Глава 3
Глава 3
1
Утро было недобрым.
Конор проснулся от пронзительного звона. Казалось, звук был повсюду – извергаясь из бесчисленных невидимых динамиков, он пронизывал каждую клеточку тела Конора.
Подскочив от неожиданности, тот стукнулся лбом о крышку своего
холодильника, попал в выключатель, и к звуку добавился безжалостный свет.
Все еще не проснувшись до конца, Конор ошарашено огляделся. Где он? Что, черт возьми, происходит?
А потом в поле его зрения попала покрытая слоем гипса рука, и Конор все вспомнил. Значит, вчера он умер, превратился в зомби и попал в школу инкубов... Бред. Это, должно быть, просто сон. Однако снилось ему явно что-то другое. Попытавшись уцепиться за ускользающий обрывок сна, Конор снова закрыл глаза, однако звон и свет оказались не лучшими спутниками воспоминаний.
В крышку постучали, и Конор поспешил открыть замок.
Над холодильником нависло грозное лицо вчерашнего демона... Или другого? Так сразу и не определить – одинаковые для всех горящие желтым светом глаза, крючковатые, как у ястребов, носы и длинные клыки, торчащие изо рта, мешали отличать их с первого взгляда.
– Вылезай! – гаркнул демон.
– И вас с добрым утром! – улыбнулся Конор, выбираясь из своей ледяной постели.
Несмотря на испепеляющий ответный взгляд демона, чувствовал он себя на удивление бодрым и отдохнувшим: ватная усталость и онемение, сковывавшие его тело накануне, прошли, запястье сломанной руки свободно поворачивалось, а пальцы – сгибались.
Довольный результатами самоосмотра, Конор огляделся по сторонам. Всюду из холодильников поднимались проснувшиеся мертвецы... Еще вчера подобная сцена наверняка заставила бы Конора как минимум грохнуться в обморок, однако сегодня она внушила ему оптимизм. Судя по тому, что все холодильники были открыты и заняты, эту ночь пережил весь личный зомби-состав.
Конор оглянулся в поисках холодильника #56, и обнаружил, что его обитатель, взъерошенный, словно подравшийся воробей, парнишка лет шестнадцати, смотрит на него в упор.
Улыбнувшись, Конор кивнул и показал на свою голову, вопросительно подняв брови. Тот в ответ понятливо повернулся к нему затылком, демонстрируя приличных размеров вмятину, залитую медицинским клеем.
– Вставать, идти в душевые, – каркал между тем демон-распорядитель. – Через десять минут – на утренний инструктаж в аудитории #6 на первом этаже. Медлительные и бунтовщики – можете сразу идти в правую дверь!
2
Должно быть, именно упоминание правой двери произвело такой волшебный эффект: ровно через десять минут девяносто шесть умытых и весьма посвежевших за ночь зомби корпуса «Дуэнде» сидели в аудитории #6.
Конор осмотрелся. Вчерашние нападавшие тоже были здесь. Они заняли угол аудитории и о чем-то негромко переговаривались. Их лидер, высоченный и длинноволосый, и правда напоминал викинга. Или, может, Конана-Варвара, если того одеть в бесформенные штаны и серую медбратскую футболку. Ощутив взгляд Конора, тот поднял на него взгляд. Потом ухмыльнулся одним уголком рта, поднял руку в жесте V и показал сначала на свои светлые до прозрачности голубые глаза, потом, указательным пальцем, на Конора. Железный номерок блеснул в солнечном свете цифрой «13».
Я за тобой слежу.
Конор наклонил голову, давая понять, что принял сообщение к сведению.
– Тут занято?
Парнишка с вдавленным затылком указал на соседнее с Конором место. Тот подвинулся.
– Нет, садись.
Номер 56 плюхнулся на лавку.
– Здоровенные же тут аудитории! – сказал он. – У нас куда меньше…
Словно спохватившись, он протянул Конору руку.
– Димитрий.
– Конор. Ты где учишься... учился? – прошедшее время все еще давалось ему с трудом.
– В Никосии. Это остров Крит, Греция, – поспешно добавил он, не увидев в глазах Конора проблеска узнавания. – А ты откуда?
– Из Талсы, Оклахома. Это в США, – уточнил он, подражания новому
знакомому.
Тот улыбнулся.
– Да знаю. Ты, значит, говоришь по-английски? Я вот английского как раз не знаю – я немецкий учил.
– А ты, выходит, по-гречески?
– По-новогречески, – уточнил Димитрий.
Конор пожал плечами.
– Я все равно не знаю ни того, ни другого.
– А вон – слышишь, рассказывает, как сюда попал? – китаец. Как
думаешь, почему мы тут все друг друга понимаем?
Обсудить эту тему им так и не удалось: звук в аудитории вдруг
выключился. Посмотрев вниз, новые знакомые обнаружили в центре зала высокого стройного человека со свистком. Похоже, такие свистки здесь использовались вместо звонка на урок.
– Всем доброе утро, – бодро начал человек, лучезарно улыбаясь. –Надеюсь, вы хорошо отдохнули прошлой ночью, поскольку вас ожидает долгий день. Позвольте представиться: профессор Агварес, преподаватель танцев и ваш куртор. В своих столах вы найдете распорядок дня и карту территории. Я же здесь, чтобы ответить на все ваши вопросы. Уверен, их у вас накопилось предостаточно.
В зале моментально поднялся гвалт.
Профессор снова поднял свисток и выключил шум.
– Прошу, по одному. Я понимаю, что многие из вас давно уже
закончили школу – или никогда в нее не ходили, – он выразительно
посмотрел на двух мрачного вида зулусов с массивными кольцами в носу и ушах. – Поэтому напоминаю правила. Хотите задать вопрос – поднимайте руку. Вот так! – улыбаясь, он жеманно поднял вверх узкую кисть.
В зале поднялся лес рук.
– Что ж, начнем, пожалуй, с...
Через полчаса Конор не узнал практически ничего нового: на каждый
вопрос профессор с энтузиазмом давал пространные объяснения, но до сути ответа так и не доходил.
Все, что удалось вычленить из его цветистой речи, в основном касалось физиологии зомби: убить уже умерших нельзя, можно лишь подпортить телесную оболочку. Есть мертвецам нет необходимости (пищеварительная система выключена) зато полноценный ночной сон необходим им как воздух. Воздух, к слову, тоже нужен – чтобы ткани не портились.
– Смерть – это только начало, – загадочно добавил к этому профессор. – Не относитесь к себе и друг другу как к нежити: в каждом из вас по-прежнему теплится огонек жизни.
– А почему мы в своих старых телах? – поинтересовался со своего места Димитрий. – Разве инкубам не положено быть физически совершенными? Все-таки мы как-никак соблазнители!
– Да, особенно ты, безголовый! – ответили ему из угла вчерашних
агрессоров.
По залу прокатились смешки.
Профессор плавным жестом поднял ладони, призывая к тишине. Затем благоговейно прижал одну руку к груди и прикрыл глаза.
– Потому, что каждая человеческая оболочка по-своему уникальна. Надо отдать должное Лаборатории Света – они создали настоящее чудо! Со временем вы поймете это сами. На этом позвольте откланяться. Вас ждет знакомство с директором и первые занятия.
– Профессор, подождите! Еще вопрос! Постойте!
Однако оглушающий звонок снова лишил студентов возможности разговаривать.
2
После очень быстрой обзорной экскурсии по замку в сопровождении демонов-воинов («Здесь у нас библиотека, здесь аудитории, здесь танцевальный зал, а туда вам нельзя!») новичков согнали в холл, где их ждало знакомство с директором.
Холл замка сегодня выглядел по-другому: строгие каменные стены безо всяких украшений, прозрачные стрельчатые окна без следов витражей, каменные ступени мрачной лестницы, ведущей вверх.
– Приветствую новобранцев!
С лестницы, широко улыбаясь, спустился представительный человек в сопровождении двух демонов и одной девушки. При виде нее Конор
распрямил спину и постарался встать так, чтобы его не закрывали
остальные. Сегодня Лилит была в самых обычных синих джинсах и белой рубашке, однако при виде нее с задних рядов раздался восхищенный свист. Конор моментально обернулся на звук и испепелил взглядом его источник – добродушного на вид пухлого блондина за тридцать.
– Вот так цыпочка! – раздалось с другой стороны. Торжественный выход Представительного явно срывался.
На лице Лилит не отразилось никаких эмоций. Равнодушно скользнув взглядом по рядам взволнованных ее присутствием новичков, она перевела внимание на свои длинные острые ногти, блестящие сталью, словно маленькие кинжалы.
– Внимание! – каркнул один из демонов.
Присутствующие переключились на него с явной неохотой.
Представительный все еще сиял улыбкой, как политик на выборах.
– Приветствую вас в школе инкубов! – звучно провозгласил он. – Я –
директор Аббадон, а это – руководитель корпуса суккубов и моя дочь, Лилит!
Толпа разразилась бурными аплодисментами и улюлюканьем.
Значит, Лилит – директорская дочь? Понятно теперь, почему ей разрешено здесь находиться и всеми командовать!
– Что-то многовато тут приветствий, – заметил Димитрий, неизвестно как снова очутившийся рядом с Конором. Видно, решил на всякий случай держаться поближе к рослому американцу – раз уж остальные не спешили записывать Димитрия в друзья. Нельзя сказать, что Конор был от этого в восторге: момент для болтовни новый знакомый явно выбрал неподходящий.
– Красотка, да? – как ни в чем ни бывало сказал между тем Димитрий. – Обожаю блондинок!
Конор искоса взглянул на соседа, потом перевел взгляд на лестницу. Там по-прежнему стояла только одна красотка: Лилит.
– Блондинок, – эхом повторил он.
– Да, – расплылся мальчишка в мечтательной улыбке. – А что пышная, так это ничего, я люблю...
Это Конор решил и вовсе комментировать: может, у Димитрия повреждена часть мозга, что отвечает за передачу изображения?
Директор между тем продолжал:
– Известно ли вам, кто такие суккубы? Согласно людским легендам...
– О, ну поехали, цитируй нам тут Википедию, – негромко сказали за спиной у Конора.
Обернувшись, тот встретился взглядом с высоким длинноволосым молодым зомби без видимых смертельных повреждений.
– Сейчас скажет, что инкубы и суккубы – суть одно и то же, – добавил он.
– ...считается, что инкубы, демоны-любовники, превращаются в суккубов, любвеобильных демониц, чтобы добывать человеческое семя, а потом с его помощью оплодотворять женщин...
– Но это не так! – в тон ему пробормотал длинноволосый.
– Но это не так! – повторил директор.
Конор и Димитрий невольно хмыкнули.
– Увы, инкубы и суккубы не могут менять пол по своему усмотрению.
Младшие демоны, к разряду которых относятся оба этих вида, бесплодны. Иначе для того, чтобы пополнить популяцию, нам бы не пришлось забирать вас из моргов... Однако связи между инкубами и суккубами поощряются, – директор сделал паузу, ожидая, когда стихнет радостный гул. – Разумеется, это относится лишь к сдавшим экзамен, а не претендентам.
Теперь толпа слушала внимательно – казалось, передние ряды даже подались вперед, чтобы лучше слышать.
– За этот месяц вы получите полное представление о нашей школе, а вы, в свою очередь, о вас. Вы будете посещать занятия по индоевропейскому языку, инкубологии, истории Ада. И, конечно, специальным наукам: искусству соблазнения и фантазиям. Через две недели каждый из вас также сможет взять один дополнительный курс, который позволит вам проявить себя наилучшим образом. Все это время за вами будут наблюдать и делать выводы. А чтобы происходящее было еще более интересным... – директор подарил публике очередную безупречную улыбку, – каждый день мы будем отсеивать пять участников. Так что, мои дорогие новобранцы, покажите себя с лучшей стороны!
Аббадон слегка поклонился, давая понять, что выступление окончено, и его демоны тут же забили в ладоши, тяжело зыркая в зал. Приунывшие новички подхватили хилую овацию – без особого, впрочем, энтузиазма.
– Ну, мы и попали, – сказал длинноволосый, ни к кому в особенности не обращаясь. – Любопытно, по какому принципу будут отсеивать?
– По баллам, наверное, – предположил низкорослый лопоухий парнишка, стоящий с ним рядом.
– Или в случайном порядке, – подхватил Димитрий. – Я уже ничему не удивлюсь!
Конор тем временем все не мог отвести глаз от Лилит. Она же наконец перестала изучать свои ногти и, наклонившись к отцовскому уху, что-то прошептала.
– Ах да! – спохватился тот. – Совсем забыл! Сегодня ночью был случайно обесточен корпус «Фоле». Теперь у вас стало на восемьдесят три конкурента меньше. Поздравляю вас!
3
На этом собрание завершилось. Чувствующий совершенно нехарактерный для себя прилив смелости Конор начал протискиваться к лестнице в надежде поговорить с Лилит, однако та со скучающим видом развернулась и потопала вслед за удалявшимся папочкой, сверкая красными подошвами своих убийственных туфель.
– Не дождалась тебя? – длинноволосый улыбался, но без насмешки, доброжелательно.
Конор сделал равнодушное лицо:
– Кто?
– Худышка. Директорская дочка.
– Понятия не имею, о чем ты.
– Да ладно тебе. Все на нее смотрели, но она-то поглядывала на тебя. Конор остановился, как вкопанный.
– Да ну?
– Ну да. Только ты отворачивался, как она тут же стреляла в тебя
глазками.
Чушь. Чушь! Парень точно что-то перепутал. С чего бы руководительнице местных суккубов флиртовать с живым трупом? Будь Конор на месте Лилит, он бы, наверное, смотрел... Да хоть на #13! Или на этого слишком любопытного волосатого.
– Я, кстати, Стеллан, – тот протянул руку по очереди Конору, Димитрию и лопоухому. Те, в свою очередь, тоже представились. Последнего звали Мишей, и он оказался из Новосибирска. В Москву приехал на работу – друзья пригласили в свою компьютерную фирму. До них, впрочем, доехать так и не удалось – поезд, в котором Миша ехал, сошел с рельсов. Пятьдесят человек погибло, еще почти столько же были ранены.
– У меня даже следов не осталось, – рассказывал Миша по пути на первый урок. – Я на верхней полке спал. Когда поезд дернулся, я упал и прямо шеей об стол... – он продемонстрировал ущерб, наклонив голову под немыслимым углом.
Димитрий тут же протянул руку – потрогать.
– Эй! – Миша шлепнул его по пальцам. – Лапы убери! Что за южная непосредственность?!
– Ты, значит, крутой хакер и можешь вскрыть любой комп? – поинтересовался Стеллан.
– Ну почему сразу хакер? – обиделся Миша. – Я программы пишу! У меня другая специализация!
– Ну а если нужно? – наседал Стеллан.
– Да куда ты влезать собрался? – рассердился тот. – Думаешь, у них тут компьютерная система, которую можно одной кнопкой отключить? Как в кино, да?
– Просто любопытно, можешь или нет? – сказал Конор, подставляя лицо теплому солнцу. Странно, что никто не беспокоится насчет их сохранности. Какой смысл проводить ночи в холодильнике, если днем можно гулять на солнце?
Миша тяжело вздохнул, явно сдаваясь.
– Ну, могу кое-что, – скромно сказал он.
– Смотрите, народ! – бесцеремонно прервал его Димитрий.
Друзья оглянулись в указанном им направлении. Навстречу им неторопливо шли три человека, воплощающие все мыслимые грани физического совершенства. Конор никогда раньше не заглядывался на парней, но тут просто застыл на месте. Высокие, стройные, эти трое несли свои идеальные тела, сияя безупречными улыбками.
Казалось, даже воздух вокруг них застыл в молчаливом благоговении.
Одеты идеальные люди были не в дурацкую униформу, отличавшую новоприбывших, а в прекрасно сидящие брючные костюмы разной степени строгости. На лацкане каждого из них Конор успел заметить одинаковые нашивки в форме знака Инь-Ян.
– Инкубы, – восхищенно прошептал Димитрий, не переставая пялиться. – Неужели и мы такими будем?
Стеллан хмыкнул:
– Мы-то? Никаких шансов! – он дружески хлопнул его по плечу и подтолкнул в сторону учебного корпуса. – Пошли уже, мечтатель!
Только шестеро из них, лучшие из лучших, станут инкубами, вспомнилось Конору. Остальные растворятся в небытии. Он посмотрел вслед удаляющимся победителям. День уже не казался ему таким хорошим.
4
– Сексуальные фантазии необходимы человеку...
Очередная лекция. Сказать правду, они уже начинали немного утомлять. Понятное дело, Конор планировал учиться дальше. Если бы, конечно, был все еще жив. Но сейчас ему куда интересней было бы обойти территорию школы самостоятельно и сделать свои выводы обо всем, что его окружало. Стоило бы разведать насчет свободного времени – судя по расписанию занятий, последняя лекция заканчивалась в 16.00, и чем заниматься дальше, было неясно…
– ...подключаются напрямую к гипоталамусу, где находится центр сна, – снова вклинился в его мысли голос преподавателя. – Через него осуществляется доступ к центру жизненной энергии женщины. Чем точнее вы соответствуете ее фантазиям, тем слабее защита. Ваша задача – взять как можно больше, поскольку именно женская энергия является вашим топливом. Без нее вы сгниете и обратитесь в прах.
– Это что-то вроде вампиризма?
Стеллан. Похоже, Конору будет с кем разделить репутацию выскочки.
Профессор улыбнулся.
– В определенной степени, да. Но мы действуем тоньше. Наше
вмешательство не нарушает мировой порядок. А теперь нажмите на кнопки в правых ручках своих кресел...
Ученики подчинились, и вокруг их голов тотчас же появились индивидуальные голографические купола. Все заерзали на своих местах, с любопытством поглядывая друг на друга.
Профессор снова призвал класс к вниманию.
– Сейчас вы попробуете на практике, что значит быть инкубом. Нажмите пуск... Выберите место....
Перед глазами Конора замигала карта мира. Подняв руку, он коснулся североамериканского континента, и там, где его палец пробил карту,
завертелся, переливаясь яркими цветами, маленький водоворот.
– Поосторожней, не надо так давить, – профессор неизвестно как вдруг оказался с ним рядом. – Это всего лишь сенсорная панель. Просто нажмите, вот так...
Карта увеличилась, масштаб изменился. Конор чувствовал себя пилотом, направившим свой самолет вниз. Земля приближалась с немыслимой скоростью – не хватало только свиста ветра в ушах.
– Чтобы замедлить движение, постучите по панели дважды...
Несколько человек дернулись и негромко ругнулись.
– …впрочем, как видите, ничего не случится, даже если вы упадете, – прокомментировал профессор. – Просто придется начать сначала.
Конор, успевший остановить падение в последний момент, теперь медленно летел над океаном, глядя по сторонам. Где-то на периферии его зрения менялись цифры, показывающие долготу и широту.
– Вы можете набрать в поиске место, в которое направляетесь, – услышал Конор голос преподавателя, и только тут заметил окошко поиска.
«Талса, Оклахома», – набрал он.
От вида родного города Конор... Впрочем, ничего с ним не случилось.
Сердце по известным причинам не замерло в груди, а дыхание не перехватило. Только грусть на миг накрыла его легким облачком и тут же рассеялась, как дым.
Город спал. Дома, деревья, аккуратные газончики с разбросанными
детскими игрушками, – все дышало спокойствием. Свет в окнах не горел, однако в голове у Конора вдруг послышался тихий шепот – словно сквозь радиопомехи то тут, то там прорывался сигнал.
– То, что вы слышите, – сны, – голос профессора перекрыл шум. – Выбирайте, не ждите, пока вас затянет. Когда определитесь, просто
нажмите подтверждение... И помните: это вы контролируете ситуацию, а не она – вас. В противном случае вы рискуете не вернуться.
Голос уплывал, растворяясь в шуме, и Конор попытался сосредоточиться на словах, которые шуршали у него в ушах, словно звук прибоя.
«Ты здесь... хорошо... друг моего сына... я бы никогда, но ты... бывший муж... о, Брэд... только не здесь... такой огромный...»
Постепенно в шуме появилась основная линия.
«Темно... – отчетливо шептал, задыхаясь, женский голос. – Только не оборачиваться, нет, нет...»
Конор и сам не понял, как его затянуло.
5
Он стоял в темном сыром подвале. С потолка капала вода, где-то вдалеке мелькнул и погас слабый огонек. Затхлый запах наполнил ноздри, звуки ночной жизни, что происходит под землей, когда люди спят, царапали барабанные перепонки: кто-то скребся, шуршал и кряхтел, кто-то обитал здесь в тайне, скрытый от посторонних глаз.
Но не это казалось Конору удивительным. Его тело… Его тело было живым. Стук сердца отдавался в ушах. Легкие трепетали и расправлялись, заполняясь воздухом. Ресницы смыкались, давая мгновенный отдых глазам. Пальцы покалывало иголочками от желания трогать, сжимать, чувствовать… Миллионы нервных окончаний зажглись в его теле, словно праздничная иллюминация, наполняя бесконечным множеством тончайших ощущений.
Словно очнувшись после долгого сна, Конор жадно ловил ртом кислый воздух подвала, дрожа от острого желания почувствовать еще больше, вдохнуть весь мир одним глотком, задержать внутри, слиться с ним...
«Мне не убежать,» – мелькнула в голове непрошенная мысль. Чужая мысль.
Она была здесь. Жертва. Та, к кому он пришел – Конор знал это, чувствовал каждой клеточкой вибрирующего, как струна, тела. Наклонив голову, он хищно облизал губы и вгляделся во тьму.
Она права. Ей не уйти.
Вдалеке раздался звук шагов. Кто-то бежал в темноте, спотыкаясь, кто-то захлебывался ужасом, мысленно умоляя испуганное сердце не стучать так громко.
Конор сделал шаг по направлению к жертве. Его ноги, обутые в кроссовки, мягко спружинили удобной подошвой и почти беззвучно
опустились на истекающий влагой каменный пол. Ему хотелось бежать на звук, но вместо этого он затаился, задержав дыхание и нетерпеливо сжав кулаки.
Она бежала прямо к нему.
Конор не мог видеть ее лица, только маленькую шатающуюся фигурку и длинные мокрые волосы, взметнувшиеся вокруг ее головы, когда девушка испуганно обернулась.
Плавно, точно в танце, раскинув руки в стороны, он принял ее в объятия.
Ее захлебывающийся ужасом крик отразился от стен, она забилась, как раненая птица, но Конор и не думал выпускать ее. Его руки были как стальные тиски, – ни следа переломов, – казалось, сожми он пальцы чуть сильнее, пальцы раздавят нежную плоть, словно спелый персик.
«Пустите... Пожалуйста, пустите!» – скулила она, вырываясь, и Конор наклонился к ее уху.
«Тсс, – прошептал он и прикусил мочку, пробитую маленьким стальным колечком. – Тише».
Она замерла, и только сердце по-прежнему билось так, словно вот-вот пробьет ребра и вырвется наружу.
Конор лизнул ее шею, соленую от пота, вдохнул аромат волос.
«Только не убивайте меня, только не убивайте...» – быстро шептала девчонка, дрожа, как в лихорадке.
Ее бормотание начинало раздражать, и Конор приложил палец к ее губам.
«Будешь молчать – останешься жива», – веско сказал он, глядя в широко распахнутые глаза.
Теперь, вблизи, он смог ее рассмотреть.
Девчонка была самой обычной – невысокой, не худой и не полной, светловолосой, с большими голубыми глазами и коротким вздернутым
носом. Передние зубы у нее были чуть длиннее остальных, отчего его жертва напоминала маленького испуганного зверька. Одета она была в белую футболку и полосатые бело-розовые пижамные штаны, мокрые и заляпанные грязью.
Обычная девчонка, однако страх делал ее особенной. Она была в его власти, она была совершенно беззащитна, и от этой мысли кружило голову и тяжелело в паху.
«Раздевайся».
Дрожащими пальцами девушка принялась развязывать тесемки штанов, не сводя с Конора безумного взгляда. Через несколько секунд ее одежда лежала на полу бело-розовой кучкой, а их обладательница изо всех сил пыталась слиться со стеной.
Конор провел рукой от ее шеи вниз, наслаждаясь прикосновением к нежной коже, потом прижал девчонку к себе и поцеловал в шею, потом еще и еще.
Он шептал что-то бессмысленно-успокаивающее, чувствуя, как ее защита постепенно начинает спадать. Маленькая жерства уже не вырывалась, а руки девушки, до этого упиравшиеся в его плечи, бездумно сжали ткань его рубашки, когда Конор коснулся губами ее груди.
Когда он потянулся к пряжке ремня на своих джинсах, она уже вовсю помогала ему, постанывая от нетерпения.
Конор обхватил ее запястья одной рукой и поднял у нее над головой, не давая перехватить инициативу, однако маленькое гибкое тело словно налилось сталью. Обхватив Конора за шею обеими руками, девушка прижимала его к себе все крепче и крепче.
Воздух вокруг них словно сгущался, дышать становилось труднее. У Конора возникло ощущение, будто он его затягивает в бездонную воронку, что он попал в ловушку, откуда нет выхода. Кровь стучала в ушах громом, дыхание вырывалось со свистом. Реальность начала закручиваться вокруг Конора, а потом словно кто-то вдруг выключил свет, и наступила темнота.
6
Перед глазами было мутно. Конор попытался сосредоточиться взгляд хоть на чем-то, но изображение плыло, а тело не подчинялось.
Где-то на задворках его сознания слышалось голоса: кажется, кто-то вызывал демонов – до Конора донеслось имя Сабнака. Вокруг столпились другие ученики: взгляд Конора выхватил из толпы встревоженные лица Димитрия и Стеллана.
– Пропустить! – каркающий голос Сабнака прорезал гул толпы, как нож – масло. – Дорогу!
Демон-воин, по всей видимости, выполняющий здесь заодно и обязанности доктора, склонился на Конором. В его взгляде читалось неудовольствие.
Сабнак заглянул Конору в глаза, потом ощупал запястье и покачал головой. Проследив за его взглядом, Конор увидел на руке темные пятна.
– Шесть часов в холодильнике, – сказал наконец демон тоном доброго доктора, не сочетавшимся с его грубым голосом. – Вас проводят.
Это было весьма кстати: Конор едва стоял на ногах. С трудом добравшись до спальни в сопровождении двух дюжих демонов, он мешком свалился в холодильник и закрыл глаза. Кажется, дневная экскурсия по окрестностям отменялась.
Глава 4
Глава 4
Во второй раз звонок уже не казался таким пронзительным. Точнее, он словно проник сквозь толстый-претолстый слой ваты. Конор не спешил открывать глаза, пытаясь задержать под веками обрывки неясного сна, но тот ускользал, как туман сквозь пальцы.
Протянув руку, Конор включил свет. Сквозь все еще прикрытые веки тот казался серым, и на секунду Конора кольнула острая тоска по золотистым солнечным кляксам, вспыхивавшим всякий раз, стоило ему закрыть глаза.
Раньше.
В той жизни.
Хотелось вздохнуть, но грудь словно придавило каменной плитой.Это было все еще непривычно: Конор помнил, как дышать, и что
чувствуешь, когда кровь приливает к щекам... или куда-нибудь еще.Кто бы мог подумать, что у зомби могут быть приступы хандры?
Вставать расхотелось. Будильник стих, и Конор уже подумывал о том, чтобы выключить свет и снова попытаться поймать тот не дающий покоя сон, когда в крышку деликатно постучали.
Не похоже, чтобы это была охрана. Заинтригованный, Конор повернул замок и приоткрыл холодильник.
Профессор Зепар, преподаватель по Фантазиям, замер, не донеся руку до крышки. Казалось, он чувствует себя гостем, пришедшим без
приглашения.
– Профессор? Ээээм... У меня проблемы? – ничего умнее Конору в голову не пришло.
– Нет, Конор, – профессор улыбнулся, глядя на него сверху вниз. Потом спохватился: – Помочь?
– Нет, спасибо, – Конор схватился за бортики холодильника и сел. –Тут довольно удобно выбираться.
Звучало это как-то глупо. Чтобы скрыть неловкость, Конор продолжил
вылезать из своей постели. Руки и ноги слушались значительно лучше, а трупные пятна на запястье почти исчезли.
– Как вы себя чувствуете? – поинтересовался профессор.
– Лучше, спасибо, – Конор все еще не мог отделаться от ощущения, будто что-то произошло. Иначе с чего бы профессор ждал тут его пробуждения?
Словно услышав вопрос, тот кивнул.
– Вы, наверное, хотите узнать, что случилось?
– Еще бы!
– Что вы помните?
Конор потер лоб, словно вспоминая. Никакого толку от этого, конечно, не было и раньше, но привычка осталась.
– Мне кажется, я отпустил ситуацию, – сказал он. – Вы говорили, что нельзя позволять снам брать над собой контроль, но я...
– Сон был ненастоящим, – перебил его профессор. – Просто ситуация, смоделированная на симуляторе. Не анализируйте, Конор, вспоминайте!
– Я был в подвале и ждал ее. Ту девицу. Я словно знал, что она придет. Она бежала от кого-то. Я ее поймал, и мы... – Конор замолчал.
– Смелее, – подбодрил его профессор. – Меня, как вы понимаете, ничем не удивить.
Конор принялся разглядывать свои лоуферы. Ему было неловко говорить о таких вещах с профессором, по возрасту годившимся ему в отцы.
– Я приказал ей снять одежду, – тихо сказал он наконец. – А потом она меня... затянула.
– Затянула, – повторил профессор. – Что это значит?
– Было такое ощущение, будто я проваливаюсь куда-то, – ответил Конор. – Меня словно засасывало в ворону, было трудно дышать...
– Вы дышали? – перебил его профессор.
Конор быстро взглянул на него.
– Ну да. Дышал, и сердце билось, и... – он быстро кивнул вниз, а потом посмотрел на профессора.
– Понятно, – сказал тот.
– Что-то не так? – поинтересовался Конор.
Профессор вздохнул, присаживаясь на крышку соседнего холодильника. Потом похлопал по месту рядом с собой. Игнорируя приглашение, Конор осторожно устроился напротив. Мягкость, с которой местные демоны (за исключением разве что директора) обращались с ним и другими зомби, казалась ему противоестественной. В том, как профессора разыгрывали с ними отеческую заботу, ему чудилось что-то аморальное.
В комнате царил полумрак, лишь тонкий луч света из входной двери разделял пространство между ними.
– Вы понимаете, как происходит обмен энергией между человеком и инкубом? – спросил Зепар, отрываясь от созерцания пылинок, кружащихся в золотистом солнечном свете.
– В общих чертах.
– Разделяя с вами свои фантазии, женщина отдает свою жизненную энергию. Не слишком много, но достаточно, чтобы инкубу хватило топлива на несколько часов. Взамен она получает не только исполнение определенных желаний, порой настолько тайных, что ей страшно признаться в них даже себе, но и мужскую энергию. Очень важно, чтобы обмен был равноценным, иначе либо инкуб получит слишком мало сил, либо женщина, проснувшись, вместо насыщения будет чувствовать лишь усталость. Вот чему мы здесь учим, Конор, – профессор посмотрел на него, и от пристального взгляда тому стало неловко.
– Получается, я отдал слишком много и ничего не получил взамен? – уточнил он.
– Получается, так, – Зепар обвел взглядом спальню – так, словно видел ее впервые. – Точнее, было бы так.
– Было бы?
– Если бы система, к которой подключены симуляторы, вдруг не отказала в тот самый момент, когда группа выбирала сны.
Конор выпрямился, глядя на профессора.
– Подождите, – сказал он. – Но я же видел. Я не вру, это правда! Все было так, как вы говорили: и девушка, и обмен энергией...
– Я не говорю, что вы обманываете меня, – ответил профессор. – Вы просто не могли выдумать то, чего не знали. Но факт остается фактом: система в этот момент была отключена. Так где же вы были, Конор Райли?
2
Первыми, кого увидел Конор на выходе, были Стеллан, Димитрий и Миша. Сидя на скамейке во дворе, они о чем-то негромко переговаривались, и закат обтекал их фигуры жидким золотом.
Заметив Конора, Димитрий тут же замахал рукой и радостно заулыбался. Тотчас же обернулись и остальные. Они хлопали его по плечу и пожимали руку, приветствуя с таким энтузиазмом, словно и не чаяли больше увидеть.
Их искренняя радость тронула Конора. В том месте в груди, где у него должно быть сердце, разлилось неожиданное тепло. Все это было невероятно странно и настолько же приятно: Конор не мог припомнить, когда в последний раз его были так рады видеть.
Его отец, разошедшийся с мамой, когда Конору было тринадцать, и получивший при разводе сына (сестра Конора, Шейла, осталась с матерью), в лучшем случае не замечал его. Наверное, появись он сейчас дома, – вот таким, как сейчас, – и отец даже не поймет, что его сын мертв.
Мать Конора никогда не скрывала своего разочарования. Он мог учиться сколь угодно хорошо и помогать ей во всем, но в каждом ее взгляде, брошенном на его долговязую фигуру, сквозило сожаление: он пошел в отцовскую породу. От нее в Коноре не было ничего. Зато маленькая, изящная, хорошенькая Шейла росла вылитой мамой. За это ей прощалось все: и грубость, порой переходящая в откровенное хамство, и плохие оценки, которые та таскала из школы полными сумками, и поздние возвращения в сомнительной компании... Именно Шейлу мама забрала с собой при разводе. Конору достались праздники и школьные каникулы. Но каждый раз, оказываясь в новом доме мамы, он чувствовал себя так, будто приехал к дальней родственнице – вежливой и приветливой, но бесконечно далекой.
Новые друзья тем временем продолжили его рассматривать.
– Мы уж и не думали, что ты вернешься, – выразил общее мнение Стеллан, и остальные дружно закивали. – Что с тобой было?
– Это я у вас хотел спросить, – Конор осторожно присел на край скамейки. – Я вообще-то мало что помню.
Ответом ему были разочарованные взгляды.
– Так ты не помнишь, – протянул Димитрий.
– Оставьте человека в покое, – вступился Миша. – Набросились! Сейчас я тебе расскажу...
Как выяснилось, сразу же после того, как ученикам дали задание выбрать сон и внедриться в него, система начала подавать сигналы о неисправности: голографические карты замигали, по изображению волнами пошли помехи, а потом все замигало и выключилось.
В этот самый момент Конора вдруг приподняло над партой, а потом с силой бросило на пол. По его телу прошли судороги, словно от удара током.
– Это было так жутко, – вставил Димитрий. – Я б, наверное, в штаны навалял, если б было, чем.
– Тебя так ломало, что мы уже думали, что ты не встанешь, – продолжал Миша.
– И препод кричал: «Не подходить к нему! Назад!» – снова перебил его Димитрий.
Тот подарил младшему товарищу убийственный взгляд:
– Сам бы тогда рассказывал!
Димитрий закрыл рот обеими руками, всем своим видом показывая, что будет молчать.
– А дальше? – поторопил Конор.
– А дальше – все, – ответил Миша. – Потом ты перестал трястись и вроде как начал приходить в себя. Понабежали демоны, и тебя увели. А мы пошли на урок.
Конор обвел глазами маленькое собрание. В конце концов, никто не говорил ему, что нужно скрывать то, что с ним произошло, а поделиться очень хотелось – в смысле, поделиться с кем-то, кто не смотрит на тебя отеческим взглядом, пока проводит допрос.
– Ладно, – сказал он, решаясь. – Теперь моя часть...
3
Сказать, что слушатели были потрясены его рассказом – ничего не сказать. Они словно переживали с ним каждое мгновение, порой останавливая, чтобы засыпать вопросами. Больше всего их, кажется, поразило не то, что Конор перевоплотился в серийного насильника, а то, что он мог дышать. Не нужно было долго гадать: для каждого из них главной фантазией было возвращение к жизни, и то, что Конор смог вырваться из объятий смерти хотя бы на несколько мгновений, наполнило их новой надеждой.
– Значит, инкубы могут дышать? – мечтательно сказал Димитрий. –Значит, и мы тоже сможем ожить?
Три пары глаз обратились к Конору в поисках ответа.
– Я не знаю, – с трудом признался он. – Хотелось бы, чтобы было так, но я просто не знаю.
Они помолчали несколько секунд, глядя, как солнце растекается по горизонту, словно яйцо, брошенное на сковородку.
– В детстве я думал, что зомби – это ожившие мертвецы, которые питаются человеческой плотью, – сказал Конор.
– Ну, во всяком случае, в первой части ты не ошибся, – заметил Стеллан и страшно закатил глаза, изображая оживший труп из голливудского фильма ужасов.
– Я это к тому, что мы очень мало знаем о том, как все обстоит на самом деле, – продолжил Конор свою мысль. – Что, если мы и правда сможем вернуться? Помните, что нам говорили: в нас все еще теплится огонек жизни. Может, он еще разгорится?
Зомби грустно переглянулись и снова уставились на закат.
– Ну ладно, – сменил тему Конор. – А чем вы тут занимались, пока меня не было?
4
День, пропущенный Конором в школе, как оказалось, был очень насыщенным. Во-первых, разрешились загадка с разными языками.
Оказалось, что над школой действует единое информационное поле, благодаря которому окружающие общаются на уровне телепатии. Вот почему никто не мог сообразить, на каком именно языке говорит другие, но при этом все друг друга отлично понимали. Что касается обязательного для всех изучения индоевропейского, то на нем сотрудники Ада могли общаться и за пределами своего места работы и жительства. Санскрит и латынь, объяснили учащимся на лекции, слишком распространены, а вот индоевропейский считается среди живых утерянным языком. Очень удобно, если нужно, чтобы обычные люди тебя на поняли.
Во-вторых, некоторые предметы у них проходят совместно с суккубами. У тех тоже на днях случился новый набор, так что компания на уроках обещает быть приятной. Но главное...
– Угадай, кто ведет Искусство соблазнения? Лилит, дочка директора!
Конор мог поклясться, что в груди у него что-то дрогнуло. Должно быть, это фантомное.
– Кстати, она просила тебя зайти в корпус суккубов, – добавил Миша как ни в чем ни бывало. – Если, конечно, проснешься.
5
Найти Лилит оказалось несложно. Достаточно было спросить у первой же студентки, чьи желтая мешковатая униформа и кривой порез через все горло безошибочно выдавали новичка.
Несмотря на отсутствие у будущих суккубов пульса и гормонального фона, появление Конора их явно взволновало.
Чувствуя себя неудобно под пристальными взглядами мертвых девушек, он наклонил голову и ссутулил плечи – как всегда, когда пытался стать менее заметным. Однако смешки и перешептывания преследовали его на всем пути к учительской, в сторону которой, хихикая, указала ему одна из учениц.
Добравшись до нужного места, Конор не спешил открыть дверь. Раньше ему требовалось несколько секунд, чтобы справиться с волнением и вернуть в норму ускорившийся пульс, и хотя теперь это было уже неактуально, он помедлил на пороге. За полтора дня, прошедшие с его первой встречи с Лилит, Конор уже успел навоображать себе невесть что, и ему не хотелось разочаровываться.
Когда, наконец, он уже поднял руку, чтобы постучать, дверь вдруг открылась сама.
– Конор? – Лилит подняла брови в радостном удивлении. – Как же я рада тебя видеть!
И сердечно обняла его, крепко прижав к себе.
6
Положив руку Лилит на талию, Конор впервые подумал, что в историях о зомби, пожирающих человеческую плоть, что-то есть. Потому что ему хотелось съесть Лилит и выпить ее кровь.
Она буквально источала соблазн: ягодно-алый пухлый рот, удлиненные к вискам темно-карие глаза, длинная беззащитная шея... Платье из гладкой черной ткани длиной чуть выше колена обтекало ее тоненькую фигуру, открывая его жадному взгляду ложбинку между маленьких острых грудок. Узкие запястья украшало множество тонких золотых браслетов, а длинные голые ноги были обуты в открытые туфельки. Благодаря высоченным каблукам она доставала Конору макушкой почти до подбородка, а когда сжала его в объятиях, в голову ему ударил аромат экзотических цветов – судя по запаху, в точности таких же, что были во вчерашнем волшебном саду.
– Так больно, – вдруг сказала Лилит, мягко толкнувшись ему в грудь обеими ладонями, и прежде, чем он успел сообразить, что именно она
имеет в виду, уточнила: – Ты слишком крепко сжимаешь.
– Ох, прости, – смутившись, Конор выпустил Лилит.
Та рассмеялась, блеснув полоской острых белых зубов.
– Ничего страшного. Это ты извини, что я вот так набросилась. Проходи, садись!
Конор последовал приглашению, размышляя: в присутствии этой женщины только и можно думать, что об искусстве соблазнения. Суккуба, напомнил он себе услышанное на уроке. Это суккуб, она просто воплощает твою фантазию. От этого, впрочем, было ничуть не легче.
Дождавшись, пока он устроится, Лилит подошла поближе и села на крышку стола, лицом к нему. Острый каблук слегка коснулся его ноги, и пару секунд Конор не мог думать больше ни о чем другом. Он спохватился лишь, когда понял, что Лилит что-то ему говорит.
– Что, прости?
Она сочувственно улыбнулась и накрыла его руку своей.
– Представляю себе, как ты устал. Столько впечатлений! Прости, что заставила тащиться ко мне после урока. Мне просто хотелось с тобой познакомиться, – Лилит прикусила губу и бросила на Конора быстрый взгляд из-под ресниц. – Без свидетелей.
– Зачем?
– Что зачем?
– Зачем я тебе понадобился, Лилит? – даже ее имя, казалось, источает гипнотический цветочный аромат, но Конор должен был знать, что это за игра. – Я всего лишь… мертвая плоть, вполне возможно, я не перенесу даже эту ночь. Ты же помнишь, что говорил твой папочка? Минус пять из нас ежедневно, так что…
При упоминании отца лицо Лилит исказилось, словно от боли, но она быстро овладела собой и улыбнулась, прижав палец к его губам.
– Тссс, не говори так! – сказала она умоляюще. – Ты просто не понимаешь.
– Ну, так объясни мне.
Все-таки у замершей эмоциональности были свои плюсы: оказалось, что если не отвлекаться на реакции тела, можно лучше и точнее понять собеседника. Чувства Лилит были перед ним как на ладони: она была смущена, испугана и немного расстроена. И ее тянуло к нему. Это было ясно, как день.
– Я не вижу… – она запнулась, словно не зная, как выразить свою мысль поделикатней. – Не вижу тебя таким, как ты сейчас. Я только вижу твой потенциал. Послушай… Я не могу тебе этого объяснить, но мне нужно, чтобы с тобой все было в порядке. Обещай мне, что ты постараешься…
– Как? – зло перебил Конор; эта странная игра начинала ему надоедать. – Что я могу обещать? От меня здесь ничего не зависит.
– Вот тут ты ошибаешься, – возразила Лилит. – От тебя очень многое зависит. Со временем ты и сам это поймешь.
Он встал, глядя на нее сверху вниз.
– Почему я здесь, Лилит?
Она улыбнулась:
– Потому что в школе освободилось шесть мест.
– И что случилось с теми, кто их освободил?
– Они не смогли выбраться. Такое бывает, – она наклонилась и снова похлопала по сиденью, приглашая его присесть. Конор с трудом отвел взгляд от выреза ее платья. Может, он все-таки в аду? Очень похоже на то. – Ты же понимаешь, как все происходит? Ты попадаешь в чей-то сон, а потом человек просыпается, и ты возвращаешься назад. Так вот, один из инкубов попал к коматознице. Это тут всеобщий кошмар, потому что коматозники обычно не просыпаются…
– А остальные? – поинтересовался Конор. Смотреть на ее длинные, скрещенные в лодыжках ноги оказалось еще более мучительно.
– Двоих повысили, троих наказали, – просто ответила Лилит. – Пришлось объявить новый набор.
– Но почему я? – этот вопрос не давал ему покоя.
Лилит провела ладонями по бедрам, расплавляя складки платья. Потом легко спрыгнула со стола.
– Узнаешь, – пообещала она, отворачиваясь от него. – Скоро. –
Уже от дверей Лилит добавила: – Домашнее задание узнаешь у остальных. Не думай, что я буду тебя опекать.
Глава 3
1
Утро было недобрым.
Конор проснулся от пронзительного звона. Казалось, звук был повсюду – извергаясь из бесчисленных невидимых динамиков, он пронизывал каждую клеточку тела Конора.
Подскочив от неожиданности, тот стукнулся лбом о крышку своего
холодильника, попал в выключатель, и к звуку добавился безжалостный свет.
Все еще не проснувшись до конца, Конор ошарашено огляделся. Где он? Что, черт возьми, происходит?
А потом в поле его зрения попала покрытая слоем гипса рука, и Конор все вспомнил. Значит, вчера он умер, превратился в зомби и попал в школу инкубов... Бред. Это, должно быть, просто сон. Однако снилось ему явно что-то другое. Попытавшись уцепиться за ускользающий обрывок сна, Конор снова закрыл глаза, однако звон и свет оказались не лучшими спутниками воспоминаний.
В крышку постучали, и Конор поспешил открыть замок.
Над холодильником нависло грозное лицо вчерашнего демона... Или другого? Так сразу и не определить – одинаковые для всех горящие желтым светом глаза, крючковатые, как у ястребов, носы и длинные клыки, торчащие изо рта, мешали отличать их с первого взгляда.
– Вылезай! – гаркнул демон.
– И вас с добрым утром! – улыбнулся Конор, выбираясь из своей ледяной постели.
Несмотря на испепеляющий ответный взгляд демона, чувствовал он себя на удивление бодрым и отдохнувшим: ватная усталость и онемение, сковывавшие его тело накануне, прошли, запястье сломанной руки свободно поворачивалось, а пальцы – сгибались.
Довольный результатами самоосмотра, Конор огляделся по сторонам. Всюду из холодильников поднимались проснувшиеся мертвецы... Еще вчера подобная сцена наверняка заставила бы Конора как минимум грохнуться в обморок, однако сегодня она внушила ему оптимизм. Судя по тому, что все холодильники были открыты и заняты, эту ночь пережил весь личный зомби-состав.
Конор оглянулся в поисках холодильника #56, и обнаружил, что его обитатель, взъерошенный, словно подравшийся воробей, парнишка лет шестнадцати, смотрит на него в упор.
Улыбнувшись, Конор кивнул и показал на свою голову, вопросительно подняв брови. Тот в ответ понятливо повернулся к нему затылком, демонстрируя приличных размеров вмятину, залитую медицинским клеем.
– Вставать, идти в душевые, – каркал между тем демон-распорядитель. – Через десять минут – на утренний инструктаж в аудитории #6 на первом этаже. Медлительные и бунтовщики – можете сразу идти в правую дверь!
2
Должно быть, именно упоминание правой двери произвело такой волшебный эффект: ровно через десять минут девяносто шесть умытых и весьма посвежевших за ночь зомби корпуса «Дуэнде» сидели в аудитории #6.
Конор осмотрелся. Вчерашние нападавшие тоже были здесь. Они заняли угол аудитории и о чем-то негромко переговаривались. Их лидер, высоченный и длинноволосый, и правда напоминал викинга. Или, может, Конана-Варвара, если того одеть в бесформенные штаны и серую медбратскую футболку. Ощутив взгляд Конора, тот поднял на него взгляд. Потом ухмыльнулся одним уголком рта, поднял руку в жесте V и показал сначала на свои светлые до прозрачности голубые глаза, потом, указательным пальцем, на Конора. Железный номерок блеснул в солнечном свете цифрой «13».
Я за тобой слежу.
Конор наклонил голову, давая понять, что принял сообщение к сведению.
– Тут занято?
Парнишка с вдавленным затылком указал на соседнее с Конором место. Тот подвинулся.
– Нет, садись.
Номер 56 плюхнулся на лавку.
– Здоровенные же тут аудитории! – сказал он. – У нас куда меньше…
Словно спохватившись, он протянул Конору руку.
– Димитрий.
– Конор. Ты где учишься... учился? – прошедшее время все еще давалось ему с трудом.
– В Никосии. Это остров Крит, Греция, – поспешно добавил он, не увидев в глазах Конора проблеска узнавания. – А ты откуда?
– Из Талсы, Оклахома. Это в США, – уточнил он, подражания новому
знакомому.
Тот улыбнулся.
– Да знаю. Ты, значит, говоришь по-английски? Я вот английского как раз не знаю – я немецкий учил.
– А ты, выходит, по-гречески?
– По-новогречески, – уточнил Димитрий.
Конор пожал плечами.
– Я все равно не знаю ни того, ни другого.
– А вон – слышишь, рассказывает, как сюда попал? – китаец. Как
думаешь, почему мы тут все друг друга понимаем?
Обсудить эту тему им так и не удалось: звук в аудитории вдруг
выключился. Посмотрев вниз, новые знакомые обнаружили в центре зала высокого стройного человека со свистком. Похоже, такие свистки здесь использовались вместо звонка на урок.
– Всем доброе утро, – бодро начал человек, лучезарно улыбаясь. –Надеюсь, вы хорошо отдохнули прошлой ночью, поскольку вас ожидает долгий день. Позвольте представиться: профессор Агварес, преподаватель танцев и ваш куртор. В своих столах вы найдете распорядок дня и карту территории. Я же здесь, чтобы ответить на все ваши вопросы. Уверен, их у вас накопилось предостаточно.
В зале моментально поднялся гвалт.
Профессор снова поднял свисток и выключил шум.
– Прошу, по одному. Я понимаю, что многие из вас давно уже
закончили школу – или никогда в нее не ходили, – он выразительно
посмотрел на двух мрачного вида зулусов с массивными кольцами в носу и ушах. – Поэтому напоминаю правила. Хотите задать вопрос – поднимайте руку. Вот так! – улыбаясь, он жеманно поднял вверх узкую кисть.
В зале поднялся лес рук.
– Что ж, начнем, пожалуй, с...
Через полчаса Конор не узнал практически ничего нового: на каждый
вопрос профессор с энтузиазмом давал пространные объяснения, но до сути ответа так и не доходил.
Все, что удалось вычленить из его цветистой речи, в основном касалось физиологии зомби: убить уже умерших нельзя, можно лишь подпортить телесную оболочку. Есть мертвецам нет необходимости (пищеварительная система выключена) зато полноценный ночной сон необходим им как воздух. Воздух, к слову, тоже нужен – чтобы ткани не портились.
– Смерть – это только начало, – загадочно добавил к этому профессор. – Не относитесь к себе и друг другу как к нежити: в каждом из вас по-прежнему теплится огонек жизни.
– А почему мы в своих старых телах? – поинтересовался со своего места Димитрий. – Разве инкубам не положено быть физически совершенными? Все-таки мы как-никак соблазнители!
– Да, особенно ты, безголовый! – ответили ему из угла вчерашних
агрессоров.
По залу прокатились смешки.
Профессор плавным жестом поднял ладони, призывая к тишине. Затем благоговейно прижал одну руку к груди и прикрыл глаза.
– Потому, что каждая человеческая оболочка по-своему уникальна. Надо отдать должное Лаборатории Света – они создали настоящее чудо! Со временем вы поймете это сами. На этом позвольте откланяться. Вас ждет знакомство с директором и первые занятия.
– Профессор, подождите! Еще вопрос! Постойте!
Однако оглушающий звонок снова лишил студентов возможности разговаривать.
2
После очень быстрой обзорной экскурсии по замку в сопровождении демонов-воинов («Здесь у нас библиотека, здесь аудитории, здесь танцевальный зал, а туда вам нельзя!») новичков согнали в холл, где их ждало знакомство с директором.
Холл замка сегодня выглядел по-другому: строгие каменные стены безо всяких украшений, прозрачные стрельчатые окна без следов витражей, каменные ступени мрачной лестницы, ведущей вверх.
– Приветствую новобранцев!
С лестницы, широко улыбаясь, спустился представительный человек в сопровождении двух демонов и одной девушки. При виде нее Конор
распрямил спину и постарался встать так, чтобы его не закрывали
остальные. Сегодня Лилит была в самых обычных синих джинсах и белой рубашке, однако при виде нее с задних рядов раздался восхищенный свист. Конор моментально обернулся на звук и испепелил взглядом его источник – добродушного на вид пухлого блондина за тридцать.
– Вот так цыпочка! – раздалось с другой стороны. Торжественный выход Представительного явно срывался.
На лице Лилит не отразилось никаких эмоций. Равнодушно скользнув взглядом по рядам взволнованных ее присутствием новичков, она перевела внимание на свои длинные острые ногти, блестящие сталью, словно маленькие кинжалы.
– Внимание! – каркнул один из демонов.
Присутствующие переключились на него с явной неохотой.
Представительный все еще сиял улыбкой, как политик на выборах.
– Приветствую вас в школе инкубов! – звучно провозгласил он. – Я –
директор Аббадон, а это – руководитель корпуса суккубов и моя дочь, Лилит!
Толпа разразилась бурными аплодисментами и улюлюканьем.
Значит, Лилит – директорская дочь? Понятно теперь, почему ей разрешено здесь находиться и всеми командовать!
– Что-то многовато тут приветствий, – заметил Димитрий, неизвестно как снова очутившийся рядом с Конором. Видно, решил на всякий случай держаться поближе к рослому американцу – раз уж остальные не спешили записывать Димитрия в друзья. Нельзя сказать, что Конор был от этого в восторге: момент для болтовни новый знакомый явно выбрал неподходящий.
– Красотка, да? – как ни в чем ни бывало сказал между тем Димитрий. – Обожаю блондинок!
Конор искоса взглянул на соседа, потом перевел взгляд на лестницу. Там по-прежнему стояла только одна красотка: Лилит.
– Блондинок, – эхом повторил он.
– Да, – расплылся мальчишка в мечтательной улыбке. – А что пышная, так это ничего, я люблю...
Это Конор решил и вовсе комментировать: может, у Димитрия повреждена часть мозга, что отвечает за передачу изображения?
Директор между тем продолжал:
– Известно ли вам, кто такие суккубы? Согласно людским легендам...
– О, ну поехали, цитируй нам тут Википедию, – негромко сказали за спиной у Конора.
Обернувшись, тот встретился взглядом с высоким длинноволосым молодым зомби без видимых смертельных повреждений.
– Сейчас скажет, что инкубы и суккубы – суть одно и то же, – добавил он.
– ...считается, что инкубы, демоны-любовники, превращаются в суккубов, любвеобильных демониц, чтобы добывать человеческое семя, а потом с его помощью оплодотворять женщин...
– Но это не так! – в тон ему пробормотал длинноволосый.
– Но это не так! – повторил директор.
Конор и Димитрий невольно хмыкнули.
– Увы, инкубы и суккубы не могут менять пол по своему усмотрению.
Младшие демоны, к разряду которых относятся оба этих вида, бесплодны. Иначе для того, чтобы пополнить популяцию, нам бы не пришлось забирать вас из моргов... Однако связи между инкубами и суккубами поощряются, – директор сделал паузу, ожидая, когда стихнет радостный гул. – Разумеется, это относится лишь к сдавшим экзамен, а не претендентам.
Теперь толпа слушала внимательно – казалось, передние ряды даже подались вперед, чтобы лучше слышать.
– За этот месяц вы получите полное представление о нашей школе, а вы, в свою очередь, о вас. Вы будете посещать занятия по индоевропейскому языку, инкубологии, истории Ада. И, конечно, специальным наукам: искусству соблазнения и фантазиям. Через две недели каждый из вас также сможет взять один дополнительный курс, который позволит вам проявить себя наилучшим образом. Все это время за вами будут наблюдать и делать выводы. А чтобы происходящее было еще более интересным... – директор подарил публике очередную безупречную улыбку, – каждый день мы будем отсеивать пять участников. Так что, мои дорогие новобранцы, покажите себя с лучшей стороны!
Аббадон слегка поклонился, давая понять, что выступление окончено, и его демоны тут же забили в ладоши, тяжело зыркая в зал. Приунывшие новички подхватили хилую овацию – без особого, впрочем, энтузиазма.
– Ну, мы и попали, – сказал длинноволосый, ни к кому в особенности не обращаясь. – Любопытно, по какому принципу будут отсеивать?
– По баллам, наверное, – предположил низкорослый лопоухий парнишка, стоящий с ним рядом.
– Или в случайном порядке, – подхватил Димитрий. – Я уже ничему не удивлюсь!
Конор тем временем все не мог отвести глаз от Лилит. Она же наконец перестала изучать свои ногти и, наклонившись к отцовскому уху, что-то прошептала.
– Ах да! – спохватился тот. – Совсем забыл! Сегодня ночью был случайно обесточен корпус «Фоле». Теперь у вас стало на восемьдесят три конкурента меньше. Поздравляю вас!
3
На этом собрание завершилось. Чувствующий совершенно нехарактерный для себя прилив смелости Конор начал протискиваться к лестнице в надежде поговорить с Лилит, однако та со скучающим видом развернулась и потопала вслед за удалявшимся папочкой, сверкая красными подошвами своих убийственных туфель.
– Не дождалась тебя? – длинноволосый улыбался, но без насмешки, доброжелательно.
Конор сделал равнодушное лицо:
– Кто?
– Худышка. Директорская дочка.
– Понятия не имею, о чем ты.
– Да ладно тебе. Все на нее смотрели, но она-то поглядывала на тебя. Конор остановился, как вкопанный.
– Да ну?
– Ну да. Только ты отворачивался, как она тут же стреляла в тебя
глазками.
Чушь. Чушь! Парень точно что-то перепутал. С чего бы руководительнице местных суккубов флиртовать с живым трупом? Будь Конор на месте Лилит, он бы, наверное, смотрел... Да хоть на #13! Или на этого слишком любопытного волосатого.
– Я, кстати, Стеллан, – тот протянул руку по очереди Конору, Димитрию и лопоухому. Те, в свою очередь, тоже представились. Последнего звали Мишей, и он оказался из Новосибирска. В Москву приехал на работу – друзья пригласили в свою компьютерную фирму. До них, впрочем, доехать так и не удалось – поезд, в котором Миша ехал, сошел с рельсов. Пятьдесят человек погибло, еще почти столько же были ранены.
– У меня даже следов не осталось, – рассказывал Миша по пути на первый урок. – Я на верхней полке спал. Когда поезд дернулся, я упал и прямо шеей об стол... – он продемонстрировал ущерб, наклонив голову под немыслимым углом.
Димитрий тут же протянул руку – потрогать.
– Эй! – Миша шлепнул его по пальцам. – Лапы убери! Что за южная непосредственность?!
– Ты, значит, крутой хакер и можешь вскрыть любой комп? – поинтересовался Стеллан.
– Ну почему сразу хакер? – обиделся Миша. – Я программы пишу! У меня другая специализация!
– Ну а если нужно? – наседал Стеллан.
– Да куда ты влезать собрался? – рассердился тот. – Думаешь, у них тут компьютерная система, которую можно одной кнопкой отключить? Как в кино, да?
– Просто любопытно, можешь или нет? – сказал Конор, подставляя лицо теплому солнцу. Странно, что никто не беспокоится насчет их сохранности. Какой смысл проводить ночи в холодильнике, если днем можно гулять на солнце?
Миша тяжело вздохнул, явно сдаваясь.
– Ну, могу кое-что, – скромно сказал он.
– Смотрите, народ! – бесцеремонно прервал его Димитрий.
Друзья оглянулись в указанном им направлении. Навстречу им неторопливо шли три человека, воплощающие все мыслимые грани физического совершенства. Конор никогда раньше не заглядывался на парней, но тут просто застыл на месте. Высокие, стройные, эти трое несли свои идеальные тела, сияя безупречными улыбками.
Казалось, даже воздух вокруг них застыл в молчаливом благоговении.
Одеты идеальные люди были не в дурацкую униформу, отличавшую новоприбывших, а в прекрасно сидящие брючные костюмы разной степени строгости. На лацкане каждого из них Конор успел заметить одинаковые нашивки в форме знака Инь-Ян.
– Инкубы, – восхищенно прошептал Димитрий, не переставая пялиться. – Неужели и мы такими будем?
Стеллан хмыкнул:
– Мы-то? Никаких шансов! – он дружески хлопнул его по плечу и подтолкнул в сторону учебного корпуса. – Пошли уже, мечтатель!
Только шестеро из них, лучшие из лучших, станут инкубами, вспомнилось Конору. Остальные растворятся в небытии. Он посмотрел вслед удаляющимся победителям. День уже не казался ему таким хорошим.
4
– Сексуальные фантазии необходимы человеку...
Очередная лекция. Сказать правду, они уже начинали немного утомлять. Понятное дело, Конор планировал учиться дальше. Если бы, конечно, был все еще жив. Но сейчас ему куда интересней было бы обойти территорию школы самостоятельно и сделать свои выводы обо всем, что его окружало. Стоило бы разведать насчет свободного времени – судя по расписанию занятий, последняя лекция заканчивалась в 16.00, и чем заниматься дальше, было неясно…
– ...подключаются напрямую к гипоталамусу, где находится центр сна, – снова вклинился в его мысли голос преподавателя. – Через него осуществляется доступ к центру жизненной энергии женщины. Чем точнее вы соответствуете ее фантазиям, тем слабее защита. Ваша задача – взять как можно больше, поскольку именно женская энергия является вашим топливом. Без нее вы сгниете и обратитесь в прах.
– Это что-то вроде вампиризма?
Стеллан. Похоже, Конору будет с кем разделить репутацию выскочки.
Профессор улыбнулся.
– В определенной степени, да. Но мы действуем тоньше. Наше
вмешательство не нарушает мировой порядок. А теперь нажмите на кнопки в правых ручках своих кресел...
Ученики подчинились, и вокруг их голов тотчас же появились индивидуальные голографические купола. Все заерзали на своих местах, с любопытством поглядывая друг на друга.
Профессор снова призвал класс к вниманию.
– Сейчас вы попробуете на практике, что значит быть инкубом. Нажмите пуск... Выберите место....
Перед глазами Конора замигала карта мира. Подняв руку, он коснулся североамериканского континента, и там, где его палец пробил карту,
завертелся, переливаясь яркими цветами, маленький водоворот.
– Поосторожней, не надо так давить, – профессор неизвестно как вдруг оказался с ним рядом. – Это всего лишь сенсорная панель. Просто нажмите, вот так...
Карта увеличилась, масштаб изменился. Конор чувствовал себя пилотом, направившим свой самолет вниз. Земля приближалась с немыслимой скоростью – не хватало только свиста ветра в ушах.
– Чтобы замедлить движение, постучите по панели дважды...
Несколько человек дернулись и негромко ругнулись.
– …впрочем, как видите, ничего не случится, даже если вы упадете, – прокомментировал профессор. – Просто придется начать сначала.
Конор, успевший остановить падение в последний момент, теперь медленно летел над океаном, глядя по сторонам. Где-то на периферии его зрения менялись цифры, показывающие долготу и широту.
– Вы можете набрать в поиске место, в которое направляетесь, – услышал Конор голос преподавателя, и только тут заметил окошко поиска.
«Талса, Оклахома», – набрал он.
От вида родного города Конор... Впрочем, ничего с ним не случилось.
Сердце по известным причинам не замерло в груди, а дыхание не перехватило. Только грусть на миг накрыла его легким облачком и тут же рассеялась, как дым.
Город спал. Дома, деревья, аккуратные газончики с разбросанными
детскими игрушками, – все дышало спокойствием. Свет в окнах не горел, однако в голове у Конора вдруг послышался тихий шепот – словно сквозь радиопомехи то тут, то там прорывался сигнал.
– То, что вы слышите, – сны, – голос профессора перекрыл шум. – Выбирайте, не ждите, пока вас затянет. Когда определитесь, просто
нажмите подтверждение... И помните: это вы контролируете ситуацию, а не она – вас. В противном случае вы рискуете не вернуться.
Голос уплывал, растворяясь в шуме, и Конор попытался сосредоточиться на словах, которые шуршали у него в ушах, словно звук прибоя.
«Ты здесь... хорошо... друг моего сына... я бы никогда, но ты... бывший муж... о, Брэд... только не здесь... такой огромный...»
Постепенно в шуме появилась основная линия.
«Темно... – отчетливо шептал, задыхаясь, женский голос. – Только не оборачиваться, нет, нет...»
Конор и сам не понял, как его затянуло.
5
Он стоял в темном сыром подвале. С потолка капала вода, где-то вдалеке мелькнул и погас слабый огонек. Затхлый запах наполнил ноздри, звуки ночной жизни, что происходит под землей, когда люди спят, царапали барабанные перепонки: кто-то скребся, шуршал и кряхтел, кто-то обитал здесь в тайне, скрытый от посторонних глаз.
Но не это казалось Конору удивительным. Его тело… Его тело было живым. Стук сердца отдавался в ушах. Легкие трепетали и расправлялись, заполняясь воздухом. Ресницы смыкались, давая мгновенный отдых глазам. Пальцы покалывало иголочками от желания трогать, сжимать, чувствовать… Миллионы нервных окончаний зажглись в его теле, словно праздничная иллюминация, наполняя бесконечным множеством тончайших ощущений.
Словно очнувшись после долгого сна, Конор жадно ловил ртом кислый воздух подвала, дрожа от острого желания почувствовать еще больше, вдохнуть весь мир одним глотком, задержать внутри, слиться с ним...
«Мне не убежать,» – мелькнула в голове непрошенная мысль. Чужая мысль.
Она была здесь. Жертва. Та, к кому он пришел – Конор знал это, чувствовал каждой клеточкой вибрирующего, как струна, тела. Наклонив голову, он хищно облизал губы и вгляделся во тьму.
Она права. Ей не уйти.
Вдалеке раздался звук шагов. Кто-то бежал в темноте, спотыкаясь, кто-то захлебывался ужасом, мысленно умоляя испуганное сердце не стучать так громко.
Конор сделал шаг по направлению к жертве. Его ноги, обутые в кроссовки, мягко спружинили удобной подошвой и почти беззвучно
опустились на истекающий влагой каменный пол. Ему хотелось бежать на звук, но вместо этого он затаился, задержав дыхание и нетерпеливо сжав кулаки.
Она бежала прямо к нему.
Конор не мог видеть ее лица, только маленькую шатающуюся фигурку и длинные мокрые волосы, взметнувшиеся вокруг ее головы, когда девушка испуганно обернулась.
Плавно, точно в танце, раскинув руки в стороны, он принял ее в объятия.
Ее захлебывающийся ужасом крик отразился от стен, она забилась, как раненая птица, но Конор и не думал выпускать ее. Его руки были как стальные тиски, – ни следа переломов, – казалось, сожми он пальцы чуть сильнее, пальцы раздавят нежную плоть, словно спелый персик.
«Пустите... Пожалуйста, пустите!» – скулила она, вырываясь, и Конор наклонился к ее уху.
«Тсс, – прошептал он и прикусил мочку, пробитую маленьким стальным колечком. – Тише».
Она замерла, и только сердце по-прежнему билось так, словно вот-вот пробьет ребра и вырвется наружу.
Конор лизнул ее шею, соленую от пота, вдохнул аромат волос.
«Только не убивайте меня, только не убивайте...» – быстро шептала девчонка, дрожа, как в лихорадке.
Ее бормотание начинало раздражать, и Конор приложил палец к ее губам.
«Будешь молчать – останешься жива», – веско сказал он, глядя в широко распахнутые глаза.
Теперь, вблизи, он смог ее рассмотреть.
Девчонка была самой обычной – невысокой, не худой и не полной, светловолосой, с большими голубыми глазами и коротким вздернутым
носом. Передние зубы у нее были чуть длиннее остальных, отчего его жертва напоминала маленького испуганного зверька. Одета она была в белую футболку и полосатые бело-розовые пижамные штаны, мокрые и заляпанные грязью.
Обычная девчонка, однако страх делал ее особенной. Она была в его власти, она была совершенно беззащитна, и от этой мысли кружило голову и тяжелело в паху.
«Раздевайся».
Дрожащими пальцами девушка принялась развязывать тесемки штанов, не сводя с Конора безумного взгляда. Через несколько секунд ее одежда лежала на полу бело-розовой кучкой, а их обладательница изо всех сил пыталась слиться со стеной.
Конор провел рукой от ее шеи вниз, наслаждаясь прикосновением к нежной коже, потом прижал девчонку к себе и поцеловал в шею, потом еще и еще.
Он шептал что-то бессмысленно-успокаивающее, чувствуя, как ее защита постепенно начинает спадать. Маленькая жерства уже не вырывалась, а руки девушки, до этого упиравшиеся в его плечи, бездумно сжали ткань его рубашки, когда Конор коснулся губами ее груди.
Когда он потянулся к пряжке ремня на своих джинсах, она уже вовсю помогала ему, постанывая от нетерпения.
Конор обхватил ее запястья одной рукой и поднял у нее над головой, не давая перехватить инициативу, однако маленькое гибкое тело словно налилось сталью. Обхватив Конора за шею обеими руками, девушка прижимала его к себе все крепче и крепче.
Воздух вокруг них словно сгущался, дышать становилось труднее. У Конора возникло ощущение, будто он его затягивает в бездонную воронку, что он попал в ловушку, откуда нет выхода. Кровь стучала в ушах громом, дыхание вырывалось со свистом. Реальность начала закручиваться вокруг Конора, а потом словно кто-то вдруг выключил свет, и наступила темнота.
6
Перед глазами было мутно. Конор попытался сосредоточиться взгляд хоть на чем-то, но изображение плыло, а тело не подчинялось.
Где-то на задворках его сознания слышалось голоса: кажется, кто-то вызывал демонов – до Конора донеслось имя Сабнака. Вокруг столпились другие ученики: взгляд Конора выхватил из толпы встревоженные лица Димитрия и Стеллана.
– Пропустить! – каркающий голос Сабнака прорезал гул толпы, как нож – масло. – Дорогу!
Демон-воин, по всей видимости, выполняющий здесь заодно и обязанности доктора, склонился на Конором. В его взгляде читалось неудовольствие.
Сабнак заглянул Конору в глаза, потом ощупал запястье и покачал головой. Проследив за его взглядом, Конор увидел на руке темные пятна.
– Шесть часов в холодильнике, – сказал наконец демон тоном доброго доктора, не сочетавшимся с его грубым голосом. – Вас проводят.
Это было весьма кстати: Конор едва стоял на ногах. С трудом добравшись до спальни в сопровождении двух дюжих демонов, он мешком свалился в холодильник и закрыл глаза. Кажется, дневная экскурсия по окрестностям отменялась.
Глава 4
Глава 4
Во второй раз звонок уже не казался таким пронзительным. Точнее, он словно проник сквозь толстый-претолстый слой ваты. Конор не спешил открывать глаза, пытаясь задержать под веками обрывки неясного сна, но тот ускользал, как туман сквозь пальцы.
Протянув руку, Конор включил свет. Сквозь все еще прикрытые веки тот казался серым, и на секунду Конора кольнула острая тоска по золотистым солнечным кляксам, вспыхивавшим всякий раз, стоило ему закрыть глаза.
Раньше.
В той жизни.
Хотелось вздохнуть, но грудь словно придавило каменной плитой.Это было все еще непривычно: Конор помнил, как дышать, и что
чувствуешь, когда кровь приливает к щекам... или куда-нибудь еще.Кто бы мог подумать, что у зомби могут быть приступы хандры?
Вставать расхотелось. Будильник стих, и Конор уже подумывал о том, чтобы выключить свет и снова попытаться поймать тот не дающий покоя сон, когда в крышку деликатно постучали.
Не похоже, чтобы это была охрана. Заинтригованный, Конор повернул замок и приоткрыл холодильник.
Профессор Зепар, преподаватель по Фантазиям, замер, не донеся руку до крышки. Казалось, он чувствует себя гостем, пришедшим без
приглашения.
– Профессор? Ээээм... У меня проблемы? – ничего умнее Конору в голову не пришло.
– Нет, Конор, – профессор улыбнулся, глядя на него сверху вниз. Потом спохватился: – Помочь?
– Нет, спасибо, – Конор схватился за бортики холодильника и сел. –Тут довольно удобно выбираться.
Звучало это как-то глупо. Чтобы скрыть неловкость, Конор продолжил
вылезать из своей постели. Руки и ноги слушались значительно лучше, а трупные пятна на запястье почти исчезли.
– Как вы себя чувствуете? – поинтересовался профессор.
– Лучше, спасибо, – Конор все еще не мог отделаться от ощущения, будто что-то произошло. Иначе с чего бы профессор ждал тут его пробуждения?
Словно услышав вопрос, тот кивнул.
– Вы, наверное, хотите узнать, что случилось?
– Еще бы!
– Что вы помните?
Конор потер лоб, словно вспоминая. Никакого толку от этого, конечно, не было и раньше, но привычка осталась.
– Мне кажется, я отпустил ситуацию, – сказал он. – Вы говорили, что нельзя позволять снам брать над собой контроль, но я...
– Сон был ненастоящим, – перебил его профессор. – Просто ситуация, смоделированная на симуляторе. Не анализируйте, Конор, вспоминайте!
– Я был в подвале и ждал ее. Ту девицу. Я словно знал, что она придет. Она бежала от кого-то. Я ее поймал, и мы... – Конор замолчал.
– Смелее, – подбодрил его профессор. – Меня, как вы понимаете, ничем не удивить.
Конор принялся разглядывать свои лоуферы. Ему было неловко говорить о таких вещах с профессором, по возрасту годившимся ему в отцы.
– Я приказал ей снять одежду, – тихо сказал он наконец. – А потом она меня... затянула.
– Затянула, – повторил профессор. – Что это значит?
– Было такое ощущение, будто я проваливаюсь куда-то, – ответил Конор. – Меня словно засасывало в ворону, было трудно дышать...
– Вы дышали? – перебил его профессор.
Конор быстро взглянул на него.
– Ну да. Дышал, и сердце билось, и... – он быстро кивнул вниз, а потом посмотрел на профессора.
– Понятно, – сказал тот.
– Что-то не так? – поинтересовался Конор.
Профессор вздохнул, присаживаясь на крышку соседнего холодильника. Потом похлопал по месту рядом с собой. Игнорируя приглашение, Конор осторожно устроился напротив. Мягкость, с которой местные демоны (за исключением разве что директора) обращались с ним и другими зомби, казалась ему противоестественной. В том, как профессора разыгрывали с ними отеческую заботу, ему чудилось что-то аморальное.
В комнате царил полумрак, лишь тонкий луч света из входной двери разделял пространство между ними.
– Вы понимаете, как происходит обмен энергией между человеком и инкубом? – спросил Зепар, отрываясь от созерцания пылинок, кружащихся в золотистом солнечном свете.
– В общих чертах.
– Разделяя с вами свои фантазии, женщина отдает свою жизненную энергию. Не слишком много, но достаточно, чтобы инкубу хватило топлива на несколько часов. Взамен она получает не только исполнение определенных желаний, порой настолько тайных, что ей страшно признаться в них даже себе, но и мужскую энергию. Очень важно, чтобы обмен был равноценным, иначе либо инкуб получит слишком мало сил, либо женщина, проснувшись, вместо насыщения будет чувствовать лишь усталость. Вот чему мы здесь учим, Конор, – профессор посмотрел на него, и от пристального взгляда тому стало неловко.
– Получается, я отдал слишком много и ничего не получил взамен? – уточнил он.
– Получается, так, – Зепар обвел взглядом спальню – так, словно видел ее впервые. – Точнее, было бы так.
– Было бы?
– Если бы система, к которой подключены симуляторы, вдруг не отказала в тот самый момент, когда группа выбирала сны.
Конор выпрямился, глядя на профессора.
– Подождите, – сказал он. – Но я же видел. Я не вру, это правда! Все было так, как вы говорили: и девушка, и обмен энергией...
– Я не говорю, что вы обманываете меня, – ответил профессор. – Вы просто не могли выдумать то, чего не знали. Но факт остается фактом: система в этот момент была отключена. Так где же вы были, Конор Райли?
2
Первыми, кого увидел Конор на выходе, были Стеллан, Димитрий и Миша. Сидя на скамейке во дворе, они о чем-то негромко переговаривались, и закат обтекал их фигуры жидким золотом.
Заметив Конора, Димитрий тут же замахал рукой и радостно заулыбался. Тотчас же обернулись и остальные. Они хлопали его по плечу и пожимали руку, приветствуя с таким энтузиазмом, словно и не чаяли больше увидеть.
Их искренняя радость тронула Конора. В том месте в груди, где у него должно быть сердце, разлилось неожиданное тепло. Все это было невероятно странно и настолько же приятно: Конор не мог припомнить, когда в последний раз его были так рады видеть.
Его отец, разошедшийся с мамой, когда Конору было тринадцать, и получивший при разводе сына (сестра Конора, Шейла, осталась с матерью), в лучшем случае не замечал его. Наверное, появись он сейчас дома, – вот таким, как сейчас, – и отец даже не поймет, что его сын мертв.
Мать Конора никогда не скрывала своего разочарования. Он мог учиться сколь угодно хорошо и помогать ей во всем, но в каждом ее взгляде, брошенном на его долговязую фигуру, сквозило сожаление: он пошел в отцовскую породу. От нее в Коноре не было ничего. Зато маленькая, изящная, хорошенькая Шейла росла вылитой мамой. За это ей прощалось все: и грубость, порой переходящая в откровенное хамство, и плохие оценки, которые та таскала из школы полными сумками, и поздние возвращения в сомнительной компании... Именно Шейлу мама забрала с собой при разводе. Конору достались праздники и школьные каникулы. Но каждый раз, оказываясь в новом доме мамы, он чувствовал себя так, будто приехал к дальней родственнице – вежливой и приветливой, но бесконечно далекой.
Новые друзья тем временем продолжили его рассматривать.
– Мы уж и не думали, что ты вернешься, – выразил общее мнение Стеллан, и остальные дружно закивали. – Что с тобой было?
– Это я у вас хотел спросить, – Конор осторожно присел на край скамейки. – Я вообще-то мало что помню.
Ответом ему были разочарованные взгляды.
– Так ты не помнишь, – протянул Димитрий.
– Оставьте человека в покое, – вступился Миша. – Набросились! Сейчас я тебе расскажу...
Как выяснилось, сразу же после того, как ученикам дали задание выбрать сон и внедриться в него, система начала подавать сигналы о неисправности: голографические карты замигали, по изображению волнами пошли помехи, а потом все замигало и выключилось.
В этот самый момент Конора вдруг приподняло над партой, а потом с силой бросило на пол. По его телу прошли судороги, словно от удара током.
– Это было так жутко, – вставил Димитрий. – Я б, наверное, в штаны навалял, если б было, чем.
– Тебя так ломало, что мы уже думали, что ты не встанешь, – продолжал Миша.
– И препод кричал: «Не подходить к нему! Назад!» – снова перебил его Димитрий.
Тот подарил младшему товарищу убийственный взгляд:
– Сам бы тогда рассказывал!
Димитрий закрыл рот обеими руками, всем своим видом показывая, что будет молчать.
– А дальше? – поторопил Конор.
– А дальше – все, – ответил Миша. – Потом ты перестал трястись и вроде как начал приходить в себя. Понабежали демоны, и тебя увели. А мы пошли на урок.
Конор обвел глазами маленькое собрание. В конце концов, никто не говорил ему, что нужно скрывать то, что с ним произошло, а поделиться очень хотелось – в смысле, поделиться с кем-то, кто не смотрит на тебя отеческим взглядом, пока проводит допрос.
– Ладно, – сказал он, решаясь. – Теперь моя часть...
3
Сказать, что слушатели были потрясены его рассказом – ничего не сказать. Они словно переживали с ним каждое мгновение, порой останавливая, чтобы засыпать вопросами. Больше всего их, кажется, поразило не то, что Конор перевоплотился в серийного насильника, а то, что он мог дышать. Не нужно было долго гадать: для каждого из них главной фантазией было возвращение к жизни, и то, что Конор смог вырваться из объятий смерти хотя бы на несколько мгновений, наполнило их новой надеждой.
– Значит, инкубы могут дышать? – мечтательно сказал Димитрий. –Значит, и мы тоже сможем ожить?
Три пары глаз обратились к Конору в поисках ответа.
– Я не знаю, – с трудом признался он. – Хотелось бы, чтобы было так, но я просто не знаю.
Они помолчали несколько секунд, глядя, как солнце растекается по горизонту, словно яйцо, брошенное на сковородку.
– В детстве я думал, что зомби – это ожившие мертвецы, которые питаются человеческой плотью, – сказал Конор.
– Ну, во всяком случае, в первой части ты не ошибся, – заметил Стеллан и страшно закатил глаза, изображая оживший труп из голливудского фильма ужасов.
– Я это к тому, что мы очень мало знаем о том, как все обстоит на самом деле, – продолжил Конор свою мысль. – Что, если мы и правда сможем вернуться? Помните, что нам говорили: в нас все еще теплится огонек жизни. Может, он еще разгорится?
Зомби грустно переглянулись и снова уставились на закат.
– Ну ладно, – сменил тему Конор. – А чем вы тут занимались, пока меня не было?
4
День, пропущенный Конором в школе, как оказалось, был очень насыщенным. Во-первых, разрешились загадка с разными языками.
Оказалось, что над школой действует единое информационное поле, благодаря которому окружающие общаются на уровне телепатии. Вот почему никто не мог сообразить, на каком именно языке говорит другие, но при этом все друг друга отлично понимали. Что касается обязательного для всех изучения индоевропейского, то на нем сотрудники Ада могли общаться и за пределами своего места работы и жительства. Санскрит и латынь, объяснили учащимся на лекции, слишком распространены, а вот индоевропейский считается среди живых утерянным языком. Очень удобно, если нужно, чтобы обычные люди тебя на поняли.
Во-вторых, некоторые предметы у них проходят совместно с суккубами. У тех тоже на днях случился новый набор, так что компания на уроках обещает быть приятной. Но главное...
– Угадай, кто ведет Искусство соблазнения? Лилит, дочка директора!
Конор мог поклясться, что в груди у него что-то дрогнуло. Должно быть, это фантомное.
– Кстати, она просила тебя зайти в корпус суккубов, – добавил Миша как ни в чем ни бывало. – Если, конечно, проснешься.
5
Найти Лилит оказалось несложно. Достаточно было спросить у первой же студентки, чьи желтая мешковатая униформа и кривой порез через все горло безошибочно выдавали новичка.
Несмотря на отсутствие у будущих суккубов пульса и гормонального фона, появление Конора их явно взволновало.
Чувствуя себя неудобно под пристальными взглядами мертвых девушек, он наклонил голову и ссутулил плечи – как всегда, когда пытался стать менее заметным. Однако смешки и перешептывания преследовали его на всем пути к учительской, в сторону которой, хихикая, указала ему одна из учениц.
Добравшись до нужного места, Конор не спешил открыть дверь. Раньше ему требовалось несколько секунд, чтобы справиться с волнением и вернуть в норму ускорившийся пульс, и хотя теперь это было уже неактуально, он помедлил на пороге. За полтора дня, прошедшие с его первой встречи с Лилит, Конор уже успел навоображать себе невесть что, и ему не хотелось разочаровываться.
Когда, наконец, он уже поднял руку, чтобы постучать, дверь вдруг открылась сама.
– Конор? – Лилит подняла брови в радостном удивлении. – Как же я рада тебя видеть!
И сердечно обняла его, крепко прижав к себе.
6
Положив руку Лилит на талию, Конор впервые подумал, что в историях о зомби, пожирающих человеческую плоть, что-то есть. Потому что ему хотелось съесть Лилит и выпить ее кровь.
Она буквально источала соблазн: ягодно-алый пухлый рот, удлиненные к вискам темно-карие глаза, длинная беззащитная шея... Платье из гладкой черной ткани длиной чуть выше колена обтекало ее тоненькую фигуру, открывая его жадному взгляду ложбинку между маленьких острых грудок. Узкие запястья украшало множество тонких золотых браслетов, а длинные голые ноги были обуты в открытые туфельки. Благодаря высоченным каблукам она доставала Конору макушкой почти до подбородка, а когда сжала его в объятиях, в голову ему ударил аромат экзотических цветов – судя по запаху, в точности таких же, что были во вчерашнем волшебном саду.
– Так больно, – вдруг сказала Лилит, мягко толкнувшись ему в грудь обеими ладонями, и прежде, чем он успел сообразить, что именно она
имеет в виду, уточнила: – Ты слишком крепко сжимаешь.
– Ох, прости, – смутившись, Конор выпустил Лилит.
Та рассмеялась, блеснув полоской острых белых зубов.
– Ничего страшного. Это ты извини, что я вот так набросилась. Проходи, садись!
Конор последовал приглашению, размышляя: в присутствии этой женщины только и можно думать, что об искусстве соблазнения. Суккуба, напомнил он себе услышанное на уроке. Это суккуб, она просто воплощает твою фантазию. От этого, впрочем, было ничуть не легче.
Дождавшись, пока он устроится, Лилит подошла поближе и села на крышку стола, лицом к нему. Острый каблук слегка коснулся его ноги, и пару секунд Конор не мог думать больше ни о чем другом. Он спохватился лишь, когда понял, что Лилит что-то ему говорит.
– Что, прости?
Она сочувственно улыбнулась и накрыла его руку своей.
– Представляю себе, как ты устал. Столько впечатлений! Прости, что заставила тащиться ко мне после урока. Мне просто хотелось с тобой познакомиться, – Лилит прикусила губу и бросила на Конора быстрый взгляд из-под ресниц. – Без свидетелей.
– Зачем?
– Что зачем?
– Зачем я тебе понадобился, Лилит? – даже ее имя, казалось, источает гипнотический цветочный аромат, но Конор должен был знать, что это за игра. – Я всего лишь… мертвая плоть, вполне возможно, я не перенесу даже эту ночь. Ты же помнишь, что говорил твой папочка? Минус пять из нас ежедневно, так что…
При упоминании отца лицо Лилит исказилось, словно от боли, но она быстро овладела собой и улыбнулась, прижав палец к его губам.
– Тссс, не говори так! – сказала она умоляюще. – Ты просто не понимаешь.
– Ну, так объясни мне.
Все-таки у замершей эмоциональности были свои плюсы: оказалось, что если не отвлекаться на реакции тела, можно лучше и точнее понять собеседника. Чувства Лилит были перед ним как на ладони: она была смущена, испугана и немного расстроена. И ее тянуло к нему. Это было ясно, как день.
– Я не вижу… – она запнулась, словно не зная, как выразить свою мысль поделикатней. – Не вижу тебя таким, как ты сейчас. Я только вижу твой потенциал. Послушай… Я не могу тебе этого объяснить, но мне нужно, чтобы с тобой все было в порядке. Обещай мне, что ты постараешься…
– Как? – зло перебил Конор; эта странная игра начинала ему надоедать. – Что я могу обещать? От меня здесь ничего не зависит.
– Вот тут ты ошибаешься, – возразила Лилит. – От тебя очень многое зависит. Со временем ты и сам это поймешь.
Он встал, глядя на нее сверху вниз.
– Почему я здесь, Лилит?
Она улыбнулась:
– Потому что в школе освободилось шесть мест.
– И что случилось с теми, кто их освободил?
– Они не смогли выбраться. Такое бывает, – она наклонилась и снова похлопала по сиденью, приглашая его присесть. Конор с трудом отвел взгляд от выреза ее платья. Может, он все-таки в аду? Очень похоже на то. – Ты же понимаешь, как все происходит? Ты попадаешь в чей-то сон, а потом человек просыпается, и ты возвращаешься назад. Так вот, один из инкубов попал к коматознице. Это тут всеобщий кошмар, потому что коматозники обычно не просыпаются…
– А остальные? – поинтересовался Конор. Смотреть на ее длинные, скрещенные в лодыжках ноги оказалось еще более мучительно.
– Двоих повысили, троих наказали, – просто ответила Лилит. – Пришлось объявить новый набор.
– Но почему я? – этот вопрос не давал ему покоя.
Лилит провела ладонями по бедрам, расплавляя складки платья. Потом легко спрыгнула со стола.
– Узнаешь, – пообещала она, отворачиваясь от него. – Скоро. –
Уже от дверей Лилит добавила: – Домашнее задание узнаешь у остальных. Не думай, что я буду тебя опекать.
@темы: оридж
-
-
29.05.2010 в 17:08-
-
29.05.2010 в 17:27я рада! что-то я его пишу и пишу... уже конец написала и из середины 3 главы. надо теперь вернуться к началу и начать соединять точки
-
-
29.05.2010 в 17:29-
-
29.05.2010 в 17:29-
-
29.05.2010 в 17:35[ ПодСолнух ], хи! я его на Хогнет выложила еще неделю назад (www.hogwartsnet.ru/mfanf/ffshowfic.php?fid=4612...), с подачи Хвосторожки. которая мне помогает с ним невероятно, к слову, - не девушка, а золото!
-
-
29.05.2010 в 17:58Я лошара, не видела. Подпишусь и буду ждать продек. ))
-
-
29.05.2010 в 18:00-
-
29.05.2010 в 18:15-
-
29.05.2010 в 19:06-
-
29.05.2010 в 19:10-
-
15.05.2011 в 20:19-
-
15.05.2011 в 20:33спасибо! мне приятно, что мой оридж ты читаешь первым