемый организмом. Это справедливо и для общества в целом. Благополучие вредит человеческой душе и мешает прогрессу. Чем выше уровень жизни в стране, тем больше в ней самоубийств... А теперь я хочу, чтобы вы подумали и сказали мне, какую роль выполняет Министерство Тьмы?



– Санитара леса? – предположили в зале. Эту версию остальные встретили смешками.
– Интересное мнение, – кивнул профессор. – Как вас зовут?
– Кристиан Новак.
Высокий и невероятно красивый парень лет двадцати пяти ослепительно улыбнулся, показав безупречные зубы.
– Можете развить свою теорию, Кристиан?
– Министерство Тьмы помогает проводить естественный отбор среди людей, чтобы не тормозить прогресс. Выживают только самые сильные, либо те, кто представляет ценность для цивилизации.
– Это и так, и не так, молодой человек. Прежде всего, Министерство Тьмы помогает Добру оставаться Добром. Ведь как распознать белый цвет, если нет черного? Как ощутить радость, если не знаешь печали? Наша основная задача... Кто скажет?
– Поддерживать равновесие? – Конор и сам не понял, зачем вылез. Искать оправдание жестоким войнам и пандемиям, уносящим сотни тысяч жизней, ему не хотелось.
– Кто это сказал? – профессор поискал его глазами. – Ваше имя?
– Конор Райли.
– Вы абсолютно правы, Конор. Баланс – вот наша главная цель. Добро и Зло должны находиться в равновесии. К тому же, войны сплачивают нации, а пандемии дают стимул придумывать новые лекарства...
– Это же просто оправдание, – сказали сзади. – Есть зло, которое нельзя ни простить, ни принять.
Обернувшись, Конор увидел седого человека лет пятидесяти с аккуратной бородкой и темными глазами.
– Ваше имя? – профессор Велиар тоже отыскал говорившего взглядом.
– Профессор Вацлав Ковальски, доктор исторических наук.
Велиар сделал ему знак:
– Пожалуйста, подойдите ко мне, профессор.
Тот с достоинством наклонил голову в знак согласия и поднялся с места.
В ожидании него Велиар включил голографический экран, и Конор нервно заерзал на своем месте. Не хватало опять нарваться на сбой системы. Неизвестно откуда взявшаяся мысль о том, что именно он имел отношение к прошлой аварии, все никак не давала покоя.
Профессор Ковальски тем временем спустился вниз и встал напротив
Велиара.
– Вы можете привести пример поступков, которые нельзя оправдать? – поинтересовался тот.
– Конечно. Убийство детей.
Кивнув, преподаватель протянул ему пульт и обратился к аудитории.
– Прежде чем мы продолжим, я хочу предложить вам небольшую
демонстрацию. Перед вами — вагон метро. Вы — сотрудник спецназа, которому сообщили, что там заложена бомба. Точнее, ее туда пронесли — в специальном устройстве, также известном как пояс шахида. Вместе с подрывниками вы пришли обезвредить бомбу. – Велиар скупо улыбнулся, глядя на Ковальски через полукруглые очки. – Чтобы выстрелить, просто нажмите на красную кнопку.
Экран ожил. Студенты увидели толпу народу, спешащую по своим делам. Люди сталкивались, обходили друг друга, бежали к вагонам... Все это напоминало компьютерную игру, только очень реалистичную.
Из динамиков послышался треск рации.
– У нас все чисто, прием.
– Отвечайте же, – подсказал Велиар.
Профессор взглянул на него с недоверием.
– У нас тоже, – наконец неуверенно сказал он. – Прием?
– ...Седьмой, я второй, у нас подозрительный объект...
– Всем постам, внимание, приготовиться...
– Вижу объект, прием...
Девочка появилась из ниоткуда. Лет десяти, гладко причесанные волосы, темный широкий плащ. Именно плащ приковывал внимание. Он — да еще странный потусторонний взгляд, словно вместо глаз у нее были две черные воронки, оставленные взрывами.
– Эта она, – едва слышно сказал Ковальски.
– Откуда вы знаете? – поинтересовался профессор.
– Я просто... знаю, – казалось, тот впал в глубокий транс: он неотрывно смотрел на экран, поворачивая пульт так, словно это и не пульт вовсе, а пистолет.
– Тогда стреляйте, – спокойно посоветовал Велиар.
– Я не могу.
– Красная кнопка, Вацлав.
– Нет.
Девочка шла прямо на него. Подойдя ближе, она распахнула плащ. Ковальски не ошибся: пояс шахида и вправду был на ней. Не отрывая взгляда от зрителя, она словно в замедленной съемке поднесла руку в тумблеру.
Где-то на заднем плане спецназовцы бежали, расталкивая топпу, в противоположную от шахидки сторону — к тому, что сочли подозрительным предметом.
Девочка блаженно улыбнулась и закрыла глаза...
И грянул гром. Поначалу звук словно выключился, а потом воздух наполнился криками. Люди бежали, толкали друг друга, падали. Некоторые поднимались снова. Другие — оставались лежать там, где их застала смерть.
Камера отодвинулась, чтобы взять картинку крупным планом. На том месте, где раньше стояли девочка и спецназовец, лежало нечто, напоминающее кучу одежды. Только присмотревшись, можно было узнать в ней нелепо изогнутое человеческое тело. Точнее, его нижнюю часть.
Появившаяся на экране надпись гласила: «потерь среди личного состава — 12, потерь среди сил неприятеля — 3, потерь среди мирного населения (в том числе женщин и детей) — 28».
На Ковальски было больно смотреть. Казалось, всего за пару минут он пстарел лет на десять.
Камера взяла лицо девочки крупным планом.
– Как по-вашему, профессор Ковальски, ее жизнь стоила смерти тридцати трех других людей? – буднично поинтересовался Велиар.
– Она же ребенок, – беспомощно пробормотал в ответ професср. – Всего лишь ребенок... Как же можно было?
– Вот такими вопросами и ведает Министерство Тьмы, – кивнул в ответ преподаватель. – Легко выбирать между добром и злом. Но как выбрать из двух зол меньшее?
Ковальски потерянно покачал головой.
– Возьмите, – сказал он бесцветным голосом, протягивая Велиару пульт. – От вашего симулятора.
Вложив его в раскрытую учительскую ладонь, он направился к своему месту.
– Спасибо за помощь, профессор, – сказал ему вслед Велиар. – Сложно сделать выбор, когда на раздумье нет времени. Вот, кстати, почему мы никогда не пользуемся симуляторами на уроках Теории Зла – это учит принимать решения мгновенно. Итак, кто следующий?
Ответом ему была потрясенная тишина.

2
С урока зомби вышли в полном молчании. Занятие на сегодня было последним, и до вечера они были совершенно свободны. Ну, условно свободны — учитывая необходимость просмотреть здоровенный список книг по Теории зла и инкубологии. Особенно по инкубологии: назначенный им в преподаватели профессор Агварес сначала опоздал почти на на час, потом, извинившись, вышел на минуточку поговорить с каким-то демоном... Оставшиеся пятнадцать минут прошли в диктовке списка необходимой литературы, перемежаемых восторгами по поводу уникальности каждой человеческой оболочки.
Урок по Теории зла не шел из головы. Когда наступила очередь Конора, ему пришлось выбрать, куда направить автомобиль, который занесло на скользкой от дождя дороге: в школьный автобус или в ограждение. Он выбрал ограждение. Сидевшая в машине семья погибла мгновенно — хоть это утешало. Стеллану повезло меньше: сработавшое по его воле взрывное устройство не только унесло жизни двух террористов, но и ранило не меньше десятка ни в чем не повинных прохожих. Профессор Велиар не спешил выключать экран, и студенты были вынуждены смотреть, как, истекая кровью, умирают те, к кому помощь пришла слишком поздно. А Димитрию пришлось сбить машиной собачку.
– Это был лишь первый этап, – сказал профессор на прощание. – Сегодня вы подчинялись своим инстинктам. Убить одного человека, чтобы спасти десять, сбить животное, чтобы не погубить свою семью... Но Теория зла имеет мало дела с эмоциями. Порой необходимо уничтожить половину мира, чтобы выжила другая. Здесь нужны точный анализ данных и трезвый расчет. Чтобы делать правильный выбор, вам придется отключить человечность.
Слова профессора эхом отдавались в голове у Конора, сидящего на газоне перед замком. Другие студенты валялись на траве, сидели в одиночку и группами по несколько человек или стояли неподелеку, о чем-то переговариваясь. Если закрыть глаза и прислушаться, можно было подумать, что это самый обычный вечер в каком-нибудь земном колледже. Велиар прав: даже после смерти Конор и его одноклассники остались людьми. Зомби все еще искали путь назад, даже не задумываясь, почему именно им и именно сейчас дана была возможность управлять теми, кому они так мучительно завидывали.
Конор лег на спину и посмотрел на чисто вымытые окна аудиторий. Курить хотелось отчаянно. Честное слово, он бы отдал неделю из оставшихся четырех за возможность хотя бы раз вдохнуть обжигающий едкий дым, слушая, как тихонько шуршит горящий табак. Или хотя бы выпить кофе... Отключить человечность, сказал Велиар? Шел бы он в жопу!
Поднявшись, Конор побрел в сторону библиотеки. Поравнявшись с ним, парочка симпатичных суккубов-новичков дружно улыбнулась и одновременно протянула: «Приве-е-ет!». Когда он, поздоровавшись, прошел дальше, одна из них негромко сказала другой: «Знаешь, это тот самый, что...». Дальшейшее, впрочем, Конору расслышать не удалось.
В здании было прохладно. В который раз подивившись тому, что различает тепло и холод, но не чувствует боли, Конор поднял голову, вглядываясь в высокие расписные потолки гулких коридоров. Никаких картинок Ада, Земли или Рая — просто яркие пятна и резкие линии абстрактных картин. Если смотреть долго, они начинали медленно перемещаться, склыдываясь в странные узоры из букв, перемешанных с цифрами — так бывает в Сети, где нужно набрать комбинацию из трудноразличимых символов, чтобы получить доступ к нужной информации.
Следуя за то и дело меняющимися (но при этом все равно непонятными) надписями, Конор повернул по коридору налево, потом — направо, спустился по лестнице вниз и прошел большой мрачный зал... Когда он опомнился, оказалось, что библиотеки нигде не видно. Конор был в незнакомой части замка — должно быть, той самой, куда доступ зомби был запрещен. Рисунки на потолке расползлись, словно акварельные кляксы, а потом застыли мраморным рисунком.
Тишина ударила в барабанные перепонки, как в барабан. Конор обернулся по сторонам: он стоял в круглом зале, во все стороны от которого тянулись извилистые коридоры. Окон здесь не было, а единственным освещением оказался свет горящих факелов.
Похоже, он заблудился.
Пошарив в кармане брюк, Конор извлек карту и, подойдя к ближайшему факелу, принялся ее изучать. Учебные корпуса, спальня, библиотека... Той части замка, в которой он находился, на ней явно не было. Коридоры казались совершенно одинаковыми. Поразмыслив, Конор решил, что пойдет наугад — ведь замок же не может быть бесконечным!
Однако через полчаса он понял, что ошибся. Коридор оказался явно не тем, а замок все не заканчивался. Факелы потрескивали, каждый раз заставляя Конора замирать и оглядываться по сторонам. Но вокруг никого больше не было. Петляя по изгибающемуся, как горная дорога, коридору, он тысячу раз проклял свою рассеянность. И чего его занесло так далеко? Не надо было обладать даром провидения, чтобы угадать, что с ним сделает охрана, если обнаружит в запретной зоне.
Крайне некстати ему вспомнилась Лилит, умоляющая вести себя осторожней.
Мне нужно, чтобы с тобой все было в порядке...
Впрочем, если Конор не выберется отсюда в самое ближайшее время, о Лилит тоже можно будет забыть.
Неожиданный шум заставил его остановиться, вжаться в стену и прислушаться.
Шаги.
Кто-то шел к нему, разговаривая на ходу.
Взгляд Конора заметался по стенам. Дверей, за которыми можно скрыться, нигде не наблюдалось, однако под каждым факелом в стене были углубления, достигающие пола — узкие ниши, выдолбленные для неизвестной цели. Если спрятаться туда, возможно, его не заметят.
Конор быстро подошел к одному из факелов. Ниша под ним была узкой и низкой, так что пришлось присесть прежде, чем он все-таки в ней уместился.
– Нам нужно действовать, – донеслось до него. – Мы не можем больше ждать.
Голос был таким грубым, словно его издавал камень.
– Придется подождать, – ответили ему. Говоривший был Конору знаком — только сегодня этот демон вел урок в его классе. Агварес, куратор и профессор инкубологии. Только бы он его не заметил... – Осталось меньше месяца. После этого он уйдет в небытие.
– Слишком долго, – был резкий ответ. Казалось, собеседник Агвареса едва сдерживается, чтобы не начать кричать. – Мы и так слишком долго сколняли голову перед этим... плевком небес! Его защита слаба, мы можем выступить в любое мгновенье...
Они удалялись, и Конор слегка высунулся из своего укрытия. Коридор был пуст: демоны уже ушли за поворот, и лишь пламя факелов все еще вздрагивало от движения, поднятого ими в воздухе. Осторожно выбравшись из ниши, Конор, крадучись, пошел за ними. Наверняка демоны знают, где выход. Да и дослушать их беседу, если честно, тоже было любопытно.
– Я на твоей стороне, Азазель, – говорил Агварес. – Но остальные герцоги...
Второй демон повернул голову, и Конор замер. Все самые страшные истории, которые он когда-нибудь слышал и читал о приспешниках Дьявола, воплотились в этом демоне в полной мере. Теперь было ясно, кто был прототипом местных воинов. Но если Сабнак и его войско выглядели просто как некрасивые люди, чьи предки согрешили не то с коршунами, не то с драконами, то Азазель был ужасен. Его лицо, казалось, было соткано из тьмы и огня. Жуткие вывернутые нозди шевелились, словно пытаясь учуять добычу, глаза светились алыми точками. Из огромного щелеобразного рта торчали длинные клыки. Картину завершали самые настоящие рога, растущие изо лба.
– А что остальные? – прорычал он. – Разве не ты должен был о них позаботиться?
Агварес явно чувствовал себя не слишком уютно в присутствии грозного демона.
– У нас все под контролем, – сказал он – не слишом, впрочем, убежденно. – Я работаю над этим.
Азазель наклонился к самому его лицу, сверкая кроваво-красными глазами.
– Все должно быть готово через шесть дней, – зловеще сказал он. – А не то...
Агварес выставил руки перед собой, словно защищаясь.
– Я понял, понял. Они будут готовы, когда ты подашь знак.
Хмыкнув, Азазель отвернулся и молча зашагал прочь. Лишь когда он скрылся за поворотом, Агварес позволил себе выдохнуть. Потом достал из кармана пиджака белоснежный носовой платок и промокнул лоб. После чего нырнул в другой коридор.
Конор со всей осторожностью проследовал за ним.

3
Коридоры были бесконечными, однако Агварес, похоже, прекрасно ориентировался в их лабиринте. Конор едва поспевал за ним.
Должно быть, лишь состояние крайнего волнения и задумчивости помешало профессору инкубологии и учителю танцев заметить слежку.
Лишь когда они оказались в знакомой части замка, напряжение, сковывашее Конора, начало спадать. Теперь выбраться было несложно: направо и вверх по лестнице располагалась библиотека, а если идти вперед через большой холл, можно было добраться до выхода.
Именно к выходу, маневрируя между учениками, Агварес и спешил.
Все еще следя за ним взглядом, Конор сделал шаг в сторону к библиотеке...
– Черт!
Послышался глухой стук книг, падающих на пол.
– Смотри, куда прешь, мясо!
Обернувшись, прямо перед собой Конор увидел злое лицо Эрика.
Его компания, состоящая из четверых таких же здоровенных зомби, подошла ближе, глядя на Конора крайне неодобрительно.
– Слушай, извини... – начал он, краем глаза следя за Агваресом. – Я не хотел, просто очень спешу...
– Уже нет, – Эрик довольно улыбнулся, делая знак своим приятелям. Те тотчас же схватили его за руки, не давая вырваться, и Конор понял, что попал.
– Ты же знаешь, нас нельзя убить, – сказал он спокойно, глядя в ухмыляющее лицо Эрика. – Боли мы тоже не чувствуем, так что...
– Какая жалость, – протянул тот в ответ. – Но попортить твою оболочку мы все-таки можем попробовать!
Он двинулся к выходу, и громилы потащили Конора вслед за ним. Упираться было бессмысленно, так что он шел сам — жалкая попытка сохранить достоинство.
Вытащив Конора на задний двор, его грубо бросили на землю.
Эрик присел на корточки рядом, с интересом разглядывая.
– С чего бы нам начать? – поинтересовался он.
– Может, с этого? – Конор распрямил поврежденную ногу и с силой ударил Эрика в бок. Железный штырь, вставленный в кость, сослужил неплохую службу: потеряв равновесие, Эрик замахал руками и неграциозно завалился на спину.
Однако подняться Конору не удалось.
– Держите его! – взвизгнул Эрик, и громилы тут же навалились снова.
Поднявшись на ноги, тот несколько раз от души пнул Конора, а потом схватил за обнажившуюся поврежденную щиколотку.
– Ага, – довольно сказал он, обозревая место соединения костей. Потом резко сжал и повернул. Послышался противный хруст. Эрик остановился лишь, когда нога Конора оказалась повернутой на 180 градусов. Тогда он оставил ее в покое и сделал шаг к лицу поверженного противника.
– Не знаю, что в тебе понравилось той сучке-суккубу... – не договорив, он размахнулся и с силой ударил его ногой в нос. – Но, думаю, теперь ей придется сменить фаворита.
Несмотря на израненную ногу, Конор резко дернулся, пытаясь встать.
– Что здесь происходит?
Резкий окрик заставил всех обернуться. Громилы расступились, давая дорогу профессору Верделету. При виде лежащего на земле Конора его губы сжались в тонкую линию.
– Вон отсюда, – процедил он. – Считаю до трех, потом вызову охрану! Раз...
Эрик ухмыльнулся, глядя на Конора.
– Я с тобой еще не закончил, – предупредил он.
– Два!
Эрик сделал знак своей свите и неторопливо отправился прочь, даже не оглянувшись на жертву.
Дождавшись, пока они отойдут подальше, Верделет нагнулся к Конору и нахмурился.
– Лежите здесь, я позову охрану. Вам нужно в медпункт.
Тот отрицательно покачал головой.
– Не стоит, профессор. Вряд ли мне угрожает смертельная опасность. – Он попытался сесть, а потом осмотрел и ощупал повреждения. Штырь выскочил, пробив плоть, а нос был явно сломан. – Думаю, это можно починить...
– Вы сможете идти? Держитесь за меня!
Конор поднялся и оперся на предложенную руку. Как и большинство окружающих, профессор едва доставал ему до плеча, но был крепким и кряжистым, словно дерево. Медленно-медленно они начали свой путь к медпункту.
– Вы ко мне очень добры, – заметил Конор. – Почему?
– Я не добр, просто берегу ценное сырье.
В ответ Конору хотелось саркатически хмыкнуть, но он, увы, был ограничен в своих возможностях.
– Я все равно не понимаю смысла, – упорствовал он. – Сегодня ночью в корпусе «Фоллето» пятерым отключили холодильники, а вы ведете меня в медпункт, хотя могли просто вызвать охрану, – ну, чтобы меня вытолкали в правую дверь. Вы так ко всем относитесь или, может, у вас ко мне нездоровое влечение?
– Вы слишком на меня навалились, – сердито сказал профессор. – Переставляйте же ноги, дьявол вас возьми!
– Я не могу, – огрызнулся Конор. – У меня, между прочим, одна нога сломана!
– Вы, между прочим, мертвы, – отбил подачу Верделет. – Так что нечего тут ныть!
– Куда это вы направляетесь? – певучий мужской голос заставил Конора вздрогнуть.
Дорогу им преградил профессор Агварес.




PS: Кстати, у меня вот нет визуального образа ни одного из персонажей. Просмотрела кучу фотографий известных и неизвестных людей - не могу найти. А вам кто-нибудь представляется, когда вы читаете? Как выглядит Конор? Как выглядит Лилит?
PS2: Переписала кусок про девочку в самом начале.

@темы: оридж

---

Оридж про зомбей, главы 3-4

Глава 3

Глава 3
1
Утро было недобрым.
Конор проснулся от пронзительного звона. Казалось, звук был повсюду – извергаясь из бесчисленных невидимых динамиков, он пронизывал каждую клеточку тела Конора.
Подскочив от неожиданности, тот стукнулся лбом о крышку своего
холодильника, попал в выключатель, и к звуку добавился безжалостный свет.
Все еще не проснувшись до конца, Конор ошарашено огляделся. Где он? Что, черт возьми, происходит?
А потом в поле его зрения попала покрытая слоем гипса рука, и Конор все вспомнил. Значит, вчера он умер, превратился в зомби и попал в школу инкубов... Бред. Это, должно быть, просто сон. Однако снилось ему явно что-то другое. Попытавшись уцепиться за ускользающий обрывок сна, Конор снова закрыл глаза, однако звон и свет оказались не лучшими спутниками воспоминаний.
В крышку постучали, и Конор поспешил открыть замок.
Над холодильником нависло грозное лицо вчерашнего демона... Или другого? Так сразу и не определить – одинаковые для всех горящие желтым светом глаза, крючковатые, как у ястребов, носы и длинные клыки, торчащие изо рта, мешали отличать их с первого взгляда.
– Вылезай! – гаркнул демон.
– И вас с добрым утром! – улыбнулся Конор, выбираясь из своей ледяной постели.
Несмотря на испепеляющий ответный взгляд демона, чувствовал он себя на удивление бодрым и отдохнувшим: ватная усталость и онемение, сковывавшие его тело накануне, прошли, запястье сломанной руки свободно поворачивалось, а пальцы – сгибались.
Довольный результатами самоосмотра, Конор огляделся по сторонам. Всюду из холодильников поднимались проснувшиеся мертвецы... Еще вчера подобная сцена наверняка заставила бы Конора как минимум грохнуться в обморок, однако сегодня она внушила ему оптимизм. Судя по тому, что все холодильники были открыты и заняты, эту ночь пережил весь личный зомби-состав.
Конор оглянулся в поисках холодильника #56, и обнаружил, что его обитатель, взъерошенный, словно подравшийся воробей, парнишка лет шестнадцати, смотрит на него в упор.
Улыбнувшись, Конор кивнул и показал на свою голову, вопросительно подняв брови. Тот в ответ понятливо повернулся к нему затылком, демонстрируя приличных размеров вмятину, залитую медицинским клеем.
– Вставать, идти в душевые, – каркал между тем демон-распорядитель. – Через десять минут – на утренний инструктаж в аудитории #6 на первом этаже. Медлительные и бунтовщики – можете сразу идти в правую дверь!

2
Должно быть, именно упоминание правой двери произвело такой волшебный эффект: ровно через десять минут девяносто шесть умытых и весьма посвежевших за ночь зомби корпуса «Дуэнде» сидели в аудитории #6.
Конор осмотрелся. Вчерашние нападавшие тоже были здесь. Они заняли угол аудитории и о чем-то негромко переговаривались. Их лидер, высоченный и длинноволосый, и правда напоминал викинга. Или, может, Конана-Варвара, если того одеть в бесформенные штаны и серую медбратскую футболку. Ощутив взгляд Конора, тот поднял на него взгляд. Потом ухмыльнулся одним уголком рта, поднял руку в жесте V и показал сначала на свои светлые до прозрачности голубые глаза, потом, указательным пальцем, на Конора. Железный номерок блеснул в солнечном свете цифрой «13».
Я за тобой слежу.
Конор наклонил голову, давая понять, что принял сообщение к сведению.
– Тут занято?
Парнишка с вдавленным затылком указал на соседнее с Конором место. Тот подвинулся.
– Нет, садись.
Номер 56 плюхнулся на лавку.
– Здоровенные же тут аудитории! – сказал он. – У нас куда меньше…
Словно спохватившись, он протянул Конору руку.
– Димитрий.
– Конор. Ты где учишься... учился? – прошедшее время все еще давалось ему с трудом.
– В Никосии. Это остров Крит, Греция, – поспешно добавил он, не увидев в глазах Конора проблеска узнавания. – А ты откуда?
– Из Талсы, Оклахома. Это в США, – уточнил он, подражания новому
знакомому.
Тот улыбнулся.
– Да знаю. Ты, значит, говоришь по-английски? Я вот английского как раз не знаю – я немецкий учил.
– А ты, выходит, по-гречески?
– По-новогречески, – уточнил Димитрий.
Конор пожал плечами.
– Я все равно не знаю ни того, ни другого.
– А вон – слышишь, рассказывает, как сюда попал? – китаец. Как
думаешь, почему мы тут все друг друга понимаем?
Обсудить эту тему им так и не удалось: звук в аудитории вдруг
выключился. Посмотрев вниз, новые знакомые обнаружили в центре зала высокого стройного человека со свистком. Похоже, такие свистки здесь использовались вместо звонка на урок.
– Всем доброе утро, – бодро начал человек, лучезарно улыбаясь. –Надеюсь, вы хорошо отдохнули прошлой ночью, поскольку вас ожидает долгий день. Позвольте представиться: профессор Агварес, преподаватель танцев и ваш куртор. В своих столах вы найдете распорядок дня и карту территории. Я же здесь, чтобы ответить на все ваши вопросы. Уверен, их у вас накопилось предостаточно.
В зале моментально поднялся гвалт.
Профессор снова поднял свисток и выключил шум.
– Прошу, по одному. Я понимаю, что многие из вас давно уже
закончили школу – или никогда в нее не ходили, – он выразительно
посмотрел на двух мрачного вида зулусов с массивными кольцами в носу и ушах. – Поэтому напоминаю правила. Хотите задать вопрос – поднимайте руку. Вот так! – улыбаясь, он жеманно поднял вверх узкую кисть.
В зале поднялся лес рук.
– Что ж, начнем, пожалуй, с...
Через полчаса Конор не узнал практически ничего нового: на каждый
вопрос профессор с энтузиазмом давал пространные объяснения, но до сути ответа так и не доходил.
Все, что удалось вычленить из его цветистой речи, в основном касалось физиологии зомби: убить уже умерших нельзя, можно лишь подпортить телесную оболочку. Есть мертвецам нет необходимости (пищеварительная система выключена) зато полноценный ночной сон необходим им как воздух. Воздух, к слову, тоже нужен – чтобы ткани не портились.
– Смерть – это только начало, – загадочно добавил к этому профессор. – Не относитесь к себе и друг другу как к нежити: в каждом из вас по-прежнему теплится огонек жизни.
– А почему мы в своих старых телах? – поинтересовался со своего места Димитрий. – Разве инкубам не положено быть физически совершенными? Все-таки мы как-никак соблазнители!
– Да, особенно ты, безголовый! – ответили ему из угла вчерашних
агрессоров.
По залу прокатились смешки.
Профессор плавным жестом поднял ладони, призывая к тишине. Затем благоговейно прижал одну руку к груди и прикрыл глаза.
– Потому, что каждая человеческая оболочка по-своему уникальна. Надо отдать должное Лаборатории Света – они создали настоящее чудо! Со временем вы поймете это сами. На этом позвольте откланяться. Вас ждет знакомство с директором и первые занятия.
– Профессор, подождите! Еще вопрос! Постойте!
Однако оглушающий звонок снова лишил студентов возможности разговаривать.

2
После очень быстрой обзорной экскурсии по замку в сопровождении демонов-воинов («Здесь у нас библиотека, здесь аудитории, здесь танцевальный зал, а туда вам нельзя!») новичков согнали в холл, где их ждало знакомство с директором.
Холл замка сегодня выглядел по-другому: строгие каменные стены безо всяких украшений, прозрачные стрельчатые окна без следов витражей, каменные ступени мрачной лестницы, ведущей вверх.
– Приветствую новобранцев!
С лестницы, широко улыбаясь, спустился представительный человек в сопровождении двух демонов и одной девушки. При виде нее Конор
распрямил спину и постарался встать так, чтобы его не закрывали
остальные. Сегодня Лилит была в самых обычных синих джинсах и белой рубашке, однако при виде нее с задних рядов раздался восхищенный свист. Конор моментально обернулся на звук и испепелил взглядом его источник – добродушного на вид пухлого блондина за тридцать.
– Вот так цыпочка! – раздалось с другой стороны. Торжественный выход Представительного явно срывался.
На лице Лилит не отразилось никаких эмоций. Равнодушно скользнув взглядом по рядам взволнованных ее присутствием новичков, она перевела внимание на свои длинные острые ногти, блестящие сталью, словно маленькие кинжалы.
– Внимание! – каркнул один из демонов.
Присутствующие переключились на него с явной неохотой.
Представительный все еще сиял улыбкой, как политик на выборах.
– Приветствую вас в школе инкубов! – звучно провозгласил он. – Я –
директор Аббадон, а это – руководитель корпуса суккубов и моя дочь, Лилит!
Толпа разразилась бурными аплодисментами и улюлюканьем.
Значит, Лилит – директорская дочь? Понятно теперь, почему ей разрешено здесь находиться и всеми командовать!
– Что-то многовато тут приветствий, – заметил Димитрий, неизвестно как снова очутившийся рядом с Конором. Видно, решил на всякий случай держаться поближе к рослому американцу – раз уж остальные не спешили записывать Димитрия в друзья. Нельзя сказать, что Конор был от этого в восторге: момент для болтовни новый знакомый явно выбрал неподходящий.
– Красотка, да? – как ни в чем ни бывало сказал между тем Димитрий. – Обожаю блондинок!
Конор искоса взглянул на соседа, потом перевел взгляд на лестницу. Там по-прежнему стояла только одна красотка: Лилит.
– Блондинок, – эхом повторил он.
– Да, – расплылся мальчишка в мечтательной улыбке. – А что пышная, так это ничего, я люблю...
Это Конор решил и вовсе комментировать: может, у Димитрия повреждена часть мозга, что отвечает за передачу изображения?
Директор между тем продолжал:
– Известно ли вам, кто такие суккубы? Согласно людским легендам...
– О, ну поехали, цитируй нам тут Википедию, – негромко сказали за спиной у Конора.
Обернувшись, тот встретился взглядом с высоким длинноволосым молодым зомби без видимых смертельных повреждений.
– Сейчас скажет, что инкубы и суккубы – суть одно и то же, – добавил он.
– ...считается, что инкубы, демоны-любовники, превращаются в суккубов, любвеобильных демониц, чтобы добывать человеческое семя, а потом с его помощью оплодотворять женщин...
– Но это не так! – в тон ему пробормотал длинноволосый.
– Но это не так! – повторил директор.
Конор и Димитрий невольно хмыкнули.
– Увы, инкубы и суккубы не могут менять пол по своему усмотрению.
Младшие демоны, к разряду которых относятся оба этих вида, бесплодны. Иначе для того, чтобы пополнить популяцию, нам бы не пришлось забирать вас из моргов... Однако связи между инкубами и суккубами поощряются, – директор сделал паузу, ожидая, когда стихнет радостный гул. – Разумеется, это относится лишь к сдавшим экзамен, а не претендентам.
Теперь толпа слушала внимательно – казалось, передние ряды даже подались вперед, чтобы лучше слышать.
– За этот месяц вы получите полное представление о нашей школе, а вы, в свою очередь, о вас. Вы будете посещать занятия по индоевропейскому языку, инкубологии, истории Ада. И, конечно, специальным наукам: искусству соблазнения и фантазиям. Через две недели каждый из вас также сможет взять один дополнительный курс, который позволит вам проявить себя наилучшим образом. Все это время за вами будут наблюдать и делать выводы. А чтобы происходящее было еще более интересным... – директор подарил публике очередную безупречную улыбку, – каждый день мы будем отсеивать пять участников. Так что, мои дорогие новобранцы, покажите себя с лучшей стороны!
Аббадон слегка поклонился, давая понять, что выступление окончено, и его демоны тут же забили в ладоши, тяжело зыркая в зал. Приунывшие новички подхватили хилую овацию – без особого, впрочем, энтузиазма.
– Ну, мы и попали, – сказал длинноволосый, ни к кому в особенности не обращаясь. – Любопытно, по какому принципу будут отсеивать?
– По баллам, наверное, – предположил низкорослый лопоухий парнишка, стоящий с ним рядом.
– Или в случайном порядке, – подхватил Димитрий. – Я уже ничему не удивлюсь!
Конор тем временем все не мог отвести глаз от Лилит. Она же наконец перестала изучать свои ногти и, наклонившись к отцовскому уху, что-то прошептала.
– Ах да! – спохватился тот. – Совсем забыл! Сегодня ночью был случайно обесточен корпус «Фоле». Теперь у вас стало на восемьдесят три конкурента меньше. Поздравляю вас!

3
На этом собрание завершилось. Чувствующий совершенно нехарактерный для себя прилив смелости Конор начал протискиваться к лестнице в надежде поговорить с Лилит, однако та со скучающим видом развернулась и потопала вслед за удалявшимся папочкой, сверкая красными подошвами своих убийственных туфель.
– Не дождалась тебя? – длинноволосый улыбался, но без насмешки, доброжелательно.
Конор сделал равнодушное лицо:
– Кто?
– Худышка. Директорская дочка.
– Понятия не имею, о чем ты.
– Да ладно тебе. Все на нее смотрели, но она-то поглядывала на тебя. Конор остановился, как вкопанный.
– Да ну?
– Ну да. Только ты отворачивался, как она тут же стреляла в тебя
глазками.
Чушь. Чушь! Парень точно что-то перепутал. С чего бы руководительнице местных суккубов флиртовать с живым трупом? Будь Конор на месте Лилит, он бы, наверное, смотрел... Да хоть на #13! Или на этого слишком любопытного волосатого.
– Я, кстати, Стеллан, – тот протянул руку по очереди Конору, Димитрию и лопоухому. Те, в свою очередь, тоже представились. Последнего звали Мишей, и он оказался из Новосибирска. В Москву приехал на работу – друзья пригласили в свою компьютерную фирму. До них, впрочем, доехать так и не удалось – поезд, в котором Миша ехал, сошел с рельсов. Пятьдесят человек погибло, еще почти столько же были ранены.
– У меня даже следов не осталось, – рассказывал Миша по пути на первый урок. – Я на верхней полке спал. Когда поезд дернулся, я упал и прямо шеей об стол... – он продемонстрировал ущерб, наклонив голову под немыслимым углом.
Димитрий тут же протянул руку – потрогать.
– Эй! – Миша шлепнул его по пальцам. – Лапы убери! Что за южная непосредственность?!
– Ты, значит, крутой хакер и можешь вскрыть любой комп? – поинтересовался Стеллан.
– Ну почему сразу хакер? – обиделся Миша. – Я программы пишу! У меня другая специализация!
– Ну а если нужно? – наседал Стеллан.
– Да куда ты влезать собрался? – рассердился тот. – Думаешь, у них тут компьютерная система, которую можно одной кнопкой отключить? Как в кино, да?
– Просто любопытно, можешь или нет? – сказал Конор, подставляя лицо теплому солнцу. Странно, что никто не беспокоится насчет их сохранности. Какой смысл проводить ночи в холодильнике, если днем можно гулять на солнце?
Миша тяжело вздохнул, явно сдаваясь.
– Ну, могу кое-что, – скромно сказал он.
– Смотрите, народ! – бесцеремонно прервал его Димитрий.
Друзья оглянулись в указанном им направлении. Навстречу им неторопливо шли три человека, воплощающие все мыслимые грани физического совершенства. Конор никогда раньше не заглядывался на парней, но тут просто застыл на месте. Высокие, стройные, эти трое несли свои идеальные тела, сияя безупречными улыбками.
Казалось, даже воздух вокруг них застыл в молчаливом благоговении.
Одеты идеальные люди были не в дурацкую униформу, отличавшую новоприбывших, а в прекрасно сидящие брючные костюмы разной степени строгости. На лацкане каждого из них Конор успел заметить одинаковые нашивки в форме знака Инь-Ян.
– Инкубы, – восхищенно прошептал Димитрий, не переставая пялиться. – Неужели и мы такими будем?
Стеллан хмыкнул:
– Мы-то? Никаких шансов! – он дружески хлопнул его по плечу и подтолкнул в сторону учебного корпуса. – Пошли уже, мечтатель!
Только шестеро из них, лучшие из лучших, станут инкубами, вспомнилось Конору. Остальные растворятся в небытии. Он посмотрел вслед удаляющимся победителям. День уже не казался ему таким хорошим.

4
– Сексуальные фантазии необходимы человеку...
Очередная лекция. Сказать правду, они уже начинали немного утомлять. Понятное дело, Конор планировал учиться дальше. Если бы, конечно, был все еще жив. Но сейчас ему куда интересней было бы обойти территорию школы самостоятельно и сделать свои выводы обо всем, что его окружало. Стоило бы разведать насчет свободного времени – судя по расписанию занятий, последняя лекция заканчивалась в 16.00, и чем заниматься дальше, было неясно…
– ...подключаются напрямую к гипоталамусу, где находится центр сна, – снова вклинился в его мысли голос преподавателя. – Через него осуществляется доступ к центру жизненной энергии женщины. Чем точнее вы соответствуете ее фантазиям, тем слабее защита. Ваша задача – взять как можно больше, поскольку именно женская энергия является вашим топливом. Без нее вы сгниете и обратитесь в прах.
– Это что-то вроде вампиризма?
Стеллан. Похоже, Конору будет с кем разделить репутацию выскочки.
Профессор улыбнулся.
– В определенной степени, да. Но мы действуем тоньше. Наше
вмешательство не нарушает мировой порядок. А теперь нажмите на кнопки в правых ручках своих кресел...
Ученики подчинились, и вокруг их голов тотчас же появились индивидуальные голографические купола. Все заерзали на своих местах, с любопытством поглядывая друг на друга.
Профессор снова призвал класс к вниманию.
– Сейчас вы попробуете на практике, что значит быть инкубом. Нажмите пуск... Выберите место....
Перед глазами Конора замигала карта мира. Подняв руку, он коснулся североамериканского континента, и там, где его палец пробил карту,
завертелся, переливаясь яркими цветами, маленький водоворот.
– Поосторожней, не надо так давить, – профессор неизвестно как вдруг оказался с ним рядом. – Это всего лишь сенсорная панель. Просто нажмите, вот так...
Карта увеличилась, масштаб изменился. Конор чувствовал себя пилотом, направившим свой самолет вниз. Земля приближалась с немыслимой скоростью – не хватало только свиста ветра в ушах.
– Чтобы замедлить движение, постучите по панели дважды...
Несколько человек дернулись и негромко ругнулись.
– …впрочем, как видите, ничего не случится, даже если вы упадете, – прокомментировал профессор. – Просто придется начать сначала.
Конор, успевший остановить падение в последний момент, теперь медленно летел над океаном, глядя по сторонам. Где-то на периферии его зрения менялись цифры, показывающие долготу и широту.
– Вы можете набрать в поиске место, в которое направляетесь, – услышал Конор голос преподавателя, и только тут заметил окошко поиска.
«Талса, Оклахома», – набрал он.
От вида родного города Конор... Впрочем, ничего с ним не случилось.
Сердце по известным причинам не замерло в груди, а дыхание не перехватило. Только грусть на миг накрыла его легким облачком и тут же рассеялась, как дым.
Город спал. Дома, деревья, аккуратные газончики с разбросанными
детскими игрушками, – все дышало спокойствием. Свет в окнах не горел, однако в голове у Конора вдруг послышался тихий шепот – словно сквозь радиопомехи то тут, то там прорывался сигнал.
– То, что вы слышите, – сны, – голос профессора перекрыл шум. – Выбирайте, не ждите, пока вас затянет. Когда определитесь, просто
нажмите подтверждение... И помните: это вы контролируете ситуацию, а не она – вас. В противном случае вы рискуете не вернуться.
Голос уплывал, растворяясь в шуме, и Конор попытался сосредоточиться на словах, которые шуршали у него в ушах, словно звук прибоя.
«Ты здесь... хорошо... друг моего сына... я бы никогда, но ты... бывший муж... о, Брэд... только не здесь... такой огромный...»
Постепенно в шуме появилась основная линия.
«Темно... – отчетливо шептал, задыхаясь, женский голос. – Только не оборачиваться, нет, нет...»
Конор и сам не понял, как его затянуло.

5
Он стоял в темном сыром подвале. С потолка капала вода, где-то вдалеке мелькнул и погас слабый огонек. Затхлый запах наполнил ноздри, звуки ночной жизни, что происходит под землей, когда люди спят, царапали барабанные перепонки: кто-то скребся, шуршал и кряхтел, кто-то обитал здесь в тайне, скрытый от посторонних глаз.
Но не это казалось Конору удивительным. Его тело… Его тело было живым. Стук сердца отдавался в ушах. Легкие трепетали и расправлялись, заполняясь воздухом. Ресницы смыкались, давая мгновенный отдых глазам. Пальцы покалывало иголочками от желания трогать, сжимать, чувствовать… Миллионы нервных окончаний зажглись в его теле, словно праздничная иллюминация, наполняя бесконечным множеством тончайших ощущений.
Словно очнувшись после долгого сна, Конор жадно ловил ртом кислый воздух подвала, дрожа от острого желания почувствовать еще больше, вдохнуть весь мир одним глотком, задержать внутри, слиться с ним...
«Мне не убежать,» – мелькнула в голове непрошенная мысль. Чужая мысль.
Она была здесь. Жертва. Та, к кому он пришел – Конор знал это, чувствовал каждой клеточкой вибрирующего, как струна, тела. Наклонив голову, он хищно облизал губы и вгляделся во тьму.
Она права. Ей не уйти.
Вдалеке раздался звук шагов. Кто-то бежал в темноте, спотыкаясь, кто-то захлебывался ужасом, мысленно умоляя испуганное сердце не стучать так громко.
Конор сделал шаг по направлению к жертве. Его ноги, обутые в кроссовки, мягко спружинили удобной подошвой и почти беззвучно
опустились на истекающий влагой каменный пол. Ему хотелось бежать на звук, но вместо этого он затаился, задержав дыхание и нетерпеливо сжав кулаки.
Она бежала прямо к нему.
Конор не мог видеть ее лица, только маленькую шатающуюся фигурку и длинные мокрые волосы, взметнувшиеся вокруг ее головы, когда девушка испуганно обернулась.
Плавно, точно в танце, раскинув руки в стороны, он принял ее в объятия.
Ее захлебывающийся ужасом крик отразился от стен, она забилась, как раненая птица, но Конор и не думал выпускать ее. Его руки были как стальные тиски, – ни следа переломов, – казалось, сожми он пальцы чуть сильнее, пальцы раздавят нежную плоть, словно спелый персик.
«Пустите... Пожалуйста, пустите!» – скулила она, вырываясь, и Конор наклонился к ее уху.
«Тсс, – прошептал он и прикусил мочку, пробитую маленьким стальным колечком. – Тише».
Она замерла, и только сердце по-прежнему билось так, словно вот-вот пробьет ребра и вырвется наружу.
Конор лизнул ее шею, соленую от пота, вдохнул аромат волос.
«Только не убивайте меня, только не убивайте...» – быстро шептала девчонка, дрожа, как в лихорадке.
Ее бормотание начинало раздражать, и Конор приложил палец к ее губам.
«Будешь молчать – останешься жива», – веско сказал он, глядя в широко распахнутые глаза.
Теперь, вблизи, он смог ее рассмотреть.
Девчонка была самой обычной – невысокой, не худой и не полной, светловолосой, с большими голубыми глазами и коротким вздернутым
носом. Передние зубы у нее были чуть длиннее остальных, отчего его жертва напоминала маленького испуганного зверька. Одета она была в белую футболку и полосатые бело-розовые пижамные штаны, мокрые и заляпанные грязью.
Обычная девчонка, однако страх делал ее особенной. Она была в его власти, она была совершенно беззащитна, и от этой мысли кружило голову и тяжелело в паху.
«Раздевайся».
Дрожащими пальцами девушка принялась развязывать тесемки штанов, не сводя с Конора безумного взгляда. Через несколько секунд ее одежда лежала на полу бело-розовой кучкой, а их обладательница изо всех сил пыталась слиться со стеной.
Конор провел рукой от ее шеи вниз, наслаждаясь прикосновением к нежной коже, потом прижал девчонку к себе и поцеловал в шею, потом еще и еще.
Он шептал что-то бессмысленно-успокаивающее, чувствуя, как ее защита постепенно начинает спадать. Маленькая жерства уже не вырывалась, а руки девушки, до этого упиравшиеся в его плечи, бездумно сжали ткань его рубашки, когда Конор коснулся губами ее груди.
Когда он потянулся к пряжке ремня на своих джинсах, она уже вовсю помогала ему, постанывая от нетерпения.
Конор обхватил ее запястья одной рукой и поднял у нее над головой, не давая перехватить инициативу, однако маленькое гибкое тело словно налилось сталью. Обхватив Конора за шею обеими руками, девушка прижимала его к себе все крепче и крепче.
Воздух вокруг них словно сгущался, дышать становилось труднее. У Конора возникло ощущение, будто он его затягивает в бездонную воронку, что он попал в ловушку, откуда нет выхода. Кровь стучала в ушах громом, дыхание вырывалось со свистом. Реальность начала закручиваться вокруг Конора, а потом словно кто-то вдруг выключил свет, и наступила темнота.

6
Перед глазами было мутно. Конор попытался сосредоточиться взгляд хоть на чем-то, но изображение плыло, а тело не подчинялось.
Где-то на задворках его сознания слышалось голоса: кажется, кто-то вызывал демонов – до Конора донеслось имя Сабнака. Вокруг столпились другие ученики: взгляд Конора выхватил из толпы встревоженные лица Димитрия и Стеллана.
– Пропустить! – каркающий голос Сабнака прорезал гул толпы, как нож – масло. – Дорогу!
Демон-воин, по всей видимости, выполняющий здесь заодно и обязанности доктора, склонился на Конором. В его взгляде читалось неудовольствие.
Сабнак заглянул Конору в глаза, потом ощупал запястье и покачал головой. Проследив за его взглядом, Конор увидел на руке темные пятна.
– Шесть часов в холодильнике, – сказал наконец демон тоном доброго доктора, не сочетавшимся с его грубым голосом. – Вас проводят.
Это было весьма кстати: Конор едва стоял на ногах. С трудом добравшись до спальни в сопровождении двух дюжих демонов, он мешком свалился в холодильник и закрыл глаза. Кажется, дневная экскурсия по окрестностям отменялась.

Глава 4

Глава 4
Во второй раз звонок уже не казался таким пронзительным. Точнее, он словно проник сквозь толстый-претолстый слой ваты. Конор не спешил открывать глаза, пытаясь задержать под веками обрывки неясного сна, но тот ускользал, как туман сквозь пальцы.
Протянув руку, Конор включил свет. Сквозь все еще прикрытые веки тот казался серым, и на секунду Конора кольнула острая тоска по золотистым солнечным кляксам, вспыхивавшим всякий раз, стоило ему закрыть глаза.
Раньше.
В той жизни.
Хотелось вздохнуть, но грудь словно придавило каменной плитой.Это было все еще непривычно: Конор помнил, как дышать, и что
чувствуешь, когда кровь приливает к щекам... или куда-нибудь еще.Кто бы мог подумать, что у зомби могут быть приступы хандры?
Вставать расхотелось. Будильник стих, и Конор уже подумывал о том, чтобы выключить свет и снова попытаться поймать тот не дающий покоя сон, когда в крышку деликатно постучали.
Не похоже, чтобы это была охрана. Заинтригованный, Конор повернул замок и приоткрыл холодильник.
Профессор Зепар, преподаватель по Фантазиям, замер, не донеся руку до крышки. Казалось, он чувствует себя гостем, пришедшим без
приглашения.
– Профессор? Ээээм... У меня проблемы? – ничего умнее Конору в голову не пришло.
– Нет, Конор, – профессор улыбнулся, глядя на него сверху вниз. Потом спохватился: – Помочь?
– Нет, спасибо, – Конор схватился за бортики холодильника и сел. –Тут довольно удобно выбираться.
Звучало это как-то глупо. Чтобы скрыть неловкость, Конор продолжил
вылезать из своей постели. Руки и ноги слушались значительно лучше, а трупные пятна на запястье почти исчезли.
– Как вы себя чувствуете? – поинтересовался профессор.
– Лучше, спасибо, – Конор все еще не мог отделаться от ощущения, будто что-то произошло. Иначе с чего бы профессор ждал тут его пробуждения?
Словно услышав вопрос, тот кивнул.
– Вы, наверное, хотите узнать, что случилось?
– Еще бы!
– Что вы помните?
Конор потер лоб, словно вспоминая. Никакого толку от этого, конечно, не было и раньше, но привычка осталась.
– Мне кажется, я отпустил ситуацию, – сказал он. – Вы говорили, что нельзя позволять снам брать над собой контроль, но я...
– Сон был ненастоящим, – перебил его профессор. – Просто ситуация, смоделированная на симуляторе. Не анализируйте, Конор, вспоминайте!
– Я был в подвале и ждал ее. Ту девицу. Я словно знал, что она придет. Она бежала от кого-то. Я ее поймал, и мы... – Конор замолчал.
– Смелее, – подбодрил его профессор. – Меня, как вы понимаете, ничем не удивить.
Конор принялся разглядывать свои лоуферы. Ему было неловко говорить о таких вещах с профессором, по возрасту годившимся ему в отцы.
– Я приказал ей снять одежду, – тихо сказал он наконец. – А потом она меня... затянула.
– Затянула, – повторил профессор. – Что это значит?
– Было такое ощущение, будто я проваливаюсь куда-то, – ответил Конор. – Меня словно засасывало в ворону, было трудно дышать...
– Вы дышали? – перебил его профессор.
Конор быстро взглянул на него.
– Ну да. Дышал, и сердце билось, и... – он быстро кивнул вниз, а потом посмотрел на профессора.
– Понятно, – сказал тот.
– Что-то не так? – поинтересовался Конор.
Профессор вздохнул, присаживаясь на крышку соседнего холодильника. Потом похлопал по месту рядом с собой. Игнорируя приглашение, Конор осторожно устроился напротив. Мягкость, с которой местные демоны (за исключением разве что директора) обращались с ним и другими зомби, казалась ему противоестественной. В том, как профессора разыгрывали с ними отеческую заботу, ему чудилось что-то аморальное.
В комнате царил полумрак, лишь тонкий луч света из входной двери разделял пространство между ними.
– Вы понимаете, как происходит обмен энергией между человеком и инкубом? – спросил Зепар, отрываясь от созерцания пылинок, кружащихся в золотистом солнечном свете.
– В общих чертах.
– Разделяя с вами свои фантазии, женщина отдает свою жизненную энергию. Не слишком много, но достаточно, чтобы инкубу хватило топлива на несколько часов. Взамен она получает не только исполнение определенных желаний, порой настолько тайных, что ей страшно признаться в них даже себе, но и мужскую энергию. Очень важно, чтобы обмен был равноценным, иначе либо инкуб получит слишком мало сил, либо женщина, проснувшись, вместо насыщения будет чувствовать лишь усталость. Вот чему мы здесь учим, Конор, – профессор посмотрел на него, и от пристального взгляда тому стало неловко.
– Получается, я отдал слишком много и ничего не получил взамен? – уточнил он.
– Получается, так, – Зепар обвел взглядом спальню – так, словно видел ее впервые. – Точнее, было бы так.
– Было бы?
– Если бы система, к которой подключены симуляторы, вдруг не отказала в тот самый момент, когда группа выбирала сны.
Конор выпрямился, глядя на профессора.
– Подождите, – сказал он. – Но я же видел. Я не вру, это правда! Все было так, как вы говорили: и девушка, и обмен энергией...
– Я не говорю, что вы обманываете меня, – ответил профессор. – Вы просто не могли выдумать то, чего не знали. Но факт остается фактом: система в этот момент была отключена. Так где же вы были, Конор Райли?

2
Первыми, кого увидел Конор на выходе, были Стеллан, Димитрий и Миша. Сидя на скамейке во дворе, они о чем-то негромко переговаривались, и закат обтекал их фигуры жидким золотом.
Заметив Конора, Димитрий тут же замахал рукой и радостно заулыбался. Тотчас же обернулись и остальные. Они хлопали его по плечу и пожимали руку, приветствуя с таким энтузиазмом, словно и не чаяли больше увидеть.
Их искренняя радость тронула Конора. В том месте в груди, где у него должно быть сердце, разлилось неожиданное тепло. Все это было невероятно странно и настолько же приятно: Конор не мог припомнить, когда в последний раз его были так рады видеть.
Его отец, разошедшийся с мамой, когда Конору было тринадцать, и получивший при разводе сына (сестра Конора, Шейла, осталась с матерью), в лучшем случае не замечал его. Наверное, появись он сейчас дома, – вот таким, как сейчас, – и отец даже не поймет, что его сын мертв.
Мать Конора никогда не скрывала своего разочарования. Он мог учиться сколь угодно хорошо и помогать ей во всем, но в каждом ее взгляде, брошенном на его долговязую фигуру, сквозило сожаление: он пошел в отцовскую породу. От нее в Коноре не было ничего. Зато маленькая, изящная, хорошенькая Шейла росла вылитой мамой. За это ей прощалось все: и грубость, порой переходящая в откровенное хамство, и плохие оценки, которые та таскала из школы полными сумками, и поздние возвращения в сомнительной компании... Именно Шейлу мама забрала с собой при разводе. Конору достались праздники и школьные каникулы. Но каждый раз, оказываясь в новом доме мамы, он чувствовал себя так, будто приехал к дальней родственнице – вежливой и приветливой, но бесконечно далекой.
Новые друзья тем временем продолжили его рассматривать.
– Мы уж и не думали, что ты вернешься, – выразил общее мнение Стеллан, и остальные дружно закивали. – Что с тобой было?
– Это я у вас хотел спросить, – Конор осторожно присел на край скамейки. – Я вообще-то мало что помню.
Ответом ему были разочарованные взгляды.
– Так ты не помнишь, – протянул Димитрий.
– Оставьте человека в покое, – вступился Миша. – Набросились! Сейчас я тебе расскажу...
Как выяснилось, сразу же после того, как ученикам дали задание выбрать сон и внедриться в него, система начала подавать сигналы о неисправности: голографические карты замигали, по изображению волнами пошли помехи, а потом все замигало и выключилось.
В этот самый момент Конора вдруг приподняло над партой, а потом с силой бросило на пол. По его телу прошли судороги, словно от удара током.
– Это было так жутко, – вставил Димитрий. – Я б, наверное, в штаны навалял, если б было, чем.
– Тебя так ломало, что мы уже думали, что ты не встанешь, – продолжал Миша.
– И препод кричал: «Не подходить к нему! Назад!» – снова перебил его Димитрий.
Тот подарил младшему товарищу убийственный взгляд:
– Сам бы тогда рассказывал!
Димитрий закрыл рот обеими руками, всем своим видом показывая, что будет молчать.
– А дальше? – поторопил Конор.
– А дальше – все, – ответил Миша. – Потом ты перестал трястись и вроде как начал приходить в себя. Понабежали демоны, и тебя увели. А мы пошли на урок.
Конор обвел глазами маленькое собрание. В конце концов, никто не говорил ему, что нужно скрывать то, что с ним произошло, а поделиться очень хотелось – в смысле, поделиться с кем-то, кто не смотрит на тебя отеческим взглядом, пока проводит допрос.
– Ладно, – сказал он, решаясь. – Теперь моя часть...

3
Сказать, что слушатели были потрясены его рассказом – ничего не сказать. Они словно переживали с ним каждое мгновение, порой останавливая, чтобы засыпать вопросами. Больше всего их, кажется, поразило не то, что Конор перевоплотился в серийного насильника, а то, что он мог дышать. Не нужно было долго гадать: для каждого из них главной фантазией было возвращение к жизни, и то, что Конор смог вырваться из объятий смерти хотя бы на несколько мгновений, наполнило их новой надеждой.
– Значит, инкубы могут дышать? – мечтательно сказал Димитрий. –Значит, и мы тоже сможем ожить?
Три пары глаз обратились к Конору в поисках ответа.
– Я не знаю, – с трудом признался он. – Хотелось бы, чтобы было так, но я просто не знаю.
Они помолчали несколько секунд, глядя, как солнце растекается по горизонту, словно яйцо, брошенное на сковородку.
– В детстве я думал, что зомби – это ожившие мертвецы, которые питаются человеческой плотью, – сказал Конор.
– Ну, во всяком случае, в первой части ты не ошибся, – заметил Стеллан и страшно закатил глаза, изображая оживший труп из голливудского фильма ужасов.
– Я это к тому, что мы очень мало знаем о том, как все обстоит на самом деле, – продолжил Конор свою мысль. – Что, если мы и правда сможем вернуться? Помните, что нам говорили: в нас все еще теплится огонек жизни. Может, он еще разгорится?
Зомби грустно переглянулись и снова уставились на закат.
– Ну ладно, – сменил тему Конор. – А чем вы тут занимались, пока меня не было?

4
День, пропущенный Конором в школе, как оказалось, был очень насыщенным. Во-первых, разрешились загадка с разными языками.
Оказалось, что над школой действует единое информационное поле, благодаря которому окружающие общаются на уровне телепатии. Вот почему никто не мог сообразить, на каком именно языке говорит другие, но при этом все друг друга отлично понимали. Что касается обязательного для всех изучения индоевропейского, то на нем сотрудники Ада могли общаться и за пределами своего места работы и жительства. Санскрит и латынь, объяснили учащимся на лекции, слишком распространены, а вот индоевропейский считается среди живых утерянным языком. Очень удобно, если нужно, чтобы обычные люди тебя на поняли.
Во-вторых, некоторые предметы у них проходят совместно с суккубами. У тех тоже на днях случился новый набор, так что компания на уроках обещает быть приятной. Но главное...
– Угадай, кто ведет Искусство соблазнения? Лилит, дочка директора!
Конор мог поклясться, что в груди у него что-то дрогнуло. Должно быть, это фантомное.
– Кстати, она просила тебя зайти в корпус суккубов, – добавил Миша как ни в чем ни бывало. – Если, конечно, проснешься.

5
Найти Лилит оказалось несложно. Достаточно было спросить у первой же студентки, чьи желтая мешковатая униформа и кривой порез через все горло безошибочно выдавали новичка.
Несмотря на отсутствие у будущих суккубов пульса и гормонального фона, появление Конора их явно взволновало.
Чувствуя себя неудобно под пристальными взглядами мертвых девушек, он наклонил голову и ссутулил плечи – как всегда, когда пытался стать менее заметным. Однако смешки и перешептывания преследовали его на всем пути к учительской, в сторону которой, хихикая, указала ему одна из учениц.
Добравшись до нужного места, Конор не спешил открыть дверь. Раньше ему требовалось несколько секунд, чтобы справиться с волнением и вернуть в норму ускорившийся пульс, и хотя теперь это было уже неактуально, он помедлил на пороге. За полтора дня, прошедшие с его первой встречи с Лилит, Конор уже успел навоображать себе невесть что, и ему не хотелось разочаровываться.
Когда, наконец, он уже поднял руку, чтобы постучать, дверь вдруг открылась сама.
– Конор? – Лилит подняла брови в радостном удивлении. – Как же я рада тебя видеть!
И сердечно обняла его, крепко прижав к себе.

6
Положив руку Лилит на талию, Конор впервые подумал, что в историях о зомби, пожирающих человеческую плоть, что-то есть. Потому что ему хотелось съесть Лилит и выпить ее кровь.
Она буквально источала соблазн: ягодно-алый пухлый рот, удлиненные к вискам темно-карие глаза, длинная беззащитная шея... Платье из гладкой черной ткани длиной чуть выше колена обтекало ее тоненькую фигуру, открывая его жадному взгляду ложбинку между маленьких острых грудок. Узкие запястья украшало множество тонких золотых браслетов, а длинные голые ноги были обуты в открытые туфельки. Благодаря высоченным каблукам она доставала Конору макушкой почти до подбородка, а когда сжала его в объятиях, в голову ему ударил аромат экзотических цветов – судя по запаху, в точности таких же, что были во вчерашнем волшебном саду.
– Так больно, – вдруг сказала Лилит, мягко толкнувшись ему в грудь обеими ладонями, и прежде, чем он успел сообразить, что именно она
имеет в виду, уточнила: – Ты слишком крепко сжимаешь.
– Ох, прости, – смутившись, Конор выпустил Лилит.
Та рассмеялась, блеснув полоской острых белых зубов.
– Ничего страшного. Это ты извини, что я вот так набросилась. Проходи, садись!
Конор последовал приглашению, размышляя: в присутствии этой женщины только и можно думать, что об искусстве соблазнения. Суккуба, напомнил он себе услышанное на уроке. Это суккуб, она просто воплощает твою фантазию. От этого, впрочем, было ничуть не легче.
Дождавшись, пока он устроится, Лилит подошла поближе и села на крышку стола, лицом к нему. Острый каблук слегка коснулся его ноги, и пару секунд Конор не мог думать больше ни о чем другом. Он спохватился лишь, когда понял, что Лилит что-то ему говорит.
– Что, прости?
Она сочувственно улыбнулась и накрыла его руку своей.
– Представляю себе, как ты устал. Столько впечатлений! Прости, что заставила тащиться ко мне после урока. Мне просто хотелось с тобой познакомиться, – Лилит прикусила губу и бросила на Конора быстрый взгляд из-под ресниц. – Без свидетелей.
– Зачем?
– Что зачем?
– Зачем я тебе понадобился, Лилит? – даже ее имя, казалось, источает гипнотический цветочный аромат, но Конор должен был знать, что это за игра. – Я всего лишь… мертвая плоть, вполне возможно, я не перенесу даже эту ночь. Ты же помнишь, что говорил твой папочка? Минус пять из нас ежедневно, так что…
При упоминании отца лицо Лилит исказилось, словно от боли, но она быстро овладела собой и улыбнулась, прижав палец к его губам.
– Тссс, не говори так! – сказала она умоляюще. – Ты просто не понимаешь.
– Ну, так объясни мне.
Все-таки у замершей эмоциональности были свои плюсы: оказалось, что если не отвлекаться на реакции тела, можно лучше и точнее понять собеседника. Чувства Лилит были перед ним как на ладони: она была смущена, испугана и немного расстроена. И ее тянуло к нему. Это было ясно, как день.
– Я не вижу… – она запнулась, словно не зная, как выразить свою мысль поделикатней. – Не вижу тебя таким, как ты сейчас. Я только вижу твой потенциал. Послушай… Я не могу тебе этого объяснить, но мне нужно, чтобы с тобой все было в порядке. Обещай мне, что ты постараешься…
– Как? – зло перебил Конор; эта странная игра начинала ему надоедать. – Что я могу обещать? От меня здесь ничего не зависит.
– Вот тут ты ошибаешься, – возразила Лилит. – От тебя очень многое зависит. Со временем ты и сам это поймешь.
Он встал, глядя на нее сверху вниз.
– Почему я здесь, Лилит?
Она улыбнулась:
– Потому что в школе освободилось шесть мест.
– И что случилось с теми, кто их освободил?
– Они не смогли выбраться. Такое бывает, – она наклонилась и снова похлопала по сиденью, приглашая его присесть. Конор с трудом отвел взгляд от выреза ее платья. Может, он все-таки в аду? Очень похоже на то. – Ты же понимаешь, как все происходит? Ты попадаешь в чей-то сон, а потом человек просыпается, и ты возвращаешься назад. Так вот, один из инкубов попал к коматознице. Это тут всеобщий кошмар, потому что коматозники обычно не просыпаются…
– А остальные? – поинтересовался Конор. Смотреть на ее длинные, скрещенные в лодыжках ноги оказалось еще более мучительно.
– Двоих повысили, троих наказали, – просто ответила Лилит. – Пришлось объявить новый набор.
– Но почему я? – этот вопрос не давал ему покоя.
Лилит провела ладонями по бедрам, расплавляя складки платья. Потом легко спрыгнула со стола.
– Узнаешь, – пообещала она, отворачиваясь от него. – Скоро. –
Уже от дверей Лилит добавила: – Домашнее задание узнаешь у остальных. Не думай, что я буду тебя опекать.

@темы: оридж

---

Нисудите строга!!!! Мой первый фиг!!!

Выложу-ка я свои оридж и здесь, пожалуй. Очень уж хочется любви и поддержки.

Школа инкубов

Глава 1

1
Конор Рейли совершенно не планировал умирать. Был чудесный майский день, и Конор еще не успел посмотреть на Красную площадь, а девушки вокруг были так красивы и приветливы, что он думал о чем угодно, но только не о смерти.
Однако прогуляться по неудобной брусчатке в самом сердце Москвы ему так и не удалось: едва он ступил на «зебру», как его сбила машина, выскочившая непонятно откуда. Не помогло и то, что осторожный Конор, прежде чем опустить ногу на мостовую, законопослушно посмотрел направо. Увы, черный тонированный джип с синей мигалкой на крыше ехал против движения.
Смерть была мгновенной: от удара автомобиля, двигавшегося со скоростью не меньше двухсот км/ч, сердце Конора остановилось прежде, чем его тело достигло щербатого асфальта тихого московского переулочка. Джип, спешащий по каким-то, по всей видимости, чрезвычайно важным, возможно, даже государственным делам, и не подумал остановиться, – только для верности переехал незадачливого туриста еще и задними колесами и моментально скрылся за горизонтом. Конор остался лежать в луже собственной темной крови и с черным следом колеса, отпечатавшимся на белой футболке поперек его груди.
На эту поездку в Москву его подбил сосед, съездивший сюда в командировку и буквально влюбившийся в город и его обитателей.
«Таких девушек, как в там, нет нигде! – уверял он, демонстрируя в качестве доказательства фотографии на своем IPhone. Фотографии были так себе, а вот девушки и правда хороши. – А если они увидят, что ты иностранец, то…» – закатив глаза, он перещелкнул на следующий снимок.
Конор, ощутивший внезапный прилив жара, ослабил галстук и поправил запотевшие очки. Направление его будущего отпуска определилось само собой.
И вот теперь он лежал на московской мостовой, удивленно уставившись неподвижными глазами в немыслимо-голубое небо.
Вокруг него происходила какая-то суета: останавливались машины, люди что-то кричали на непонятном языке, вдалеке слышалась сирена «Скорой помощи». Однако Конору на все это было совершенно наплевать.



2
Конор очнулся в полной тишине.
Вокруг было темно, хоть глаз выколи. Он попытался поднять руку, чтобы отыскать выключатель – ведь он должен был где-то находиться? – однако руки не слушались.
Ноги – тоже.
Он попробовал кричать, но и язык казался совершенно чужим.
Конора охватил ужас. Он вспомнил щербатую мостовую, едва намеченные полосы пешеходного перехода, страшный удар… Последним, что он видел, было голубое небо, расчерченное белыми нитями самолетных путей. Потом наступила темнота.
Может, его похоронили? Или он жив, просто парализован? Собственные мысли доносились до Конора словно издалека – долетали из ниоткуда, жалили мгновенным страхом и снова уносились прочь.
«Эй!» - крикнул он мысленно.
Никто, разумеется, не ответил.
Зато где-то вдалеке раздались шаги. Неужели его услышали?! Должно быть, все то, что произошло – какое-то чудовищное недоразумение. Сейчас его найдут, и все разрешится. Потому что если нет, он потребует сюда американского консула. Как гражданин США, Конор Райли имеет полное право на защиту от российского беспредела! Эх, ну вот зачем он потащился в эту дурацкую Москву? И чего ему не сиделось в родной Оклахоме?
Шаги все приближались.
– Ну вот, пришли, – сказал низкий мужской голос. Сказал по-русски – это Конор знал точно. Вот только откуда он, в жизни не выезжавший раньше за пределы США, знает русский язык? Может, от удара головой у него проснулись экстраординарные способности?
– Показывайте уже, – строго ответила женщина. Судя по голосу – молодая.
Что-то звякнуло, щелкнуло – и вдалеке забрезжил огонек. А потом поверхность, на которой лежал Конор, поехала вперед. Все быстрее, быстрее… В глаза ударил яркий свет, и Конор закричал, пытаясь закрыться от него руками…
– Ничего, – одобрительно сказала женщина. Ее склоненное лицо обрело четкость: оно оказалось молодым, худым, обрамленным черными прямыми волосами. – Как считаешь?
Мужские руки потянули вниз простыню, накрывавшую Конора. Только сейчас он понял, что лежит совершенно голый на железном столе, напоминающем поднос. Где он и куда делась его одежда?
Незнакомец, оказавшийся низким пожилым человечком с тяжелым взглядом глубоко посаженным глаз, деловито засучил рукава серого пиджака и потянулся к Конору.
«Эй!» – снова возмутился тот, однако его руки по-прежнему не двигались, а язык не слушался.
Мужчина между тем бесцеремонно ощупал ему руки и грудь, потом надавил на живот (ощущение было, как от миллиона тонких иголочек, что обычно пронзают затекшую конечность при попытке поменять положение).
– Переломов многовато, – с сомнением сказал он. – И повреждения внутренние… Некондиция. Может, еще поищем?
А потом он сдернул простыню совсем, и женщина тут же присвистнула, как мальчишка.
– Ну уж нет, – в ее голосе послышалась плотоядность. – Этого точно упакуем.

3
Звонок ударил в барабанные перепонки, словно колокол.
Конор буквально подпрыгнул – и тут же стукнулся головой о низкий потолок.
Он сидел за длинным деревянным столом в огромном круглом зале, напоминающем амфитеатр. Ступени, на которых стояли столы и стулья, спускались вниз, к маленькой парте в центре. Сам Конор находился за столом, стоящем на самой высокой ступеньке, под самым потолком. Вокруг, насколько хватало глаз, сидели мужчины, которые озирались по сторонам испуганно и удивленно. Здесь были и совсем юные мальчики, – казалось, не старше двенадцати-тринадцати лет, – и совсем дряхлые старцы. В этом зале встречались европейцы, афроамериканцы и китайцы, высокие и низкие, худые и полные, красивые и уродливые. Однако как Конор не вглядывался, ни одного знакомого лица в толпе не увидел.
Вокруг нарастал шум – присутствующие переговаривались, на всех языках спрашивая друг друга, как они здесь оказались. Кто-то плакал, кто-то кричал, кто-то молился, а сидящий рядом с Конором немолодой азиат закрыл лицо руками и раскачивался, точно в трансе.
Словно на автомате, Конор ощупал себя. Похоже, его правая рука все еще была переломана (когда он согнул ее в локте, сломанные кости тут же натянули кожу изнутри), но ничего не болело. Грудь его, скрытую уже знакомой белой футболкой, по-прежнему пересекал черный след автомобильного протектора. Конор провел по нему рукой. И еще раз… Не может быть! Он мучительно напряг слух и изо всех сил вдавил ладонь в грудь. Сердце не билось. Конор бы подышал в пакет, чтобы не поддаться панике, но вот незадача: вздохнуть не получалось.
Не смотря на неработающий легкие, крик поднялся по его горлу… да там и замер.
На секунду Конору показалось, что кто-то выключил звук. Оглянувшись, он понял, что не ошибся. Окружающие его люди по-прежнему воздевали руки к небу, плакали и молились – но не выпускали наружу ни звука.
– Прошу тишины, – звучно сказали снизу.
И вопящие рты закрылись, как по команде.

4
Конор посмотрел вниз. В центре зала, в самом низу, у маленькой парты стоял уже знакомый ему невысокий человек с тяжелыми бровями, чем-то неуловимо похожий на университетского профессора Конора, мистера Локли, преподавшего ему историю. Рукава его пиджака были все еще засучены, а изо рта торчал свисток.
– Спасибо, – человечек переступил с ноги на ногу и оглядел зал. – Я знаю, это было непросто. Вы напуганы, и у вас много вопросов. Где вы? Почему вы здесь? Кто все эти люди? – он обвел рукой присутствующих. – Кто я? Скоро вы это узнаете. А сейчас я прошу послушать меня очень внимательно, потому что повторять я не стану…
Язык, на котором говорил лектор, был Конору незнаком, но, что удивительно, ему было понятно каждое слово. Оглянувшись, он увидел на лицах окружающих такое же удивление: наверное, у них была те же мысли.
– Должно быть, вам интересно, почему вы можете меня понимать, – продолжал лектор. – Я удовлетворю ваше сиюминутное любопытство, чтобы расчистить место для более важной информации. Язык, на котором я говорю – индоевропейский. Он настолько древний, что его считают исчезнувшим, но у каждого из нас генетически заложена способность его понимать. А теперь – к главному, – человек замолчал и постучал авторучкой, которую держал в руке, по столу, словно привлекая всеобщее внимание. Тишина, и без того царившая в аудитории, стала совершенно немыслимой: казалось, все застыли, чтобы неловким движением невольно не нарушить ее.
– Сейчас я скажу то, что перевернет ваши представления о мире и о вас самих, – сказал лектор. – Постарайтесь принять это известие с достоинством. Вы все мертвы.
По залу пронесся шелест. Казалось, присутствующие были слишком шокированы, чтобы реагировать.
– Как видите, ваше существование не закончилось в тот момент, когда вы сделали последний вздох, – продолжал «профессор». – Это хорошая новость, господа. Куда же вы попали? Об этом я вам сейчас расскажу.
Конору казалось, что он буквально прирос к своему месту. В голове его не было ни единой умной мысли. Надо позвонить родителям… И Джулии… И еще – на работу… Кто займется его похоронами? Его тело опознали? Или его тело здесь, а душа… Может, разум – это и есть душа? Или душа покинула его тело, которое… Стоп. Для выводов пока слишком мало информации. Тряхнув головой, Конор снова постарался сосредоточиться на словах лектора.
– Многие из вас провели свою жизнь в убеждении, что после смерти вам воздастся по делам вашим. Некоторые верили, что со смертью человек перестает существовать и в виде материи, и в виде духа. И те и другие ошиблись. Во-первых, вы все еще существуете, хотя ваши возможности, равно как и ваши потребности, изменились. Во-вторых, ваши земные дела почти не влияют на то, куда вас определят после смерти. Вы все, – лектор снова взял драматическую паузу и провел своей авторучкой в воздухе, указывая на каждого из присутствующих, – все здесь для того, чтобы найти свой путь. Господа, добро пожаловать в школу инкубов!

5
Сказать, что Конор был потрясен – значит, не сказать ничего. Школа инкубов?! Все, что он знал об инкубов, исчерпывалось одним словом: нечисть. Словно услышав его мысли, «профессор» кивнул и продолжил:
– Согласно человеческим толкованиям, инкуб – это распутный демон, являющийся женщинам во сне и соблазняющий их. Считается, что инкубы владеют способностью к анимагии, то есть перевоплощению в животных. Также они могут превращаться в женщин или менять свой мужской облик по собственному усмотрению. Если верить легендам, чтобы совершать распутство с живыми женщинами, бесплотные демоны вселяются в мертвые тела… – лектор помолчал, собираясь с мыслями. – Легенды об инкубах есть у многих народов: французы зовут их «follet», немцы – «alb», испанцы «duende», итальянцы «folleto». К слову, именно эти названия мы дали корпусам, в которых вы будете жить. Однако вернемся в мифологии. Безусловно, далеко не все легенды об инкубах правдивы. О том, что именно является правдой, а что – ложью, вам расскажут в этой школе. Курс инкубологии будет вести ваш покорный слуга, – «профессор» поклонился, – профессор Верделет. – Однако должен вас предупредить: это подготовительный класс. В саму школу попадут не все. Здесь вас 666, а у нас вакантно всего шесть мест. Чтобы оказаться в числе избранных, вам предстоит сдать экзамен. И поверьте, это будет самый сложный экзамен за все ваше существование!
Конор все еще не мог поверить, что это происходит с ним. Значит, он умер и попал в школу демонов. И теперь ему придется сдать экзамен! Тем временем профессор продолжал:
– После того, как я закончу вводную лекцию, для вас откроются две двери. Справа, – для верности он показал рукой, – будет выход в небытие. Я понимаю, что для многих из вас попасть в услужение к темным силам после многих лет праведной жизни – слишком большое разочарование, чтобы с ним можно было смириться. Мы уважаем ваш выбор. Остальные выйдут направо – к общежитиям. Там им предстоит прожить месяц. Все это время мы будем производить отбор. Никому из вас не будет известно, по каким критериям мы выбираем, но отбор пройдут лишь шестеро из вас.
– А остальные? – раздалось из зала, и Конор с удивлением узнал собственный голос. Полторы тысячи глаз взглянули на него, пронизывая до костей. Профессор тоже отыскал его взглядом.
– Как вас звали в жизни, молодой человек? – спросил он.
– Конор… Конор Райли.
– Откуда вы, Конор Райли?
– Из Талсы, Оклахома, профессор.
Тот кивнул.
– К сожалению, Конор Райли из Оклахомы, право на долгую загробную жизнь получат не все. Мне очень жаль об этом говорить, но не, кто не пройдут отбор, выйдут в правую дверь.

Глава 2

Глава 2
1
В корпусе «Дуэнде» вместе с Конором оказалось девяносто шесть человек. После того, как открыли правую дверь, из шестисот шестидесяти шести претендентов осталось всего триста пятьдесят два. Не все вышли по своей воле. Некоторые мертвецы сориентировались быстро и успели вытолкнуть в небытие пару десятков конкурентов, до того, как два здоровенных демона спохватились и захлопнули трещащую от наплыва желающих, а точнее, нежелающих покидать школу, дверь. Самого Конора спасло то, что он сидел на самом последнем ряду, а сломанная в четырех местах левая рука и разрыв сухожилия на левой ноге делали передвижение не слишком быстрым и удобным. Конор вытащил из джинсов ремень, чтобы перетянуть непослушную щиколотку, когда началась свалка.
С растущим ужасом он наблюдал, как сильные выталкивают более слабых и нерасторопных. Сам Конор никогда не был хорош в ближнем бою. Высокий и худой, в школе он здорово бегал на длинные дистанции, однако теперь об этом не могло быть и речи: поврежденная нога делала марафоны невозможными.
Свалка, к счастью, была недолгой. Рослые мрачные демоны быстро закрыли правую дверь, предварительно вышвырнув в нее пару зачинщиков, пересчитали оставшихся и открыли левую.
Когда Конор добрался до двери, в зале оставалось не больше десяти человек – старики да заигравшиеся мальчишки, которым все эти разговоры о смерти и школе инкубов наверняка показались началом забавного приключения. Конор завистливо оглянулся на них, пропуская в дверь маленького юркого старичка.
Наблюдавший за ними демон неодобрительно покачал головой, но ничего не сказал.
Конор вышел за порог и замер на месте. Перед ним открывалась новая реальность. Он стоял на сказочно-прекрасной опушке, окруженной деревьями. Над головой шелестели листьями бесконечно-высокие деревья, названий которых Конор не знал. Ноги по щиколотку утонули в зеленом травяном ковре, пронизанном солнечными лучами. Высоко в ветвях пели неведомые птицы, по стволам спускались разноцветные цветы, источавшие головокружительный аромат. Узкая дорожка вилась перед ним змеей, уходя за деревья…
В спину его грубо толкнули.
– Эй, что встал? – ворчливо сказал пожилой одышливый толстяк. Потом оглянулся по сторонам и смачно сплюнул в изумрудную траву. – Ну и дыра!
И зашагал прочь по петляющей дорожке.
Дождавшись, пока старик скроется из виду, Конор продолжил путь. Вокруг было настолько хорошо, что даже не верилось, что он в Аду. Или где там живут демоны? Увы, вопросов им сегодня задать не позволили.
Наклонившись, Конор сорвал переливающийся искрами розовый цветок, поднес к носу – и только тогда вспомнил, что не может вздохнуть. Однако аромат цветка, казалось, проникает прямо в мозг, кружит голову… У Конора было полное ощущение, что цветок ему что-то нашептывал. И еще – будто он переел ЛСД.
Конор прошел между деревьев и оказался на холме, с которого открывался вид на замок, окруженный рвом. В лучах вечернего солнца он казался совершенно волшебным. Из серебристого камня, увитый розами, замок взметнул ввысь острые иглы готических шпилей, и страх, сжимавший неподвижное сердце Конора, ушел, уступив место любопытству. Похоже, его ожидает неплохая отсрочка.
Конор не строил иллюзий относительно своей победы – человеку с таким количеством сломанных костей (оказалось, что несколько ребер тоже повреждены, причем одно проткнуло кожу) было бы странно надеяться обойти столько сильных соперников. Однако это вовсе не значило, что стоило немедленно сдаваться.
Несмотря ни на что, Конор всегда был оптимистом. Подставив лицо теплому солнцу, он направился к замку.

2
Холл замка впечатлял размером и роскошью убранства. Невероятной красоты фрески на золоченых стенах, хрустальные лампы, свисающие с потолков, пол, выложенный сияющей мраморной мозаикой...
– Любуетесь? – профессор Верделет смотрел на Конора со ступенек винтовой лестницы, закрученной кокетливо, словно девичий локон. –Впечатляющее зрелище, не правда ли?
Конор улыбнулся в ответ.
– Похоже на дворец, сэр, – он кивнул в сторону мозаичных окон. – Я буду жить в этом здании?
– Конор Райли, верно? Нет, жить – а точнее, ждать решения – вы будете не здесь. Ваш корпус – позади основного здания. Он больше приспособлен для вашего пограничного состояния.
– Пограничного, сэр?
– Да. Вы ведь ни живы, ни мертвы – в буквальном смысле. Через месяц мы узнаем...
– Верделет! – резкий женский голос прервал размышления профессора.
Обернувшись, Конор увидел девушку, худобой напоминавшую китайскую палочку. Прямые, как у азиатки, темные волосы обрамляли лицо, тяжелая челка заканчивалась точно над сердито сведенными бровями. Одета она была в черный строгий костюм, состоящий из короткого приталенного жакета и узкой, как карандаш, юбки до колена. Когда девушка повернулась на упомрачительнво-высоких каблуках черных лодочек, Конор успел заметить мелькнувшие алые подошвы и вспомнил, что у девушек это что-то означает. Вроде бы это модно, что ли... В свои двадцать два Конор имел мало дела с девушками. Школа, а потом учеба колледже отнимали все его время, и такие красотки, как эта, подходили к нему исключительно сдуть конспекты лекций. Мучительная стеснительность, присущая Конору, делу обычно не помогала. Стоило представительнице прекрасного пола приблизиться к нему, и он начинал краснеть, поправлять очки и блеять что-то невразумительное.
Его девственность была утеряна позорно и мучительно – какая-то пьяная деваха перепутала его комнату с комнатой своего приятеля и набросилась на него, спящего, с поцелуями. Поборовшись больше для вида, Конор решил уступить ей право лишить его права быть едва ли не единственным девственником в общаге.
Все бы хорошо, но сосед Конора вместе с друзьями наблюдал за сценой, умирая от беззвучного хохота. Увы, со сна Конор заметил их только когда наглая девка оседлала его.
«Улыбочку!» – сказали из другого угла и щелкнули вспышкой встроенной в телефон камеры. Наутро Конор был звездой интернета, однако на его популярности это никак не сказалось.
Первая и последняя постоянная подружка, Конора, Джулия, мурыжила его целый год, прежде чем привести в свою комнату и развести колени с брезгливым видом английской королевы, увидевшей таракана.
А с утра она холодно сообщила, что напрасно они испортили свои высокодуховные отношения «этим грязным делом».
Да что там говорить! Эта самая поездка в Россию была ответом Конора на рекомендацию психоаналитика поменять окружение.
«Хотя бы на время, – убеждал его доктор медицины Ричард Дж. Браун. – Вам это пойдет на пользу, Конор, вот увидите! Смените обстановку, съездите куда-нибудь. Поймите, в новой ситуации вы можете начать все сначала. Вы можете стать кем угодно».
Чем закончилась эта духовно-оздоровительная поездка во славу перемены имиджа, мы уже знаем.
Это все к чему? А к тому, что сейчас на Конора смотрела ожившая мечта. Если, конечно, вам по душе суровые девушки, видом и поведением напоминающие доминантрикс. К своему удивлению, Конор уловил в ее глазах ответный интерес, и ему тут же захотелось поправить очки. Однако очков на привычном месте не было – должно быть, труповозка, собиравшая с места его смерти личные вещи, их просто не нашла. Или санитары решили, что ему, мертвому, очки теперь ни к чему. Несмотря на это, Конор видел все отлично: и личико сердечком, и раскосые черные глаза, и пухлые губы, покрытые алым блеском, словно глазурью. На вид девушка была моложе него на пару лет, однако с этими демонами, как уже догадался Конор, ничего нельзя было сказать наверняка.
– Идите к себе, студент, – строго сказала демоница. – А то пропустите вечерний инструктаж.
И важно кивнула ему в сторону выхода.
Совершенно смущенный, Конор поковылял прочь, по пути изо всех сил пытаясь распрямить спину и не хромать.
– О чем вы только думаете, профессор! – донеслось ему вслед. – Это же прямое нарушение правил!
– Правила созданы для того, чтобы их нарушать, Лилит, – возразил Капитан Очевидность… В смысле – профессор Верделет.
На этом Конор, к сожалению, вышел из зоны слышимости, унося с собой первое приятное воспоминание за весь этот жуткий день. Значит, ее зовут Лилит...

3
– Возьмите номера, наденьте на шею и никогда не снимайте, –
инструктировал присутствующих мрачный, некрасивый и явно очень усталый демон по имени Сабнак. Его голос звучал хрипло – наверное, он целый день рассказывал новичков, как здесь себя вести, вот и охрип. – Затем найдите номер своего холодильника – он соответствует номеру на вашем значке. Холодильники закрываются изнутри. Рекомендую проводить в них не меньше восьми часов в сутки – повторяю, не меньше восьми! При появлении трупного запаха или некроза тканей время увеличить до двенадцати. Утренний инструктаж завтра в большом холле в девять. Будильник сработает автоматически. Все ясно?
Девяносто шесть бледных мертвецов безжизненно смотрели на демона.
– Вопросы есть?
– Скажите, а где здесь душ? – вылез Конор, жалея, что не так и не научился прикусывать язык вовремя. Привычка задавать лишние вопросы еще в мирном земном колледже не раз выходила ему боком. Что уж говорить об этом месте, где все готовы уничтожить друг друга ради мифической перспективы загробной жизни?
– По коридору налево до конца. Воду включать холодную, с мочалкой нее усердствовать. Еще?
Вопросы посыпались один за другим:
– Где взять чистую одежду?
– Тут есть медпункт?
– Что за экзамен, о котором нам говорили?
– Э, э, стойте! – Сабнак выставил перед собой обе руки, словно защищаясь. – По порядку! Чистая одежда и полотенца у вас ящиках в раздевалке. Кулон-цифра, которую вы будете носить, открывает шкафы вместо ключа. Переверните и приложите к цифре на двери. Медпункт покажу с утра – уверяю, от ожидания никто не умрет! – в зале раздались скупые смешки. – Насчет экзамена с вами поговорят завтра. А сейчас пока расходиться. И не забывайте закрываться изнутри!

4
Номер, который достался Конору – 13. Он невесело усмехнулся: ну конечно, с его-то удачей! Впрочем, учитывая обстоятельства, это, может быть, и неплохо. Однако когда он подошел шкафчику #13 в раздевалке возле душевых и приложил кулон к цифре на двери, тот и не подумал открываться.
Подергав дверь, Конор в сердцах пнул ее здоровой ногой и уже развернулся, чтобы уйти, но тут его осенило: кулон же нужно перевернуть!
Обернувшись, он поискал шкафчик под номером 31, поднес к двери кулон, и та открылась с сухим щелчком, словно деревянная шкатулка. Внутри шкафа лежала сложенная одежда серо-голубого цвета, как у медбратьев: легкие штаны и футболка, а также лоуферы в тон. Последнее его особенно порадовало: зашнуровывать кроссовок на сломанной ноге сломанной рукой Конору совершенно не улыбалось.
Он быстро сбросил свое посмертное одеяние, обернул бедра полотенцем и отправился с душевую.
По пути, краем глаза уловив движение сбоку, Конор быстро повернулся – и обнаружил, что одна из стен коридорчика, ведущего в душ, зеркальная.
Подойдя ближе, чтобы разглядеть себя, он едва не отшатнулся: в безжалостном свете флюорисцентных ламп Конор Рейли, оживший труп, предстал во всей красе. Все его тело покрывали черные кровоподтеки. Из правого бока торчало обломанное на конце ребро. Левая рука была изломана так, что казалось удивительным, как ее обладателю все еще удается ею действовать. Правая нога по-прежнему была стянута ремнем в районе щиколотки. Лицо и шея покрывали бурые капли. Подняв руку к затылку, Конор обнаружил, что волосы слиплись от крови.
Интересно, по какому принципу его определили в инкубы-соблазнители?

5
В душевой оказалось многолюдно. Почти все кабинки были заняты: зомби молча смывали с себя засохшую кровь и горькие мысли о смерти. Разыскав единственную свободную кабинку, Конор повесил полотенце на крючок и включил душ. Следы несчастного случая, центром которого ему не посчастливилось оказаться, смывались с трудом, однако Конор помнил предостережение Сабнака: на усердствовать с мочалкой. Он и так сейчас – красавец хоть куда, не хватало еще содрать кожу.
Движение за спиной было почти неуловимым. Конор даже не успел опомниться, как сзади его грубо схватили, дернули назад, куда-то поволокли, а потом – бросили. С трудом обернувшись, Конор обнаружил, что он – не единственная жертва: рядом с ним на мокром полу извивались как минимум с десяток разнокалиберных мертвецов.
– Когда закончим, номерки собрать, – скомандовал похожий на викинга здоровенный зомби, страшно сверкая белками глаз. Из одежды на нем был только кулон с цифрой «13». Значит, вот в чей шкафчик он ломился к раздевалке… – На счет «три». Раз... – Подельники Тринадцатого молча занесли оружие – тяжеленные камни, неизвестно откуда принесенные в душ. – Два... – нападающие слегка присели, поточнее прицеливаясь в головы жертвам.
Жизнь и смерть Конора услужливо прокрутились перед его глазами на ускоренной перемотке – явный знак, что через секунду-другую ему придется распрощаться с мечтой о вечности. Стоящий над Конором огромный зомби с цифрой «6» на цепочке довольно оскалился, обнажив желтые от никотина зубы...
– Немедленно прекратить! – громкий голос заставил нападавших вздрогнуть. Один из них от неожиданности уронил-таки свой камень на затылок своей жертве, и голова несчастного треснула с щелчком, как орех.
В дверях душевой показался Сабнак в сопровождении двух мрачного вида демонов.
– А ну отойти! – гаркнул он. – Живо, живо, шевелись, мясо!
Когда заговорщики отошли от лежащих на полу на достаточное расстояние, Сабнак кивнул демонам, и те в мгновение ока разоружили их. Затем наклонились над жертвами.
– Ну что? – нетерпеливо спросил Сабнак у своей стражи, при этом рассматривая стоящих в отдалении несостоявшихся преступников. – Как они?
– Номер 56 в плохом состоянии, Сабнак, – ответил один из демонов, кивая на молодого субтильного мужчину с размозженной головой. Несмотря на ужасающую травму, тот дергал руками, пытаясь вслепую сбросить с затылка камень. – Этого надо в медпункт. И номер 31. Остальные в порядке.
Услышав свой номер, Конор удивился: выходит, его тоже сочли жертвой заговора? Однако решил не спорить: несмотря на отсутствие боли, подлатать изломанное тело очень хотелось. И Конор промолчал.

6
В медпункте оказалось светло и прохладно. Опрятная демоница средних лет сердобольно качала головой, рассматривая повреждения Конора.
– Здесь я заклею и наложу гипс. А сюда – вставлю стальной штифт, – она поочередно показала на сломанные руку и щиколотку, и Конор благодарно улыбнулся. – Беспокоиться о том, чтобы кость срослась правильно, вам не нужно, поэтому просто постарайтесь беречь себя, ладно?
В просторном кабинете пахло чистотой. Просто чистотой с ароматом свежего белья и луговых цветов, а не смесью стерильных растворов и лекарств. Конор прикрыл глаза, ожидая, пока медсестра закончит его лечить.
– Будет немного неудобно, – предупредила она и резко надавила ему на грудь. Раздался неприятный чавкающий звук, и сломанное ребро исчезло в недрах организма. Медсестра зашила рану, а потом еще для верности залила медицинским клеем.
– Ну вот и все. Сейчас позову охрану, чтобы вас проводили.
– Не стоит, – запротестовал Конор. – Я помню дорогу.
Медсестра нахмурилась:
– Ну конечно, стоит! Ночью я хочу спать, а не штопать безрассудных новичков! Одевайтесь.
О том, что вся его безрассудность ограничивалась бестолковой доверчивостью, Конор предпочел не уточнять.
– Спасибо, что проснулись ради меня, – искренне сказал он. – Могли бы и не делать этого, я же всего лишь зомби. Не факт, что доживу здесь до утра.
– Вот именно, – кивнула медсестра. – Поэтому вам и нужна охрана! Кстати, вот и они, – она указала на двух демонов, словно выросших на пороге из-под земли. – Доброй ночи, молодой человек...
– Конор.
– Доброй ночи, Конор. Не забудьте закрыть холодильник изнутри!

7
Обратная дорога показалась Конору куда приятней: на больную ногу теперь можно было наступать, да и сломанная рука больше не болталась, как плеть.
Два дюжих охранника вовсе не горели желанием завязать разговор – просто следовали по обе стороны от него, как темные тени.
– Скажите, а второй... выжил?
Один из демонов мрачно сверкнул на него желтыми глазами, горящими в полутьме, как угли.
– Номер 56, – бесстрашно уточнил Конор.
– Живых тут нет, – ответил демон. Его голос прозвучал как глухое эхо.
– Да, я понимаю. Но его удалось привести в порядок?
Собеседник Конора издал нечто среднее между хмыканьем и раскатистым рычанием.
– А что ему будет, мертвому-то? – ответил за него другой охранник. – Заштопали, хоть сейчас под венец!
И демоны захохотали гулко и до того жутко, что Конор бы покрылся мурашками, если бы, конечно, мог.

8
Спальня корпуса «Дуэнде» была похожа на мастерскую богатого гробовщика. Всюду стояли холодильники, напоминавшие нечто среднее между высокотехничными гробами и горизонтальными соляриями. Все холодильники были закрыты снаружи на мигающие кнопками электронные замки. Все, кроме одного – под номером 31. А холодильник #56 слегка светился.
Войдя вслед за Конором, демоны быстро обошли помещение и постучали по крышке светящегося агрегата.
– Выключить свет! – рявкнул один из них, для верности хлопнув по крышке своей здоровенной лапой.
Холодильник тут же погас. Значит, его обитатель и правда был там. Конора это почему-то успокоило.
Второй охранник между тем без слов подтолкнул его в спину – к открытому холодильнику.
– Спасибо, что проводили, – сказал тот, поспешно забираясь в прохладную глубину. – И спокойной ночи.
Ничего не говоря, демон захлопнул крышку, и Конор, вспомнив
наставления Сабнака, тотчас же заперся изнутри. До него донесся слабый щелчок – значит, демоны закрыли его и снаружи. Не успел Конор оглядеться, как до него донеси рык:
– Свет!
Повертев головой в поисках выключателя, он обнаружил искомое на внутренней части крышки, прямо над головой. Конор повернул рычажок и уже во второй раз за этот бесконечный день оказался в полной темноте и тишине.

@темы: оридж, оридж: Конор

---

Не буду врать, фанфики по ДВ я читаю только ради порно. Ну да, в Героях было по-другому, но там просто сценаристы наплодили персонажей и не знали, что с ними делать, вот те и бродили, унылые, неприкаянно. То есть там как раз прямо руки чесались соединить некоторые сюжетные линии, чтобы появилась хоть какая-то логика. С Дневниками все по-другому. История там, что называется, solid, сюжетная линия проработана, основные герои вполне прилично прописаны. Не хватает только чего? Правильно.
Но покопавшись в фанфиках на FFN, я не нашла ни одной приличной энцешки. Все, что есть - многостраничные миди с бесконечными диалогами, вставками из дневника Елены на тему "ах, кому же из братьев Сальваторе мне отдаться первому?", ужасающими секс-сценами разряда "он воткнул свою могучую эрекцию в ее манящую глубину" и, наконец, душераздирающим финалом из серии "а потом она ушла, обливаясь слезами, из города, потому что бодрая ебля с двумя красивыми мужиками противоречила ее моральным принципам". Ужас. Ужас. Кроме ПодСолнуха, не радует никто.

@темы: Герои, the vampire/diaries, сериалы, фики

---

Обожаю эту песню

Что-то среднее между Snow Patrol и Radiohead. Пробирает!
P.S. И вообще, к слову, прекрасная группа, хоть и английская. Рекомендую.

@темы: видео, elena, damon, damon/elena, the vampire/diaries, сериалы

---

Друзья! А чем в итоге кончился Лост? А то у меня, в сязи с отсуствием компа, доступ к торрентам закрыт.Перескажите плз вкратце последнюю половину сезона!

---

Потихоньку начинаю стирать из сети свои фики по Героям. Если кому что-то надо - сохраняйте.

---

Обнаружила, что по-ирландски имя "Конор" читается как "Сонор" и ознчает "сила". Это гуд, мне нравится

---

Второй сезон VD

Напишу и я про второй сезон, раз уж вышло его описание. Там, в частности, сказано, что:
а) наибольшее влияние возвращение Кэтрин окажет не на Деймона, а на Стефана
б) Елена обнаружит, что влюбляется в Деймона
с) браться Сальваторе продолжат услаждать наши взгляды своими полуголыми телами

Плюс сценаристка Джули Плек намекает на роман между братом Д и ведьмой Бонни.

На основании всего этого я предсказываю (feel free to quote me when it turns out that I was right):

1. Кэтрин верется, и Стефан поймет, что любит ее, а не Елену. Думаю, кровеголизм у него снова проснется, и он встанет на сторону Кэтрин.
2. Елена расстроится, причем присутствие Деймона никак ее при этом не успокоит - она будет мучиться чувством вины и докучать Деймону своим унынием. А он у нас не Стефан, с ним все эти "я думала, что могу быть с тобой, но оказалось, что не могу, извини" не пройдут.
3. Деймон будет искать мести и пытаться защитить "свой" город. На этой почве он сойдется с ведьмочкой Бонни, которая а) может помочь и б) единственаая девушка в городе, которая не мечтает снять с него штаны, что, безусловно, вызов.
4. Оборотень Тайлер выйдет на сцену. В лучших традициях вампирских историй он может начать подкатывать к главной героине. Ну, или к той, кого сценаристы решат выдвинуть на передний план.

Мнения?