Название: Тысяча причин ее ненависти
Фандом: Once Upon A Time
Пэйринг: Доктор Вейл/Руби
Рейтинг: PG-13 (максимум!)
читать дальше
1
Порой Руби хочется просто придушить его. Например, она возвращается с ночной прогулки по лесу. Шесть утра, и только начинает светать. Окно спальни открыто как раз на такой случай, и Руби видит, как Виктор спит - на животе, обняв подушку и прижавшись к ней щекой. Лицо у него совершенно ангельское.
Устав умиляться, она возвращает себе человеческий вид, на цыпочках добегает до кровати и, испачкав грязными следами белоснежное постельное белье, ныряет под одеяло. И – ммм! – он такой горячий, а Руби так продрогла. Просто невозможно удержаться от того, чтобы обнять, прильнуть всем телом, ткнуться носом в шею, вдыхая уютный аромат глубокого мирного сна...
Виктор вздыхает. Его тело напрягается, вырываясь из объятий... – хм, как там звали этого дремотного бога? – и Руби прижимается крепче.
И тут он сонно вдруг бормочет:
– Плохая собака!
2
Или бывает так. Она ждет его к ужину, а он приходит заполночь, едва держась на ногах и распространяя вокруг себя убийственный запах виски. За его спиной виновато маячит Ворчун. Он скупо кивает Руби, говорит "Принимайте" и смывается прежде, чем она успевает спустить на него всех собак.
Фигурально выражаясь.
3
Или утром, когда он закидывается аспирином и пытается высосать водопровод досуха, а стоит ей сказать что-то вроде «А потому, что не надо было вчера...», вдруг суровеет лицом, выпрямляет спину и отчетливо говорит, морщась от громкости собственного голоса:
– Я буду делать что, когда и как пожелаю! Это понятно?
После чего быстро выходит из кухни, не забыв на прощание хлопнуть погромче дверью.
4
Конечно, можно было бы в ответ тоже надуться, но Руби уже не школьница. Она мудрее. Она выбирает научный подход.
Так что Руби долго думает, роется в интернете, изучая информацию о его предках, пока до нее наконец не доходит.
Все просто!
– Дело в том, что он барон, а я – обычная крестьянка, – объясняет она Снежке. Поначалу это немного неловко, потому что ее подруга пристрастна по отношению к ее мужчине из-за пускай и кратковременного, но все же общего прошлого. Но зато Снежка – самая настоящая принцесса. Она умеет обращаться со всякой там знатью. К тому же, пару-тройку коктейлей спустя разговор идет куда легче.
– Ну и вот, из-за этой разницы в происхождении у нас получается полный трындец, – продолжает Руби.
– В смысле, мезальянс? – Снежка смотрит на нее сочувственно. – Знаешь, мне кажется, что происхождение тут не причем. Просто твой Виктор – совершеннейший му... – под тяжелым взглядом Руби она смолкает и делает еще глоток своего «Космо». – Так, ну ладно. Хочешь мой совет? Тогда слушай: с принцами проходят только две тактики. Первая – облить его презрением. Вот так, – она пронзает Руби ледяным взглядом, и той против воли хочется пригнуть голову и даже, возможно, сделать книксен.
– А второй вариант? – спрашивает Руби, едва удерживаясь от того, чтобы прибавить к этому «ваше высочество».
– А второй вариант – просто заплакать, как девчонка!
5
Повод проверить оба способа на Викторе появляются раньше, чем она думала. Но сначала предыстория. Как-то раз Руби заходит в госпиталь за своим дорогим доктором. На регистрации никого не оказывается, так что она решает пройтись до его кабинета. Путь лежит мимо операционной, и как раз когда Руби к ней подходит, двери открываются, и из них пулей вылетает Голубая Фея. Из образовавшегося просвета слышны звуки Muse и знакомое пение.
– Добрый день, Руби! – говорит Фея тоном «хочу взять автомат и разрядить его в толпу».
– Добрый день! – приветливо улыбается в ответ Руби. – Сложная операция?
– Обычная, – отвечает Фея. – Еще на пару раундов The Resistance.
Руби сочувственно улыбается.
– Крепитесь, – говорит она. – Я это слушаю еще чаще.
Фея сердито выдыхает.
– У вас хотя бы есть причина, – замечает она. – А мне порой кажется, что если я еще раз услышу Undisclosed Desires, то просто расчленю доктора Вейла скальпелем и отправлю части его тела почтой во все пятьдесят американских штатов.
У Руби глаза едва не вылезают на лоб от удивления, так что Фея спохватывается.
– Фигурально выражаясь, – извиняющимся тоном добавляет она и спешит обратно в операционную.
Руби пару секунд думает, не пойти ли за ней – просто на всякий случай – но вместо этого отправляется в магазин, где продаются книги и компакт-диски.
Ей вдруг остро нужен отдел учебников и энциклопедий.
6
Ну так вот. На следующий день Виктор возвращается домой после работы как раз в тот момент, когда Руби моет посуду.
– Какого черта?! – вопит он вместо «здрасьте» и швыряет диск на стол. – Самоучитель немецкого, Руби?! Что за...
Та аккуратно ставит тарелку на сушилку для посуды.
– Это же язык твоих предков, Виктор, – говорит она. – А ты его не знаешь! К тому же, Голубая Фея уже просто не может больше слушать песню про невыразимые желания в твоем исполнении.
Он открывает рот, потом закрывает. Склоняет голову набок, словно до него вдруг доходит.
– Постой-постой, – догадывается он. – Ты что же, ревнуешь меня? К монашке?
Руби ставит очередную тарелку на место с излишним грохотом.
– У этой монашки, – говорит она опасным тоном, – сиськи как у Меган Фокс! И ты бежишь в больницу по первому ее звонку!
Вот теперь и он заводится.
– Я бегу спасать жизни, Руби! А куда бегаешь ночами ты? Гулять по лесам с лохматыми кобелями?
Руби швыряет полотенце и упирает руки в боки.
– Не надо так о моих друзьях! – угрожающе говорит она.
Но Виктора уже не остановить.
– Твоих друзьях! – пренебрежительно повторяет он. – Смотри не подцепи от них блох... или чего похуже!
Вот он, этот самый момент, когда ей надо облить его презрением и молча покинуть поле боя. Или расплакаться.
Однако Руби — не принцесса. Да и баронессой ей, определенно, уже не бывать. Потому что она хватает тарелку и швыряет в Виктора.
К счастью, попадает к стену.
К несчастью, один из осколков отлетает и чиркает его по щеке.
– Твою мать... – начинает он. После чего, не переводя дыхания, еще целую минуту совсем не по-баронски склоняет весь род Руби до седьмого колена. Ее крестьянские предки гордились бы таким словарным запасом.
Когда его речь иссякает, Руби рискует подойти поближе.
– У тебя кровь, – виновато говорит она. Протянув руку, касается пальцем царапины и тут же сует его в рот.
– Приятного аппетита, – мрачно комментирует Виктор. При этом он смотрит на нее волком. Точно-точно. Ей ли не знать.
– Надо заклеить, – продолжает Руби. – Я принесу пластырь.
Но Виктор перехватывает ее руку.
– Переживу, – говорит он, сжимая запястье Руби. – Но можешь зализать.
Остатки посуды летят со стола на пол. Ее блузка тоже. Их происхождение больше не имеет никакого значения.
7
Это сложно. Все это. Быть с ним. Делить с ним жизнь. Узнавать о нем секреты. Например, о том, что утром он никогда в первого раза не может найти телефон, пейджер и ключи от машины. Или о том, что жизнь в черно-белом мире лишила его способности различать цвета. Или о том, что ради нее он готов спать с открытым окном и мириться с грязными следами от ее ног после ночных прогулок.
Порой Руби кажется, что тогда, на пристани, она приняла самое странное, самое глупое и самое правильное решение в своей жизни. Но она ни о чем не жалеет.
Когда они потом лежат в постели, обнявшись, и Руби тайком смотрит в окно на полную луну, Виктор говорит:
– Я не ревную. Я волнуюсь за тебя. Я просто за тебя боюсь.
И вот тут оказывается, что заплакать, как девчонка, – это она умеет тоже.
Ей хочется сказать ему что-то такое же — простое, личное и чтобы комок в горле. Но ничего подходящего не приходит в голову. Просто, возможно, у нее больше нет сил его ненавидеть. А обратная сторона ненависти — это...
Фандом: Once Upon A Time
Пэйринг: Доктор Вейл/Руби
Рейтинг: PG-13 (максимум!)
читать дальше
1
Порой Руби хочется просто придушить его. Например, она возвращается с ночной прогулки по лесу. Шесть утра, и только начинает светать. Окно спальни открыто как раз на такой случай, и Руби видит, как Виктор спит - на животе, обняв подушку и прижавшись к ней щекой. Лицо у него совершенно ангельское.
Устав умиляться, она возвращает себе человеческий вид, на цыпочках добегает до кровати и, испачкав грязными следами белоснежное постельное белье, ныряет под одеяло. И – ммм! – он такой горячий, а Руби так продрогла. Просто невозможно удержаться от того, чтобы обнять, прильнуть всем телом, ткнуться носом в шею, вдыхая уютный аромат глубокого мирного сна...
Виктор вздыхает. Его тело напрягается, вырываясь из объятий... – хм, как там звали этого дремотного бога? – и Руби прижимается крепче.
И тут он сонно вдруг бормочет:
– Плохая собака!
2
Или бывает так. Она ждет его к ужину, а он приходит заполночь, едва держась на ногах и распространяя вокруг себя убийственный запах виски. За его спиной виновато маячит Ворчун. Он скупо кивает Руби, говорит "Принимайте" и смывается прежде, чем она успевает спустить на него всех собак.
Фигурально выражаясь.
3
Или утром, когда он закидывается аспирином и пытается высосать водопровод досуха, а стоит ей сказать что-то вроде «А потому, что не надо было вчера...», вдруг суровеет лицом, выпрямляет спину и отчетливо говорит, морщась от громкости собственного голоса:
– Я буду делать что, когда и как пожелаю! Это понятно?
После чего быстро выходит из кухни, не забыв на прощание хлопнуть погромче дверью.
4
Конечно, можно было бы в ответ тоже надуться, но Руби уже не школьница. Она мудрее. Она выбирает научный подход.
Так что Руби долго думает, роется в интернете, изучая информацию о его предках, пока до нее наконец не доходит.
Все просто!
– Дело в том, что он барон, а я – обычная крестьянка, – объясняет она Снежке. Поначалу это немного неловко, потому что ее подруга пристрастна по отношению к ее мужчине из-за пускай и кратковременного, но все же общего прошлого. Но зато Снежка – самая настоящая принцесса. Она умеет обращаться со всякой там знатью. К тому же, пару-тройку коктейлей спустя разговор идет куда легче.
– Ну и вот, из-за этой разницы в происхождении у нас получается полный трындец, – продолжает Руби.
– В смысле, мезальянс? – Снежка смотрит на нее сочувственно. – Знаешь, мне кажется, что происхождение тут не причем. Просто твой Виктор – совершеннейший му... – под тяжелым взглядом Руби она смолкает и делает еще глоток своего «Космо». – Так, ну ладно. Хочешь мой совет? Тогда слушай: с принцами проходят только две тактики. Первая – облить его презрением. Вот так, – она пронзает Руби ледяным взглядом, и той против воли хочется пригнуть голову и даже, возможно, сделать книксен.
– А второй вариант? – спрашивает Руби, едва удерживаясь от того, чтобы прибавить к этому «ваше высочество».
– А второй вариант – просто заплакать, как девчонка!
5
Повод проверить оба способа на Викторе появляются раньше, чем она думала. Но сначала предыстория. Как-то раз Руби заходит в госпиталь за своим дорогим доктором. На регистрации никого не оказывается, так что она решает пройтись до его кабинета. Путь лежит мимо операционной, и как раз когда Руби к ней подходит, двери открываются, и из них пулей вылетает Голубая Фея. Из образовавшегося просвета слышны звуки Muse и знакомое пение.
– Добрый день, Руби! – говорит Фея тоном «хочу взять автомат и разрядить его в толпу».
– Добрый день! – приветливо улыбается в ответ Руби. – Сложная операция?
– Обычная, – отвечает Фея. – Еще на пару раундов The Resistance.
Руби сочувственно улыбается.
– Крепитесь, – говорит она. – Я это слушаю еще чаще.
Фея сердито выдыхает.
– У вас хотя бы есть причина, – замечает она. – А мне порой кажется, что если я еще раз услышу Undisclosed Desires, то просто расчленю доктора Вейла скальпелем и отправлю части его тела почтой во все пятьдесят американских штатов.
У Руби глаза едва не вылезают на лоб от удивления, так что Фея спохватывается.
– Фигурально выражаясь, – извиняющимся тоном добавляет она и спешит обратно в операционную.
Руби пару секунд думает, не пойти ли за ней – просто на всякий случай – но вместо этого отправляется в магазин, где продаются книги и компакт-диски.
Ей вдруг остро нужен отдел учебников и энциклопедий.
6
Ну так вот. На следующий день Виктор возвращается домой после работы как раз в тот момент, когда Руби моет посуду.
– Какого черта?! – вопит он вместо «здрасьте» и швыряет диск на стол. – Самоучитель немецкого, Руби?! Что за...
Та аккуратно ставит тарелку на сушилку для посуды.
– Это же язык твоих предков, Виктор, – говорит она. – А ты его не знаешь! К тому же, Голубая Фея уже просто не может больше слушать песню про невыразимые желания в твоем исполнении.
Он открывает рот, потом закрывает. Склоняет голову набок, словно до него вдруг доходит.
– Постой-постой, – догадывается он. – Ты что же, ревнуешь меня? К монашке?
Руби ставит очередную тарелку на место с излишним грохотом.
– У этой монашки, – говорит она опасным тоном, – сиськи как у Меган Фокс! И ты бежишь в больницу по первому ее звонку!
Вот теперь и он заводится.
– Я бегу спасать жизни, Руби! А куда бегаешь ночами ты? Гулять по лесам с лохматыми кобелями?
Руби швыряет полотенце и упирает руки в боки.
– Не надо так о моих друзьях! – угрожающе говорит она.
Но Виктора уже не остановить.
– Твоих друзьях! – пренебрежительно повторяет он. – Смотри не подцепи от них блох... или чего похуже!
Вот он, этот самый момент, когда ей надо облить его презрением и молча покинуть поле боя. Или расплакаться.
Однако Руби — не принцесса. Да и баронессой ей, определенно, уже не бывать. Потому что она хватает тарелку и швыряет в Виктора.
К счастью, попадает к стену.
К несчастью, один из осколков отлетает и чиркает его по щеке.
– Твою мать... – начинает он. После чего, не переводя дыхания, еще целую минуту совсем не по-баронски склоняет весь род Руби до седьмого колена. Ее крестьянские предки гордились бы таким словарным запасом.
Когда его речь иссякает, Руби рискует подойти поближе.
– У тебя кровь, – виновато говорит она. Протянув руку, касается пальцем царапины и тут же сует его в рот.
– Приятного аппетита, – мрачно комментирует Виктор. При этом он смотрит на нее волком. Точно-точно. Ей ли не знать.
– Надо заклеить, – продолжает Руби. – Я принесу пластырь.
Но Виктор перехватывает ее руку.
– Переживу, – говорит он, сжимая запястье Руби. – Но можешь зализать.
Остатки посуды летят со стола на пол. Ее блузка тоже. Их происхождение больше не имеет никакого значения.
7
Это сложно. Все это. Быть с ним. Делить с ним жизнь. Узнавать о нем секреты. Например, о том, что утром он никогда в первого раза не может найти телефон, пейджер и ключи от машины. Или о том, что жизнь в черно-белом мире лишила его способности различать цвета. Или о том, что ради нее он готов спать с открытым окном и мириться с грязными следами от ее ног после ночных прогулок.
Порой Руби кажется, что тогда, на пристани, она приняла самое странное, самое глупое и самое правильное решение в своей жизни. Но она ни о чем не жалеет.
Когда они потом лежат в постели, обнявшись, и Руби тайком смотрит в окно на полную луну, Виктор говорит:
– Я не ревную. Я волнуюсь за тебя. Я просто за тебя боюсь.
И вот тут оказывается, что заплакать, как девчонка, – это она умеет тоже.
Ей хочется сказать ему что-то такое же — простое, личное и чтобы комок в горле. Но ничего подходящего не приходит в голову. Просто, возможно, у нее больше нет сил его ненавидеть. А обратная сторона ненависти — это...
@темы: once upon a time, OUAT
-
-
25.01.2013 в 22:18чудесный фик!
-
-
25.01.2013 в 22:25-
-
25.01.2013 в 22:30-
-
25.01.2013 в 22:35-
-
25.01.2013 в 22:50-
-
25.01.2013 в 22:51-
-
25.01.2013 в 22:53-
-
25.01.2013 в 22:54-
-
25.01.2013 в 22:58-
-
25.01.2013 в 23:31-
-
25.01.2013 в 23:35с трудом вспомнила, кто это. нет, не боюсь. с чего бы - ко мне-то?-
-
26.01.2013 в 00:02Это как надо себя не любить или, наоборот, его любить, чтобы...да даже не стерпеть, а сделать вид. что не услышала. Бедная Руби.
Из образовавшегося просвета слышны звуки Muse и знакомое пение.
А почему Muse? Это в каноне? Или реалом навеяло?
– У этой монашки, – говорит она опасным тоном, – сиськи как у Меган Фокс! И ты бежишь в больницу по первому ее звонку!Вот теперь и он заводится.– Я бегу спасать жизни, Руби! А куда бегаешь ночами ты? Гулять по лесам с лохматыми кобелями?Руби швыряет полотенце и упирает руки в боки.– Не надо так о моих друзьях! – угрожающе говорит она.
То ли плакать, то ли смеяться! Меня всегда описание чужих ссор приводит в такое состояние. Убойная логика!
Это сложно. Все это. Быть с ним. Делить с ним жизнь. Узнавать о нем секреты.
Ага, и расрывать свои.
Оля, это чудесно! Я не смотрела еще второй сезон, но прочитала, и теперь мне канон будет не мил, если там не будет этого пейринга. Они чудесные! Очень непростые отношения, непростые герои. Такие живые, такие...ранимые, не смотря на сантиметровый слой нарощенной брони. Такие нужные друг другу.
-
-
26.01.2013 в 00:10-
-
26.01.2013 в 00:13А про Muse - это реал, да. Дэвид вот прямо сегодня на концерте Muse, и я отчаянно надеюсь, что его друзья не пустят его в Твиттер, потому что хватит с него скандалов для одной недели.
И, я думаю, все она услышала и еще не раз отомстила
-
-
26.01.2013 в 00:15В ком-то веки я написала канонный пэйринг!
Рада, что нравится. Я и не знала, что ты смотришь!
-
-
26.01.2013 в 00:18ну за то, что ты его с Вейлом
-
-
26.01.2013 в 00:21Смотрю. Хотя мне там больше фемслэш видится.
-
-
26.01.2013 в 00:22-
-
26.01.2013 в 00:24Фемслеш мне там тоже видится, но я его не пишу что-то
-
-
26.01.2013 в 00:28Дык, и рейтинг PG пробирает, если хорошо написано. Была б фантазия.
-
-
26.01.2013 в 00:30ааааааааааааааыыыыыыыыыыыыыыыы, хде, хде это))))
-
-
26.01.2013 в 10:23crazy belka28, где-то у нее в дневнике лежит, но что-то мы в нашем любимом соо выложили по тегу "фанфикшн"
-
-
26.01.2013 в 10:24crazy belka28, где-то у нее в дневнике лежит, но что-то мы в нашем любимом соо выложили по тегу "фанфикшн"
-
-
26.01.2013 в 12:32здесь, в дневнике Почитаю и новую версию.
-
-
26.01.2013 в 12:40harvi.diary.ru/p182942134.htm
harvi.diary.ru/p183227345.htm
а Румпель/Франкенштейн вот - harvi.diary.ru/p182820942.htm
-
-
26.01.2013 в 14:26Ок.