Kink Meme

Хочу написать бессмысленное порно по одной из этихзаявок. Все-таки прощальный кинк-мем, странно будет не поучаствовать.

Условие 1: это должен быть гет
Условие 2: там не должно быть Элль или Майи
Условие 3: там должен быть Сайлар

Вас что-нибудь вдохновило?

@темы: meme, фики, NC

---

Возмездие, окончание

Забыла написать в предупреждения, что там есть пара новых героев. И еще - что меня тогда уже тошнило библейскими аллюзиями.

Глава 7

ГЛАВА 7. Убийца.

Счастье – в неведении.

Мы убеждаем себя, что хотим знать не просто правду, но всю правду, от А до Я, и в этом обманываем себя. Незнание позволяет нам освободить фантазию, создать свою собственную реальность и замкнуться в ней.

Новые детали – словно пули, пробивающие ткань нашего маленького, лживого, драгоценного мирка. Чем их больше, тем сложнее нам дается счастливое притворство.

Нам кажется, что знание делает нас равными богам – раскрепощенными, всепрощающими, просветленными. Но на самом деле знание роднит нас с демонами – несчастными, жестокими и безжалостными.

***

Когда Сайлар возвращается домой, уже четвертый час ночи, но Клер еще не спит. Она сидит на полу посреди его кабинета, обняв колени, и смотрит на молчащий телефон. Сайлар видел, что она звонила, но просто не мог заставить себя взять трубку.

Он останавливается в дверях, и по его лицу она понимает, что винить его за задержку - не самый подходящий момент. Клер видит тени под его глазами и кровь на одежде, и подходит вплотную, но не решается обнять.

-Мне нужно кое-что тебе сообщить, Клер, - говорит он безо всякого выражения. - Насчет твоего отца.

-С ним... - она запинается, мысленно приказывая голосу не дрожать, и добавляет уже тверже: - Он жив?

-Мне очень жаль.

И прежде чем Клер отступает, и закрывает рот рукой, и плачет, на одно короткое мгновение на ее лице появляется облегчение.


***

Вы можете быть ближе некуда, но есть вещи, которые вам не нужно знать друг о друге. Например, почему ее кожа такая гладкая. Или о том симпатичном продавце в бакалейном магазине, который весь светится при ее появлении, но никогда не посмеет подойти. Или о том, что она зевала с закрытым ртом, пока вы распинались о важном для вас деле. И о том, что вы это заметили.

Но когда вы сообщаете ей, что ее обожаемый отец мертв, и она вздыхает с облегчением, вы не можете промолчать. Рано или поздно этот вопрос все равно прозвучит - даже если меньше всего на свете вы хотите знать ответ.

И когда Клер говорит, что не поедет на похороны, Сайлару приходится спросить.

-Что он с тобой сделал?

И ее плечи покидает напряжение.


***

Он садится на край кровати с ней рядом и ждет, пока она сформулирует ответ. Сердце Клер бьется все чаще, когда она понимает, что именно ей придется сказать. Это куда тяжелее, чем она себе представляла. Но ходить вокруг да около еще мучительней.

-Ты у меня не первый, - наконец шепчет она.

-Что ты пытаешься мне сказать, Клер? - медленно говорит Сайлар. - Я - не первое твое задание или?..

Она кивает, и он пожимает плечами.

-Ну, это не трагедия.

Но Клер продолжает пристально смотреть на него, и он против воли продолжает:

-Если только... Если только это не... Черт, Клер...

Сайлар поднимает руку к лицу и понимает, что не помнит, что именно собирался сделать. Протереть глаза? Зажать рот? Ударить себя по щеке, чтобы проснуться? Но Клер снова кивает, и ему приходится сказать это вслух.

-Твой отец... Он...?

-Нет! Не совсем... Он... Да.

-Как это случилось? Когда?

-Два года назад. Это было всего один раз! У него был тяжелый день...

-Тяжелый день, - тупо повторяет Сайлар.

-Он преследовал тебя так долго и почти уже поймал... Но в тот день ты убил двух агентов и снова ушел... И он просто... не выдержал. Папа пришел пожелать мне спокойной ночи, и просто обнял, и я...

Сайлару хочется выключить свет, чтобы она не видела его лица. Но он словно загипнотизирован – не может двигаться, не может мыслить ясно.

-Хватит, Клер, - шепчет он.

-Это я во всем виновата. Я не прогнала его.

-Не смей винить себя. Ты не виновата, ясно?.. Он был взрослый, а ты нет. Он твой отец, Клер. Он должен был защищать тебя. Он должен был прекратить...

-Это я его поцеловала. Он был так расстроен, Гэбриел! Мне хотелось его утешить... Ведь это все из-за меня... Он хотел защитить меня от тебя, и не мог. Когда все кончилось, он был в отчаянии. Все время говорил, что ему жаль, что он так виноват передо мной... И я сказала, что не сержусь.

-Это было один раз?

-Да. Папа сказал, что я уже взрослая, что я могу хранить секреты. Что это будет наш секрет...

-Ты с кем-нибудь говорила об этом?

-Нет! Нет. Он послал ко мне своего напарника. Этот напарник, Гаитянин, умеет стирать память. Папа сказал, что так будет лучше для всех... Но Гаитянин не стал... Сказал: некоторые вещи нужно помнить. Тогда тебя сложнее будет обмануть.

Сайлар ощутил, как к горлу подступает тошнота. Он просто не знал, что должен сказать ей. Или ему замолчать? Обнять ее? Дать ей выговорится? Переменить тему? Он видел много ужасного, он и сам творил чудовищные вещи, но это просто не укладывалось у него в голове.

Так вот почему она осталась с ним...

Сайлар смертельно устал, и его сознание путалось, и он знал лишь одно: если бы было возможно, он бы оживил Ноя – только для того, чтобы снова убивать – долго, мучительно и многократно... Меньше всего на свете Сайлар хотел выступать психоаналитиком Клер. Но еще меньше ему хотелось заменять ей отца.

-Клер, я не тот человек, к которым тебе стоит это обсуждать, - осторожно сказал он. -Мне больно это слышать, и я... знай я об этом раньше, я бы и сам его убил, но сейчас я просто не понимаю, как тебе помочь. Может, тебе поговорить с кем-то еще? С психологом, не знаю...

-Да все в порядке, - ответила она, пожимая плечами. - Ты ведь знаешь, я быстро исцеляюсь.

-Клер...

Она встала.

-Ничего страшного, правда. Это было так давно. Может, я сама все выдумала?

Клер выходит, и через минуту Сайлар слышит, как в душе шумит вода.

Когда свет выключается, и они лежат рядом в темноте, Клер прижимается к нему, и в первый раз за все время, что они вместе, его тело не реагирует. Должно быть, ему полагается утешить ее, доказать ей, что их отношения не изменилось, но он просто не может. Потому что это будет неправдой. Все изменилось. И Сайлар поднимает ее руку и кладет к себе на грудь.

-Тяжелый был день, - говорит он. - Давай спать.


***

Утром он уходит раньше, чем она просыпается.

Он все еще вне себя от шока, и во рту у него горький привкус, который все никак не проходит.

В Прайматек он сразу же направляется в камеру Майкла Амадора. Сайлару нужно знать, кто помогал ему. Он не мог все сделать один – он всего лишь мальчишка.

Майкл сидит на узкой кровати возле стены, подтянув колени к груди. Тюремный костюм ему здорово велик – серые штаны подвернуты, а рукава футболки достают почти до локтей: в Прайматек не предусмотрено одежды для столь юных заключенных.

-Привет, Майкл. Узнаешь меня?

Но тот молчит, продолжая смотреть прямо перед собой. Лишь сердце его начинает биться чаще.

-Меня зовут Гэбриел. Мне нужно узнать у тебя кое-что.

Ответа по-прежнему нет, и Сайлар подходит ближе. Он знает, что пленника накачали лекарствами, не позволяющими думать ясно, а значит, и пользоваться способностями в полную силу, но на простые вопросы Майкл вполне способен ответить. Если, конечно, захочет.

Сайлар ощущает легкий толчок – словно его пытается сдвинуть с места ребенок – потом прохладу, тепло... И понимает: Майкл перебирает его способности в надежде нащупать нечто такое, что лекарства не смогли заглушить.

До чего же удивительный талант! Словно тонкая настройка, поиск нужной волны в радиоэфире. Универсальная защита. Для Сайлара в списке самых желанных способностей она если и не занимала первую строчку, то уж точно входила в лучшую тройку – вместе с морфингом и телепортацией.

Чудесная способность... И взять ее будет совсем несложно.

На секунду Сайлар прикрывает глаза от волнения.

-Майкл, - говорит он внезапно севшим голосом. -Мне нужно от тебя еще кое-что...


***

-Ты не можешь так поступать! - Анжела сжала руки так, что побелели костяшки пальцев. - Что ты творишь, Гэбриел?

Сайлар сокрушенно покачал головой.

-Не знаю, что на меня нашло... Я собирался с ним просто поговорить.

-Зачем ты убил его? Я же тебе доверяла, я думала, ты научился себя контролировать.

-Прости. Просто у меня... у меня был тяжелый день.

-Тяжелый день?! Так сходи в гольф поиграй, что ли! Или напейся. Или поговори с Клер.

Внезапно прервав свою обвинительную речь, Анжела внимательно посмотрела не него. Лицо ее смягчилось.

-Милый, я понимаю, как тебе сложно. На тебя столько свалилось в последнее время... Но я очень тебя прошу – соберись. Я знаю, что ты сможешь, ведь ты мой сын. Ты сильный! Дай мне повод гордиться тобой.

Сайлар ощущает, как реальность начинает закручиваться вокруг него в тугую спираль, и делает несколько медленных вздохов, прежде чем согласно кивнуть.

-Все будет в порядке. Не беспокойся, мам.


***

Когда Сайлар вошел, Кара даже не повернула головы. Он беззвучно затворил за собой дверь камеры и подождал, пока она обернется.

-Сайлар, - сказала она наконец. - Соскучился?

Усмехнувшись, Кара посмотрела ему в глаза, но он не собирался вступать в игру.

-Кара, твой сын мертв, - сказал он. - Где твоя дочь?

Она приняла известие на удивление спокойно.

-Майкл умер? И кто же его убил?

-Ты. Не стоило делать из мальчишки камикадзе. А теперь отвечай на вопрос. Где она?

-Вы никогда ее не найдете.

Снисходительная насмешка в ее голосе заставляет его руки дрожать от ярости, и Сайлар убирает их за спину.

-Зря ты так думаешь, - любезно отвечает он. – Мы обязательно ее найдем – с твоей помощью или без. Но если будешь с нами сотрудничать, возможно, Мия останется в живых.

-И вы станете ставить над ней опыты? Как над лабораторной крысой, да? Уж лучше смерть.

Его передернуло. Плохие родители никогда не были в списке его авторитетов.

-Что же ты за мать такая? – спросил он, надеясь, что голос его звучит ровно. -Как можно желать смерти своему ребенку?

Она смотрела на него без страха и волнения. Казалось, ее забавляло ее отвращение, его презрение. Кара равнодушно пожала плечами.

-На войне как на войне, Сайлар.

Он склонил голову набок и растянул губы в улыбке, отчаянно пытаясь не взорваться.

-Почему ты воюешь со мной, Кара? Что я тебе сделал?

Кара спокойно выдержала его взгляд.

-Помнишь Брайана Девиса? - спросила она, помолчав.

-Как я могу забыть? Я у него позаимствовал телекинез.

-Позаимствовал, как же, - выплюнула Кара. - Ты убил его, Сайлар. Ты убил моего мужа.

-А ты, как я понимаю, убила Кару и Майкла, чтобы занять их место?

-Иначе бы вы нас нашли.

Кивнув, Сайлар холодно усмехнулся.

-Надо же, какой хороший был план. И почему же он не сработал?

Кара прищурилась.

-Это еще не конец, - сказала она ровно. – Вот увидишь, ты еще получишь свое – за то, что убил Брайана... и Майкла. Вспомни меня, когда умрет Клер.

Сайлар ощутил, как в висках начинает стучать кровь.

-Замолчи, - прошипел он.

Она довольно улыбнулась.

-А папочка в курсе, что ты пялишь его дочку?

И морф, и глушитель...

Он зажмурился, отгоняя наваждение.

-Я бы еще поболтал с тобой о личном, но очень спешу. Так что давай вернемся к моему вопросу. Ты скажешь, где твоя дочь?

-Нет.

-Рано или поздно тебе придется сказать, Кара.

-Сомневаюсь.

Сайлар поднял руку, в которой сжимал пульт, и выключил видеокамеру. Затем подошел к пленнице вплотную.

-А зря. Я могу быть очень убедительным.

Глава 8

ГЛАВА 8. Любовник.

Бенджамин Дизраэли был не только героем-любовником своего времени, но и сборником шовинистических цитат себя, любимого. Проклятия феминисток до сих пор заставляют его ворочаться в гробу каждый раз, как ему припоминают фразу «Мужчина – машина, а женщина – игрушка».

Однако нас тем сильнее задевают чужие слова, чем ближе они к истине. И как бы мы ни относились к британскому лорду, он, по сути дела, был прав. За одним лишь исключением. Давайте спросим себя: когда мужчина открывает вам свое сердце, а вами движет лишь жажда разрушения, на чьей стороне вы играете? Кто из вас – машина, а кто – игрушка?

***

Элль ошибалась. Клер не любила нежности.

Когда Сайлар впервые ударил Клер, она стояла перед ним на коленях. Это случилось через неделю после смерти Ноя. Стоя в спальне у стены, Сайлар наблюдал за тем, как ее светловолосая голова движется вперед-назад, пока наслаждение не стало нестерпимым. Он опустил веки и уперся затылком в стену, облизывая пересохшие губы.

Она сомкнула зубы, и он едва не сорвал горло в крике. Глядя, как Клер слизывает с уголка рта кровь, он ощутил, что в глазах темнеет от боли и ярости. Удар заставил ее голову дернуться в сторону, словно у тряпичной куклы. Но прежде, чем Сайлар даже заикнулся о прощении, Клер вытерла губы и посмотрела так, что у него перехватило дыхание. Боль прошла, и возбуждение снова охватило его. Малышка Клер оказалась полна сюрпризов.

Подчиняясь его мысленному приказу, ее тело поднялось в воздух, а затем упало на кровать лицом вниз. Голос Сайлара был нежнее шелка, из которого были сделаны белые простыни.

-Ай-ай-ай, как нехорошо, Клер...


***


Конечно, Клер поехала на похороны. Она справилась с задачей грациозно: обнимала враз постаревшую мать, окружала нежной заботой младшего брата, который все никак не мог справиться с рыданиями, общалась с родственниками и друзьями, улыбаясь, словно грустный ангел.

Бросив горсть земли на гроб, Клер повернулась к Сайлару.
-Я хочу сегодня остаться у мамы, ты не против? - тихо спросила она.
-Оставайся, конечно.
Клер кивнула и сжала его руку.

Она вернулась только через четыре дня. К тому моменту Сайлар уже извелся от беспокойства – на его звонки она отвечала через раз, и голос ее был тусклым и бесцветным. Лишь когда он пригрозил увезти ее силой, Клер, помолчав, пообещала приехать через час, и сдержала слово.

Она не отреагировала, когда он обнял ее – повисла на его руках, словно неживая – и не ответила на поцелуй. Она не смотрела ему в глаза и едва отвечала на вопросы.

Еще два дня Клер пролежала на кровати без движения, свернувшись калачиком, и, должно быть, продолжала бы в том же духе, если бы вернувшийся с работы Сайлар не вытащил ее из постели и не засунул прямо в одежде под ледяной душ. Сначала она сопротивлялась вяло, но когда поняла, что процедура грозит затянуться, ее оцепенение начало спадать. Но все ее попытки вырваться, все ее истеричные крики и бессвязные угрозы натыкались на глухую стену. Стоило Клер высунуться из душевой кабинки, как Сайлар молча толкал ее обратно, при этом не позволяя даже подобраться к крану.

Лишь когда она перестала выть и вопить, и обессилев, осела на полу в углу, заливаясь слезами, Сайлар вошел к ней и пустил теплую воду. По-прежнему не говоря ни слова, он поднял ее и поставил на ноги. Потом аккуратно снял с нее одежду и намылил мочалку. Клер закрыла глаза и позволила ему смыть с нее муть последних дней. А потом сама потянулась к нему и расстегнула неподатливые пуговицы на промокшей насквозь рубашке.

Когда они лежали в темноте, обнявшись, она наконец сказала это.

-Я соврала тебе насчет отца.

Его тело застыло от напряжения. Он не узнал собственного голоса, когда задал вопрос.


-Зачем?

Она не отстранилась, но ему показалось, что с ним рядом вдруг оказался кто-то другой – чужой и незнакомый.

-Это ты виноват, что он умер. И моя семья – мама, Лайл… Они бросили меня из-за тебя. И еще... Я не забыла, что ты мной сделал.

Сайлар встал и включил свет у кровати. Потом отвернулся от нее и начал одеваться – просто для того, чтобы что-то делать. Клер молчала, глядя в никуда. Надев джинсы и футболку, он посмотрел на нее.

-Надо же, сколько причин, и ни одной настоящей.

-Все правда.

-Правда, - согласился Сайлар. – Но не причина. Почему ты со мной так поступила, Клер?

Она поднялась и села на кровати, наконец-то посмотрев на него. Потом опустила голову.

-Я видела, что ты грани, - сказала она едва слышно. – Ты сам не свой - у тебя кошмары и ты смотришь так, что мне страшно. Я не планировала заранее... Просто подумала: что будет, если тебя немножко подтолкнуть? Хотела увидеть твою реакцию. Мне нужно было понять...

Могу ли я тебе доверять?

-...кто ты на самом деле?

-И как, поняла?

-Да. А ты понял?

Он медленно наклонил голову в знак согласия.

-Полагаю, мне нужно сказать тебе «спасибо»?

-Не стоит, - очень вежливо ответила Клер. – Я просто отдала тебе должок.

Ему хотелось бы разозлиться на нее, но вместо этого он чувствовал лишь удивление, смешанное с восхищением.

-А ведь я тебе поверил, - сказал он наконец. - Действительно поверил. Здорово у тебя получилось. Молодец.

Торжествующе улыбнувшись, она потянулась к нему через кровать. Задрав на Сайларе футболку, Клер поцеловала его в живот, а потом легонько толкнула к стене.

-И зачем ты вообще одевался? – пробормотала она.




***

Поиски нужной вещи отняли у Сайлара какое-то время. Конечно, он мог бы заказать ее через интернет, но это бы сделало покупку анонимной, а дело было личным.

Когда он бросил на кровать бумажный пакет и присел на край, глядя на Клер, она лукаво улыбнулась.

-Что там?

-Посмотри.

Два тонких ремня из мягкой, прочной кожи, с простыми крепкими застежками заворожили Клер. Как ни странно, она сразу поняла, для чего они предназначены.

-Это для меня? - спросила она, едва дыша.

-Нет, - ответил Сайлар, - для меня.

И увидев, как загорелись ее глаза, он понимающе улыбнулся.


***

Когда она в первый раз убила его, Сайлар уяснил для себя одну вещь. Смерть тоже может быть сладкой. Уж ему-то было с чем сравнивать.

Пока его раны затягивались, он наблюдал, как Клер вытирает о простыню скользкую от его крови рукоятку ножа, а затем ладони.

Он мог бы вырваться в любой момент – отбросить Клер к стене и разомкнуть застежки силой мысли; заморозить кожаные путы или сжечь их в пепел. Он мог бы прекратить боль, когда захотел, и ему пришлось призвать на помощь весь имеющийся самоконтроль, чтобы перестать бороться. Он знал, что боль – это долг, который необходимо возвращать. И, учитывая их долгую историю, Клер как никто другой имела право забрать у него свое.

Сайлар потянул на себя запястья, и ремни больно впились в кожу. Он знал, что пройдет еще немало времени, пока она насладится его мучениями сполна. И что бы кто ни думал, он ненавидел, когда ему причиняли боль. Однако Клер Беннет действительно стоила того, чтобы получить ее прощение – за все, что он сделал с ней прошлом.

Заметив, что он очнулся, Клер поймала его взгляд и улыбнулась. Затем взяла в одну руку нож, и указательным пальцем другой коснулась лезвия, проверяя остроту.

-Знаешь, у меня есть еще одна идея, - сказала она.

Глава 9

ГЛАВА 9. Брат.

Наше тело – храм. Мы сами назначаем жреца, выбираем ритуалы и придумываем, как будет проходить служба.
Наше тело -- храм, и мы сами решаем, кому позволить войти.
Вот только те, перед кем мы закрыли двери, могут разрушить наш храм до основания.


***

Вернувшись домой, Клер нашла Сайлара на кухне.

-Ты сегодня рано, - заметила она, обозревая разложенные перед ним овощи. –Что тут у нас, ролевая игра «Италия»?

Он ухмыльнулся.

-Я как обычно, это ты припозднилась... Это карри, Клер. Вообще-то филиппинское блюдо.

Она подняла за хвостик стручок красного болгарского перца.

-Надо же, ты умеешь готовить?! Какой сюрприз!

Сайлар примерился ножом с стеблю сельдерея, а потом порубил его на аккуратные кусочки.

-Почему-то я не думаю, что это сложно. Это всего лишь карри, Клер. Не какая-нибудь там операция на мозге.

Клер выхватила из-под лезвия кусочек сельдерея и отправила в рот:

-Да уж, в этом ты спец.

-Очень смешно! Просто обхохочешься. Дай-ка мне лучше другой нож... С широким лезвием.

Не глядя, он протянул руку в направлении Клер, и она положила нож в его раскрытую ладонь.

-Нож на десять, - сказала она тоном услужливой медсестры. - Зажим?

Хмыкнув, Сайлар покачал головой. Когда перец превращается в горку одинаковых колечек, Клер наконец решилась:

-Я сегодня видела Питера.

-Правда? Он мне передавал привет?

-Что?.. Нет! Знаешь, я считаю, под такие фартуки лучше ничего не надевать.

Рассмеявшись, Сайлар отложил нож и взялся за завязки фартука:

-Ну давай я его тебе отдам, и ты мне продемонстрируешь... Вы с ним поговорили?

-С Питером? – Клер присела на край стола. -Угу. Он говорит, у Мохиндера все получилось с формулой. Вроде бы теперь можно избавлять от способности тех, кому они не нужны или мешают.

Лицо Сайлара осталось невозмутимым. Он разрезал картофелины на четыре части и принялся за лук.

-Майя была бы очень рада. Жаль, что не дожила. Что он еще тебе сказал?

-Мохиндер сейчас ее тестирует. Он еще будет дорабатывать, но формула...

-Клер!

-Формула уже действует, Гэбриел.

-Что конкретно ты мне хочешь сказать?

-Я хочу сказать, что если ты не можешь контролировать свои способности... - не закончив, она умоляюще посмотрела на Сайлара.

Он ответил ей спокойным взглядом.

-Я. Могу. Себя. Контролировать. Понятно?

Клер кивнула.

-Хорошо. Я поняла.

-Ты мне веришь, Клер?

-Да.

Она подошла к нему сзади и обняла за талию:

-Хочешь, я порежу мясо?


***

-Должна признать: готовишь ты куда лучше меня, - Клер стянула с кровати покрывало и принялась его складывать. – Знаешь, у меня это вызывает комплекс неполноценности. Ты все делаешь лучше меня!

-Не все.

-Да ладно. Мне порой так хочется обставить тебя хоть в чем-нибудь! Бес-по-лез-но! Даже скучно.

-Тебе со мной скучно? – он присел на край кровати, внимательно глядя на нее.

-Нет! – она остановилась, чувствуя себя неуютно под его пристальным взглядом. –Точно нет. Порой бывает страшно, но скучно... Нет, с тобой не скучно.

-Это хорошо, - поднявшись, Сайлар подошел к Клер, взял у нее из рук сложенное покрывало, затем положил его на кресло у стены. – Пускай все так и остается. – Он провел по ее опущенным рукам снизу вверх. Я хочу тебе что-то показать. Закрой глаза.

Она зажмуривается, а когда снова поднимает веки, перед ней Питер. Он сжимает ее руки чуть выше локтя, и когда Клер хочет отпрянуть, его хватка усиливается.

-Тише, Клер, тише. Это я.

-Как ты?... Давно ты?.. Кто?

-Помнишь Кару Амадор, морфа? Она чуть тебя не убила тогда, в подвале.

-О Боже...

-Она уже была мертва, Клер. Я просто забрал это как сувенир.

-Ты же обещал!

-Это в последний раз, правда. Я не смог устоять.

Он наклоняется и целует ее в шею, и как бы Клер не вырывалась, в глубине души она понимает: она снова проиграла. Он может превращаться в кого угодно, но она тоже не может устоять.

-Прости меня, - говорит он голосом Питера. - Прости, пожалуйста.

Клер поднимает мокрые от слез глаза и целует его. Ей даже не приходится тянуться. Питер ниже Сайлара, крепче. И хотя поцелуй ей знаком, тот, кто целует ее, пахнет по-другому.

-Клер, - шепчет он, и ее сердце бьется чаще.

Она стягивает с него футболку и проводит руками по гладкой груди, потом берет его лицо в ладони и пристально всматривается. Иллюзия безупречна: перед ней Питер – его красивое лицо, длинные ресницы и улыбка славного парня. И лишь в самой глубине его ясных голубых глаз на миг мелькает темнота.

Питер снова целует ее – дразня, прикусывает нижнюю губу Клер, и она открывает доступ его языку, позволяя проникнуть ей в рот. Нельзя сказать, что она никогда не фантазировала о том, как это будет. Просто она не думала о Питере и его поцелуях последний год, и ей странно, что эта фантазия воплотилась именно сейчас.

Потертые джинсы Сайлара здорово длинны Питеру и тесноваты в талии. Бросив на него быстрый взгляд, Клер расстегивает пуговицу у него на поясе.

-Ты хочешь этого? - уголки его рта приподнимаются в знакомой ей манере.

-Должна же и я что-то с этого получить.

Касаясь губами ее шеи, он шепчет:

-Ну тогда распаковывай свой подарок, Клер.

Стянув с Питера джинсы, она толкает его на кровать. Он лежит неподвижно, позволяя ей хорошенько рассмотреть его. Несколько месяцев назад она бы отдала все на свете, чтобы увидеть его вот так – обнаженным в ее постели, возбужденным до предела, жаждущим ее прикосновений.

Мысленно она уверяет себя, что вовсе не хочет этого,но отчего-то не может сдержать дрожь. Ее руки так трясутся, что она не может расстегнуть пуговицы на кофточке, и Питер приподнимается и накрывает ее руку.

-Давай я тебе помогу.

Питер легко расправляется в маленькими петельками, и когда он аккуратно снимает топик с ее плеч, Клер не может удержаться от вопроса.

-Ты не ревнуешь?

Питер поднимает брови.

-К кому?

Он уступает ей право быть сверху – он ведь Питер, славный добросердечный Питер, а не Сайлар, помешанный на контроле – и лишь когда понимает, что Клер пересечет финишную черту слишком быстро, быстро переворачивает ее на спину и замедляет темп. Она хнычет от нетерпения, приподнимая бедра, но он еще не готов закончить игру.

-Как меня зовут, Клер?

-Гэбриел, - выдыхает она, и он останавливается, прижимая ее руки к постели.

-Нет.

-Прошу тебя...

-Как меня зовут?

-Питер.

Он награждает ее, возобновляя движение.

-Умница. Еще...

-Питер...

-Да.

-Питер!

И мышцы Клер сжимают его так – не его, Питера – что Сайлар видит звезды перед глазами.

Игра окончена.

Он скатывается с нее и ложится рядом. Не открывая глаз, Клер обнимает его и утыкается носом в шею.

-Это ты, - она не спрашивает – утверждает.

-Это я.

-С возвращением. Я по тебе соскучилась.


***

Сад дома Петрелли, две недели назад


Рядом с Питером он всегда чувствовал себя неловко. Из-за того, что в его присутствии Сайлар особенно остро ощущал: ему не стать частью этой семьи. Из-за того, что общее прошлое никогда не позволит им сблизиться. И, конечно, из-за Клер. Сайлар знал, чувствовал, что отношение Питера к ней было не просто родственным. Животные инстинкты, которые не под силу убить тысячелетиям цивилизации, позволяют мужчине отличать соперников по запаху. Пока Питер боролся с искушением, Сайлар поддался ему – и получил свою награду. Он сделал то, на что Питер бы просто не решился – и выиграл. Ничего удивительного, что Питер его ненавидел.

Тем не менее, им удалось пройти через приветствие без нанесения друг другу тяжких телесных повреждений и даже завязать разговор – об этом доме и саде, о семейных сборищах, которые были раньше.
В другое время Сайлар бы внимательно послушал истории прошлого, которое могло бы принадлежать и ему тоже, однако сегодня его волновало другое.

-Я слышал, Мохиндер все-таки доделал свою формулу, - вписавшись в возникшую между ними паузу, он бросил пробный камень, стараясь говорить как можно безразличней.

-Да, - ему в тон ответил Питер. - Нейтан мне уже сообщил. Знаешь, он ведь хочет избавиться от своей способности. Но Мохиндер его отговорил - сказал, что пока еще рано об этом думать...

Он замолчал, и Сайлар задержал дыхание.

-Почему?

Питер пожал плечами. Эта тема, похоже, не слишком его интересовала.

-Кажется, она еще не совсем готова. Есть побочные эффекты... Что-то вроде того. А что?

-Просто любопытно.

Питер посмотрел внимательней. Потом моргнул. Лицо его расплылось в недоверчивой улыбке.

-Да ты что? Не может быть!

-Что?

-Неужели ты тоже собрался...

-Заткнись, Питер. А то превращу тебя в сосульку.

-Обалдеть! А что стало с твоей теорией? Ну, помнишь, «Я особенный, я герой»?

-Знаешь, даже если у меня не будет ни одной способности, я все равно останусь особенным... Для Клер.

И тут они услышали женский крик.


***

Отстранившись, Сайлар посмотрел на Клер. Она устроилась на подушке поудобней и подтянула простыню до подбородка. Потом посмотрела на него с сонной улыбкой.

-Если ты хочешь, - сказал он. -Если ты правда хочешь, Клер, я готов. Я это сделаю.

Глава 10

ГЛАВА 10. Жертва.

Нам никогда не хватает времени, чтобы сделать выбор. Нам кажется: будь у нас еще хотя бы день, мы бы взвесили все «за» и «против», и выбрали наилучший вариант.
Мы бы приняли решение, о котором не придется пожалеть. Мы бы дали свой ответ с миром в душе. Мы бы знали, что поступаем правильно.
Проблема лишь в том, что правильного ответа нет. Мы просто слишком слабы, глупы и недальновидны, чтобы понять и принять это. И время здесь совершенно ни при чем.

***

-Ты не поверишь!

-Что, с мамой помирилась?

-Нет, я о Питере!

Клер делает эффектную паузу и смотрит на Сайлара в ожидании реакции. Он закатывает глаза и вздыхает.

-И что там Питер? - говорит он с точно выверенным любопытством.

-Хочет присоединиться к нашему клубу!

-Клубу?

-Ну, клубу бывших супергероев и...

-И суперзлодеев. Понятно.

-Точно, - она хихикает, как школьница при виде старшеклассников-футболистов. - Он говорит, что это нечестно.

-Нечестно, - повторяет Сайлар. - По отношению к кому?

Клер открывает рот - и тут же закрывает.

-Ну...

-К тебе? Или, может, ко мне? Он знает, что это не курс поливитаминов? Он знает, насколько это больно?

Клер отводит глаза.

-Питер говорит, что если ты смог, то и он сможет, - тихо говорит она.

-Вон оно что, - тянет Сайлар. - А что же, бывший брат уже не в чести? Я, значит, теперь ориентир?

-Ты о чем?..

-Я о том, Клер, что Питеру всегда нужен пример для подражания. Или дело во мне? Питер не может вынести, что я в чем-то его опередил?

-Это просто чушь какая-то, - сердито говорит Клер. - Ты тут при чем? Питер просто хочет быть... человеком.

Сайлар ощутил, как подкатывает злость. Хочет быть человеком, каков дурак!

-Знаешь, Клер, - отвечает он, отчаянно пытаясь не сорваться. - Когда в следующий раз надумаешь провести со своим дядей душеспасительную беседу, передай ему от меня сообщение. Скажи: Питер, повзрослей, наконец!


***

-Значит, ты решил?..

Зайдя в кабинет, Анжела направилась к компьютерной карте, которую Сайлар рассматривал вместе с начальником охраны Прайматек.

-И тебе тоже привет, - ответил Сайлар. -Слоан, давайте позже продолжим. У нас тут надвигается семейная разборка.

Слоан скупо улыбнулся и оставил их без единого слова.

-Нравятся мне люди, которые не болтают зря, - заметил Сайлар, когда за Слоаном закрылась дверь. -Так что я там решил?

-Податься в лабораторные крысы к Сурешу.

Он тяжело вздохнул и отвернулся от карты. Сегодня Анжела изменила своей излюбленной цветовой гамме («черное с черным!») и ради разнообразия оделась в бежевый костюм в стиле английской герцогини.

-Хороший цвет, - отметил Сайлар. - И фасон тебе идет.

Анжела закатила глаза.

-Гэбриел, прекрати! Ну скажи мне, зачем тебе это?

Сайлар кивнул на карту.

-Это? Хочу усилить охрану здания. Мне бы пригодилась дополнительная защита, когда способности уйдут.

Несколько мгновений они смотрели друг на друга. Потом Анжела неодобрительно покачала головой.

-Гэбриел... Она тебя погубит.

Он едва заметно кивнул.

-Я знаю.


***

Он явился к Мохиндеру в субботу.

Мастерская Айзека выглядит по-новому. В прошлый раз Сайлару было не до экскурсий, но сейчас он с интересом осмотрелся по сторонам. Студия напоминает лабораторию – всюду шкафы-холодильники, заполненные стеклянными колбами, пробирки, странные приборы, назначения которых сразу и не угадать.
Лишь картина на полу напоминает о бывшем владельце. Взрыв в Нью-Йорке, написанный в тревожной черно-оранжевой гамме, странно контрастирует с бездушной стерильностью помещения.
В одной из стен – дверь, ведущая в жилую часть квартиры. Она плотно закрыта, и за ней Сайлар слышит движение, но решает не придавать значения звукам. Он отлично знает, что там. Но пока увлечения этого Человека-Паука не представляет опасности лично для него, это не его дело.

Пока Сайлар осматривается, Мохиндер тоже сканирует его взглядом. Если не считать их прошлой – очень краткой – встречи, они не виделись почти год. Мохиндеру редко приходилось видеть, чтобы кто-то так изменился за столь короткий срок.
Темно-зеленая куртка в стиле «милитари» и синие джинсы делают его гостя похожим на британскую рок-звезду в отставке. Сайлар держит руки в карманах – привычка, которой Мохиндер не замечал у него раньше. Его волосы коротко стрижены, кожу покрывает легкий загар. Сайлар выглядит как человек, который хорошо высыпается, много времени проводит на свежем воздухе и крайне редко сталкивается с проблемами вроде уничтожения мира или охоты на людей с особыми способностями. Он выглядит... он выглядит, как обычный человек.

-Значит, ты тут живешь? - Сайлар неторопливо спустился по ступенькам. - Забавно. Можешь сказать мне «спасибо».

-За что?

-За то, что избавил это место от прежнего хозяина.

Мохиндер ощутил, как к горлу подкатывает тошнота. Все же некоторые люди не меняются.

-Что тебе нужно, Сайлар?

Тот подошел к одному и столов и взял в руки пробирку, чтобы поближе рассмотреть ее содержимое.

-Хотел узнать, как там Элль. Ты ее оживил?

-Да.

-Она сказала, куда пойдет?

-Нет. Еще вопросы?

-Я слышал, ты тут добился кое-каких результатов.

-Тебе какое дело?

Сайлар аккуратно поставил пробирку на место.

-Мохиндер. Может, перемотаем вот эту часть с обменом язвительными репликами и просто поговорим? Видишь ли, мои оскорбления куда эффективнее твоих.

В доказательство он телекинетически поднимает в воздух парочку тех приборов непонятного назначения и швыряет об пол с оглушительным грохотом.

Мохиндер бросается к обломкам.

-Ты хоть представляешь себе, сколько они стоят? - шипит он.

-Я тебе выпишу чек. Теперь мы можем поговорить?

Сердито вздохнув, Мохиндер кивает.

-Вот и хорошо. Я постараюсь побыстрее. Это правда, что ты создал средство, которое избавляет от способностей?

-Да.

-Оно мне нужно.

-Зачем тебе? Для кого?

Сайлар садится на стул.

-Где у тебя жгут?

Несколько секунд Мохиндер просто смотрит ему в глаза, не веря. Потом отводит взгляд, подходит к одному из холодильников и вытаскивает ящик с пробирками.

-Она недоработана, - говорит Мохиндер, бросая Сайлару жгут. - Укола хватает на неделю, в конце действие ослабевает. Потом придется делать снова.

-Эта твоя формула... Она глушит все или можно выбрать, что оставить?

Мохиндер поворачивается к нему:

-Я же говорю, формула еше не доработана. Она глушит все. - Он делает паузу, словно решая, сказать или нет. -К тому же, есть побочный эффект, - наконец добавляет Мохиндер, распаковывая шприц.

Сайлар не спеша снимает куртку и закатывает рукав.

-Какой?

-Это очень болезненные инъекции.

-Насколько болезненные?

Мохиндер морчит, набираяя в шприц средство. Потом выпускает из иглы несколько капель и оборачивается.

-Читал «Русалочку»?

***

В первую секунду Сайлару кажется, что в его венах – жидкий огонь.

Потом становится хуже.

Боль пронизывает кажду клеточку его тела, вызывая дрожь и жар, расплавляя изображение перед глазами и спутывая сознание. Сайлар делает резкий вдох и опускает голову, зажмурив глава и мысленно уговаривая себя не кричать. Обычно он плохо переносит даже самую незначительную боль, но это и болью-то назвать нельзя. Это во сто крат мучительней самой изощренной пытки. Сайлар много раз умирал, но ничего хуже ему испытывать не доводилось. И если он еще не корчится на полу в агонии, то лишь потому, что над ним стоит Мохиндер, с довольной улыбкой глядя на его страдания.

Едва к Сайлару возвращается способность мыслить ясно, он тоже улыбается.

-Неприятно, - признается он. - Но терпимо.

-Ну, вот и отлично, - отвечает Мохиндер. - Это десятая часть недельной дозы.

Глава 11

ГЛАВА 11. Человек.

Больше всего на свете мы боимся быть банальными. Обычными. Скучными. Нам кажется, что если мы найдем правильные слова, то это сделает наши действия чуть менее ординарными.

Но правда в том, что в глубине души все мы одинаковы. Мы любим и ненавидим, плачем и смеемся, жертвуем собой и предаем, даем новую жизнь и умираем. И каждое наше действие, каждое чувство, каждый взгляд и вздох имеют свое название.

Мы можем ходить вокруг да около, но для каждой ситуации есть лишь одно слово – универсальный код, пароль, открывающий двери.

Оно лежит на поверхности.

Оно первое в списке.

Но наше желание быть уникальными так велико, что мы игнорируем его, пока не становится слишком поздно.

***

-Выкладывай.

-Что?

Они лежат на кровати рядом. Он смотрит вверх, она смотрит на него. На ней белый плюшевый домашний костюм с капюшоном, на нем – темные брюки и белая рубашка в тонкую голубую полоску, вся залитая кровью.

-Что тебе все надоело, - говорит Клер. - Что ты больше так не можешь. Что это была глупая затея. Еще можешь добавить, чтобы я убиралась к черту.

Он поворачивает к ней голову:

-Пойдем напьемся?

-Мне 18, - напоминает она. - Мне не продадут алкоголь.

Но он уже все решил.

-Тебе 16, Клер - поправляет он, поднимаясь и расстегивая рубашку. - Тебе всегда будет 16. Так что сейчас я переоденусь – и пошли.


***
В баре шумно. Стучат бильярдные шары, гремит кружками какая-то не в меру развеселившаяся компания, взвизгивает пьяная девица.
Клер пробирается за ним к стойке, наморщив нос.

-Водительские права покажите, - говорит бармен, когда они усаживаются и заказывают напитки – двойной виски для Сайлара и ром-колу для Клер.

Краем глаза она видит, как неуловимо меняется лицо ее спутника – оно словно застывает, становится резче, глаза смотрят пристальней. Он слегка наклоняет голову набок и улыбается так, что кровь стынет в жилах.

-Ты что это, пристаешь к моей подружке, Ларри?

-Барри, - машинально поправляет бармен, ища взглядом вышибалу. На лбу у него выступает пот. Он уже давно в деле и отлично различает надпись «Проблема», мигающая на лбу у таких вот посетителей.

-Просто налей ей, - говорит Сайлар, не повышая голоса. - Налей, и я обещаю: никаких неприятностей.

Барри встречается с ним взглядом. Еще секунда – и он отворачивается, чтобы смешать для Клер ее куба либру.

Клер толкает его коленом.

-Ты уверен, что способности пропали? - с улыбкой спрашивает она.

Он приподнимает стакан в ее сторону, прежде чем сделать глоток.

-Сегодня я застрял в лифте с девицей, которая пыталась меня убить, - сообщает он.

Клер молчит, и Сайлар, кивнув, продолжает:

-К счастью, у нее была заготовлена речь. Пока она ее произносила, охрана спустилась на крышу лифта и расстреляла эту паршивку в упор.

-Да уж, неудачный выдался денек.

Она отпивает из своего бокала и морщится.

-Гадость какая. И как люди это пьют?

-Заказать тебе что-нибудь еще?

-Пожалуй.

Улыбнувшись ей, он сделал знак бармену.

-Мне - повторить, а... что ты будешь, Клер?

-Я буду все, во что втыкают зонтик.

Сайлар согласно кивает.

-И Барри... Вызови нам такси через час.

***

Когда они добираются до дома, уже светает. Таксист оказался понятливым парнем: завез их сначала в один бар, потом – в другой.
Замочная скважина ускользает, когда Сайлар пытается воткнуть в нее ключ, и ему приходится поставить задремавшую Клер к стене, чтобы освободить обе руки.
Он наклоняется за ней, и Клер обнимает его за шею и гладит по щеке.
-Ты такой красивый, - бормочет она. - Только небритый.
Сайлар быстро целует ее, но она кладет руку к нему на затылок, не давая освободиться.
-Давай хоть домой зайдем, - предлагает он, но она не слышит. Ее глаза темны от желания, а губы приоткрыты для поцелуя.
-Пожалуйста, - шепчет она. - Ну пожалуйста.
Ему приходится поднять ее на руки и перенести через порог, как невесту, но дальше коридора им уйти не удается. Как и множество раз до этого, Сайлар загорается от нее моментально, словно бумага, к которой поднесли зажигалку. Он прижимает ее к стене и, взяв лицо Клер в ладони, целует ее горячий рот.

А потом отступает на шаг, чтобы стянуть с нее джинсы, и она падает на пол с гулким стуком и возмущенным карканьем.

Секунду он смотрит вниз, не вполне понимая, как такое могло произойти, а потом наклоняется к Клер.
-У тебя там все нормально?
Она со стоном откидывает голову назад.
-Я отбила себе всю задницу и язык прикусила, - ее голос звучит невнятно, а на губах кровь. - Как ты думаешь, у меня там все нормально?
Сайлар делает глубокий вдох, чувствуя, как подкатывает неконтролируемый приступ хохота.
-Прости... Клер, - выдавливает он и садится рядом, вытянув ноги поперек коридора.
Горячий шар поднимается к его горлу изнутри, и его тело содрогается от смеха. Ее рот возмущенно открывается.
-Ты смеешься надо мной? Да как ты смеешь?
Чем сильнее Клер злится, тем ему смешнее. Сайлар закрывает лицо руками, когда она набрасывается на него, норовя стукнуть маленьким острым кулачком. Потом ловит ее извивающееся тело и прижимает к себе, уткнувшись в ее плечо.
И тут Клер тоже пробивает. Оттолкнув его, она садится на пол рядом и начинает хохотать.
Они все никак не могут остановиться: стоит одному затихнуть, как другой всхлипывает от нового приступа смеха. Они смеются, пока из глаз не начинают литься слезы, пока не сводит живот, пока горло не начинает гореть.
Успокоившись, оба еще немного сидят неподвижно, привалившись к стене.
-Значит, твои способности все-таки пропали, - говорит Клер.
-Пропали.
В его голосе мелькает горечь, и Клер не хочется, чтобы он углубился в мысли о потере. Она быстро встает на ноги и протягивает ему руку.
-Ну тогда пошли в постель, приятель.


***
Горячая ванна оказалась неплохой альтернативой кровати. Они лежат в ней, глядя в зеркальный потолок и попивая холодную воду с лимоном.
-Я решила, - говорит Клер. - Я тоже буду делать инъекции.
Он расслаблен сексом и алкоголем, однако при ее словах ему хочется сесть ровнее и сфокусировать рассеянное внимание. Его рука, лениво гладившая ее живот, замирает.
-Лет через десять я буду выглядеть, как твоя дочь, - бодро рассуждает она. - А что будет через тридцать? Нет уж, я хочу с тобой состариться.
-И умереть в один день?
-Ну, надеюсь, к тому моменту Мохиндер придумает что-нибудь еще, и умирать не придется.
Он берет Клер за подбородок и поворачивает к себе ее лицо.
-Забудь об инъекциях, - твердо говорит он. - Даже слышать не желаю.
Но она мотает головой, и вода летит с ее волос во все стороны.
-Нет, я все решила. В горе и в радости... Я с тобой.
Сайлар знает – сейчас ее энтузиазм изрядно подогрет десятком коктейлей, которые она по меньше мере попробовала. Но как бы то ни было, он тронут.
-Спасибо, - искренне говорит он.

Глава 12

ГЛАВА 12. Победитель.
Есть множество слов, определяющих боль. Ее силу и длительность. Ее причину и источник. Ее непереносимость. Ее бесконечность.
Она может быть резкой и тянущей, тупой и острой, постоянной и приступообразной, неожиданной и нарастающей, пульсирующей, сжимающей, ноющей, давящей, глухой, монотонной, скручивающей и разрывающей на части. Мы говорим о боли молниеносной и неясной, темной и сладкой, жгучей и пронзительной. Мы называем боль мучительной, безумной, безжалостной, невыносимой, неотступной, нестерпимой, жестокой, смертельной и безграничной.

Но рано или позно боль стихает. Кровь останавливаются. Раны затягиваются. И лишь далекое эхо перенесенных страданий напоминает о том времени, когда каждая секунда казалась мучительной и бесконечной.

Однако боль никогда не уходит. Она просыпается от неосторожного прикосновения, невзначай брошенного слова, неверного взгляда. Она возвращается, даже если ее источник давно иссяк. Она всегда рядом, словно тень. Она врастает в нас, встраиваясь в наши клетки, она словно неразорвавшаяся бомба, ждущая своего часа.

И однажды этот час наступит.

Многие боятся боли, ненавидят и избегают ее. Другие, напротив, стремятся к ней сами и доставляют ее другим. Но как бы то ни было, цель боли всегда одна и та же – показать нам, что мы все еще живы.


***
-Мне нужно тебе что-то сказать.
Она не утруждает себя приветствием, и от этого кажется, что они и не расставались.
-Это что-то важное?
-Да.
-Приятное?
Клер задумывается, и несколько мгновений из трубки доносится лишь далекий шум.
-Пожалуй, - произносит она осторожно, и его охватывает нетерпение. Словно она принесла ему подарок, но не позволяет открыть.
-Скажи сейчас.
-А когда ты вернешься?
Он высовывается из окна машины, чтобы оценить длину пробки.
-Надеюсь, минут через сорок.
-Сорок минут можно и потерпеть, - он по голосу слышит, как она улыбается. И еще она волнуется, и это он тоже слышит – по тому, как она запнулась посреди фразы, по тому, как участилось ее дыхание, когда она размышляла, не сказать ли прямо сейчас.
-Ну тогда... до встречи, - говорит он.
Клер смеется.
-Приезжай скорее.
И нажимает отбой.

***
Это последний раз, когда он слышал ее голос.

Дверь его квартиры – дверь их квартиры – приоткрыта.

На секунду он закрывает глаза и чувствует себя, как в том сне – вокруг все мелькает, и лишь его охватывает странное оцепенение. Ему не нужен суперслух и умение молниеносно оценивать ситуацию, чтобы понять: случилась беда. И дело не в открытой двери – дело в абсолютной тишине, которая охватывает его, когда он переступает порог.
Словно гигантская подушка, она заглушает его шаги, его сердце, его дыхание.

Она заглушает его эмоции, когда он входит в гостиную.

Клер лежит на полу ровно на том месте, где они однажды нашли Дафни, и его охватывает дежа-вю. Ему кажется, что это он сам склоняется над Клер, чтобы убедиться, что она дышит.

Как если бы ее вскрытый череп и отсутствующий мозг не убеждали в обратном.

Наверное, он бы заметил Сайлара раньше, – тот, кто нависает над Клер, стоя на коленях в луже крови, - но он слишком увлечен. Сукин сын слишком взволнован.

-Так это ты, Питер.

Голос Сайлара звучит на удивление спокойно, отмечает кто-то чужой на задворках его сознания. Ни дрожи, ни ярости, ни даже удивления. Ровная линия – из тех, что появляется на кардиомониторах в качестве подсказки: «Объявить время смерти».

Питер поднимает голову. В глазах его застыл ужас.

-Сайлар, - шепчет он. - Как это могло случиться?

И тут же падает на спину с пулей во лбу. Его глаза умирают прежде, чем тело касается пола. И он не оживает.

Сайлар оборачивается.

-Какого черта, Паркман?.. Он был мой.

Когда его отбрасывает и ударяет о стену, на секунду Сайлар теряет сознание от боли. Он делал так сотни раз – с другими, теми, чья жизнь для него не имела ценности, - и никогда не задумывался, как это больно.

Сайлар лишь успевает сделать вдох, когда Паркман снова швыряет его о стену, словно мячик. Он чувствует, как ломаются кости, а кровь из разбитого затылка течет по шее.

-Спасибо, что заглянул, Сайлар, - Паркман усмехается, но в его глазах лед. - Без тебя вечеринка совсем увяла.

-Это ты убил ее? - спрашивает он, едва к нему возвращается способность говорить.

Паркман кивает, скромно потупив взгляд.

-За что?

-За Молли.

Паркман делает до боли знакомое движение пальцами, и Сайлар падает на пол. Ему приходится стиснуть зубы, чтобы не закричать – удар болью отдается в израненном теле.

-Ты убил их всех, - с трудом говорит он.

Паркман тихо хмыкает.

-Сообразил наконец. Здорово мы с Мохиндером тебя поимели, верно? Впрочем, без Амадоров мы бы вряд ли справились. Кара и Майкл – у них были такие полезные способности. Надеюсь, ты успел ими насладиться.

-Так вы с Мохиндером... Как же я не догадался. Значит, он все-таки вычислил свою формулу?

-Все благодаря тебе... И Клер. Ваша кровь – вот чего ему не хватало. Ее кровь помогает отнять способности, твоя – вернуть. Забавно, верно? И она действует, Сайлар, эта формула, она действует! Я тебе покажу...

И тело Сайлара снова поднимается вверх - лишь для того, чтобы опять удариться об пол.

-Глупо было по своей воле отказываться от власти. Глупо, Сайлар! И ради чего? Ради похотливой маленькой сучки!

Паркман поддевает мертвую ладошку Клер носком ботинка, и кровь стучит у Сайлара в висках, когда он делает движение по направлению к своему врагу. Однако тот моментально пришпиливает его к полу.

-Не смей, - говорит Сайлар. - А не то...

Он видит, как в глазах Паркмана мелькает страх – и тут же исчезает. Видимо, вспомнил, кто сегодня босс.

-А то что? - интересуется он. - Убьешь меня?

Он заставляет Сайлара подняться в воздух – уже в который раз – и, перевернув, с силой бросает вниз. Его легкие взрываются от боли. Что-то внутри него ломается и лопается – он чувствует это, выплевывая кровь.

Будь сегодня суббота, он бы ни за что не позволил этому произойти. Он бы знал заранее. Он бы успел прийти Клер на помощь. Он бы убил Паркмана прежде, чем тот выстрелил в Питера. Но сегодня только вторник, и преимущество не на стороне Сайлара. Паркман убьет его – как только насытится его болью.

-Хочешь, расскажу, как она умерла? - интересуется он.

Одна рука Сайлара - под диваном. Он шевелит пальцами, - просто чтобы убедиться, что они не сломаны, - и вдруг чувствует, как к ним подкатывается какой-то предмет и тычется в руку, словно котенок, требующий ласки.

Сайлар знает, что не может притягивать предметы – сегодня ведь только чертов вторник. Однако острая заколка Клер, канзаши – маленькая железная палочка для суши – буквально прилипает к его ладони.

-Нет, - он слышит свой голос словно со стороны. - Я насмотрелся на смерть.

-Неужели тебе не любопытно? - удивленный, Паркман подходит ближе. - Кстати, посмотри, что я нашел.

Узкая картонная коробочка падает на ковер возле его лица. Сайлар смотрит на окошко в середине. Его перечерчивают две полоски.
Боль от переломов – ничто по сравнению с тем, что он чувствует. На мгновение ему даже кажется – вот он, предел, большего ему просто не вынести. Но замершее было сердце снова толкается в его ребра – раз, потом другой...

-Я тебя убью, - обещает он.

Но Паркман лишь смеется:

-Что, правда? Да ты только посмотри на себя! Ты жалок. Ты бессилен.

-Думаешь, ты вершишь правосудие, Паркман? - стиснув зубы, Сайлар переворачивается на спину, стараясь не дышать. - Наказываешь зло, убивая всех этих людей, меня... Клер? По-твоему, это возмездие? - он улыбается и кивает Паркману, словно призывая наклониться ближе. - Ошибаешься. То, что ты сделал – преступление. Ты убийца, Паркман. Ты ничем не лучше меня.

Лицо Паркмана перекашивается от ярости. Он наклоняется к самому лицу Сайлара и приставляет пистолет к его груди.

-Это ты ошибаешься. Без тебя этот мир станет лучше. И я докажу это. Ты -- преступник, Сайлар. Ты – убийца, а я – герой.

-Ненавижу героев.

В первую секунду Паркман даже не понимает, что произошло. Но когда Сайлар выдергивает заколку Клер из его яремной вены, даже Паркману становится ясно: это поражение. Он проиграл.

Он мертв – осталось лишь досчитать до десяти.


И Паркман нажимает на курок.


***

Дорога до ванной почти полностью стерлась из его памяти.

Он помнит, как вставал – адреналин позволил ему это сделать.

Он помнит, зачем шел – за аптечкой, надеялся перевязать рану в боку, куда в итоге попала пуля Паркмана.

Он помнит, как упал на пол ванной и посмотрел вверх, на шкафчик, где лежала аптечка, и понял: ему не подняться.

Сайлар умирал, и знал это.





ЭПИЛОГ

Сайлар увидел, как она подошла и наклонилась к нему, пристально вглядываясь в его лицо, и едва заметно улыбнулся.
-Ты столько раз видела, как я умираю, -- с трудом произнес он. -- И все никак не можешь привыкнуть.
-Только на этот раз все по-настоящему, верно?
Он опустил веки в знак согласия.
-Я рад, что ты пришла.
Неожиданно она чувствительно шлепнула его по щеке, не давая уплыть в темноту.
-Не вздумай отключаться! Не смей, слышишь?
Но движение было уже не остановить. Сквозь туман он слышал писк телефонных кнопок и срывающийся голос:
-Мне нужна помощь, как можно скорее. Тут человек истекает кровью. Адрес…
А потом наступила тишина.

***
-Гэбриел. Гэбриел. Ты меня слышишь?
Голоса доносились до него словно издалека.
-Приходит в себя…
Он попытался открыть глаза, но веки словно налились свинцом. Наконец ему удалось сделать это. В глаза ударил яркий свет, заставив снова зажмуриться.
-О Боже, наконец-то…
Голос был знакомым. Сайлар попытался назвать имя, но голос не подчинялся.
-Тише, тише… У тебя в горле трубка.
Он перевел взгляд в сторону говорившей. Элль. Откуда она здесь? Что происходит?
-Если слышишь, моргни.
Он опустил веки и снова открыл глаза.
-Лежи спокойно, хорошо? – горячо шептала она, наклонившись к его уху. - Все в порядке, ты вернулся… Врачи уже думали, что ты не очнешься, но я не дала тебя отключить… Я знала, что ты вернешься.
Почувствовав его движение, Элль тут же подняла голову, пытливо глядя ему в лицо.
-Что, что?
Сайлар с трудом разомкнул сухие губы и беззвучно задал единственный вопрос, который его волновал.

Зачем?

Она протянула руку и коснулась его щеки.
-Просто хотела сказать тебе спасибо. За тот раз. Так что даже не думай умирать. Теперь ты мне должен.
До того, как глаза его снова закрылись, кажется, он успел подумать, что все будет хорошо. Когда он проснется в следующий раз, все будет так, как нужно. Он все исправит. Он придумает, как. Он придумает...

Когда он очнулся в следующий раз, была суббота.

@темы: Герои, фики, R

---

Возмездие, часть 2 (начало)

Название: ВОЗМЕЗДИЕ, часть 2 (называется "Двенадцать имен Сайлара"

Первая половина - уже без выделений, потому что выделять лень

Глава 1

12 имен Сайлара


ГЛАВА 1. Притворщик.


Кем бы вы себя ни считали, где и когда бы вы ни жили, если вас угораздило родиться мужчиной, однажды ваша женщина задаст вам три вопроса.

Ты меня понимаешь?
Я могу доверять тебе?
Ты будешь до мной до конца?

Вовсе необязательно эти вопросы будут звучать именно так. Да, в общем, никто не обещает, что это будут именно вопросы.

Она может попытаться получить свои ответы тысячей разных способов: изображать неприступность, чтобы вырвать у вас признание, задать наводящий вопрос или спросить напрямую... Она может избегать близких отношений или шантажировать вас самоубийством, она может сообщить вам о беременности или о том, что уходит от вас, она может преследовать или убегать, но в конце пути вас все равно ждет этот экзамен. И какой бы билет вы ни вытащили, там будут все те же три вопроса.

Вопросы, на которые всего лишь нужно ответить «Да».

Проблема лишь в том, что вы никогда не будете уверены, что это именно они.



***

Ночь была на исходе, а Клер все еще не вернулась.

Сайлар видел ее из окна: она сидела на скамейке в парке через дорогу - маленькая фигурка сгорбилась под тяжестью утраты, волосы закрыли лицо. Утро было пронзительно-прохладным, однако Клер не двигалась. За все то время, пока он смотрел на нее, они ни разу не переменила позу, лишь иногда убирала с глаз непослушную светлую прядь - и снова замирала, словно часовой.

Едва сжимающая грудь невидимая веревка ослабила давление настолько, что Сайлар снова смог вздохнуть, он прошел темную квартиру насквозь и, сняв с вешалки в коридоре флиску Клер, вышел на улицу.

Клер не пошевелилась, когда он сел возле нее и накинул флиску на ее плечи. Некоторое время они просто молча сидели рядом. Сайлар смотрел на темные окна их квартиры, Клер изучала собственные коленки так внимательно, словно хотела пробуравить их взглядом насквозь.

Сайлар не торопил ее. Он знал, что ей нужно время, чтобы подобрать слова. Любому было бы нужно время. К счастью, его у них было предостаточно.

-У нас никогда не будет детей, - Клер сказала это так, словно зачитывала строку из договора, который Сайлару требовалось подписать. - Я не хочу видеть, как они состарятся и умрут.

У него был на это миллион ответов.

Он ведь может унаследовать твою способность, Клер. Нашу способность...

Помнишь того индуса-ученого, Мохиндера, Клер? Он мечтает создать формулу, которая сможет наделять способностями или освобождать от них. Может, у него получится? Тогда никому не придется умирать...

Тебе всего 18, Клер. К чему думать о таких вещах? Тебе 18, но по утрам, без косметики и в одной футболке, с волосами, убранными в хвост, ты выглядишь на 13. Тебе нужны родители, а не дети, Клер, ведь ты сама выглядишь чьим-то ребенком...

Я, конечно, не ученый, Клер, но разве у тебя могут быть дети?


Ему хотелось обнять ее – так, чтобы хрустнули кости, поцеловать, взять прямо здесь и сейчас. Заглушить ее, выжать из нее тоску, заставить забыть о боли. Но Клер казалась такой хрупкой – словно фарфоровая кукла, склеенная из осколков. Казалось, тронь ее – и она рассыпется в прах.

И Сайлар просто бросает на нее быстрый взгляд и кивает.

-Ничего, переживем, - говорит он.

Клер утирает глаза обеими руками и вздыхает.

-Я так устала, - признается она. - Ужасно устала. Я не хотела обманывать тебя. Не хотела врать папе. И я обманывала вас обоих.

Она прижимается горячим лбом к его плечу, и Сайлар обнимает ее. Теперь Клер уже не выглядит хрупкой и ломкой – теряя напряжение, ее тело тает, словно мороженое на солнце, она впитывается в него, как кровь, врастает корнями. Она принадлежит ему - каждой клеточкой и вся целиком. И как он только подумать мог о том, чтобы отпустить ее?

Клер поворачивает к нему лицо.

-Ты сможешь меня простить?

Он хочет простить ее прямо сейчас -- и забыть об этом. Если честно, Сайлар вообще не слишком уверен, что ему есть за что ее прощать. Но сказать это – значит, обесценить жертву, которую она принесла ради него. Сказать так – все равно что объявить ей, что все ее переживания -- из-за их отношений, из-за родителей, из-за новоявленных родственников и Питера -- не имеют никакого значения. И Сайлар молчит чуть дольше, чем собирался.

-Думаю, да, - отвечает он. -Хотя ты сделала мне очень больно. Но, знаешь, не могу же я злиться вечность... Разве что всего одну.

Слабо улыбнувшись, Клер целует его, и губы у нее соленые от слез.

-Я ужасно виновата, - говорит она искренне.

-Да уж, - он убирает волосы с ее лица. - Пошли домой?

И судя по тому, как Клер послушно поднимается и идет за ним, Сайлар сдал этот чертов экзамен.

Хотя... никогда нельзя знать наверняка.

Глава 2

ГЛАВА 2. Соперник

Иногда нам кажется, что самое сложное – уйти.

Отказаться от того, что заставляло сердце биться.

Отпустить.
Сдаться.
Забыть.

Нас учат, что приносить жертвы – красиво и благородно, нам говорят, что добровольный отказ от того, что дорого, очищает душу, нас уверяют, что давать – куда правильней, чем брать. Мы помним, что хорошее и правильное дело не может быть легким, и изо всех сил стараемся думать о себе в последнюю очередь.

Мы чувствуем, когда наступает время уйти, и думаем, что это и есть самое трудное.

Вот только порой самое трудное – не уйти, а остаться.

Остаться, зная, что твое счастье сделает несчастными других.



***

-На нас все смотрят.

В маленьком ресторанчике, куда Сайлар и Клер выбрались поужинать, было не слишком многолюдно, однако Клер все время ощущала на себе чужие взгляды.

Сайлар пожал плечами.

-Наверное, узнали меня по той фотографии в Times.

Клер отщипнула кусочек фокаччи и бросила ему в тарелку.

-Надо же, какое самомнение. Они смотрят на меня.

-Точно. Наверное, завидуют, что ты со мной.

Кусочек хлеба прилетел к ней обратно и шлепнулся в соус, подняв фонтанчик брызг.

Лицо Сайлара осталось непроницаемым.

-Не играй с едой, Клер. Ты что, из семейки Аддамс?

Она перегнулась через стол и понизила голос.

-А может, они просто гадают, есть мне 16 или нет. И размышляют, ну... Не вызвать ли социальную службу? Или, может, полицию нравов?

-Я так понял, ты в настроении дать им дополнительный повод? - улыбаясь, Сайлар откинулся на спинку стула. - Знаешь, это очень неудобный стол. Хотя, согласен, было бы эффектно. И заголовок бы получился хороший: «Брат кандидата в президенты спит с несоверешеннолетней».

Клер скривилась.

-Нет, серьезно, Клер. Опусти ногу. Подумай о Нейтане.

Вздохнув, она села прямее.

-Вот спасибо. Теперь и мне не хочется. Ненавижу, когда ты ведешь себя, словно папочка.

-Теоретически, я вполне мог бы им оказаться.

-Теоретически, - передразнила Клер. -Ты старше меня на сколько... на десять лет?

-На 13.

-О! Бурное у тебя было детство.

-Я рано начал.

Поднявшись, он бросил салфетку на сидение.

-Ладно, веди себя прилично. Я сейчас вернусь.

***

Звонок телефона перехватил Сайлара на пути обратно. Увидев, как меняется выражение его лица, Клер чувствовала, что из нее по капле вытекает радость.

Сделав знак официанту, Сайлар повернулся к ней.

-Это Паркман. Поедем, нам нужно встретиться.


***

В машине по пути домой они молчат. Клер знает это его выражение лица – идеальную иллюстрацию к надписи «Не беспокоить», но ей очень хочется задать вопрос.

-Ты ее знал, эту Майю?

-Угу.

-Близко?

-Довольно близко, да.

-Я что хочу спросить...

Он входит в поворот так резко, что ей приходится схватиться за дверную ручку, чтобы не упасть на Сайлара.

-Я понимаю, что ты хочешь спросить, Клер. Ответ – да.

-Я просто хотела знать, насколько ты расстроен...

-Я не расстроен, я злюсь. Этот сукин сын играет со мной, а я даже не знаю, кто он. Я не понимаю, кто это и как его найти. Я должен бы – ведь он копирует меня, а значит, считает, что действует, как я. Но это не так. Он – это не я.


***

Клер любит бывать в этом антикварном магазинчике. Он буквально набит сокровищами, словно бабушкин сундук – если, конечно, бабушка была пираткой. Клер нравятся вещи с историей. Кто сидел на этом стуле? Кому принадлежала эта ваза? Кому подарили этот кулон? Клер кажется, что если сжать такую вещь в ладони и закрыть глаза, вещь может заговорить – рассказать свою историю, поделиться бесценным опытом.

-Что-нибудь приглядели? - доброжелательный хозяин, пожилой гей, смотрит на нее с легкой улыбкой. Он возвышается над ней на целую голову, сцепив длиные пальцы и чуть покачиваясь на носках.

Должно быть, очень удобно быть таким высоким и тонким, когда работаешь в подобном месте, думает Клер, – ходишь, не задевая вещей, и можешь достать сверху что угодно.

Спохватившись, Клер отвечает улыбкой.

-Я бы здесь все купила, - признается она. - Мне все ужасно нравится. Но мой... друг, знаете, он не любит старых вещей.

-Вот как?

Пару раз Клер приносила домой драгоценные находки – маленькую шкатулку, украшенную эмалью, и старинные часы. При виде часов Сайлар сморщился, словно она притащила мадагаскарского таракана. «Зачем тебе эта рухлядь?» - с отвращением поинтересовался он. Из всего, что она отыскала, Сайлару приглянулся лишь нож для книг – но, вероятно, вовсе не потому, что был старше его почти на век.
Кроме книг, в его квартире не было единой вещи с историей. Все – от посуды в кухонных шкафах до огромной телевизионной панели в гостиной – сияло новизной. Порой Клер казалось, что она живет на картинке из журнала «Дизайн и интерьер».

Поняв, что снова задумалась, Клер снова виновато улыбается и мотает головой.

-Не любит, увы. Так что можно я просто посмотрю?

И тут она видит ее. Фарфоровая кукла отвечает ей надменным взглядом. Широко распахнутые глаза, капризный рот, маленькие ножки в атласных туфельках, выглядывающие из-под нарядного голубого платья... Она была совершенством, эта кукла. Это способен был оценить даже тот, кто, подобно Клер, расстался с последней игрушкой лет десять назад.

Едва дыша от восхищения, Клер повернулась к хозяину.

-Сколько она стоит?


***


Была еще одна причина, по которой Клер нравилось приходить в этот магазин – он располагался в паре кварталов от дома ее родителей. Втайне она мечтала, что однажды, по пути сюда или обратно, она встретит маму, или отца, или Лайла. Да что там, она будет рада даже Мистеру Магглсу!
Интересно, при виде нее мама опустит голову и пройдет мимо? А отец? Захочет ли он поговорить с ней? Обнимет ее или встанет подальше, чтобы случайно не прикоснуться?

Она сама не заметила, как дошла до своего дома. До своего бывшего дома. Маленький белый домик, аккуратный зеленый газон – уютная жизнь любимой дочери и старшей сестры, лучшей ученицы и капитана команды чирлидеров. Жизнь, которая закончилась, когда Клер отказалась от семьи ради заклятого врага своего отца. Ради человека, едва не убившего ее мать, Питера, ее саму. Как можно объяснить им, что произошло? Смогут ли они когда-нибудь понять ее и принять назад?

Домик, на который смотрела Клер, казался ей ненастоящим. Такие бывают на съемочных площадках – у них есть только фасад, и все. Вряд ли там кто-нибудь есть. Вряд ли кто-нибудь выйдет к ней.

И Клер повернулась, чтобы уйти.

Сто двадцать четыре шага до поворота. Сто двадцать пять. Сто двадцать шесть...

-Клер!

Она остановилась, чувствуя, как сердце обрывается и падает вниз, а ноги врастают в асфальт, отказываясь двигаться дальше.

-Папа...


Когда отец обнял ее, Клер уткнулась в него носом, стараясь надышаться им впрок. Она изо всех сил старалась не расплакаться, но слезы полились тут же, словно специально ждали подходящего момента.

-Пойдем в дом, медвежонок.


***

Клер стояла посреди холла, оглядываясь, словно на экскурсии. Все казалось ей одновременно знакомым и чужим. Вещи словно нахохлились на своих местах, неодобрительно глядя на незваную гостью.

-А где мама?

-Поехала с мистером Магглсом на какую-то очередную выставку. Лайл в школе... А я заехал за бумагами. Я сначала глазам своим не поверил! Ты пришла сама... Я так рад тебя видеть, Клер! Как ты?

-Я... Мы хорошо.

Она неловко улыбнулась, чувствуя, что сейчас снова расплачется. Ной подходит к ней сзади и прижимает к себе, вдыхает аромат ее волос. И Клер отстраняется.

-Можно, я схожу посмотрю на свою комнату?

-Это же твоя комната, Клер. Это твой дом. Зачем ты спрашиваешь?

***

Комната выглядела так, словно она никогда ее не покидала. Маленькая кровать, шкаф, письменный стол, плакаты на стенах – жилище тинейджера, чьи самые большие страхи – провалиться на завтрашнем экзамене и что Броди не перезвонит. Но эта жизнь закончилась. Не было больше Медвежонка Клер, папиной дочки, маминого сокровища. Осталась только взрослая чужая Клер, и ей здесь было не место.

Повинуясь секундному порыву, она достала из бумажного пакета, который держала в руках, фарфоровую куклу – все-таки Клер не удержалась и купила ее – и посадила на свою кровать.

Когда Клер спустилась, отец все еще стоял в холле. При виде нее лицо его разгладилось: Ной явно ощутил облегчение, что она не выпрыгнула из окна комнаты и не сбежала от него.

Встретившись с ним взглядом, Клер улыбается почти ободряюще.

-Пап, ты можешь отвезти меня домой?

***

По дороге они почти не разговаривают.

Им нужно поговорить, им необходимо попросить друг у друга прощения, но сейчас не время и не место. Сейчас достаточно и того, что они едут вместе, и можно притвориться, будто бы ничего плохого между ними не было: он не толкал ее в объятия убийцы, а она не заигралась в любовь настолько, что отказалась от семьи.

Но есть одна вещь, которую Клер должна прояснить сразу.

-Пап, помнишь, ты рассказывал про тренинг в том копи-центре в Коста-Верде? Ну, когда тебе нужно было с закрытыми глазами упасть спиной вниз, на руки коллег, и ты не смог, потому что не верил, что они тебя поймают?

Ной кивает и смотрит на нее с грустью. Клер его дочь, и он понимает, почему она вдруг это вспомнила.

-Думаешь, он подхватит тебя? Думаешь, успеет?

-Па, он успеет. Я это знаю. Просто все дело в том, что... - Клер медлит, чувствуя, как становится трудно дышать – так сложно ей сказать то, что она собирается. - Все дело в том, что даже если б я знала, что он отойдет, я бы все равно упала.

Глава 3

ГЛАВА 3. Сын

У библейского праведника Ноя было три сына. Сим стал родоночальником семитских народов, Иафет – прародителем европейцев, а Хам оправдал свое имя, заслужил отцовское проклятие и опозорился на века.

Вы можете быть старшим, средним или младшим сыном, -- да что там, вы можете вообще быть дочерью, - от участи Ноева потомка вы не застрахованы. Либо нахамите вы, либо вам. Третьего не дано. Боже, благослави семейные узы!


***

-А вы с Анжелой похожи.
Клер обошла его и с улыбкой заглянула в глаза. Сайлар улыбнулся в ответ.
-Да ну. И чем же?
-Кроме внешности? Дай подумать... Могу поспорить, что она использует тяжелые предметы в качестве аргументов в споре.
-Ну тогда это вы с ней похожи.
Клер уперлась обеими руками ему в грудь, останавливая. Затем поднялась на цыпочки и поцеловала.
-Нервничаешь? - спросил он.
-Немного. Они смотрят на нас, как на прокаженных. Тебя это не оскорбляет?
-Меня трудно оскорбить. А кто смотрит? Питер?
-И Трейси. И Нейтан...
-Клер, почему ты никогда не называешь его отцом?
-Потому что у меня другой отец. Не Нейтан меня вырастил. Он просто... донор спермы.
-А ты здорово на него обижена, - отметил Сайлар. - Мередит ты привечаешь.
-Ну, она-то от меня не отказалась. В отличие от моей... приемной матери.
-Вы так и не разговариваете?
Клер пожала плечами с деланным равнодушием.
-С тех пор, как я переехала, ни разу.
-Ну так позвони ей сама. Вы же не можете вечно быть в ссоре.
-Мередит говорит то же самое.
-Послушай маму.
Она обняла его и прижалась к плечу. Сад Петрелли, по которому они шли, казался бесконечным.
-По-твоему, мы с ней похожи?
-С Мередит? Со спины так просто не отличишь!
-Ах ты...
Рассмеявшись, Клер замахнулась на него, но Сайлар перехватил ее руку и, крутанув, точно в танце, прижал к себе спиной.
Она тут же потерлась об него, лукаво глядя через плечо.
Ее губы были мягкими и теплыми. Едва ощутив его прикосновение, она доверчиво приоткрыла их и обняла Сайлара одной рукой. Он положил ей руку на живот, притягивая к себе крепче. Потом бросил быстрый взгляд на дом. На втором этаже колыхнулась занавеска, словно кто-то отпрянул от окна. Сайлар развернул Клер к себе.
-Пойдем внутрь, - сказал он. - Не будем устраивать спектакль.


***

Клер никогда не нравилось бывать здесь. Еще в те времена, когда она сама была Петрелли, ей все время хотелось как можно скорее отсюда сбежать.
Дом был большим – с пристройками, террасами и множеством выходов и выходов, - чтобы каждый гость чувствовал себя свободным и мог перемещаться по дому и саду по своему усмотрению. Однако желанной свободы не ощущалось: казалось, дом внимательно следит за передвижением своих постояльцев. Он был виден из любой точки большого сада – даже густо посаженые яблоневые деревья не помогали от него скрыться.
В то же время, из комнаты, которую Клер занимала вместе с Сайларом, не видно ничего, кроме чертовых яблонь. Из-за этого казалось, что они отрезаны от всего мира -- в доме стояла тишина, прерываемая лишь их дыханием.
Этот дом и все его обитатели – Питер, Анжела и Нейтан с Трейси --должен был стать для нее родным – но вместо них ей хотелось видеть лишь человека, от которого все они так долго пытались ее защитить.
Клер подняла голову с груди Сайлара и поцеловала в губы.
-Нам еще долго здесь торчать?
Он провел руками по ее обнаженной спине сверху вниз.
-Анжела надеется, что мы останемся до завтра. А тебе тут так невыносимо?
Клер со стоном опустила голову на прежнее место.
-До завтра я точно не выдержу.
-Тогда уедем после обеда. Сошлемся на важные дела и сбежим.
-Может, сбежим сейчас?
-Ну нет, это будет совсем уж неприлично. Потерпи, пожалуйста, Клер. Пообщайся с Питером.
Поднявшись с недовольным видом, Клер принялась одеваться. Сайлар смотрел на нее, заложив руки за голову.
-Почему для тебя это так важно? - спросила она. - Вся эта семейная чепуха...
-А почему это неважно для тебя? Разве тебе не хочется иметь семью?
Она поморщилась.
-Потому что у меня уже есть одна семья. А Петрелли... Нейтан мне не отец, а Питер – не дядя.
-Знаешь, Клер, мне Питер никогда особенно не нравился, - признался Сайлар. Недовольная мордочка Клер забавляла его, и ему стоило больших усилий сдержать улыбку. -- Но он мне вроде как брат, так что давай сделаем над собой усилие и как-нибудь перетерпим этот чертов обед.


***


Питер первый, кого Клер встречает на выходе. Ей мучительно неловко в его компании – все время кажется, будто он смотрит на нее со смесью жалости и отвращения, словно на кошку, которую переехала машина. И Клер решает напасть первой.
-Ну, привет, герой, - говорит она.
-Привет, Клер. Как ты?
-Лучше не бывает, - она растягивает губы в улыбке так, что становится больно щекам. - А ты как? Все спасаешь мир?
Он мягко улыбается.
-А стоит ли? Как ты думаешь, Клер?
-Ну, это тебе нужно спрашивать не у меня. Но если тебе правда интересно, я думаю, что этот мир не так уж и плох.
Она встречается с ним глазами – и не видит жалости и презрения, которые себе нафантазировала. Во взгляде Питера интерес, и симпатия, и что-то еще, что Клер не может сразу разгадать. Но она не отвратительна ему – это ясно.
-Я рад, что у тебя все хорошо, - искренне говорит он. - Правда, рад. Если ты действительно счастлива – значит, в этом мире и правда все неплохо.

А потом он смотрит уда-то за ее спину, и выражение лица у него меняется – словно застывает. Это длится всего секунду, но Клер замечает. Она делает шаг назад, и Сайлар подхватывает ее, прижимая к себе спиной.

-Привет, Питер.

И Клер думает, что выполнила свои светские обязанности на «отлично» и решает ретироваться. В конце концов, не стоит стоять на пути братской любви.


***

Клер дошла конца аллеи и свернула на новую дорожку, когда услышала женский вопль. Звук был таким ужасным, что ее ноги приросли к полу, а сердце забилось быстрей.

Но Клер стряхнула оцепенение и заставила себя двинуться дальше. Может, кричавшей нужна помощь?

Сад не просто казался бесконечным – он был бесконечным. Когда она добежала туда, откуда, как ей казалось, доносился звук, ее обступила тишина. Здесь никого не было. Клер повернулась вокруг своей оси, прислушиваясь. Ничего. Разве что...

Клер даже не успела открыть рот, когда неведомая сила сбила ее с ног. Нападение было стремительным и яростным. Она попыталась подняться, но неизвестный снова с силой вдавил ее лицо в землю. Задыхаясь, Клер пыталась вырваться, хотя бы закричать, но с каждой секундой воздуха оставалось все меньше.

-Клер!

Пробормотав что-то невразумительное, напавший отпустил ее волосы и бросился прочь. Когда Клер протерла глаза и смахнула с ресниц налипшую траву, только движение листьев на кустах выдавало его недавнее присутствие. С противоположной стороны к ней бегом приближались оба ее рыцаря.

Едва убедившись, что с ней все в порядке, Сайлар бросился в погоню за неизвестным преследователем. Питер помог ей подняться. Клер с трудом стояла на ногах -- ей пришлось схватиться за рукав его куртки, чтобы не упасть.

-Пойдем в дом, Клер.

-А как же...

-Об этом он позаботится, не волнуйся.


***

Спустя несколько минут умытая, но так и не переодевшаяся Клер сидела в просторной гостиной, сжимая стакан с водой. Бурбон был бы больше к месту, однако Анжела была против того, чтобы спаивать несовершеннолетнюю.

В камине горел огонь, а за спиной Клер вышагивал Нейтан. Он уже совершил дежурное объятие, и теперь всем видом выражал беспокойство по поводу случившегося. Анжела посмотрела на него так, словно хотела одернуть, но только поджала губы и промолчала. Трещина в их отношениях, появившаяся после сообщения Анжелы о том, что Нейтан – приемный сын, так и не заросла. Должно быть, ему казалось (и, возможно, не без причины), что его мать – как теперь выяснилось, приемная – поменяла его на монстра и убийцу. Монстра и убийцу, который, ко всему прочему, теперь еще и спал с его юной дочерью. Не лучший семейный багаж для будущего президента, похоже, думал он, далеко не лучший!

Клер перевела взгляд на Питера, и он ответил ободряющей улыбкой.

-Может, стоит сходить посмотреть? - предложила она.

-Гэбриел сказал, чтобы все шли в дом, - сказала Анжела. - Так что мы просто подождем вестей.

-Гэбриел, - выплюнул Нейтан. - Да как это чудовище вообще может нам приказывать? Его самого бы следовало уничтожить. Ладно, к черту его. Мне нужно найти Трейси!

-Он может и будет приказывать, Нейтан, - холодно ответила Анжела. - Для нашей же безопасности. А тебе стоило бы поберечь чувства дочери, раз уж плевать на мои.

Зарычав от ярости, Нейтан двинулся к двери, но она открылась с другой стороны и объект их недавнего обсуждения переступил порог. Похоже, Сайлар смутился, когда все обернулись на него в ожидании новостей. Он посмотрел на Клер, и лишь когда она улыбнулась ему, повернулся к Питеру, игнорируя вопросительные взгляды остальных.

-На два слова, - сказал он.

Когда они вернулись через минуту, лица у обоих были хмурые. Клер тут же спрыгнула с кресла и подошла к Сайлару. Обняв его, она проследила взглядом за Питером – как тот идет к Нейтану, как обнимает за плечи.

-Нейт, это насчет Трейси...

Глядя на то, как ахает Нейтан, как поспешно идет к ним Анжела, Клер отчетливо понимает: семейного обеда не будет. И, как ей ни жаль Трейси и ни стыдно за свои мысли, она вздыхает с облегчением.

Глава 4

ГЛАВА 4. Лжец

История знает немало примеров чудесных превращений. Раскаявшиеся убийцы становились священниками, скупые рыцари оборачивались щедрыми благотворителями, а развратники – примерными мужьями. Однажды сборщик податей раздал деньги нищим и присоединился к свите вдохновенного проповедника. В другой сказке Железный Дровосек получил сердце.

Мы бы рады вырвать из жизни пару испорченных листов. Что-то – удалить безвозвратно, другое – переписать заново. Потому что во что бы мы ни верили, в глубине души каждый из нас опасается, что эта жизнь – единственное, что у нас есть. И нам не хочется сожалеть об ошибках и потерях, которых мы могли бы избежать.

Но прежде, чем распрощаться со своим прошлым, убедитесь, что и оно готово вас отпустить.

***

Все началось с того сна.

Он возвращается домой ночью весь в крови. Его сознание спутано, а руки дрожат и соскальзывают с ручки, когда он пытается беззвучно затворить за собой входную дверь. Прислонившись спиной к стене, Сайлар закрывает глаза и старается выровнять дыхание.

Не стоило убивать его, крутится у него в голове, не стоило убивать его.

Из глубины квартиры доносится какой-то странный звук – то ли всхлип, то ли смешок, и на миг он замирает, распахнув глаза и напрягая слух, а потом бесшумно идет в темноте, и двери по обе стороны коридора проносятся мимо него на сверхзвуковой скорости, в то время как сам он движется медленно, словно преодолевая встречный поток воды.

А потом наваждение внезапно исчезает, и ощущение опасности словно ускользает с невидимым течением, далеким эхом отражаясь от стен.

Комната спальни приоткрыта, и он испытывает непреодолимое желание заглянуть туда, чтобы убедиться, что Клер все еще с ним. Она спит -- он слышит ее сонное дыхание -- и меньше всего на свете Сайлару хочется разбудить ее, но ему жизненно необходимо увидеть ее прежде, чем идти смывать с себя следы недавнего преступления.

Сначала он не может понять, что именно видит, и несколько раз моргает, словно настраивая реальность, пока изображение не обретает четкость.

Клер не одна в постели.

Вторая блондинка не спит. Повернув к двери лицо, она ждет, пока он наконец поверит своим глазам, и ее губы растягиваются в довольной ухмылке. Элль подносит палец к губам.

-Ты что тут делаешь? - выдыхает он почти беззвучно.

-Жду тебя, - отвечает она. - Тебе понравился сюрприз?

-Уходи, Элль, - он говорит это скорее устало, чем угрожающе. - А не то...

Она тихо смеется, запрокинув голову, и ее волосы щекочут лицо спящей Клер.

-А не то что, Сайлар? Убьешь меня?

А потом Элль стирает с лица улыбку и встречается с ним взглядом. И отбрасывает в сторону укрывающую ее простыню. Из одежды на ней только кулон с каким-то блестящим камнем.

-Иди лучше сюда, - говорит она.

Его снова охватывает это странное чувство – будто все вокруг закручивается вокруг него, как спираль, и лишь он никак не может пошевелиться, не может вздохнуть, не может преодолеть несколько шагов, отделяющих его от кровати. Закрыв глаза, он ждет, пока комната перестанет вращаться.

Когда он снова поднимает веки, картинка меняется. Он сидит на краю кровати, и Элль поднимается на постели и кладет ладони ему на грудь, потом несколько раз проводит ими сверху вниз, словно сглаживая напряжение, не покидающее его тело с последнего убийства.

Вцепившись в края его рубашки, она рывком разводит их в стороны, обрывая пуговицы, и тут же наклоняется, чтобы вдохнуть исходящий от него запах смерти. Затем высовывает длинный острый язык и неторопливо, словно кошка -- молоко, слизывает с его кожи кровь.

Его сердце ускоряет ход, и он толкает Элль на кровать. Она падает, и ее тугие локоны рассыпаются по подушке, придавая Элль вид Медузы Горгоны. Не отрывая от него взгляда, она проводит руками по своей груди и животу, и его тело вспыхивает от возбуждения. Она так хороша и предлагает себя с таким бесстыдством, что он просто не может устоять.

Ее бедра поднимаются ему навстречу. Элль дрожит от нетерпения, пока Сайлар возится с неподатливой молнией на брюках, и когда он на мгновение останавливается перед тем, как начать движение, жарко шепчет ему в лицо:

-Давай же, не нежничай со мной. Я тебе не Клер.

Он едва успевает зажать ей рот рукой, чтобы заглушить стон, и Элль больно прикусывает его пальцы, когда он проникает в нее одним резким толчком. Она извивается под ним, словно пытаясь выскользнуть, царапает его спину острыми ногтями, и Сайлар опускается на нее всем весом, придавливая к постели. Глаза Элль открыты, зрачки расширены, будто она на ЛСД, а в самой их глубине мечутся голубые искры. Она уже не кусается – ее губы двигаются, словно Элль пытается что-то сказать.

Он поворачивает голову в ту сторону, куда косится Элль, и видит, как просыпается Клер. Ее ресницы вздрагивают, и вот уже она смотрит на него сонным взглядом. В первое мгновение Клер улыбается – как всегда при виде него, но потом ее глаза расширяются, и их выражение начинают сменяться, словно картинки в калейдоскопе. Узнавание, шок, боль, отвращение...

А потом они становятся пустыми и мертвыми, словно у фарфоровой куклы.



***

Проснувшись, он резко садится на кровати.

В спальне темно, и их только двое.

Маленькая ладошка Клер ложится ему на грудь.

-Что такое, кошмар приснился? - сонно спрашивает она.

Он прерывисто вздыхает и снова падает на подушки. Потом поворачивает голову, чтобы посмотреть на нее.

-Не то чтобы кошмар...

Она понимающе улыбается. Ее пальцы щекочут его живот, спускаясь ниже. Сомкнув ладонь, она издает довольный смешок.

-Расскажи мне!

-Давай лучше покажу.


***

А через неделю он убил мальчишку.

Глава 5

ГЛАВА 5. Защитник

Власть – добыча гордыни, самого головокружительного из всех смертных грехов.

Стоит дать человеку право принимать решения, и перед ним словно появляется гигантское увеличительное стекло, через которое видно куда больше, чем он хотел бы показать. Любая ошибка разрастается до масштабов преступления, любое колебание превращается в трусость, любое слово получает тысячу толкований. Нужно быть очень сильным, чтобы не сломаться от зависти, злости и ненависти, которая всегда будет направлена на человека, облеченного властью. Нужно быть выше сомнений и страхов.

Но как быть выше тех, кто смотрит на тебя сверху вниз?

***

-У меня предчувствие, - сообщила Клер.

Оперевшись о дверь, Сайлар наблюдал, как она опустошает бельевой шкаф. Клер высыпала на пол нижние полки и села рядом с ворохом разноцветной ткани, перебирая вещи перед тем, как сложить их еще аккуратней, чем раньше.

Сайлар уже знал: когда у Клер предчувствие, она разбирает шкафы.

-Плохое? - на всякий случай уточнил он.

Клер посмотрела на него, а потом поднялась и бросила в кучу на полу содержимое еще пары полок.

-Ужасное, - призналась она. - Может, останешься сегодня дома?

-А оно насчет меня?

-Понятия не имею, - Клер приподняла белую маечку на тонких лямках и приложила к себе. - Это же просто предчувствие. Я не ясновидящая.

Сайлар наклонился и, приподняв ее лицо за подбородок, поцеловал пухлые губы, покрытые розовым блеском.

-Мне нужно съездить. Но я постараюсь вернуться пораньше.

-Береги себя, ладно? - сказала она между поцелуями.

Сайлар с сожалением оторвался от нее и встал. Иначе он никогда не уйдет.

-Ты тоже.


***

Сайлар никогда не думал, что сможет так сблизиться с кем-то, да еще за столь короткий срок. Это было странно и тревожно, но правда состояла в том, что ему нравилось быть с Клер.

Он никогда не спрашивал ее, почему она осталась. Она никогда не говорила, что любит его, за пределами спальни. Они никогда не обсуждали друг с другом свое общее прошлое – ни выпускной, когда он убил ее подругу, ни тот день, когда он всадил осколок стекла в затылок Питера, ни то утро, когда она пряталась от него в чулане, перед тем, как он вскрыл ее голову и отнял возможность испытывать боль. Забыла ли Клер обо всем этом? Простила ли его? Или просто разделила свою жизнь на «до» и «после» того вечера, когда она пришла к нему домой за помощью и в результате провела ночь в его постели?

Оба делали вид, что именно та ночь была началом. Все, что случилось раньше, было просто сном, который приснился кому-то еще.

Их союз казался Сайлару самой странной, невероятной и естественной вещью на свете. Они не раздражали друг друга по мелочам. Бывало, что они не сразу приходили к согласию в чем-то значительном, – например, стоит ли провести выходные в доме Анжелы (узнав, что Питер тоже там будет там, Клер отказывалась до последнего), или не поехать ли путешествовать по Европе (Сайлар не хотел уезжать, пока его преследователь на свободе) – но их ссоры никогда не касались брошенного на пол полотенца или громкости музыки.

Чем дольше они были вместе, тем очевидней становились их различия.
Клер была соней, Сайлар просыпался не позже семи. Клер могла валяться в постели весь день, Сайлар быстро уставал от безделья.
Но кое в чем они были – или становились – похожи.

Казалось, Клер постепенно отсекает себя от прежней жизни. Поначалу она постоянно встречалась с подружками. Ее телефон непрерывно пищал от полученных смс-ок. Потом смс-ок стало меньше. Затем, постепенно, прекратились и девичники. Не прошло и месяца, как они стали друг для друга единственными друзьями.

Словом, Сайлар нисколько не удивился, когда Клер сообщила ему, что раздумала в этом году ехать в колледж. Сайлар лишь спросил, чем она будет заниматься целыми днями? Однако Клер пожала плечами, обронив, что хочет немного перевести дух. «Я всегда куда-то спешила, старалась во всем быть лучшей, - сказала она. - Но куда мне теперь торопиться?». И Сайлар решил, что не будет вмешиваться. В конце концов, Клер ему не дочь. Главное, что она с ним.

Когда он спрашивал ее, как прошел день, Клер не вдавалась в детали. Она отвечала в его манере – доброжелательно, но односложно. Из ответов Клер выходило, что она либо «гуляла», либо «готовила», либо вообще «не делала ничего особенного». При этом было непохоже, будто она что-то скрывает. Казалось, Клер искренне наслаждается безделием, которого так мало было в ее жизни раньше. И в глубине души Сайлар был рад, что может позволить ей это, защитить от суеты и излишнего общения.

Он обнаружил, что Клер купила в дом несколько вещиц, безошибочно выдающих женское присутствие – словно обозначила границы своей территории для тех, кто мог на нее посягнуть. Она укрепила свою крепость и сама расположилась в ее центре – спокойно, безмятежно и неподвижно.

Сайлар, в свою очередь, не мог усидеть на месте. Благодаря своей способности схватывать суть вещей он быстро разобрался в делах Прайматек, и очень скоро в его руках оказалась большая часть самых важных нитей компании. Не то чтобы ему нужна была эта работа – просто беспорядок, царивший в делах, раздражал его, и благодаря Сайлару вскоре компания начала работать четко, как хорошо отлаженный часовой механизм. Сайлар сразу понял, где здесь требуется починка.

Не прошло и месяца, как Анжела перестала советоваться с ним по поводу и без и просто передала ему право принимать решения.

Конечно, дело было не во власти и не в ощущении собственной незаменимости – точнее, не только в них. Наряду с делами компании Сайлар вел свое собственное расследование. Просматривал информацию о тех, кто теоретически годился на роль его преследователя. Изучал их передвижение. Выяснял, кто и когда запрашивал информацию об их делах. Анализировал, следил и вычислял. Увы, результата не было. Паззл не складывался. И либо убийце каким-то непостижимым образом удалось не попасть в зону внимания Прайматек, либо Сайлар просто искал его не там.

Но никакая погоня, никакая власть не волновала его сильнее возвращения домой.

Едва он успевал войти, Клер обнимала его, словно не видела год. Никто и никогда не ждал его, как она, никто не желал его близости так отчаянно. С того момента, как их губы в первый раз соприкасались, и до самого финала, когда Сайлар и Клер хватали ртом воздух, сжимая друг друга в объятиях, порой проходило не больше пары минут.

И это никогда не надоедало.


Они стали так близки и так замкнулись друг на друге, что порой заканчивали друг за друга фразы. И в тот день, когда Клер решила перебрать бельевой шкаф, у Сайлара тоже было предчувствие.


***

Именно предчувствие заставило его отказаться от лифта в пользу лестницы и направиться не в деловую часть Прайматек, а в сторону пятого уровня. Именно предчувствие заставило Сайлара внезапно остановится, прикрыть глаза и прислушаться.

Сначала его обступила тишина, но потом сквозь нее начали пробиваться звуки – далекий шум, голоса... треск электричества и женский вопль.

Дверь между этажами была почти неприметна – но только не для того, кто знает здесь все ходы и выходы. Сайлар нажал кнопку и, не глядя, набрал код на выступившей из стены панели. Дверь беззвучно отворилась, и перед ним открылась небольшая прямоугольная площадка без окон. В этом каменном мешке агенты порой отрабатывали умение добиваться ответов у тех, кто упорно не хотел говорить. Но тот, у кого не было слуха Сайлара, вряд ли услышал бы через стены хотя бы звук.

Картинка, освещенная мигающим от перепадов электричества светом, проявилась перед его глазами постепенно.

Одна фигура, неестественно скрюченная, лежала в углу помещения на полу, а другая – нависла над ней. Почувствовав присутствие чужака, этот человек распрямляется и оборачивается.

Это мальчишка.

-Стоять, - негромко говорит Сайлар, выставляя руку в его сторону. Ухмыльнувшись, тот повторяет его движение. С пальцев мальчика капает кровь. Кисть его руки описывает полукруг, и Сайлар отлетает к стене.

Пока он восстанавливался, заживляя рану в голове, мальчишка выбежал из помещения и захлопнул за собой дверь.

И паззл наконец собирается воедино.

***

Из угла комнаты доносится стон, и Сайлар идет к лежащей на полу женщине, одновременно доставая телефон.

-Беннет, - говорят на другом конце провода.

-Ной, это Сайлар. Ты в Прайматек?

Пауза почти неощутима. Беннет слишком давно работает на компанию, чтобы знать, когда стоит сводить счеты, а когда – забыть о них.

-Да.

-Хорошо. Слушай меня внимательно. В здании мальчишка, которого непременно нужно поймать.

-Как он выглядит?

-Лет двенадцать, рост примерно 160, худой, темные волосы. Одет в черный худи и темные джинсы.

-Понял.

-Слушай, это важно: собери своих и выгони его с пятого уровня. Только своих, ты понял? Не бери никого из наших. Этот парень...

Наклонившись над женщиной, Сайлар поворачивает к себе ее лицо. Лоб Элль пересекает кровавый шрам.

-Зеркало, - шепчет она едва слышно.

-Я знаю, - отвечает он. - Лежи смирно, Элль. Он зеркало, Беннет. Это он убил Дафни.

-Хорошо. Ты где?

-Он запер меня в комнате для допросов возле уровня пять. Пришли за мной кого-нибудь, - Сайлар видит, как закатываются глаза Элль и ее голова падает на сторону. - И быстрее. У меня тут раненый агент.

Еще пару секунд он послушал, как Беннет отдает распоряжения, после чего отключился. Ему нужно было сделать еще один звонок.

-Алло?

-Привет, Мохиндер.

Глава 6

ГЛАВА 6. Лидер.

Мы выросли, веря в существование абсолюта: каноническое добро, воплощенное зло. Свет и тьма. Рай и Ад. Любовь и ненависть. Мы ведем бесконечные войны со злом и тратим столетия в поисках добра.
Но представьте себе мир, в котором есть лишь один цвет. Как вы поймете, какой он, если не знаете другого? Как решите, на чьей вы стороне? И где гарантия, что сделав выбор, вы не ошиблись?
Но, к счастью, это невозможно. Нет в мире ни совершенного зла, ни абсолютного добра. Нет ни черного, ни белого. Если присмотреться повнимательней, -- к нашим намерениям и поступкам, нашим целям и средствам, -- все будет немного серым.

***

Сайлар понятия не имел, как Элль пробралась в Прайматек. Он убил ее отца, а пришедшая на смену Бобу Анжела тут же выставила ее вон.
Сайлар пытался проследить за Элль, но ее и след простыл. С тех пор, как она в последний раз вышла из здания, ее никто не видел. Она нигде не появлялась и ни с кем не разговаривала. Это казалось более чем подозрительным, да и место для допросов сейчас было самое подходящее, однако Элль, похоже, впала в кому. Ее сердце едва билось. Сайлар мог бы сломать в ее теле все кости одну за другой, но так и не добиться ответа.

Открывший дверь пыточной камеры агент, поздоровавшись, протянул Сайлару медицинский пистолет. Когда Сайлар приставил его к плечу Элль и выпустил в ее плоть маячок, ее тело даже не дернулось.

-Спасибо, Риттер, - сказал он, возвращая пистолет агенту. - А теперь помогите мне дотащить ее до машины.

***

С мастерской Айзека Мендеса у Сайлара было связано немало воспоминаний, однако сейчас было не время предаваться ностальгии.

-Она труп, - сообщил он вышедшему ему навстречу Мохиндеру. - У тебя ведь еще осталось то средство?

-Сайлар, какого черта ты притащил ее ко мне, а не в Прайматек?

-Сюда было ближе. С дороги!

Мохиндер посильнее натянул рукава олимпийки, прикрывая запястья.

-Ладно, клади ее на стол.

Когда Сайлар сбросил свой мертвый груз, Мохиндер подошел поближе и вгляделся в женское лицо.

-Кто это?

-Ее зовут Элль. Элль Бишоп. Она... старый друг.

-И как же твой старый друг получил этот шрам? - он кивнул на лоб Элль.

Сайлар покачал головой.

-Это долгая история.

-Время у нас есть.

Мохиндер отошел вглубь комнаты и загремел пробирками.

-Если честно, я и сам не знаю, - признался Сайлар. - Я бы спросил у нее. Если, конечно, у тебя все получится.

-Может, и получится, - Мохиндер выступил из темноты. В руках он держал медицинский жгут и шприц. - Только мне нужно кое-что взамен. Образец твоей чудесной крови.

Тяжело вздохнув, Сайлар потер глаза.

-И сколько тебе нужно?

-Пара пробирок.

Закатав рукав рубашки, Сайлар обернул жгут вокруг предплечья и сжал кулак. Мохиндер внимательно наблюдал за его действиями.

-И еще мне нужна кровь Клер Беннет, - сказал он.

Сайлар повернулся к нему.

-Давай я дам вдвое больше, а Клер мы трогать не будем?

-Не получится, - Мохиндер изобразил сожаление. - Это для разных целей. Да ладно тебе, Сайлар! Тебе что, трудно? Или ты не хочешь, чтобы Клер узнала о твоем старом друге?

***

Если бы год назад кто-нибудь сказал Мохиндеру Сурешу, что он станет работать на убийцу своего отца, он бы рассмеялся предсказателю в лицо. То есть официально он ни на кого не работал, однако исследования обходились дорого, а Прайматек не испытывал недостатка в средствах. Боб Бишоп предложил ему финансирование, однако теперь Боб был мертв, и Мохиндеру было отлично известно, кто занял место золотого тельца.
Вскоре после смерти Бишопа к нему явились два незнакомых агента -- чтобы провести инвентаризацию и записать все пожелания ученого. И Мохиндер решил не скромничать. Не прошло и недели, как его лаборатория была оборудована на зависть самому современному НИИ. Увы, новых результатов это не принесло, однако в Прайматек не спешили в нем разочароваться. Казалось, там вообще не слишком волновались об итогах исследований. Если Боб требовал отчетов о каждом новом опыте, его сменщик не появлялся ни разу. Это устраивало Мохиндера. Иллюзия свободы была бы полной, если бы время от времени, возвращаясь к себе, он не находил следы тщательно проведенного обыска. Все вещи были на своих местах, но фотографическая память позволяла Мохиндера заметить несоответствия – скажем, разве компьютерная мышка лежала вот так, когда он уходил?
Однажды он спросил у молчаливого агента, который привез ему очередную порцию дорогущего оборудования – кто теперь заправляет делами в Прайматек.
-Анжела Петрелли и ее сынок, - ответил он.
-Питер или Нейтан?

Просто удивительно, что кто-то из этих чистоплюев Петрелли не побрезговал такой работой.

-Нет, новый, - агент осторожно положил коробку посреди лаборатории – прямо в середину картины взрыва в Нью-Йорке, нарисованной Айзеком.- Приемный, кажется. Гэбриел Грэй.

***

И вот новый босс, наконец, явился к Мохиндеру лично, и ведет себя так, будто они – давние друзья, расставшиеся неделю назад.
В лаборатории темно – если не считать настольной лампы, под которой Мохиндер работал.
Сайлар занимает его место у стола и поворачивает обвязанную жгутом руку к свету. Пока Мохиндер занимается своим делом, Сайлар вытаскивает телефон и снова набирает номер Беннета.
-Возьми же трубку... - бормочет он, но ответа нет.
Между тем Мохиндер, захватив пробирки с кровью, снова удалился в темноту, и включив еще одну лампу, начал смешивать средство для Элль.

Телефон зазвонил, когда Сайлар застегивал манжет рубашки.
-Что так долго, Беннет?
-Гэбриел...
-Анжела?
-Где ты?
-У Суреша. Что случилось?
-Мне нужно, чтобы ты поехал к Клер.

Краем глаза он увидел, что Мохиндер остановился и, не таясь, прислушивается к его словам. Сайлар понизил голос.

-Что случилось, Анжела? Где Беннет?
-Гэбриел... Ной мертв.
-Подожди минуту.

Он обернулся к Мохиндеру.

-Продолжай без меня. Я не буду ждать, пока она очнется.

И быстрым шагом направился к выходу.

***

-Почему ты не поехал домой?

Анжела шла рядом с Сайларом по направлению к местному моргу.

-Хотел сам убедиться.

Помещение морга было небольшим – даже в худшие дни в Прайматек не бывало больше трех трупов за раз. Сейчас же Ной Беннет был его единственным обитателем. Его тело, лежащее на столе, было прикрыто простыней. Патологоанатом оторвался от своих дел и, кивнув, вышел, оставил Анжелу и Сайлара одних.

-Когда он успел? - Сайлар прервал молчание, глядя на срезанную макушку Беннета. - Это, знаешь ли, не быстро.

-Я не знаю. Нужно будет спросить у...

Но Сайлар не слушал.

-Значит, радиус действия его способности больше, чем я думал. В тот момент я, должно быть, уже подъезжал к Сурешу.

-Это не ты, - Анжела положила руку ему на плечо.

-Что...

-Это Питер. Очень несвоевременный визит.

-Что ему понадобилось? - Сайлар аккуратно отодвинулся, и рука Анжелы соскользнула.

-Он надеялся застать тебя. Позвони ему сам... Гэбриел. Все было не зря. Мальчишку все-таки взяли.

-Майкла.

-Что?

-Его зовут Майкл Амадор. Его мать, Кара, у нас на пятом уровне.

Анжела кивнула.

-Я помню ее. Это ведь вы с Беннетом ее привели?

-Да. И теперь он мертв. Ведь это я его послал туда. Мог бы послать кого угодно, но...

-Но он был лучшим. Не вини себя, Гэбриел. Это удел руководителей – принимать тяжелые решения.

-Не нужно мне тут про тяжелые решения, Анжела. Это ведь не тебе придется рассказать Клер.

Рука Анжелы снова вернулась на его плечо, и на этот раз Сайлар не отстранился.

-Милый, поезжай домой. За Майклом присмотрят.

Он кивнул и отвернулся от стола.

-Сделаешь мне одолжение?

-Конечно.

-Пускай его не допрашивают. Я сам. Завтра. Если я пойду сейчас – просто убью его.

И он вышел, аккуратно притворив за собой дверь. Осталось сделать самое сложное.

@темы: Герои, фики, R

---

Возмездие: продолжение части 1

Название: ВОЗМЕЗДИЕ

Продолжение первой части

Глава 9

Глава 9: ВХОДИТ БЕННЕТ

Позже
-С кровью или без?

Клер рассмеялась.

-Ты как будто бифштекс мне предлагаешь!

Но Сайлар даже не улыбнулся.

-На твое усмотрение, - сказала Клер.

-Зачем тебе это?

Она проглотила невесть откуда взявшийся комок в горле.

-Я не думала, что это будет так больно.

-Что?

-Любить тебя.

Ей хотелось услышать его ответ – какой угодно, кроме молчания, ощутить хоть что-нибудь, напоминающее реакцию, но он не произнес ни слова – просто смотрел на нее, словно ожидая продолжения. Что еще она должна сказать?

-Я так люблю тебя, что мне трудно дышать, - Клер прикрыла глаза и ощутила, как боль, отступившая было, пока они занимались любовью, снова заполняет ее, и обступает, не оставляя внутри живого места. Она отодвинулась, чтобы не прикасаться к нему: казалось, если она дотронется, ее сердце просто разорвется. Клер встретилась с ним взглядом. – Я не могу так больше. Убей меня.

Сайлар дотронулся до ее мокрой от слез щеки, и Клер, повернув голову, поцеловала его в центр ладони.

-Убей меня, - повторила она едва слышно.

Ее губы было солеными, словно от крови.

-Моя маленькая, - прошептал Сайлар. – Я сделаю так, что боль уйдет.

Он был нежен, когда целовал ее закрытые глаза, ее вздрагивающие влажные ресницы, ее искривленный горем рот; когда гладил ее мягкие волосы и беззащитную шею; когда перевернул ее на спину и вошел в нее одним сильным движением; когда наклонился к ее уху, чтобы нашептывать волнующие, страстные, непристойные обещания; когда достал из-под кровати плоский нож для разрезания бумаг и прижал к ее шее.

Плиссер был старинным. Увидев неразрезанные книги в библиотеке Сайлара, Клер заказала его через Интернет. Подарок пришелся Сайлару по душе, и он использовал его вместо закладки. Стальной нож был легким и острым, деревянная ручка украшена надписью «Habent sua fata libelli».

Вот твоя судьба, Клер.

Он провел лезвием по ее шее, давай Клер возможность почувствовать выброс адреналина, и ощутил, как ее мышцы непроизвольно сжались вокруг него, когда холодная сталь скользнула по ее горлу. Несколько капель крови выступило на поверхности ее кожи, зрачки расширились, а дыхание стало прерывистым.

Клер прижалась к Сайлару крепче – словно в тщетной надежде найти у него защиту. Защиту от него самого. Когда он поцеловал то место, где только что затянулся порез, она со стоном выгнулась под ним и обвилась вокруг него, побуждая двигаться резче, сильнее, быстрее.

-Не закрывай глаза, Клер.

Он была уже совсем близко -- он видел это, но не позволял дойти до конца. Подводил ее к самой черте и снова отступал, заставляя едва не плакать от разочарования. С ее губ срывались бессвязные упреки, и угрозы, и мольбы. Ее тело дрожало от нетерпения и напряжения, пальцы то сжимались, захватывая простыню, то разжимались.

Нож снова появился в его руке. Сайлар провел по щеке Клер, затем по губам. Ее рот приоткрылся, она коснулась языком лезвия, и от этой картинки Сайлар едва не потерял над собой контроль. И тогда он отпустил ее. Когда Клер содрогнулась под ним, он приставил нож к ее горлу.
-Сайлар, - выдохнула она.

Кровь хлынула рекой. Ее тело было в смятении. Клер рванулась, пытаясь вырваться, но Сайлар обхватил ее подбородок и поднял вверх, не давая краям раны сомкнуться.

Вот теперь, теперь в ее глазах появился ужас. Что бы она там ни говорила ему, она не хотела умирать. Она боролась отчаянно, но с каждой секундой, с каждом ударом испуганного сердца, выталкивающего новую порцию крови, сил оставалось все меньше.

Он наклонился к ее лицу и посмотрел в обезумевшие от страха глаза.

-Должен признаться, Клер, - прошептал он перед тем, как его тело охватила сладкая дрожь, - мне это нравится.

Раньше

-А ты неплохо устроился. Похоже, здорово быть Петрелли!

Ной был в своем репертуаре – источал сарказм, в то время как его глаза, уменьшенные очками в роговой оправе, внимательно оглядывали комнату. Взгляд Беннета просканировал Сайлара и Паркмана, на секунду задержался на раскрытом ноуте Клер, и лишь затем перешел на главное. На тело Дафни.

Он смотрел, спрашивал и уточнял детали – профессионал и бюрократ до мозга костей, внимательный к мелочам. Он хотел знать, как Паркман оказался здесь, и что делал его собственный напарник, когда это произошло. Сайлар отвечал автоматически, прислушиваясь к тому, что творится в спальне. Клер все еще была там, и ее имя не разу не всплыло.

Может, все обойдется.

Сайлар не страшился гнева Беннета – ему нечего было бояться. Дело было в Клер. Она просто не понимала до конца, во что ввязалась. Спать с ним – это одно. Оказаться из-за него в смертельной опасности – совсем другое. Сегодня Сайлар не смог защитить ее, когда убийца и мститель – кем бы он ни был – пришел в его дом со своим мертвым грузом. Этот незваный гость мог бы сделать с ней – с ними обоими – все, что угодно, и никто не смог бы ему в этом помешать. Так вправе ли Сайлар хотеть, чтобы Клер осталась, если не может гарантировать ей защиту?

-Тело нужно вынести, - тем временем говорил Беннет.

-Но полиции... - начал было возражать Мэтт, однако Ной прервал его.

-Полиция может осмотреть ее и в переулке. Ты сам их туда отведешь. За это, Паркман, у тебя будет доступ к информации Прайматек.

Паркман помолчал, потом кивнул.

-Договорились.

Ной повернулся к напарнику.

-Что ж, если у тебя нет в шкафу других скелетов...

-Спасибо за помощь, Беннет.

-Потом расплатишься.

Он уже повернулся, чтобы уйти, когда Сайлар сказал:

-Есть еще кое-что.

Они увидели Клер одновременно.

-Привет, па.

-Пожалуйста, отвези ее домой.

Выражение лица Беннета даже не изменилось, но Сайлар видел, как его правая рука потянулась к пистолету. Он не сделал ни единого движения, чтобы защититься. Зато Клер оказалась между ними так быстро, словно скорость бегуньи Дафни перешла ей по наследству.

-Отойди, Клер.

Ох уж этот обманчиво спокойный отцовский голос. Клер отрицательно покачала головой.

-Что он с тобой сделал?

-Только то, о чем я сама его просила. Не надо, па. Ты не понимаешь...

-Это ты не понимаешь, Клер! Он монстр!

-Но он мой монстр, папа!

Казалось, Беннет просто не мог поверить в происходящее – слишком уж невозможным оно было. Его дочь и это чудовище? Малышка Клер и психопат, мучающий и убивающий своих жертв без сомнений и сожалений? Беннет из последних сил цеплялся за то единственное объяснение, которое казалось ему логичным, однако правда постепенно начинала доходить до его сознания. Но, как бы то ни было, он все еще оставался ее отцом. Он нес за нее ответственность.

-Иди в машину, Клер. Я отвезу тебя домой.

-Твой отец прав, - подал голос Сайлар; он положил ей руку на плечо, одновременно успокаивая ее и заявляя о своих правах. - Поезжай с ним. Здесь небезопасно.

И тут Беннет взорвался.

-Не смей говорить с ней! Отойди от нее, не прикасайся! Ты, чудовище...

Он все-таки вытащил оружие, но Клер шагнула к отцу, и дуло уперлось ей в грудь.

-Стреляй, если хочешь.

-Клер…

-Я никуда не пойду, пап. Мой дом здесь. Завтра я заеду за вещами.

И Беннет опустил пистолет.

Раньше

Регенерация никогда не была приятным процессом. Когда срастаются кости или сосуды, когда тело выталкивает пули, когда сердце возобновляет ход, вновь разгоняя по венам кровь, это мучительно.

Заживление начинается с боли. Затем она усиливается. Потом исчезает.

Сайлар знал это. Как зачарованный, он наблюдал за тем, как тело Клер оживает. Края раны на ее горли стянулись и зарубцевались, затем рана стала шрамом, а потом исчезла вовсе. Зрачки заметались под полуприкрытыми веками, задрожали ресницы. Бледные губы и щеки порозовели. Клер резко вздохнула и закашлялась, выталкивая кровь из легких. Потом открыла глаза и села на кровати, озираясь по сторонам. Встретившись с ним взглядом, Клер отерла рот рукой.

И мягко, довольно улыбнулась.

-Я хочу еще, - сказала она.

Глава 10

Глава 10. БЛИЖЕ

-Это что, все? - Сайлар принял из рук Клер два больших чемодана и понес к машине. - Я-то думал, что нам еще и возвращаться придется.

Не отвечая, Клер быстро шла по дорожке. Он обернулся. Дом казался пустым. Никто не вышел провожать ее. Никто не выглянул из окон. Казалось, маленький коттедж просто выплюнул неугодную обитательницу, чтобы навсегда закрыть за ней двери.

Когда Сайлар захлопнул багажник подошел к водительской двери, Клер уже сидела в машине пристегнутая и в нетерпении барабанила пальцами по колену.

-Поехали скорей, - сказала она, едва он сел за руль.

Не задавая лишних вопросов, он включил зажигание и выехал на дорогу. Клер ни разу не подняла головы, пока ее дом не скрылся из виду. Ее опущенное лицо было скрыто от Сайлара длинными волосами. Не глядя, чтобы не смущать ее еще больше, он протянул ей упаковку бумажных платков.

-Спасибо, - сказала она насморчным голосом.

Когда они отъехали подальше, Сайлар свернул на обочину и остановился.

-Иди сюда.

Клер подняла на него опухшие от слез глаза и спрятала лицо у него на груди. Теперь она расплакалась по-настоящему.

-Хочешь, съездим куда-нибудь? - предложил он, когда буря стихла.

Клер вытерла глаза и от души высморкалась в платок. Потом покачала головой.

-Поехали домой.

Телефонный звонок заставил вздрогнуть обоих.

-Это твой или мой?

Клер с надеждой откинула крышечку своего.

-Твой.

Ее глаза снова потухли.

-Сайлар, это Паркман. Где ты сейчас?

-Только отъехал от дома Беннетов. Перевожу Клер. А что?

-Где это?

Сайлар назвал адрес.

-Я от тебя в двух кварталах, - сказал Паркман, по всей видимости, сверившись с картой. - У меня труп. Я подумал, тебе стоит знать.
Сайлар бросил быстрый взгляд на Клер – она сидела, погруженная в свои мысли и покусывала губы, пытаясь сдержать слезы.

-Кто?

-Хиро Накамура. И еще... Мы подняли твое дело.

Неделю спустя.

-Спасибо, мистер Альварес, я очень ценю вашу помощь...

Клер вошла на середине фразы и повернулась было, чтобы уйти, но Сайлар сделал приглашающий жест и беззвучно попросил ее остаться. Клер остановилась, оглядываясь по сторонам, словно видела его кабинет в первый раз.

-И вам тоже спокойной ночи. Еще раз спасибо!

Он нажал отбой и, улыбнувшись, перевел взгляд на свою гостью.

-Соскучилась?

-Ты что-то очень долго. Кто это был?

-Один человек, который занимается моими деньгами. Переводит их в ценные бумаги и все такое.

Клер подняла бровь.

-И много у тебя денег?

Он снял очки и потер покрасневшие глаза.

-Достаточно. Хочешь посмотреть? - он развернул ноут в ее сторону.

Клер пожала плечами с видом «вообще-то мне все равно, но раз уж ты просишь...» подошла к столу. Он нажал кнопку и перед ее глазами замелькали столбики цифр.

-Я в этом ничего не понимаю, - призналась она.

Он остановил движение чисел и кивнул в сторону экрана.

-Нижняя строчка. Видишь?

Клер присвистнула, как мальчишка.

-Ничего себе!

Он откинулся на кресле, глядя на нее и рассеянно постукивая авторучкой по столу.

-Знаешь, если со мной что-то случится, с тобой свяжется некто... Маркус Альварес. Он задаст тебе один вопрос, и когда будешь отвечать, вспомни про свою собаку.

-Про Мистера Магглса?

-Угу.

-Это такой пароль, да? - догадалась она. - А ты, значит, оставишь мне наследство?

Уголки его губ сами собой поползли вверх.

-Что-то вроде того.

-Я смотрю, мне немало перепадет, если ты вдруг решишь умереть.
Улыбка стала еще шире.

-Точно.

-Откуда у тебя столько денег? И эта квартира? Что-то я не помню, чтобы ты где-то работал, кроме Компании.

-Могу показать. Хочешь?

Она кивнула, и он повернулся вокруг своей оси вместе с креслом в поисках подходящего предмета. Кристалл стоял на обычном месте – на книжной полке. Когда Клер разгружала свои бездонные чемоданы, то вытащила его особенно бережно. Она настояла, чтобы Сайлар поставил его к себе, уверяя, что стеклянное страшилище - Лотос Будды, который приносит удачу.

Она проследила за направлением его взгляда.

-Только не растворяй его, - она была в курсе некоторых его умений, но в данном случае явно действовала наугад.

-Не буду, -- пообещал он. - Держи крепче.

Он вытянул указательный палец, коснулся верхнего лепестка лотоса, и тот моментально начал менять цвет и структуру. Непрозрачная тяжесть навалилась на стеклянный цветок сверху, и какое-то время кристал, казалось, сопротивлялся неизбежному. Когда транформация закончилась, Клер едва не уронила свой потяжелевший сувенир.

-Это то, что я думаю? - осторожно спросила она.

Сайлар кивнул. Клер осторожно поставила золотой кристалл на стол рядом с компьютером и отступила к двери. Он внимательно следил за ее передвижением.

-Не нравится мне все это, - сообщила она.

-Не нравится – что?

-Вчера ночью ты обещал мне вечность, -- ее пальцы пробежались по пуговкам топика, расстегивая их, -- а теперь грозишься оставить вдовой. - Клер повела плечами, спуская кофточку, а затем сняла ее и бросила в любовника, заодно демонстрируя ему загорелую грудь, едва прикрытую белым лифчиком с голубой каймой – в точности под цвет глаз. - Ты уж определись.

И она закрыла за собой дверь.

***

Когда он пришел в спальню, Клер лежала на кровати на животе и смотрела на дверь. Она так и не сняла белье -- оставила это для него. Он приблизился -- она тут же повернулась на спину и потянулась, как кошка.

Сайлар поставил колено на кровать и наклонился над ней, поцеловал плоский живот, и она прижала к себе его голову. Когда он потянулся, чтобы стянуть с нее трусики, она уперлась пятками в кровать, облегчая ему задачу.

-Значит, вдова, ммм? - усмехнувшись, поддразнил он. - Не припомню, правда, что обещал на тебе жениться.

Она посмотрела на него в упор, без улыбки.

-Так чего же ты ждешь?

Возбуждение схлынуло мгновенно. Он еще помедлил, словно желая убедиться в этом, а потом со вздохом отстранился и сел на кровать рядом с ней.

-Звонила отцу?

Клер тоже поднялась и подтянула колени к груди.

-Он беспокоится за меня, - сказала она, словно защищаясь.

-Ну еще бы, - Сайлар сделал движение, будто хотел подняться, но она обхватила его за плечи и и прижалась щекой к затылку.

-Они спрашивают меня, как дела, но я знаю , что они хотят выяснить. Долго ли мы продержимся? Скоро ли это кончится? Гэбриэл, я не могу так больше. Они должны принять тот факт, что мы вместе. Я хочу, чтобы они прекратили спрашивать.

Его ладонь легла на обнимающую его руку, словно Сайлар собирался погладить ее. Но нет – он просто хотел разомкнуть объятия.

-Думаешь, если мы поженимся, они прекратят? Забудь об этом. Меня никогда не сочтут для тебя подходящей парой. Тебе стоило подумать об этом перед тем, как влюбляться. А теперь либо привыкай -- либо поищи себе кого-нибудь еще.

Она вздрогнула, когда он захлопнул за собой дверь. Потом уткнулась лицом в подушку и тихо заплакала.

Глава 11

Глава 10: MUTTER

Вторник

-Почему она отдала тебя на усыновление?

-Передай мне соль, Клер. Не знаю. Я так и не спросил.

Клер отставила бокал с вином, удивленно глядя на Сайлара.

-Но почему?

Его вилка и нож зависли над тарелкой.

-Наверное, потому, - медленно сказал он, - что нет причины, которую я счел бы уважительной.

Среда

-Она тебя не стоит, Гэбриел.

Сайлар любезно улыбнулся.

-Если мне понадобится материнский совет, ты будешь вторая, к кому я обращусь.

Анжела подняла руки, словно сдаваясь.

-Это, разумеется, не мое дело. Я ничего не имею против Клер. Просто она не тот человек, которого ожидаешь увидеть рядом с тобой – вот и все, что я хотела сказать... Как тебе новый напарник?

-Скучный, скучный и... скучный. Еще и боится меня до смерти. А кто, по-твоему, мне подходит? Элль Бишоп?

-Зато он следует приказам – в отличие от Беннета. Настоящий профи. Элль... Зачем же сразу предполагать худшее? Я имела в виду какую-нибудь симпатичную девушку с компьютером в голове. Ты знаком с Трейси, невестой Нейтана?

Сайлар от души рассмеялся. Стоит признаться – этот разговор его забавлял.

-Этой снежной королевой? Ты бы при случае обратила внимание на походку Нейтана – она такая... отмороженная.

Анжела против воли улыбнулась.

-Прекрати, Гэбриел. Ты говоришь ужасные вещи.

-Не я первый начал.

Она осуждающе покачала головой и сменила тему.

-Скажи лучше, как продвигается расследование?

Он пожал плечами.

-Хиро Накамура убит. Паркман поднял мое дело. Улик нет. Свидетелей нет. Отпечатков пальцев нет. Все отлично.

-Жаль Накамуру, - Анжела добавила в свой ответ допустимую порцию светского сочувствия. - Ну так кто же у нас плохой парень?

Сайлар присел на край стола, внимательно глядя на мать.

-Ты же все знаешь лучше меня, верно?

-Хочу услышать твою версию.

Он задумчиво потер подбородок.

-Это точно кто-то в моем окружении. Он всегда оказывается рядом – значит, следит, и следит незаметно для меня.

-Беннет?

-Возможно. У нас с ним старые счеты.

-Питер?

-Влюблен в Клер.

-А Нейтан – ее отец, так что посчитай и его. Паркман?

-Он, конечно, канонический дурак, но слишком уж ему везет. Еще Суреш. Кто знает, может, он уже создал свою формулу.

-Как насчет меня?

Его взгляд сказал больше слов.

-Какой же у меня может быть мотив, Гэбриел?

Прямо Гертруда, королева датская

-Развлечение. Ненависть. Месть. Комплекс Электры. Достаточно?

-Значит, из всех ты доверяешь только Клер?

Сайлар кивнул. Анжела откинулась в кресле, изучающе глядя на сына.

-Тогда проверь ее первой.

Он уже взялся за ручку двери, когда она окликнула его, назвав по имени. Сайлар обернулся.

-Ты не думаешь, что тебе пора уже выйти из тени?

Пятница, утро

-Сенатор Петрелли!

Нейтан широко улыбнулся.

-Мисс Карсон! Выглядите блистательно, - он крепко пожал репортерше руку. - Спасибо, что согласились на столь раннюю встречу.

-Это честь для меня, сенатор. Вы не очень-то балуете нас общением.

-Не люблю быть на виду без причины. Я же не рок-звезда.

Они неторопливо шли по длинному коридору по направлению к столовой. Несмотря на ранний час Нейтан выглядел так, словно день для него давно уже был в разгаре. Бодрый, энергичный, всегда безупречно одетый, сенатор Петрелли всегда был слабым местом журналистки Лейлы Карсон.

-Сколько же мы с вами не виделись, сенатор?

Нейтан задумался, вспоминая.

-Кажется, в последний раз мы общались накануне выборов.

-Точно. Тогда у вас еще была другая жена. Хайди, кажется?

-Верно, - Нейтан открыл перед журналисткой дверь. - Позвольте представить вам мою невесту Трейси Штраусс и моего брата Гэбриела.

***

-Чем вы занимаетесь, мистер Петрелли?
Сайлар опустил на блюдце кофейную чашку. В кремовой рубашке и светлых блюках он выглядел неформально, однако под пристальным взглядом этих темных глаз Лейле Карсон захотелось сесть прямее.
Все три брата Петрелли – и подтянутый Нейтан, и славный парень Питер, ныне отсутствующий, и этот новенький, Гэбриел, особенно этот новенький, – были настоящими красавцами. И между ними действительно было сходство.

Сайлар улыбнулся.

-Нефтью. У меня бизнес в Техасе, - сказал он. Его тягучий южный акцент обволакивал ее, словно сладкая вата. - Однако живу я сейчас в Нью-Йорке.

-Вы женаты?

-Нет, пока нет, мэм. Но не одинок.

-Кем бы она ни была, ей повезло, - Лейла отпила свой чай.

Ее собеседник поднял бровь.

-Вы думаете?

Лейла ощутила нервозность. Почему это, интересно, она чувствует себя, как пятиклассница перед лучшим другом старшего брата? Что такого в этих Петрелли?

-Вы очень похожи на своего отца, - сказала она.

-Мама говорила мне. Жаль, что я его не застал.

Глядя на журналистку, он прикусил нижнюю губу, словно в задумчивости; неожиданно для себя Лейла повторила его жест и инстинктивно сжала колени. Да что с ней такое?

-Как вы узнали о своих настоящих родителях?

Он посмотрел на Анжелу.

-Преимущество открытого усыновления.

-И вы не сердитесь на них? Ведь Петрелли, по сути дела, отвергли вас.

Анжела сделала протестующий жест, но Сайлар протянул руку и переплел свои пальцы с ее.

-У меня было счастливое детство, - сказал он.

-Кстати, миссис Петрелли, почему вы отдали Гэбриела?

Анжела встретилась взглядом с младшим сыном.

-Я подготовила для вас пресс-релиз.

Лейла снова повернулась к Сайлару.

-У меня будет к вам еще несколько вопросов, мистер Петрелли, не возражаете?

Анжела бросила на Нейтана красноречивый взгляд.

-Мы можете поговорить в библиотеке.

***

-Ненавижу этот спектакль, - сказал Нейтан, когда Сайлар и Лейла ушли.

-Перестань, Нейтан, - холодно ответила Анжела. - Твоя враждебность неуместна.

-Если правда раскроется...

-Не раскроется. Я об этом позабочусь. А ты мне поможешь.

-Мама, зачем тебе все это? Он же маньяк!

-Замолчи, - Анжела сердито отодвинула от себя чашку. - Не хочу больше этого слышать. Гэбриел не маньяк. Он – тот, кем ты его хотят видеть – это и есть его способность.

-Погодите. Это как у того марсианина у Рэя Брэдбери?

-Именно, Трейси. Так что не злите его – это в ваших интересах.

Трейси задумчиво улыбнулась, склонив голову набок.

-А он симпатичный, - сказала она, проводя под столом туфелькой по ноге Нейтана. - Интересно, Лейла на него уже набросилась?

Тот криво усмехнулся.

-Думаю, у него против нее никаких шансов. Я сдался на пятой минуте.

Пятница, вечер

-Я все равно ужасно голодная. А ты?

-Господи, Клер, дай же мне передохнуть! Я так и до утра не дотяну.

Она довольно рассмеялась.

-Вообще-то я о еде.

-А, нет. Пить хочу, но лень идти.

Клер прижалась к Сайлару и приблизила губы к его уху.

-Я знаю волшебное слово. Телекинез.

-Тут требуется сосредоточиться, а у меня глаза закрываются.

Она перекатилась на край кровати и спустила ноги на пол.

-Ладно, лежи, лентяй. Я принесу.

Сайлар перевернулся на живот и обнял подушку.

-Спасибо.

Когда она вернулась, он уже спал.

***

Стараясь действовать как можно тише, она вынула из своей сумки телефон и вышла из спальни, беззвучно затворив за собой дверь. Оказавшись в темной кухне, Клер набрала номер.

-Привет, пап, - сказала она. -Мне нужно с тобой увидеться. Прямо сейчас.

Глава 12

Глава 12. ПРИЗНАНИЕ

Беннет ждал ее на соседней улице. Его белая машина, запутавшаяся в тени деревьев, была видна издалека. Дрожа от ночной прохлады, Клер забралась внутрь.

-Привет, медвежонок! Я соскучился!

-Я тоже. Привет, па! – она обняла отца. – Как там мама? Все еще злится на меня?

-Она перестанет.

У Клер упало сердце.

-Сомневаюсь.

-Перестанет, Клер, – с нажимом повторил Беннет. – Когда узнает правду.

-Тогда она будет злиться на тебя.

-Ничего, не в первый раз.

Они помолчали. Ной видел, что Клер нервничает, и терпеливо ждал, пока она соберется с духом. Наконец она подняла голову и решительно посмотрела на него.

-Я хочу выйти из игры.

Его взгляд был полон сочувствия.

-Ты ведь знаешь, что это невозможно, верно, Клер? Мы должны придерживаться плана.

-Но я не могу…

-Клер, я понимаю, что тебе тяжело. Я ведь предупреждал тебя, верно?
Но ты справишься. Ты сильная.

Она хотела возразить, но он жестом остановил ее.

-То, что ты чувствуешь – это не по-настоящему. Знаешь, порой жертвам кажется, что они влюблены в своих мучителей. Это называется…

-Папа, я знаю, как это называется! Но это не то. Мы дороги друг другу.

-Значит, хочешь уйти? – помолчав, сказал Беннет. – Вернешься домой?

-Нет.

-Но ты не можешь остаться, Клер, - холодно возразил он. – Сайлар – труп, это просто вопрос времени. Я уничтожу его – с твоей помощью или без.

-Это ты убил тех двоих? - спросила она.

Беннет выглядел удивленным.

-Я? Как ты могла подумать?.. Конечно, нет!

-Тогда кто?

-Клянусь, Клер, я понятия не имею!

-Тогда тебе стоит поторопиться с убийством Сайлара, - она взялась за ручку двери. – Не то тебя опередят.

-Клер, погоди… Ты не рассказала…

-Прости, папа, - она покачала головой. – Но я больше не на твоей стороне.

И она захлопнула за собой дверь.

***


В квартире было тихо. Клер прошла по темному коридору и свернула в кухню. Несмотря на все переживания, голод никуда не делся. Изучив содержимое холодильника, она вздохнула, похлопала себя по плоскому животу и сделала выбор в пользу молока. Ни к чему наедаться среди ночи.

-Выходила прогуляться?

Подпрыгнув от неожиданности, Клер едва не выронила бутылку.

-Господи, Гэбриел, ты меня до смерти напугал!

Ее руки ощутимо дрожали, когда она доставала стакан и наливала молоко. Сайлар внимательно наблюдал за ее действиями. Когда она поднесла молоко к губам, он спросил:

-Как там Беннет?

-Ты что, следил за мной?

Он присел на край стола.

-А стоило?

Клер ощутила, как накатывает усталость. Она отставила стакан.

-Знаешь, мне нужно кое-что тебе рассказать.

-Я весь внимание.

Клер задумалась, подбирая слова, и поняла: нет вежливого способа сказать то, что она собирается.

-Я здесь по заданию отца.

-И что за задание?

-Узнать твои слабые стороны, чтобы…

-Убить меня, - закончил он. – Немного извращенный способ, тебе не кажется?

Она села к столу и толкнула стакан по его гладкой поверхности из одной руки в другую.

-Я рассказала ему про Рождество, и он уговорил меня продолжать. Дал твой адрес… Я думала, что смогу прекратить в любой момент.

-Ты сказала ему, что хочешь выйти из игры?

-Да. Но он ответил, что ничего не выйдет, что он убьет тебя – с моей помощью или без.

-И ты согласилась помочь?

-Нет.

-Зря. Я бы подсказал, как убить меня. Это просто. Стреляешь в голову и…

-Перестань. Я не хочу тебя убивать.

-Я знаю… А ты молодец. В ту ночь, когда мы нашли тело, ты была очень убедительной. Так защищала меня! Паркман чуть в штаны не навалял от восторга.

Ее голова клонилась все ниже и ниже. Сейчас она заплачет, он знал. Но просто не мог промолчать.

-Кажется, я видел на Ebay один из «Оскаров» Кетрин Хепберн. Куплю тебе, пожалуй. Ты заслужила.

Она не ответила.

-Ладно, я спать. Наплачешься – приходи.

Его голос предательски дрогнул. Черт. Клер подняла голову и пристально посмотрела на Сайлара. Он отвел глаза и повернулся, чтобы уйти.

-Что это было? – подозрительно спросила она.

Сайлар быстро шагнул к двери.

Стакан разбился возле его головы, окатив Сайлара осколками и молочными брызгами.

-Ах ты, сволочь, - с расстановкой сказала Клер. – И давно ты знаешь?

Теперь он ухмылялся, не таясь.

-С самого начала.

Не сводя с него яростного взгляда, Клер шарила по столу явно в надежде нащупать еще один снаряд.

-Клер, успокойся, - примирительно сказал Сайлар. – Меня очень сложно обмануть.

Он остановил молочную бутылку у самого лица и движением пальцев отправил обратно. Клер едва успела увернуться.

-Убью, - прошипела она.

-Попробуй, - Сайлар был сама любезность.

-Самодовольный мерзавец!

Он уклонился от ножа.

-Что это ты так взбесилась? Ведь это не я тебя предал.

-А ты и рад, да? Наконец-то я в чем-то перед тобой виновата!

-Клер, я тебя прощаю.

-А я тебя – нет!

Клер метнула очередной нож. К счастью для Сайлара, злость плохо сказывалась на ее меткости.

Она выглядела словно маленькая разъяренная кошка – волосы вздыблены, глаза горят. Казалось, еще немного, и Клер начнет плеваться огнем.

Во рту вдруг стало сухо. Сайлар провел языком по губам и нехорошо усмехнулся.

-Ты все еще голодна, Клер?

Он двинулся к ней, и она тут же заметалась в поисках пути для отступления. Сайлар сделал обманное движение, и когда Клер, уклоняясь, попыталась обежать стол с противоположной стороны, перехватил ее и прижал к себе.

Она отчаянно вырывалась, она визжала и брыкалась, словно в нее вселился дьявол. Не обращая внимание на укусы и царапины, Сайлар бросил ее на стол и начал расстегивать на ней джинсы.

-Отстань от меня, ты, чудовище! Я не хочу…

Ему пришлось сделать шаг назад, чтобы стянуть с нее джинсы, и она лягнула его в живот. Сайлар охнул, но не отступил.
Его рука забралась под ее трусики.

-Значит, не хочешь? И почему мне кажется, что ты опять врешь?

Пальцы заскользили вверх-вниз, распределяя влагу, и Клер отозвалась на его движение глухим стоном.

-Ненавижу, - прошептала она.

Пока Сайлар опускал молнию на джинсах, Клер успела поднять ноги и упереться ими в край стола.

Он хотел ее – маленькую лгунью и предательницу – сильнее, чем когда бы то ни было. Клер приняла его с готовностью, моментально подхватывая заданный им ритм. Ее поцелуи напоминали укусы, она отвечала с таким неистовством, что Сайлару пришлось опереться руками на стол. Оба не сдерживали стонов, давая выход ненависти, ярости, обиде. Клер могла говорить что угодно, но Сайлар знал: эта страсть, это желание, этот роднивший их неутолимый голод были настоящими. Здесь не было лжи. Когда она вонзила ногти в его спину, он понял, что все закончится очень быстро. Прямо сейчас.
Пытаясь сдержаться, Сайлар сделал глубокий вдох.

-Подождать тебя?

-Пошел ты! – выплюнула Клер.

Она присоединилась к нему на вершине.


***


Застегнувшись, Сайлар протянул Клер руку, помогая подняться.
-Начнем сначала, - сказал он. –Ты уходишь или остаешься?

---

Возмедие

Название: ВОЗМЕЗДИЕ
Слова: примерно 30 тысяч слов в 2,5 частях. Часть первая - 13500 слов.
Рейтинг: R
Персонажи: Sylar/Claire
Спойлеры: третий сезон, серии примерно до 5-6; альтернативное развитие событий
Саммари: плохой парень + отличница – классика жанра!
Предупреждения: секс, бред, аццкий пафос (начиная со вступления уже), увлечение всевозможными выделениями по тексту, библейские аллюзии, несколько новых персонажей, смерть главного героя и почти всех второстепенных. Просто предупреждаю. Я даже перечитывать не могу - ржу все время.
Дисклеймер:все персонажи принадлежат Тиму Крингу и NBC. (Тут еще я обычно писала, что Клер на год старше и ей 18, но в свете того, что мы на днях выяснили про возраст сексуального согласия - фиг)
А/N: о, друзья! Вы будете смеяться, это - самой самый любимый теффачками односнитчевый фиг. Некоторые до сих пор просят меня его дописать и всех оживить. Вот список наград, которые мне за него вручили.

Глава 1

ВОЗМЕЗДИЕ

Если задуматься, на каждую историю, которая когда-либо с нами происходила, можно найти библейскую аллюзию. Это, по идее, должно успокоить и научить смирению: не ты — первый, последний, единственный. Все пройдет, и, подобно царю Соломону, ты можешь выбить это на своем кольце. Переписать свою историю, смяв ее, словно ненужный листок бумаги, начать сначала, изменить свою суть и исправить предначертанное судьбой, – все это лишь проявления гордыни, первого в списке смертных грехов. Спортить с Господом, глядя на него, словно на равного, непозволительная дерзость — и неважно, что ты создан по его образу и подобию.

Пролог


Сайлар умирал и знал это. Даже теперь, когда он что было сил прижал к ране полотенце, кровь просачивалась через ткань, вытекая по капле. Зеркальный потолок отражал его изломанное тело, лежащее в кровавой луже. Он и не думал, что можно потерять так много и после этого все еще быть в сознании. Впрочем, это ненадолго. 
Когда его руки ослабеют настолько, что уже не смогут зажимать рану, кровь снова хлынет рекой. 

Можно попробовать доползти до гостиной и набрать 911, но очевидно, что он потеряет сознание прежде, чем выберется за дверь. Шум в ушах и тупая боль в боку мешали мыслить ясно. Сайлар закрыл глаза, стараясь дышать осторожно и не слишком глубоко. 
Он не боялся смерти. Все, кто был ему дорог, мертвы. Те, по чьей вине это случилось, тоже. Его убийца остывал за дверью ванной. Его собственная смерть станет финальной точкой во всей этой истории. Жалеть ему не о чем – он сделал все, что мог. 
Сайлар поднял глаза к потолку и ничуть не удивился, обнаружив, что из зеркала на него смотрит Клер.

Глава первая. Mo kushla
-У тебя тут зеркальный потолок.

Когда Сайлар вошел, Клер сидела на полу посреди белого прямоугольника, подтянув колени к груди. 
Он повесил на держатель чистое полотенце.

-Они тут везде - я люблю смотреть. - Сайлар взглянул на ее дрожащие губы. - Ты готова? 

Она помотала головой. В глазах плескался ужас. 

-Ты можешь завязать мне глаза? 

Не отвечая, он опустился с ней рядом, оторвал от простыни тонкую полоску и протянул Клер. Ее руки тряслись так, что она никак не могла затянуть узел.

-Джемпер на твоем месте я бы снял. 

Клер послушно стянула кофточку через голову, оставшись в одном белье. Впрочем, какая теперь разница.

Дождавшись, пока Клер уляжется, Сайлар переместился к ней за голову. Прохладные пальцы сжали ее виски.

-Мне нужно, чтобы ты лежала совершенно неподвижно, - инструктировал он. - Не вертись и не поднимай руки к лицу. Ты меня поняла?

-Я поняла. 

Кажется, она даже не произнесла этого вслух – слишком сжималось горло, а сердце билось так, что Клер едва не поднималась над землей с каждым его ударом.

-Не двигайся. 

Она сглотнула. Звук у телекинетического ножа похуже, чем у настоящего. 

-Мне тут кое-что привиделось, - сказала Клер. Сайлар молчал, и она продолжила. -Пока я ждала, посмотрела вверх и увидела тебя на полу этой ванной в луже крови. 

-А голова у меня была на месте? - поинтересовался он. 
Клер помедлила, вызывая в памяти видение. 

-Да. 

-Тогда волноваться не о чем.

***
Клер явилась к нему неожиданно. Когда он открыл дверь, она стояла на пороге, глядя на него с мрачной решительностью. 


-Решила все-таки принять мое предложение? Долго же ты думала.


Она молчала. Похоже, слишком взволнована, чтобы сказать хоть что-нибудь. Несколько секунд он просто изучающе смотрел на нее. Потом посторонился, впуская Клер. Проходя мимо, она нечаянно коснулась его и вздрогнула, как он удара током. Он отступил на шаг.


-Просто захлопни. 


Затем повернулся и пошел внутрь, сделав ей знак следовать за ним. 
В просторной гостиной единственным источником света служил телевизор, включенный на канале Discovery. 
 «Совокупление у осьминогов может продолжаться часами, 
- с воодушевлением рассказывал диктор. - Во время копуляции самец вводит гектококтиль в мантийную полость...» 


Сайлар щелкнул выключателем, и комнату залил мягкий свет. Клер огляделась, ни на чем не останавливаясь взглядом. 


-Славное место, - сказала она безо всякого выражения. –Похоже, ты тут уже обустроился. 


-Откуда у тебя адрес?


Она равнодушно пожала плечами.


-Нашла в твоем файле. 


Значит, его дело по-прежнему обновляется.


-Что, твой отец держит их на журнальном столике в гостиной? 


Она промолчала – кажется, просто не услышала, что он сказал.


 «Особенно оригинальным устройством обладает половое щупальце аргонавта,- продолжал диктор. - Самка этого моллюска имеет своеобразную раковину, необходимую для вынашивания яиц...»


Сайлар нащупал пульт и выключил телевизор.

Клер глубоко вздохнула, тщетно пытаясь справиться с волнением.

-Итак? 

-Мне нужна твоя помощь. 

Он и не думал помогать, задавая наводящие вопросы – просто смотрел на нее. Лицо Клер осунулось, будто она не спала уже пару дней, под глазами залегли темные тени. Видно, дело серьезное.

-Помнишь, я говорила тебе, что больше не чувствую боль?

-Помню. -Он помолчал, припоминая их прошлую встречу. Тогда обстоятельства были куда более приятными. -Думаешь, это из-за меня? 

-Я не знаю... - она наконец посмотрела ему в глаза. -Ты можешь проверить? 

Наверное, если б она внезапно воспарила к потолку, запев при этом арию Маргариты голосом Монтсеррат Кабалье, он бы удивился меньше.

-Знаешь, - сказал Сайлар, снова обретя дар речи, - я, безусловно, хорош в своем деле, но никто еще не приходил ко мне за добавкой. Зачем тебе боль, Клер? Ты мазохистка? 

Уголки ее губ горько опустились. 

-Я боюсь. Что, если скоро я совсем перестану чувствовать? В кого я тогда превращусь? Я ведь и так уже не вполне человек. 

Он поморщился, словно от боли. 

-Это ведь может быть и обратной стороной твоей способности, разве нет? 

-Ну, тогда бы ты точно знал, о чем я говорю. 
Он кивнул. Все верно. 

-Ты поможешь мне? 

-Этого я не обещаю, - просто сказал он. - Но могу взглянуть.

-Спасибо, - Клер сказала это едва слышно и осторожно села на краешек дивана, словно опасаясь, что ноги вдруг перестанут ее держать. 

Когда Сайлар вернулся с простыней и полотенцем, Клер сидела все в той же позе. Должно быть, она не слышала, как он вошел, потому что вздрогнула от неожиданности, когда он возник в поле ее зрения. Сайлар протянул Клер сложенную простыню. 

-Ванная по коридору направо, - сказал он. -Расстели на полу и ложись.
*** 

-Ты не слишком-то удивился, когда я пришла. 

-Я знал, что однажды это случится. 

-То есть ты ждал меня? 

Он не ответил. Казалось, Клер не до конца понимала, что именно говорит – просто заполняла тишину, чтобы не думать о происходящем.
-Мне так страшно, - призналась она. - Так страшно, Гэбриел. 
Что ты делаешь? 

-Или ты сейчас заткнешься, или я сниму повязку – и все увидишь сама. 

Это прозвучало куда резче, чем ему хотелось. Клер всхлипнула. Он положил руки ей на плечи и прижал к полу. 

-Клер, у тебя приступ паники. Успокойся, ладно? Ты мне мешаешь. 
Она обмякла, словно внутри у нее оборвалась пружинка, заставлявшая Клер сжиматься и дрожать.

-Мне нравится твой голос, - сообщила она. - И я все еще хочу тебя поцеловать. 

-Что, сейчас?

-Нет, потом. Когда все кончится. 

Он неопределенно хмыкнул. 

-Ладно, ловлю на слове… Дай мне руку.

Она повиновалась.
Сайлар крепко сжал ее запястье и легко провел острым маленьким ножом по пальцу Клер. Она вздрогнула, потом заплакала.

-Господи, Клер, неужели так больно? 

Она сделала глубокий вдох и, пытаясь успокоиться, беззвучно досчитала до десяти – он видел, как двигаются губы. 

-Все. Можешь вставать. 

Клер стянула с лица мокрую повязку и посмотрела вверх. Кровь была повсюду – на том месте, где секунду назад лежала ее голова, на волосах, на лице и повязке. Она села, наблюдая, как он наклоняется, захватывает неиспачканный конец простыни и тщательно вытирает руки. 

-Когда примешь душ, закрути полотенце в простыню и брось в угол, хорошо? 

Она кивнула. 

-И Клер... Я тебе не Гэбриел.

Глава 2

Глава 2. ОБРАТНЫЙ ОТСЧЕТ

7 месяцев назад
Беннет, как обычно, опаздывал. Сайлар вышел из машины и привалился к водительской двери, подставив лицо прохладному зимнему солнцу. Его поза выражала полнейшую безмятежность, но раздражение поднималось изнутри.

Ну разумеется, Беннет знал, как бесит Сайлара непунктуальность. Наверняка он сейчас посматривает на него из-за шторы, нарочито медленно собираясь: вот пристегивает парализатор, проверяет телефон, на ощупь пытается найти ключ на рабочем столе. А теперь бросает взгляд во двор и, прищурившись через очки в роговой оправе, довольно улыбается.

Сайлар поднимает голову и смотрит на окно, из которого, по его расчетам, должен наблюдать Беннет. «Выходи немедленно, а не то...» беззвучно говорит он. Домик подпрыгивает, точно школьница, которую ущипнули пониже спины. Внутри падает что-то стеклянное, слышится женский возглас и заливистый собачий лай.

Штора на окне второго этажа поднимается, и напарники встречаются взглядями. «Иду, иду, сукин ты сын» - говорит Беннет едва слышно. Однако суперслуха у него нет, и ответа Сайлара он не слышит.

***

Гудок заставил Сайлара вздрогнуть. Повернув голову, он увидел маленький синий «Ниссан», подъехавший к его машине почти вплотную. Стекло со стороны водителя опустилось.

-Подвинься! - девичий голос был резким и злым. - Занял всю дорожку!

-И тебе доброе утро, Клер, - ответил Сайлар очень доброжелательно. - Я теперь не смогу выехать. Придется тебе сдать назад.

Не отвечая, Клер резко вдавила педаль в пол и дала задний ход.
Сайлар неторопливо вернулся за руль и аккуратно вывел машину с подъездной дорожки. Не дожидаясь, пока он закончит маневр, Клер нажала на газ и заняла его место, по пути толкнув машину бампером. Она так сильно надавила на тормоз, что покрышки взвизгнули, оставив на асфальте черный след.

Сайлар неодобрительно покачал головой, одновременно настраивая слух на происходящее в «Ниссане».

-Эй, ты что, Клер? Чем он тебе так досадил?

-Лучше не спрашивай, Алекс.

Мужской голос определенно был ему знаком, и Сайлар нахмурился, пытаясь вспомнить, где его слышал.

Хлопнули двери. Спутник Клер оказался высоким и широкоплечим. Темные волосы, темные глаза, оливковая кожа, очки с диоптриями... Нет, они явно не встречались раньше, но ощущение дежа вю не покидало Сайлара.

Он так увлекся разглядыванием этой парочки, что не заметил, как подошел Беннет.

-Привет, па, это Алекс. Мы с ним в одном классе.

-Добрый день, мистер Беннет.

Алекс улыбнулся и протянул руку для приветствия, и в этот момент Сайлар вдруг понял, почему приятель Клер кажется ему таким знакомым. Пользуясь тем, что увлеченные разговором собеседники его не видят, Сайлар перевел взгляд на Клер и опустил защиту, прислушиваясь к стуку ее сердца и неровному дыханию. Она украдкой бросила взгляд на машину, где он укрылся, и его бросило в жар. Ну и ну. Сайлар посмотрел в пустоту перед собой и улыбнулся собственным мыслям.

-Ну что, мы едем или нет? - Беннет с силой захлопнул за собой дверь.

-И почему вы, Беннеты, такие невоспитанные?

Он бросил последний взгляд на Клер, ведущую к дому его собственную юную копию, и завел мотор.

Настроение у него было замечательное.

6 месяцев назад

Клер налила себе еще вина. Она сидела на столешнице в темной кухне в доме Петрелли и слушала тишину. За окном падал снег, мигали огоньки рождественских гирлянд в доме напротив. Клер казалось, будто она сидит перед телевизором и смотрит программу «Нормальная жизнь». В ее собственной жизни с некоторых пор не было ничего нормального. Клер сделала последний глоток и налила еще.

-Решила напиться в одиночестве?

-А кто мне помешает? – Клер невесело усмехнулась. – Я уже совершеннолетняя… почти.

Сайлар неторопливо пересек огромную кухню и встал рядом. Посмотрел на Клер, потом перевел взгляд на окно. Кружение снежинок завораживало. Он ощутил себя словно внутри стеклянного шара и даже на мгновение зажмурился, отгоняя наваждение.

-Налей-ка и мне, бармен.

Клер вытянула из сушки чистый бокал и плеснула туда вина.

Сайлар отвернулся от окна, прислонился спиной к столешнице и взял бокал в руки.

-За что бы нам выпить?... Что-то не могу придумать ничего торжественного.

-Я тоже, - призналась Клер. И, помолчав, добавила. – Какое же это все-таки ужасное сборище, - она кивнула в сторону двери. – Просто бал монстров!

-Ну, монстрам порой тоже хочется праздника…

Клер скользнула по нему взглядом. Он задумчиво вертел в руках бокал, глядя в темноту. Перехватив ее взгляд, Сайлар улыбнулся.

-Так значит, ты мне не племянница? – он подлил вина им обоим.

-Выходит, нет.

Он сделал глоток.

-Все-таки Анжела – это нечто. Собрать нас всех на Рождество лишь для того, чтобы объявить одному из сыновей, что он приемный… Забавно было бы узнать, что творится у нее в голове.

-Бедный Нейтан, - согласилась Клер, сделав вид, что пропустила его последнюю фразу мимо ушей. – Но я рада, что не имею отношения к вашей семейке.

-Что ж, вот и тост.

Бокалы тихо звякнули в полумраке.

-А что случилось с твоим приятелем? - поинтересовался Сайлар. - Этим, как его... Алексом. Почему он не с тобой?

-Мы расстались.

-Надо же, какая досада.

-Да ладно, это к лучшему, - язык у нее, похоже, уже здорово развязался

-Он оказался таким засранцем! Я рассказала ему про свою... способность, и он все время пытался меня уколоть.

-В смыле, оскорбить? За что?

-Да нет, уколоть. Иголкой или булавкой. А однажды он приколол мне бумажку к спине, и я так полдня и ходила с надписью «фрик» на спине. Ему это казалось забавным.

Да, ты и правда придурок, Mini Me. И ты труп.
-Я знаю, это звучит банально, но этот парень тебя не заслуживал.

-К черту его! - и она залпом запила содержимое своего бокала.

-Как твоя голова? - поинтересовался Сайлар. - Не болит?

Клер пожала плечами.

-Да что ей сделается! Зажило, как на собаке. Сам ведь знаешь… А боль я больше не чувствую.

-Ого! Даже когда умираешь?

-Вообще.

-А другие ощущения? Холод? Жар?.. Удовольствие?

Клер сделала рукой неопределенный жест и снова отпила.

-А знаешь, ты ведь тоже оставила мне сувенир, - помолчав, признался Сайлар. – Рана зажила, но шрам остался.

-Покажешь?

Пауза.

-Конечно.

Он отставил недопитый бокал и расстегнул рубашку до середины.
-Дай руку… Вот здесь, чувствуешь?

Клер провела пальцем по тонкой твердой линии в том месте, куда чуть больше месяца назад воткнула нож. Как давно это было… Она словно в рассеянности погладила обнаженную кожу.

-Зачем ты оставила на мне метку, а, Клер?...

Его лицо было совсем близко. Ей нужно было только немного поднять подбородок и…

Так я и знала!

Свет вспыхнул неожиданно. На пороге стояла Анжела.
-Я знала, что в конце вечера обязательно застану кого-нибудь целующимся с Клер, но не думала, что это будешь ты, Гэбриел.

Он с явным сожалением отстранился от Клер и, не торопясь, принялся застегивать пуговицы.

-Меня зовут Сайлар, Анжела.

-А ты зови меня мамой.

Она приблизилась.

-Можно было постучать, - голос Клер дрогнул.

-Моя дорогая, зачем мне стучать, входя в собственную кухню? – Анжела смотрела на нее со смесью удивления и отвращения, словно на говрящего таракана.

-Тогда, думаю, вечеринка окончена. С Рождеством!

И она ринулась вон.

-Клер…

-Оставь ее, дорогой. Мне нужно сказать тебе что-то важное.

***
-Клер!

Питер перехватил ее у самой двери.

-Подожди секунду.

-Питер, мне нужно на воздух… - пальцы Клер так дрожали, что она не могла застегнуть пуговицы на пальто. – Говори скорее.

Он мялся возле нее в нерешительности. Клер вздохнула и открыла дверь. Порыв ветер бросил ей в лицо горсть острых снежинок, и она зажмурилась.

-Куда ты, Клер?.. Не уходи, пожалуйста. Я хочу… Мне нужно что-то тебе сказать.

-Питер, не теперь, - ее голос звучал почти умоляюще. – Я не могу сейчас говорить!

-Что случилось?

Она только покачала головой. Неожиданно Питер обнял ее и притянул к себе. Она прижалась лбом к его плечу и зажмурилась, чтобы не расплакаться.

-Ты совсем замерз, иди в дом, - Клер подняла на него глаза, пытаясь остановить слезы. И тут он поцеловал ее.

-Ты что делаешь?! – Клер оттолкнула его так резко, что едва сама не упала. Развернулась и пошла прочь.

-Клер, постой, - он поймал ее за руку, но Клер вырвалась.

-Не трогай меня, Питер! Не смей! – в ее голосе послышались истерические нотки.

-Я думал, что нравлюсь тебе… - он беспомощно смотрел на нее. От холода у него покраснел кончик носа, волосы блестели от снега. Питер обхватил себя руками, пытаясь согреться.

-Послушай… Дело не в тебе, а во мне...

Он жестом остановил ее. Улыбнулся, но глаза были грустные.

-Клер, это ужасная фраза. Умоляю, только не добавляй, что я тебе как брат.

Клер открыла рот и снова закрыла. Поймала его взгляд и протянула ему руку. Уголки ее губ дрогнули в улыбке.

-Друзья, Питер?

Он вздохнул и сжал ее ладонь. Пальцы у него были ледяные.

-Раз ты так хочешь, Клер… Конечно, друзья.

***

В темной кухне Сайлар отвернулся от окна.

-Начни сначала, Анжела. Я все прослушал.

Глава 3

Глава 3. НОЧЬ

6 месяцев назад
Дом встретил Клер тишиной. Ной, Сандра и Лайл уехали на Рождество за город. Она была одна… Впрочем, одна ли? С тех пор, как Клер вошла, ее не покидало чувство, что за ней наблюдают. Клер затаила дыхание. Ни звука. Такое ощущение, будто она в склепе.

Неожиданный грохот заставил ее вздрогнуть. Сердце замерло, а потом бешено забилось. Ночь за окном осветилась и рассыпалась разноцветными огнями. Петарда. Конечно, сегодня же Рождество!

С улицы проникли и другие звуки – чей-то смех, топот, веселые детские крики. Они были такими далекими, словно Клер слышала их со дна колодца. Она сняла куртку и стала подниматься в свою комнату. И вот оно, снова – безотчетный страх, тягостное ожидание неизбежного. Клер могла поклясться, что в доме она не одна. Буквально взлетев по лестнице, Клер захлопнула за собой дверь комнаты и щелкнула выключателем. Сердце ее стучало где-то в горле, руки дрожали от страха.

-Что так долго?

Сайлар лениво развалился в кресле, глядя на нее.

-Что ты тут делаешь?

-Ты отлично знаешь, что я тут делаю.

-Я буду кричать, - предупредила Клер, отступая к двери.

-Обязательно будешь, - пообещал Сайлар. - Скоро.

В одну секунду он оказался рядом с ней и прижал к двери. Тяжело дыша, она замерла, чувствуя, как большие руки начали путешествие по ее телу, и прикусила губу чуть ли не до крови.

-Продолжим с того, на чем остановились...

Словно в тумане она наблюдала, как он облизал губы и приблизил их к ее рту. Наверное, Клер будет гореть за это в аду по окончании своей бесконечной жизни, но она тоже потянулась к нему. О Боже, как она хотела этого поцелуя. Тем горше было разочарование, когда Сайлар отклонился.

Но вот мягкие губы коснулись ее шеи, и Клер со стоном откинула голову назад, коснувшись затылком опоры.

-Я хочу этого, Клер, – его горячее дыхание обжигало ей ухо, и она провела языком по губам; они были сухими, как картон. – Правда, хочу. Но мне не нужно, чтобы это было вот так... Чтобы ты ненавидела меня еще и за это.

-Пожалуйста, прекрати, - ее голос дрожал.

-Прекратить – что? Это… – его руки лениво прошлись по ее груди, потом опустились ниже. – Или это? – Он коснулся губами бьющейся жилки на шее. - Ты говоришь мне «нет» и так обнимаешь... Что же мне слушать, Клер: твой голос или твое тело?

-Хватит...

-Клер... Скажи мне... С чего это ты так потеплела ко мне? У тебя стокгольмский синдром? Или я был так неотразим, когда вскрывал тебе череп?

Клер дернулась, словно от пощечины. Воспоминание обожгло ее. Ей показалось, словно она снова лежит на столе, не в силах пошевелиться, и задыхается от животного ужаса, и горячая кровь убийцы капает ей на лоб, когда он склоняется над ней. «Съесть твой мозг? Клер, какая гадость!».

У нее подогнулись колени. Клер упала бы, если бы Сайлар не подхватил ее.

-Ненавижу, - она почти выплюнула это слово. – Отпусти меня!

Неожиданно он подчинился, и Клер едва устояла на ногах.

-Ты еще придешь ко мне, Клер. Придешь сама, - он не спрашивал, не предполагал – утверждал.

Она помотала головой, словно стряхивая наваждение, и почувствовала, как возбуждение уступает место злости.

-Даже не мечтай.

Его ухмылка была до крайности самодовольной.

-Придешь, вот увидишь. Вечность – штука длинная, Клер. И одинокая. Я подожду.

5 месяцев назад

Когда Клер вернулась в гостиную, Сайлар уже был там. Он явно тоже принял душ – волосы у него были все еще мокрые – и переоделся.

-Спасибо, - сказала она, принимая у него из рук пузатый коньячный бокал. -А где прежний владелец этой квартиры?

-В смысле, то, что от него осталось? - уточнил он сухо. - В спальне. Хочешь, покажу?

Что-то в его интонации заставило Клер посмотреть на Сайлара внимательней. Ее глаза сузились.

-Знаешь, это очень дешевый способ затащить меня в постель, - сказала она наконец.

Он усмехнулся, и она улыбнулась в ответ. И тут же почувствовала, как уходит напряжение. Клер села на диван с ним рядом. Сайлар, не глядя, протянул к ней руку. Столкнувшись, бокалы стукнулись глухо, будто деревянные.

-Странно, да? - она невидящим взглядом уставилась в черный экран телевизора.

-Что, пить с убийцей?

Клер откинулась на спинку дивана и отхлебнула.

-Странно, что я тебя не боюсь.

-Не боишься. Просто ненавидишь.

Она на мгновение закрыла глаза, прислушиваясь к себе. Потом отрицательно покачала головой.

-Ненавидишь, - настаивал он. -Я слышу по стуку твоего сердца.

-Это не ненависть.

Клер повернула к нему голову и посмотрела в глаза. Сайлар замер – кажется, даже задержал дыхание, прислушиваясь. Потом наклонился и поставил бокал на пол. И поцеловал ее – без сомнений и колебаний: просто положил ей тяжелую руку на затылок, приблизил ее лицо, мягко нажал на ее губы своими, раздвигая их и, захватив нижнюю, коснулся ее кончиком языка. Его дыхание пахло коньяком – как, должно быть, и ее собственное, - и Клер вздрогнула, ощутив, как защипало губу от попавшей на нее капельки алкоголя. Она чувствовала все – и жжение, и жар, и мягкость, и сладость его прикосновения, и ей хотелось еще. Еще.

Рука Клер прошлась по его шее, преодолела грудь и живот и забралась под футболку. Он негромко застонал, не отрывая губ от ее рта, и прислонился к спинке дивана, потянув Клер за собой. Еще секунда – и он посадил ее на себя, обхватил ее бедра и прижал к своим, но Клер уперлась руками в его грудь, отстраняясь. Она встала на колени и расстегнула пуговицу у него на джинсах, затем не без труда опустила молнию. Сайлар приподнялся, позволяя ей освободить его от одежды. Сам он тем временем поднял на Клер джемпер и вызволил из плена ее грудь. Его ладони погладили нежную кожу. Клер закусила губу, сдерживая стон, и направила руку вниз по его животу.
Ее пальцам тоже было что изучать.

-Повернись, Клер, - сказал он, с трудом оторвавшись от нее. - На колени спиной ко мне... Будет не так больно.
Поймав его взгляд, она покачала головой.
-Сделай больно.

Глава 4

Глава 4. УТРО, ДЕНЬ, ВЕЧЕР

День

Когда Сайлар наконец подъехал, Ной уже ждал его.

-Извини за опоздание, - пробормотал он. - Я...

Но Беннету явно было не до извинений. Он молча кивнул и, достав телефон, начал набирать номер.

-Так куда?..

-В офис, - он даже не удостоил напарника взглядом. - Там кого-то доставили на пятый уровень. Нужно, чтобы ты с ним поговорил.

Поговорил, как же.

Во внутреннем кармане пиджака завибрировал телефон. Откинув крышку, Сайлар бросил взгляд на экран.

«Папа».
Какого...?

Еще мгновение он бессмысленно таращился на надпись, а потом отключил телефон и убрал его обратно в карман.

-Не смей меня сбрасывать, Клер, - сказал Беннет. Затем взглянул на Сайлара. – Паршивка сегодня не ночевала дома.

Утро

Чистильщики пришли в шесть. «С чистого листа» - отличное название для компании, занимающейся уборкой мест преступлений. Не то чтобы Сайлар не мог убрать ванную сам, просто воспоминание о кровавой прелюдии было ему невыносимо.

Он никогда не хотел убивать Клер. Чужая смерть могла на время утолить его голод и не вызывала в нем чувства вины, но с Клер все было по-другому. То, что произошло вчера в этой ванной, не было продиктовано жаждой познания. В этот раз Сайлар не был ослеплен желанием забрать свое, и эта картинка, на которой Клер лежала в кровавой луже, а он сам стоял на коленях за ее головой, все еще была у него перед глазами. И как Сайлар не старался, он не мог от нее избавиться.

Он помедлил перед тем, как распахнуть дверь. Сайлар точно знал, что сейчас пол в ванной сияет чистотой, а запах – вчерашний запах крови, боли и страха – исчез, и все же на какое-то мгновение ему кажется, что там, за порогом, недавнее прошлое настигнет его, и он застрянет там навечно.

Ванная напоминает операционную. Стоит, пожалуй, сохранить визитку той конторы – на будущее.

По гладкому, словно ледяной каток, полу, Сайлар проходит к душевой кабинке и выворачивает краны на полную мощность. Шум воды успокаивает его, заставляет сердце замедлить ритм. Раздевшись, он переступает порог и подставляет лицо теплым водяным струям, потом кладет руки на стеклянную стенку и опускает голову так, чтобы вода лилась на затылок и плечи, смывая с него напряжение.

***

Сайлар не видит, а слышит ее присутствие. Еще до того, как Клер решается заглянуть в приоткрытую дверь, он знает, что она здесь. Он специально встал раньше, чтобы дать ей возможность уйти незамеченной, и на мгновение ему кажется странным, что Клер ею не воспользовалась. Но потом он понимает – ее, как и его, потянуло сюда желание убедиться, что вчерашние события были реальными, а не привиделись в кошмаре.

Сайлар проводит рукой по лицу, откидывая волосы назад, и оборачивается к ней. Сияющий потолок и блестящий пол играют друг с другом в зеркальные игры, и Клер кажется крохотной, словно она не человек, а шахматная фигурка, запутавшаяся в бесконечности.

-Доброе утро, - Сайлар отключает воду и тянется за полотенцем, но не достает, и она приходит к нему на помощь. – Может, хочешь присоединиться?

-Привет, - Клер не знает, куда девать глаза. – Я уже. Нашла вторую ванную.

Ее смущение трогает его и забавляет. Он не может отказать себе у удовольствии еще немного подразнить ее и вытирается крайне неторопливо.

Клер тем временем смотрит по сторонам, словно ища свидетельства того, что вчерашнее не было сном. На Сайлара она переводит взгляд лишь тогда, когда полотенце надежно обернуто вокруг его бедер.

-Что ты сказала родителям? – интересуется он.

Она пожимает плечами.

-Ничего. Когда я уходила, они уже спали.

Они встречаются взглядами, и Сайлар чувствует, что учащается его дыхание.

-Дай-ка я поцелую тебя на прощание…

На этот раз отклоняется она. Улыбка вспыхивает на ее губах всего на миг, прежде чем Клер целует его в шею, потом еще и еще, и прижимает обе ладони к его груди.

К тому моменту, как она разворачивает его полотенце, он уже тверже железа. Руками он упирается в раковину за спиной, надеясь, что она не рухнет под его весом, и позволяет голове откинуться назад. Потолок бесстрастно отражает их соединенные тела, и какое-то время он наблюдает за ними словно со стороны. Потом кладет руку на затылок Клер.

-Поднимись.

На ней лишь банный халат, который ей слишком велик, и он легко избавляет Клер от одежды. Она улыбается, глядя ему прямо в глаза, и он понимает, как ей нравится то, что происходит, как она наслаждается своей недолгой властью над ним.

Вот что делает все это таким волнующим. Он был уверен, что она станет сопротивляться – и ему, и себе; что она будит мучиться раскаянием и ненавидеть себя. Он не ожидал, что она останется с ним на ночь и уж тем более не думал, что она придет к нему утром. Ее поведение не поддавалось логическому объяснению, и это беспокоило и возбуждало одновременно.

-На этот раз тебе придется повернуться, Клер.

Она подчиняется без малейшего сопротивления. Ее руки находят опору, и, обернувшись, она вопросительно смотрит на него через плечо. А затем, окончательно осознав разницу в росте, поднимается на цыпочки.

День

Он хочет перезвонить ей сразу же, но дела не терпят отлагательства. Допрос Джереми О'Брайана, 25 лет, телекинетика и пиромана, черт, еще одного проклятого телекинетика и пиромана, занял три часа. Парень оказался крепким орешком. Сайлар провозился минут десять, пока вымыл всю кровь из-под ногтей.

Когда он наконец выходит на воздух и щелчком сдвигает крышку, уже вечереет. Сайлар проводит большим пальцем по кнопкам и понимает, что не знает номера своего телефона. Ему ни разу не приходилось давать его кому-то. Должно быть, большая часть цифр совпадает с теми, что у Беннета, Клер и Анджелы, поскольку все эти одинаковые черные аппараты принадлежат Компании. Но гадать же не станешь. Придется вернуться и выяснить.

Утро
Когда реальность снова обрела привычные очертания, Сайлар наклонился, отвел ее волосы с затылка и поцеловал соленую кожу.

Затем, отстранившись, провел рукой по ее влажной от пота спине.

-Нужно было меня слушать, Клер, - он все еще тяжело дышал. - Я ведь предлагал принять душ вместе.

Вечер

-Привет, Клер. У меня твой телефон.

-А у меня твой. Привет.

-Когда хочешь устроить обмен?

-Как только меня освободят.

-Что?

-Я под домашним арестом.

-Да, утром твой отец был в ярости... Он тебя там наручниками к батарее не приковал?

-К кровати.

Пауза.

-Что, правда?

Она рассмеялась.

-У тебя слишком богатое воображение.

-А у тебя?

-В смысле?

-В смысле, Клер... - она по голосу слышала, что он улыбается. - Во что ты сейчас одета?

***

Они не виделись три дня, восемь часов и сорок три минуты.

Глава 5

Глава 5. МОРФ

-Можно личный вопрос, мисс Беннет? – Паркман неловко переступил с ноги на ногу. – Что вы делаете, когда у него вот так сносит крышу?

Клер мило улыбнулась.

-Я зажимаю голову между колен и молюсь, чтобы на этот раз пронесло. Хотите чаю, детектив Паркман?


4 месяца назад

Вопрос возник через месяц. Клер пришла раньше, чем он успел переодеться.

-У тебя рубашка в крови, - сказала она, отстраняясь.

-Это не моя кровь.

-Догадываюсь. Ты убил его?

- Ее. Это была она. Нет, не понадобилось.

Клер прошла мимо него в гостиную и присела на диван. Сайлар знал, что однажды эта тема возникнет и, в общем, был готов.

-Я не убиваю без причины, Клер.

-Без причины, вот как…

Внезапно он разозлился.

-Хочешь обсудить мои моральные принципы?

-Это не мое дело.

-Нет, твое. Я убийца. Я убиваю. Хочешь быть со мной – научись с этим жить.

Не говоря ни слова, Клер подошла вплотную и начала расстегивать пуговицы на его рубашке.

-Что ты делаешь с испорченной одеждой? - поинтересовалась она, спуская ткань с его плеч.

-В двух кварталах отсюда есть китайская прачечная. Хозяин думает, что я коп. Или мафиози. По-английски не говорит… Вообще-то я подозреваю, что и по-китайски тоже. Знаешь, у него на правой руке четыре пальца.

-И что это значит? - она вертела в руках окровавленную рубашку.

-Ну, якудза порой отрезают себе палец в знак признания вины. Может, он один из них, кто знает… Иначе с чего бы он так ко мне проникся?

Клер промолчала, безо всякого выражения глядя поверх его плеча. Сайлар взял ее за подбородок и повернул к себе ее лицо.

-На самом деле, все не так страшно, как тебе, наверное, кажется. Это больше похоже… на полицейский рейд. Если объект не опасен, он остается в живых. Мы делаем тесты, снабжаем его маячком и отпускаем. Понимаешь?

Она кивнула, и он коснулся ее лба губами.

-Мне нужно в душ. Хочешь со мной?

***

Что-то было не так, и Сайлар сразу почувствовал это – словно хищник, ощутивший запах крови. Беннет ждал его у машины, привалившись к водительской двери, и просматривал документы. Просто менеджер, готовящийся к докладу.

Пробурчав что-то невразумительное в ответ на приветствие, Сайлар открыл пассажирскую дверь, заглянул внутрь и тут же с силой захлопнул, потрясенно глядя на напарника.

-Мать твою, Беннет, ты что, совсем охренел? У тебя родительский день или что?

-Успокойся… Я все объясню.

-Давай только быстро и понятными словами. Что она тут делает?

-Она попросилась мне помочь!

-Помочь? Помочь?! Тебе что, лоботомию сделали?
-Слушай, не ори. Тут я решаю, ясно? Она моя дочь. Какое тебе до нее дело?

Сайлар открыл было рот, но так и не нашелся с ответом.

-Вот и отлично, - с удовлетворением заметил Беннет. - Тогда поехали.
Пассажирская дверь снова хлопнула так, что Клер сжалась на заднем сидении. Сайлар встретился с ней взглядом в зеркале.

-Высунешься – прибью на фиг, - пообещал он едва слышно, пока Беннет возился с дверной ручкой.

***

Устроившись на водительском сидении, Ной сунул ему в руки файл.

-Сегодня все довольно просто. Кара Амадор, 38 лет, домохозяйка. Совершенно безвредная.

-Беннет, тебе ли не знать… Безвредные домохозяйки на поверку всегда оказываются самыми опасными. - Он полистал документы. - Ого, да она у нас морф. Я знал одну. Кендис.

-Ты ведь так и не смог забрать ее способность, а? Могу поспорить, тебе захочется покопаться у Кары в голове. Предупреждаю: не вздумай.

Сайлар повернулся к Клер.

-Твой папа прав, Клер. У нас сегодня легкий случай. Морф – это такое политкорректное название вервольфов. Типа «альтернативно одаренный» для обозначения идиотов.

-Или «человек с проблемами» - для наркоманов и серийных убийц, - зло парировал Беннет. – Заткнулся бы ты уже.

Не отвечая, Сайлар с преувеличенным интересом листал файл.

-А дома ты этого сделать не мог? – Беннет все никак не мог успокоиться. – Я послал тебе по почте.

-Времени не было. Извини. Подружка не выпускала из постели.
Он почувствовал, как застыла Клер. Ее сердце на миг замерло, а потом тяжело забилось. Сама напросилась, дорогая.
Мстительно усмехнувшись, Сайлар откинулся на сидении.

-Она такая горячая, Ной, - протянул он. – Такой не скажешь «нет».
-Подружка, надо же, - Беннет улыбнулся одними губами. – Кто бы мог подумать, что тобой кто-то соблазнится.

Сайлар вздохнул и снова взглянул в зеркало.

-Знай я, что у нас сегодня день открытых дверей, взял бы ее с собой. Ты ведь не против компании, Клер?

Если бы взгляды могли убивать, он бы точно упал замертво. К счастью для всех, они уже почти прибыли на место.

***

Кара Амадор жила в тихом пригороде, из тех, где самое страшное преступление – обворованная бакалейная лавка раз в полвека.

Маленький чистый домик с аккуратно подстриженным газоном, на дворе – никаких следов пребывания двоих детей, которые, если верить делу, у нее имелись (Майкл, 12 лет, и Мия, 8 лет) – ни качелей, ни велосипеда, ни разбросанных игрушек. На подъездной дорожке не было машины, ставни на окнах были закрыты, да и вообще дом казался нежилым, однако пока они с Беннетом шли к крыльцу, Сайлар не мог отделаться от ощущения, что за ними наблюдают.

На их звонок никто не ответил, но входная дверь оказалась открытой. Переглянувшись, они одновременно вытащили парализаторы.

-Миссис Амадор?

Напарники прошли по длинному темному коридору, и Беннет знаками показал Сайлару, что отправляется наверх. Тот кивнул и беззвучно открыл дверь гостиной. Ни следа беспорядка, однако запах был спертым. Так пахнет в домах, которые давно не проветривали.
Сайлар прошел дальше, открывая двери и методично осматривая помещения. Впрочем, это было бессмысленно: как бы Сайлар ни напрягал слух, он не слышал в этом доме никакой жизни.
Кухня была последним помещением в доме. Здесь тоже все было так, словно хозяева только что на минуту вышли. Что же заставило Кару Амадор, 38-летнюю домохозяйка со способностью морфа, поспешно уйти, не прихватив с собой даже самого необходимого?..

Оглядевшись по сторонам, он наклонился и отбросил в сторону половик. В полу кухни был люк. Сайлар знал ответ еще до того, как поднял крышку. Ударивший в нос запах смерти был невыносимым. Нащупав выключатель, он спустился вниз по деревянной лестнице. Труп лежал у стены – горло разорвано, мертвые глаза смотрят в никуда. Но крови не было.

Сайлар склонился над телом и, стараясь не дышать, быстро обыскал его. Ни документов, ни оружия. Он повнимательней вгляделся в распухшее лицо. Черт, а ведь он знал его. Не то чтобы близко – просто пару раз видел, как тот общался с Беннетом. Этот человек был агентом. Но если так, где его напарник?..

-Не двигаться.

Сайлар замер. Как он мог не услышать?

-Отойди и подними руки так, чтобы я видела.

Пришлось повиноваться.

-Обернись.

-Как это я не услышал тебя, Кара? Очень интересно.

-Сайлар, - она не спрашивала – утверждала. -- Наслышана о тебе.

Кара Амадор не имела ничего общего с мирной домохозяйкой. Тонкая и бледная, в черных узких брюках и куртке в стиле «милитари», она молча выступила из темного угла подвала. Высокие скулы, впалые щеки, волосы растрепаны, а глаза тлеют, словно угли. В ее руке был пистолет, который она прижимала к виску Клер.

Сайлар весь подобрался, но не двинулся с места. Даже в лице его ничего не изменилось. Он просто стоял и спокойно смотрел на Кару, которая, в свою очередь, внимательно разглядывала его.

-А ты ничего, симпатичный, - признала она. – Жаль, что придется тебя убить.

Его губы растянулись в нехорошей ухмылке.

-Думаешь, получится?

Кара кивнула к нему за спину.

-С ним же получилось.

-Кара, мой напарник наверху, - Сайлар старался говорить спокойно и мягко, точно переговорщик, убеждающий преступника сдаться. -Отпусти ее, и мы не причиним тебе вреда.

Взгляд Кары метнулся в сторону лестницы. Она очевидно обдумывала пути к отступлению.

-Ты ведь понимаешь, что я делаю? – уточнила она. - Я блокирую твои способности. Что бы ты там ни умел, здесь это не получится.

-Я понимаю. Это очень полезная способность. Уверен, что мы сможем договориться.

Если бы не Клер, он бы не сомневался. Но пистолет, прижатый к ее голове, заставлял Сайлара тянуть время в надежде, что Беннет поймет, где он, и придет на подмогу.

Однако помощь пришла не от него. Наверху хлопнула дверь, и Кара тут же выстрелила в сторону люка. Выстрел оглушил всех троих, с грохотом отразившись от стен подвала. Вернуть пистолет в прежнее положение она уже не успела. Парализатор дернулся в руке Сайлара, выпуская единственный заряд. Еще секунду Кара стояла, удивленно глядя на него, а потом рухнула на пол, потянув за собой Клер.

Сайлар оказался рядом в мгновение ока. Клер, кажется, даже не успела испугаться того, что произошло. Он рывком поднял ее на ноги и со всего маху припечатал о стену, заломив ей руку за спину. Ярость душила его.

Какое счастье, Господи Боже, какое счастье, что ее нельзя убить, иначе сейчас он бы сделал это своими руками.

-Какого черта ты вышла из машины? Разве я не сказал тебе сидеть тихо? Я чуть с ума не сошел от беспокойства. Ты, безмозглая дура…

Нельзя сказать, что Клер не пыталась высвободиться. Просто с тем же успехом она могла бы попробовать остановить поезд, встав на его пути.

-Отпусти меня сейчас же, - прошипела она сдавленно. – Я сама могу о себе позаботиться.

-Не смей даже думать об этом, пока ты со мной!
Его сердце колотилось так, что он едва мог дышать.

***

-Сайлар, ты там внизу?

Беннет. Он обернулся на голос.

-Да, спускайся.

Его хватка ослабла. Клер почувствовала, что снова свободна. Она обернулась к нему, глядя в побледневшее от ярости лицо.

-Ты правда так обо мне беспокоился? - шепотом спросила она.
Сайлар молча качнул головой, но так, что было непонятно, выразил ли он согласие или отрицание.

-Ты влюблен в меня?

Его глаза сузились.

-Нет, - отвечает он едва слышно. - Сейчас – нет.


***

-Клер?..

Беннет поспешно спустился по ступенькам.

-Что ты тут делаешь?!
-Беннет, она пришла с нашим объектом.

Но напарник его не слышал.

-Зачем ты вышла из машины?

-Пап, я не знала, что это кто-то еще. Я увидела, что ты идешь назад, и открыла дверь, а ты… ты наставил на меня пистолет и приказал выходить.

Сайлар отвернулся, пытаясь прийти в себя.

-У твоего безвредного морфа оказались способности глушителя, - сказал он наконец, кивая на распростертое тело Кары. – Она приставила твоей дочери пистолет к виску, а я ничего не мог сделать. Вы вообще проверяете данные, Беннет?

Тот уже убедился, что Кара еще не пришла в себя, и нагнулся над телом агента.

-Знаешь его?

Беннет кивнул.

-Это наш или ваш?

-Ваш. Агент Чейз. Невидимка – первый после Клода.

-Послушайте…

-Заткнись, Клер! – кажется, они сказали это одновременно.

-Иди в машину, Клер, - Беннет попытался смягчить грубость. – Подгони ее к заднему выходу. И на вот, возьми пистолет.

Она даже не попыталась спорить – покорно взяла оружие из рук отца, повернулась и стала подниматься по лестнице.

Проследив за ней, мужчины переглянулись, а потом подошли к лежащей на полу Каре. Беннет вытащил из поясной сумки моток тонкой веревки и маленькие кусачки. Движения напарников были точными и слаженными. Стоит признать, что они здорово наловчились действовать вместе.

Глава 6

Глава 6. ГОВОРИ

3 месяца назад

-Тебе нравится спать со мной, Клер?

Она сочла вопрос риторическим, но Сайлар настаивал.

-Нравится или нет? Это простой вопрос.

Клер смотрела, как он поднимается, чтобы натянуть джинсы, и чувствовала, как к щекам приливает кровь.

-Да, - промямлила она, надеясь, что тема на этом исчерпала.

Но не тут-то было.

-Очень нравится?

Она закатила глаза, попытавшись за насмешкой скрыть смущение.

-До безумия!

Но он не улыбнулся.

-Ну тогда говори это иногда вслух. Тебе нетрудно, а мне приятно. К тому же это полезный навык.

-Какой?

-Разговаривать, Клер. Рассказывать, что тебе нравится и чего ты хочешь. Не все мужчины будут чувствовать тебя так, как я.

Лучше бы он ее ударил. Она задохнулась, сердце бешено заколотилось в груди.

-Зачем ты так говоришь?

-Потому что рано или поздно это случится. Или ты думала, что мы всегда будем вместе? Состаримся и умрем в один день, да?.. Ты встретишь кого-то еще.

-Или ты, - ее голос предательски дрогнул.

-Или я, - его пальцы ухватили замочек молнии на джинсах и потянули вверх. - Но только я не стесняюсь говорить, что мне нужно. В отличие от тебя.

Клер сжала руки в кулаки, мысленно приказывая телу перестать трястись. Уголки ее губ угрожающе опустились, точно у ребенка, готового устроить истерику.

-Может, я и не рисую будущее, - она изо всех сил старалась, чтобы голос ее не дрожал. - Но я не настолько неуверенна в себе, чтобы заранее планировать расставание. В отличие от тебя.

Вот теперь он улыбался.

-Клер, я не собираюсь с тобой расставаться. Просто хочу, чтобы ты была смелее. Меня, знаешь ли, не так-то просто шокировать.

Он поднял с пола футболку и встряхнул ее, собираясь надеть. Но, заметив, как Клер задрала подбородок, чтобы не позволить слезинкам выкатиться из глаз, отказался от своего намерения.

-Иди сюда.

-Сам иди.

Его улыбка стала еще шире. Подойдя к Клер, Сайлар прижал ее к себе и положил подбородок на ее склоненную макушку.

-Ты что там сопишь? Будешь плакать?

Клер молча помотала головой. Едва вдохнув его родной запах, она ощутила, как слабеют колени. Клер подняла голову посмотрела ему в глаза.

-Я хочу тебя до безумия, - сказала она. - Прямо сейчас.

Она поднялась на цыпочки и прижала губы к его уху. - Хочу, чтобы ты...
Его рот приоткрылся, выпуская полувыдох-полустон.

-Знаешь, Клер, - голос Сайлара моментально охрип. - Я шокирован.

***

Сайлар не сразу понял, что это. Маленькая бумажная коробочка выпала из лежащей на полу сумки Клер, и он поднял ее, чтобы рассмотреть поближе. Проклятая способность Бриджит. Сайлар обернулся на спящую Клер. В этот раз ей удалось остаться у него на ночь, наврав родителям что-то про подготовку к экзаменам с подружкой. Он не очень-то вникал в подробности, только в который раз удивился, что ее суперподозрительный отец до сих пор их не раскусил. Неужели они настолько хорошо прятались?

Он наклонился и аккуратно положил находку в сумку. Потом поднялся, беззвучно вышел из комнаты и прикрыл за собой дверь.

***

Она с трудом просыпалась по утрам. Даже холодный душ не помогал. Когда Клер оделась и вышла в кухню, он уже допивал кофе. Она поцеловала его в свежевыбритую щеку и села напротив, пытаясь сфокусировать взгляд на стоящей перед ней дымящейся кружке.

-Ты сердишься?

-С чего бы?

Она вздохнула.

-Ненавижу, когда ты отвечаешь вопросом на вопрос. Значит, здорово злишься.

Он отставил кружку.

-Клер, ты понимаешь, что ты делаешь?

Ее взгляд был – сама невинность. Ладно, сейчас он объяснит.

-Ты понимаешь, что у нас становится все серьезно? Ты не просто забежала перепихнуться между занятиями, мы строим отношения.

Вот теперь, кажется, до нее начинает доходить. Она бездумно коснулась кружки рукой и вздрогнула, когда ее обожгло. Но ответа не было, и он продолжил.

-Оглянись вокруг, Клер. Твоих вещей тут больше, чем моих. Мы видимся почти каждый день. Ты сходила к доктору, чтобы он выписал тебе таблетки, потому что думаешь о будущем. О нашем будущем.

Когда Клер подняла на него глаза, ее лицо выражало растерянность. Она открыла рот, чтобы сказать что-то, но только мотнула головой и шумно сглотнула.

Он поднялся и подошел к ней вплотную.

-Знаешь, я устал делать вид, что ничего не происходит. Потому что это не так. Мы с тобой... - он осекся, вдруг поняв, что просто не в состоянии продолжать. -Просто подумай, сможешь ли ты объяснить это родителям, если придется.

Клер опустила голову так низко, что он не видел выражения ее лица. Он приподнял ее подбородок и увидел, что она плачет. Но отступить он уже не мог.

-Если хочешь уйти, уходи сейчас, - сказал он как мог мягко. - Потом может быть слишком поздно.

Чего он не ожидал, так это того, что она действительно поднимется и уйдет. Входная дверь хлопнула, и Сайлар ощутил тупую боль в груди, а затем ярость. Пострадала чашка Клер, отскочившая от стены миллионом мелких осколков, смешанных с горячими кофейными каплями.

-Какой же ты болван, - сказал он вслух.

Глава 7

Глава 7: ВХОДИТ ПАРКМАН


2 месяца назад
Сайлар услышал ее из коридора. Беззвучно закрыв дверь, мгновение он помедлил, прислушиваясь. Клер говорила по телефону. «Терпеть не могу, когда она так делает, Кейт... Нет, ты представляешь, я говорю: «Мам, прекрати», а она мне...»

Улыбнувшись, Сайлар подошел к двери гостиной. Клер лежала на животе перед телевизором, настроенным на сериал Gossip Girl. Перед ней был раскрытый ноут, и она что-то печатала в нем одной рукой, прижимая телефон к плечу. Клер выглядела совсем юной – вчерашняя школьница, жалующаяся подружке на несносную мамочку. Ее длинные волосы были закручены в узел и закреплены железными спицами, торчащими в разные стороны, словно маленькие антенны. Одна из них, по всей видимости, уловила присутствие Сайлара, и Клер обернулась к двери.

Едва встретившись с ним взглядом, она улыбнулась ему так, что его обдало жаром.

-Прости, Кейти, мне пора, пока, - скороговоркой сказала Клер в трубку и нажала отбой. Он наклонился, и она потянулась за поцелуем. Теперь в ее движениях не было ничего невинного – она жадно прильнула к губам Сайлара, покусывая их от нетерпения.

-Боже, Гэбриел, какой ты сладкий, - Клер едва могла говорить. - Я так соскучилась. Иди скорей ко мне.

Он провел рукой по ее щеке.

-Дай я хоть разденусь.

-Я помогу...

Сайлар вытянул спицу из ее волос.

-Это у тебя что такое? Палочки для суши?

Она уже справилась с пуговицами на рубашке и принялась за застежку на брюках. Кажется, в последнее время она делала это так часто, что вполне могла бы раздеть его со связанными руками и в полной темноте.

-Нет, это канзаши. Все японки такие носят.

-Как мило. - Сайлар вытащил вторую спицу, и ее волосы рассыпались по плечам. - Никогда не спал с японкой.

-Вряд ли у тебя останутся на это силы, когда я закончу с тобой.

Сайлар рассмеялся.

-Откуда ты этого набралась? - поинтересовался он. - У меня что, какой-то садо-мазо канал подключен?

Но тут она снова поцеловала его, прижимаясь всем телом, и ему стало все равно.


***

Клер пришла к нему через неделю после ссоры – просто вернулась, как ни в чем не бывало. Поднявшись с пола возле его входной двери, она посмотрела на него своими огромными, полными слез голубыми глазами, и он сразу же выдал ей ключ. Она повесила его на брелок с Мьюту и теперь приходила, когда хотела. На самом деле это означало, что Клер проводила у него практически все время. Она вела бурную телефонную жизнь, без конца обсуждая какие-то свои девичьи дела с многочисленными подружками, валялась, как кошка, на белом пушистом ковре в его гостиной, готовила для него и внимательно следила за тем, чтобы домработница не забывала протирать углы. Когда Сайлар возвращался домой, Клер или соблазняла его, или отдавалась ему – по настроению. Во всем доме не осталось ни одной горизонтальной поверхности, которую они не сочли бы для этого подходящей. К концу дня она вся пропитывалась им – его запахом, его вкусом, его семенем – словно плодородная почва, готова дать всходы.

По вечерам Клер садилась в свой маленький синий «Ниссан» и возвращалась домой, к жизни послушной папиной дочки. Время от времени она придумывала какую-то причину, позволяющую ей провести у него всю ночь. Клер якобы оставалась ночевать у бесконечной череды подружек, ездила на школьные экскурсии по выходным и посещала многочисленные вечеринки. Сайлар поверить не мог, что ее отец покупался на такую бессовестную ложь. Но говорить с ней на эту тему желания у него больше не возникало.

***

Сайлар проснулся среди ночи от четкого ощущения, что в доме они не одни. Какое-то время он лежал, прислушиваясь, потом осторожно, стараясь неловким движением не разбудить спящую Клер, поднялся с постели, поплотнее прикрыл за собой дверь спальни и пошел на едва слышный звук. Где-то в недрах его огромной квартиры стучало сердце непрошенного ночного визитера.

Дыхание гостя было сбивчивым – в его неровном ритме безошибочно угадывался страх быть обнаруженным. Темный коридор был бесконечным, а свет в нем включался у самого пола. Ночной гость никак не мог знать об этом – Сайлар услышал, как тот шарит по стене в поисках выключателя, и отправил в его сторону телекинетический сигнал. Неожиданность дала ему преимущество – за ту секунду, что понадобилась чужаку для того, чтобы перевести дуло пистолета в его сторону, Сайлар одним мысленным движением выхватил оружие гостя, а другим – припечатал к стене его самого.

Они узнали друг друга мгновенно.

-Сайлар!

-Тссс! Тише, детектив Паркман. Это приличный квартал. Соседи не любят, когда стреляют по ночам.

-Что ты тут делаешь?!

-Я здесь живу. А вот что ты делаешь у меня дома посреди ночи?

Паркман все еще смотрел на него сверху вниз безумными глазами, и хозяин заставил его голову оторваться от стены и вновь с силой об нее удариться.

-Сосредоточься.

-Мне сказали, что я найду здесь твое тело.

-Кто сказал?

-Я не знаю!

-Кто?

-Был анонимный телефонный звонок!

Сайлар на секунду задумался, а потом позволил Паркману съехать по стене. Тот тяжело рухнул на пол.

-Жаль тебя разочаровывать, но, как видишь, мое тело все еще при мне. А ты, значит, бросился проверять, даже не вызвав подкрепления?

-Сначала хотел убедиться.

Сайлар посмотрел на него с интересом.

-Что ж, премия Дарвина в этом году точно будет твоей.

-Убьешь меня?

-Пока не решил.

-Гэбриел?

Очень вовремя, Клер.

-Что здесь происходит?

-Мисс Беннет?

Клер вгляделась в гостя.

-Детектив Паркман? Что вы…?

-Клер, вернись в постель. Немедленно.

-А ты прекрати мной помыкать! Детектив, вы в порядке?

Проходя мимо Сайлара, она обожгла его возмущенным взглядом и протянула Паркману руку, чтобы помочь подняться. Тот переводил взгляд с одного на другого, не веря своим глазам.

-В полном, спасибо.

-Паркман, что конкретно тебе сказали?

Тот мотнул головой, вспоминая.

-Мне сказали «По этому адресу находится труп. Это Сайлар».

-Скажи-ка, Паркман, у тебя английский – родной язык?

-Что?

Но Сайлар уже не обращал на него ни малейшего внимания.

-Клер, возьми пистолет и держи этот придурка на прицеле.
-Я…

-Быстро.

-А ты?

-Пойду искать труп.

Глава 8

Глава 8: ТЕЛО КАК УЛИКА
2 месяца назад
Апрель в этом году выдался холодным. Поежившись, Клер мысленно похвалила себя то, что надела на ночь пижаму. Она переступила с ноги на ногу и подняла пистолет чуть выше, пыталась уговорить затекшую руку не дрожать.

-Клер, верно? - Паркман понизил голос. - Неужели правда выстрелишь?

-Если придется.

-Ты хотя бы знаешь, что он за человек?

-Разумеется. Это Гэбриел Петрелли, мой любовник. Хотя вам он, должно быть, знаком под другим именем, детектив Паркман.

Что скрывать, Клер хотелось шокировать его своей прямолинейностью. Она подумала, что это поможет избежать дальнейших вопросов. Однако с тем же успехом она могла бы назвать Сайлара своим отцом или братом – из всей ее наигранно-безразличной, продуманно-циничной речи Паркман услышал только одно слово. Фамилию.

-Петрелли? Не родственник ли Питера Петрелли?

-Они братья.

Паркман только покачал головой.

-Как такое возможно?

-Об этом можешь спросить мою мать, Паркман. Уж тебе-то она не соврет.

Вернувшийся Сайлар взял из руки Клер пистолет. Покрутил на пальце, задумчиво глядя на Паркмана, и неожиданно протянул оружие Мэтту.

-Пошли, Паркман. Тебе нужно на это взглянуть.

Он сказал это таким тоном, что Клер стало еще холоднее.

-Ты нашел его?

Сайлар обернулся, словно только что вспомнил о ней.

-Мне страшно, когда ты так смотришь, - призналась она тихо.

Он подошел к ней вплотную, полностью игнорируя Паркмана.

-Клер, я не хочу, чтобы ты это видела, - он сказал это очень мягко. - Но запретить не могу.

Мэтт кашлянул.

-Обожаю «Ромео и Джульетту». Мы идем?

***

Путь был недолгим. Сайлар посторонился, пропуская Паркмана в гостиную. Клер вошла следующей. Едва переступив порог, она отвернулась и, дрожа, уткнулась лицом Сайлару в грудь.

-Кто это сделал?

Мужчины посмотрели друг на друга.

-Хочешь проверить? Давай!

Паркман не двинулся с места, и тогда Сайлар сам протянул руку и стиснул его запястье. Хватка у него была железная.

-Я сказал вперед.

Детектив наклонил голову, прислушиваясь. Картинки, замелькавшие у него перед глазами, заставила зрачки Мэтта расшириться. Сайлар, охнув, отпрянул и потер висок.

-Черт, Паркман. Даже я делаю это не так больно!

-Это не он, - Мэтт сказал это скорее себе, чем Клер – ей, похоже, и не требовалось никакого подтверждения. - Но тогда кто же?

Обнаженное тело убитой лежало посреди белого ковра на том самом месте, где так любила валяться Клер. Крови было на удивление немного. Верх головы трупа был аккуратно спилен. Мозг отсутствовал.

-Похоже, у меня появился последователь.


***

Надев резиновые перчатки, Мэтт аккуратно вытянул из-под мышки убитой папку.

Наблюдавший за его действиями Сайлар только покачал головой.

-Зря стараешься. Я тебе и так скажу, чьи там будут отпечатки. Мои, Беннета, еще пары агентов...

-Дафни Миллбрук, - Паркман открыл папку и всмотрелся в фотографию симпатичной блондинки с забавно поджатыми губами. - Ты знал ее?

Сайлар кивнул.

-Дафна-бегунья. Не лично, нет. Мы следили за ней какое-то время. А потом она исчезла.

-А потом просто зашла к тебе в гости.

-Верно.

-Кто, по-твоему, мог это сделать?

-Тот, кто знал меня, имел доступ к файлам Прайматек и владел телекинезом.

-И здорово тебя ненавидел.

-Ну, тогда это точно не я, - Сайлар слегка улыбнулся.

-Как насчет Питера Петрелли?

-Питер?! - Клер не могла поверить своим ушам. - Какая чушь!

-Вряд ли, - согласился и Сайлар. -Он же у нас герой.

-Мне все равно придется его проверить, - Паркман явно чувствовал себя неловко.

-Слушай… -Сайлар задумчиво потер лоб. -Телекинез – не такая уж редкая штука. В одном этом городе телекинетиков больше, чем покемонов. И это только те, которых мы знаем.

-Мне все равно нужен список.

Он кивнул. Хорошо.

-Паркман, когда ты входил, дверь была открыта?

Они оба посмотрели на него, и Паркмен почувствовал, что краснеет.

-Нет.

-В таком случае выяснились еще две вещи. Первая – ты точно идиот. Вторая – либо он может ходить сквозь стены, либо умеет телепортироваться.

-Либо это вообще она.

-Возможно. Только она должна быть достаточно сильной, чтобы притащить труп на себе.

-Ники Сандерс?

-Мертва.

Они помолчали, глядя на убитую.

-Значит, телекинез и телепортация, - сказал Мэтт. - Это ведь сужает поиск, верно?

-Или их двое, и это его расширяет.

-Да, похоже, нам тут понадобится помощь.

Сайлар засунул руки в карманы пижамных штанов.

-Можем вызвать наших и все сделать тихо. Или твоих – и устроить шум. Ты – власть, Паркман. Выбор за тобой.

Тот снова взглянул на фото в деле.

-Сделаем и то, и другое. Ты первый, Сайлар. Звони маме.

***

Он сделал два звонка. Анжела, казалось, ничуть не удивилась, когда ее сын, избегавший общения с ней с самого Рождества, вдруг позвонил среди ночи. Она повела себя как профи: задала вопросы, выдала инструкции и попросила перезвонить, когда дело уладится.

Клер зашла, когда он заканчивал второй разговор. Отключив телефон, Сайлар посмотрел на нее.

-Тебе лучше поехать домой. Твой отец будет здесь минут через десять.
-Ты хочешь, чтобы я ушла?

Он вздохнул.

-Я не буду говорить, что дома тебе будет безопасней. Потому что пока просто не понимаю, откуда исходит опасность, Клер.

-Я не об этом.

-Знаю. Но это должно быть твое решение.

Помолчав, Клер кивнула.

-В любом случае, нам стоит одеться.

***

-Хочу попробовать еще кое-что.

Сайлар присел на корточки рядом с телом Дафни и коснулся пальцами ее лба.

Я могу видеть прошлое вещей, - объяснил он Паркману. - Технически ведь уже не человек, так?

Он прикрыл глаза и провел по холодному лицу, почти лаская. Ничего. То есть почти ничего. Перед его мысленным взором возник словно бледный отпечаток событий: чья-то призрачная тень склонилась над трупом бегуньи. Фигура явно была мужской, но разглядеть ее подробно Сайлару так и не удалось. Он попытался еще раз и покачал головой.

-Бесполезно.

Резкий звонок в дверь заставил вздрогнуть обоих. Сайлар поднялся и пошел встречать Беннета.

@темы: сериалы, фики, R

---

Одержимость, окончание

Фандом: Герои
Название: Одержимость (окончание)

Глава 12

Глава 12
1
Гроб Анжелы стоит в часовне. Признаться, бабушка не слишком изменилась с тех пор, как Клер видела ее в последний раз. Прощание напоминает деловую встречу. Множество подтянутых, красивых, хорошо одетых людей с сухими глазами и неприлично острыми взглядами беззвучно скользят по залу, то и дело сбиваясь в маленькие группы.
Никто не плачет. Никто не вспоминает об усопшей. Никто даже не смотрит на нее.
Клер делает шаг назад и наталкивается на Сайлара.
-Когда ты вернулся?
-Давно уже. Ты попрощалась?
-Никак не выберу подходящий момент.
-У тебя осталось минут десять.
Он вдруг кладет руку ей на спину, и Клер холодеет.
-Прекрати, - цедит она сквозь сжатые зубы. Ее взгляд лихорадочно мечется по залу. Нейтан, о чем-до негромко беседующий с Питером, вдруг поворачивается и смотрит прямо на них.
-Ты же знаешь, как я не люблю подчиняться, - говорит Сайлар почти беззвучно. И опускает руку ниже. - Волшебное слово, Клер.
-Пожалуйста.
-Вот молодец.
И он убирает руку.
Очень вовремя – к ним направляется Нейтан. Его лицо не предвещает ничего хорошего. Отличный повод сбежать к поля боя, не правда ли? Во всяком случае, Клер думает именно так.

***
Питер смотрит, как Клер приближается к нему – маленький грустный ангел в черном. Волосы аккуратно собраны на затылке, печальная улыбка трогает ненакрашенные губы. Клер выглядит так свежо и невинно, что он почти верит в то, что она действительно та, кем кажется.
-Питер!
Клер обнимает его, и он делает глубокий вдох, словно пытаясь учуять исходящий от нее запах лжи и предательства, но вместо этого ощущает лишь легкий аромат ванили – духов или, может, лосьона для тела. И снова спрашивает себя: не было ли то, что он видел полчаса назад, всего лишь галлюцинацией?

ПОЛЧАСА НАЗАД
Дверь в одну из гостевых спален на верхнем этаже приоткрыта.
Толстый ковер приглушает шаги Питера, когда тот подходит вплотную и тянется к ручке, чтобы захлопнуть дверь. Он всегда любил порядок.
Его пальцы уже коснулись холодного металла, когда из-за двери послышался звук. Питер замирает. Что это было? Тихий смешок, возглас, стон?.. Впрочем, куда важнее, чей это голос.

Клер.

Питер приоткрывает дверь чуть шире, молясь, чтобы она не скрипнула. Если Клер решила поплакать в тишине, не стоит ей мешать. Нужно просто убедиться, что с его племянницей все в порядке.

Вот только Клер не плачет. Картинка отпечатывается в мозгу Питера, словно огненное клеймо. Он моргает, не веря своим глазам, потом еще и еще, он трясет головой, словно пытаясь смахнуть невидимую пелену.
Клер лежит на постели, прижимая к себе мужчину. Ее траурное платье поднято до самого пояса, пиджак ее партнера лежит на краю кровати. Остальная одежда по-прежнему на нем – лишь брюки приспущены с бедер, и длинные ноги Клер в черных чулках обхватывают его за талию.
Питер не может оторвать взгляда от раскрасневшегося лица Клер, от ее разметавшихся по подушке светлых волос, от полоски загорелой кожи выше кружевной резинки чулок. Тот, кого она обнимает, явно знает, чего именно она хочет, - судя по тому, как Клер стонет, как запрокидывает голову, как крепко прижимает его к себе, побуждая войти еще глубже, двигаться еще быстрее. Мужчина что-то шепчет ей на ухо, и сомкнутые ресницы Клер вздрагивают:
“Да, - отвечает она едва слышно. -Еще”.
Нужно уходить, но ноги Питера словно приросли к полу. Неужели это Клер – вчерашняя чирлидерша, которую он спас от маньяка на школьном выпускном? Неужели это его маленькая племянница с грустными глазами, однажды вернувшая его к жизни, вытащив осколок стекла из его затылка? Что ж, сейчас, распростертая на кровати в доме его мертвой матери, Клер не выглядит ни маленькой, ни грустной. Кто же ее такой сделал? С кем она?
В этот момент любовник Клер снова о чем-то ее спрашивает – Питер слышит лишь низкий гул его голоса, но не различает слов. Клер облизывает пересохшие губы.
“Да, твоя, - говорит она. - Я твоя, Сайлар”.
Питер ощущает, как замирает сердце. Он словно оказывается в кошмарном сне – хочет кричать, бежать, закрыть лицо руками, но не может ни того, ни другого, ни третьего.
Клер продолжает стонать, словно под пытками, и это приводит Питера в чувство. Он должен подумать, что делать дальше. Немыслимо устраивать разборки, когда тело его матери даже не покинуло этот дом. Глубоко вздохнув, Питер отступает и ударяется спиной о дверной косяк.
Партнер Клер тут же зажимает ей рот рукой и оборачивается на звук. До этой секунды Питер в глубине души надеялся, что ослышался, когда Клер назвала имя. Но теперь сомнений не остается. Нет, это не сон. Это происходит на самом деле. В его доме. На его глазах. Между его племянницей и его врагом.
Питер стоит в тени, -- он знает, что с кровати его не видно, но эта мысль не приносит облегчения. Он лишь надеется, что Сайлар слишком занят, чтобы приморозить его к месту силой мысли.

А в следующую секунду дверь быстро и беззвучно захлопывается перед самым носом Питера, и он слышит, как в замке поворачивается ключ.


ЧАС НАЗАД
-Нейт, это просто чушь! Мы можем все исправить!
Питер кипел от возмущения.
-Пит... - Нейтан успокаивающе положил руку ему на плечо. - Я понимаю, ты расстроен.
-Расстроен? - Питер, казалось, не может поверить своим ушам. - Черт, Нейт, что ты такое несешь? Наша мать умерла! Почему, интересно, ты не расстроен?
-Питер, она не умерла. Она покончила с собой, это было ее решение.
-Но это неправильное решение! Я уверен, что если бы мама могла, она бы передумала. И у нас с тобой есть шанс дать ей такую возможность! Клер могла бы помочь! Ее кровь...
-Анжела мертва, и это не изменится.
Нейтан и Питер обернулись на голос. Сайлар возвышался в дверном проеме, словно темная башня. Убедившись, что его, наконец, заметили, он вошел в комнату.
-Джентльмены, - добавил Сайлар с непередаваемой интонацией, переводя взгляд с одного своего несостоявшегося брата на другого. - Приношу мои глубочайшие соболезнования.
-Что ты тут делаешь?
Нейтан шагнул к нему, чувствуя, как пальцы сами собой сжимаются в кулаки. Вместо ответа Сайлар посторонился, пропуская Клер.
-Он привез меня, - ответила она за него. - Привет, Питер!
-Привет, Клер! - отозвался Нейтан, но она, казалось, просто не видит его – словно ее отца и нет в этой комнате. Клер прошестовала мимо, не удостоив Нейтана даже взглядом. Поравнявшись с Питером, она приподнялась на цыпочки и обняла его.
-Мне ужасно жаль! - сказала она очень искренне.
Не выказывая ни малейшей досады, Нейтан вновь обратился к Сайлару.
-Значит, ты работаешь охранником моей дочери?
Тот ответил спокойным взглядом.
-Если нужно. Но я здесь не поэтому.
-Чего тебе надо?
-Мне надо убедиться, что последняя воля Анжелы выполнена в точности. Она сама попросила меня об этом. Впрочем, ты и так это знаешь – ты же читал ее письмо, верно?
-Письмо? - Питер прервал тихий разговор с Клер и посмотрел на брата. - Мама оставила письмо? Почему ты...
-Я как раз собирался, Пит, - Нетан бросил убийственый взгляд на Сайлара. - Когда нас прервали.
Затем он вытащил из внутреннего кармана пиджака уже знакомый Клер узкий конверт и протянул его Питеру. Тот тот же вскрыл его и углубился в чтение.
Когда он оторвал взгляд от бумаги, они с Нейтаном снова были одни.

СЕЙЧАС
Питер увидел, как Сайлар и Нейтан разговаривают – со стороны казалось, что оба спокойны, точно обсуждают цены на нефть или, может, дороговизну гробов в этом сезоне. Однако Питер был в курсе, что означает эта напряженная улыбка на лице его брата и этот пристальный взгляд его собеседника. Извинившись перед Клер, Питер двинулся в их сторону.
Они были так заняты разговором, что не прервали его до тех пор, пока Питер не подошел почти вплотную.
-Скажи мне только одно, - сказал Нейтан с едва скрываемым бешенством. - Ты спишь с ней?
В ответ Сайлар нехорошо улыбнулся.
-А почему ты спрашиваешь? Ты что, ее папочка?
Питер счел это идеальным моментом, чтобы вмешаться.
-Нейтан, Сайлар!
Они обернулись одновременно и посмотрели на него одинаковыми злыми глазами.
-Пора выходить, - сообщил он, не обращая внимания на выражения их лиц. - Нас ждет крематорий.

Глава 13

Глава 13
Питер догнал его в коридоре.
Завещание было зачитано, и братья Петрелли получили свою порцию унижения, когда выяснилось, что информация, которую компания Прайматек собирала более 20 лет, полностью переходит к Сайлару. Питер и Нейтан не имели права даже заглянуть в нее.
Впрочем, наследник информационной империи проявил сострадание – на стол, за которым они сидели, легли две пухлые папки. Надпись на одной гласила “Питер Петрелли”. Другая оказалась делом Нейтана.
Атмосфера в комнате была предгрозовая. Если бы Питер умел метать молнии, кое-кто бы уже занялся синим пламенем. Не то чтобы информация Прайматек была ему так уж дорога. Просто видеть чужака в тяжелый для его семьи момент было невыносимо. А уж учитывая тот факт, что Сайлар вторгся сюда на правах распорядителя и, стоит отметить, порядком превысил свои полномочья, делало его идеальным объектом вендетты со стороны братьев Петрелли.
Когда официальная часть подошла к концу, Сайлар, не обращая внимание на сгустившиеся над его головой тучи, вежливо попрощался и вышел. Дверь тихонько хлопнула, и звук привел Питера в чувство. Резко вскочив на ноги, он бросился вдогонку.
-Сайлар!
Тот обернулся, глядя на него.
-Что, Питер?
-Давай-ка поговорим.
Сайлар склонил голову набок и усмехнулся:
-Как мужчина с мужчиной?
Вместо ответа Питер выбросил в подставленную челюсть хук справа. Голова Сайлара резко дернулась, и Питер тут же повторил удар. Его противника отбросило к стене. Питер рванулся за ним, снова замахиваясь, но на этот раз Сайлар был начеку. Уклонившись от джеба, он провел вполне удачный апперкот, однако Питер и не подумал отступать. Должно быть, адреналин здорово приглушил боль: он только мотнул головой и, издав невнятный рык, снова бросился в атаку. Его оверхед был хорош, но цели не достиг, поскольку Сайлару порядком надоело изображать боксера Кличко: нырнув под правую руку Питера, он заломил ее за спину и с силой ударил противника об стену. Впрочем, тот не смирился: выставив свободную руку, Питер оттолкнулся от стены и боднул Сайлара головой. Удар пришелся в бровь, и на секунду избражение перед его глазами заволокло пеленой. Боль была ужасной, однако Сайлар не ослабил хватку. Он толкнул Питера вперед и ударил в подколенную впадину той ноги, что оказалась сзади. Когда тот потерял равновесие, Сайлар врезал ему по затылку ребром ладони, и Питер рухнул на колени. Бой был окончен, однако Сайлар слишком разозлился, чтобы вот так отступить. Он подтащил проигравшего к ближайшей двери и быстро обмотал его галстук вокруг дверной ручки. Питер попытался избавиться от удавки, однако Сайлар крепко сжимал за спиной его руки.
Еще несколько секунд он удерживал его, ожидая, пока схлынет ярость. Потом сделал глубокий вздох и мысленно приказал петле разорваться. Питер снова дернулся, и галстук с треском порвался. В ту же секунду его руки тоже оказались свободны, и он тут же схватился за горло, сдирая обрывки ткани и нардывно кашляя.
-Четыре-два, - торжествующе сказал Сайлар.
Питер надсадно засмеялся.
-А ты, значит, ведешь счет? - прохрипел он.
-Веду, - признался Сайлар. -Кстати, в этот раз за что?
-За Клер.
-А, ясно.
-”А, ясно”? - Питер покачал головой, словно не веря своим ушам. Он по-прежнему сидел на полу, потирая горло. - И что меня так удивляет? Какие могут быть моральные принципы у убийцы?
-У меня есть моральные принципы, - недовольно возразил Сайлар. - Только не пойму, при чем тут Клер?
Питер наконец посмотрел на него. Сайлар в этот момент стирал кровь с лица влажной салфеткой. Рана в брови давно уже затянулась, а кровь даже не успела свернуться. Встретившись с Питером взглядом, Сайлар протянул ему упаковку салфеток, которую держал в руке. Кивнув, Питер вытянул из пачки влажный платочек и приложил к разбитой нижней губе. Впрочем, она уже тоже зажила.
-Она же ребенок, Сайлар.
-Просто для справки, - Сайлар поискал глазами, куда бы бросить использованую салфетку и, не найдя подходящего места, засунул ее в карман пиджака. - Клер – взрослая женщина. Она способна отвечать за свои поступки.
-Ей всего 18!
-Почти 19. По-твоему, это детство?.. Вот что я тебе скажу, Питер. Ты мне просто завидуешь. Я сделал то, на что ты не решился.
Стремительно поднявшись на ноги, Питер снова двинулся на него, сжимая кулаки.
-Беру свои слова назад, - быстро сказал Сайлар. - И ухожу. А ты стой на месте.
Питер дернулся, но его ноги прилипли к полу.
-Пока, Питер.
-Это еще не конец! Мы еще встретимся!
-Непременно. Может, в следующий раз ты будешь в хорошем настроении.
-Сволочь!
Засмеявшись, Сайлар двинулся по коридору. Перед тем, как завернуть за угол, он обернулся, словно внезапно вспомнив что-то:
-Кстати... Передать от тебя привет Клер?

Глава 14

Глава 14
Свой привет Клер так и не получила – ни от кого из них.
После похорон прошло уже почти три месяца, но ни психический любовник Клер, ни ее новообретенные родственники Петрелли так ни разу не объявились. Казалось, единственная нить, связывающая Клер с этой семьей, оборвалась, и больше у них нет ничего общего. И если молчание Нейтана было скорее облегчением, чем потерей, то отсутствие Питера пережить оказалось куда трудней. Все-таки он был ее героем.
Но Питер теперь вряд ли захочет с ней общаться. На похоронах он встал с ней рядом, наблюдая, как гроб с телом ее матери опускается в смежевырытую могилу.
-Что у тебя с ним, Клер?
-С кем?
-Ну пожалуйста, не надо... Ты отлично знаешь, с кем. Я видел. Я видел вас там, наверху.
Она молчит, судорожно пытаясь решить, остаться ли ей грустным ангелом или содрать, наконец, душную маску, и снова стать собой.
-Так что, Клер?.. Давно?..
-Питер... - она мучительно ищет правильный ответ. - Я... Все ведь умрут, так?
-Что?
-Все умрут, Питер. Мои родители, друзья... Останемся только мы. Я не хочу оставаться одна. Он – единственный, кто будет со мной. Только он.
-А как же я, Клер?
Она посмотрела на него с сожалением.
-Ты – мой дядя, Питер. Это ведь не изменится, так?

***
По всей видимости, ответ все-таки оказался неверным. Когда обязательная часть подошла к концу, Питер посадил ее в такси и отправил в аэропорт. Нейтан был слишком занят, чтобы сказать родной дочери “до свидания”. Сайлар... Сайлар покинул место битвы по-английски – не прощаясь.
Жизнь Клер постепенно вернулась в свое русло. Она, как когда-то посоветовала Анжела (мир праху ее!), сосредоточилась на учебе.
Ее обычный маршрут пролегал между классными комнатами, общагой и библиотекой. Порой протоптанная дорожка вдруг делала крюк, и Клер неожиданно обнаруживала себя посреди шумной вечеринки Бог знает где – с бутылкой пива в руках и чьей-то пятерней под юбкой. В такие моменты Клер предпочитала делать вид, что наблюдает за собой стороны. Время от времени она встречалась взглядом с Анитой, и видела, как в темных глазах соседки мелькает вопрос: ты ли это, подруга? Но он тут же исчезал. Анита салютовала ей своей бутылкой и отворачивалась. В конце концов, должно быть, думала она, у Клер хотя бы хватало ума не удить рыбу в собственном аквариуме.

***
Никогда в жизни Клер не верила в чушь вроде “они были созданы друг для друга, жили счастливо и умерли в один день”. Мелодрамы заставляли ее морщиться. Баллады вызывали тошноту.

Но иногда Клер ловила себя на том, что все еще ждет Сайлара. Она не скучала по нему, нет. Его отстутствие ощущалось физически. Ни единой мысли об этом человеке днем – но, просыпаясь среди ночи, Клер порой искала Сайлара рядом. Она не думала с щемящей тоской об его улыбке, не восстанавливала в памяти звук голоса. Но ее нервные окончания горели огнем, когда Клер вспоминала его ленивую грацию, и почти звериный инстинкт, и жар его тела, и резкое движение, которым он заполнял ее всю, без остатка, когда ей казалось, что воздух покинул легкие, и она больше никогда не сможет вздохнуть.
Но нет, по Сайлару она не скучала.

Иногда ей казалось, что он сломал ее – разрушил что-то важное, повредил стержень, вокруг которого вращалась жизнь прежней Клер, умницы и отличницы, папиной любимицы, маминой гордости. Словно вместе со способностью чувствовать боль он забрал у Клер умение различать белое и черное, и теперь она не понимала, где добро, а где зло.
Он сломал ее, хотя должен был починить. Кому-нибудь стоило бы провести с ним мастер-класс на тему “Как правильно обращаться с наворованными способностями”.

Сайлар словно впрыснул в ее кровь неизлечимый вирус. Клер мучительно искала способ избавиться от этой болезни, но все было тщетно. Почему он? Почему с ней? Почему, почему, почему? Порой Клер казалось, будто она пытается решить головоломку – по одному поднимает фрагменты паззла, но все никак не может пристроить их на место. Каждый раз кусочек мозаики оказывался не тем и не там.
Она точно не любила его. Ей было неинтересно, чем он там занимался – даже если он сменил на посту адвоката особенных его бабушку. Он был устроен точно так же, как любой другой мужчина. Клер знала. Она проверила. В его внешности не было ничего экстраординарного, в его сексуальной технике не наблюдалось особых секретов. Но каждый раз, когда он появлялся в поле зрения Клер, у нее пересыхало во рту и колени превращались в желе. Может, за фрагментами мозаики она просто упускала большую картинку?

***
Когда Сайлар снова вернулся в ее жизнь, Клер почти перестала его ждать.
-Зачем ты приехал?
Они сидели на той же скамейке, что и в прошлый раз. Он снова ждал, пока закончится ее занятия, и он снова притащил кофе. Ощущению дежа-вю мешало лишь отсутствие снега.
Сайлар отпил из своего стаканчика и коротко ответил:
-За тобой.
Он снова замолчал, предоставляя Клер гадать, можно ли это считать ответом в стиле “Я приехал зв тобой, потому что вдруг понял, что не могу без тебя жить” или же это “Я приехал за тобой, потому что хочу взять в заложницы и обменять на что-нибудь полезное”.
-Зачем? - в итоге уточнила она.
-Завтра президентские выборы.
Как же она ненавидела его манеру отвечать непосредственно на вопрос, ничего при этом не объясняя. Каждый раз подробности нужно было вытягивать из него клещами.
-И что, ты выдвинул свою кандидатуру?
-Нет. А вот твой отец выдвинул.
-И? - Клер начала терять терпение, в глубине души понимая, что Сайлар намеренно дразнит ее, притворяясь таким непонятливым. К счастью, эта игра надоела и ему самому.
-И, Клер? Что, фронтальная лоботомия – обязательное условие здешнего обучения? Как только Нейтан Петрелли станет президентом – а он им станет – он тут же пошлет за тобой. Никому не нужна незаконорожденная дочь-мутант, которая к тому же перетрахала половину Мериленда.
Если б в ее стакане остался кофе, Клер бы выплеснула его Сайлару в лицо. Но стаканчик пуст, и она просто дала ему пощечину. После чего с достоинством встала со скамейки.
-Приятно было увидеться, Сайлар. Спасибо за кофе.
-Клер!
Она, не оборачиваясь, быстро шла по лужайке – до тех пор, пока ее ноги вдруг не прилипли к земле. Сайлар обошел Клер и останавился перед ней: губы сжаты, брови сошлись на переносице.
-Не уходи, - сказал он.
Клер молчала, продолжая смотреть на него в упор.
-Прости меня, - добавил Сайлар. - Я сказал глупость.
Она кивнула, показывая, что принимает извинения, однако не может удержаться от еще одного обвинения:
-Не нужно было тогда бросать меня посреди кладбища.
-Не нужно, - согласился он.
-Мне надо собрать вещи.
-У тебя полчаса... Клер?
-Да?
-Ты ведь понимаешь, что больше сюда не вернешься?

***
-Я не хочу спать с тобой.

Крайне несвоевременное заявление, учитывая тот факт, что она лежит под ним голая и два его пальца погружены в нее до самого основания. Он неторопливо извлекает их и дает ей облизать. Потом переворачивает Клер на живот и подсовывает под бедра подушку.
-Отрицание – второй этап принятия утраты, - говорит он. - Или третий? Не помнишь, Клер?
Она со стоном принимает его в себя.
-Первый, - выдавливает она сквозь сжатые зубы.
-Ну, значит, у нас с тобой долгий путь.

Он движется в невыносимо медленном ритме, и это сводит ее с ума. Она просовывает руку под живот, но он сжимает ее пальцы и заводит ей за спину.
-Не смей трогать себя, когда ты со мной. Попроси.
-Быстрее...
Он ускоряет темп. Она не просто стонет – почти мяукает, словно котенок, и это одновременно смешно и волнующе. Но стоит ее телу начать напрягаться, как он резко разъединяется с ней.
-Ненавижу, - шепчет она.
Дразня, он нежно поглаживает ее между ног. Она истекает влагой, она едва дышит, она приподнимает бедра, без слов умоляя снова взять ее. Когда он входит в нее одним резким толчком, Клер содрогается и кричит так, что срывает голос.
-Лгунья, - говорит он.

***
-Что ты можешь? - спрашивает Клер и слушает, как его смех отдается у него в груди, к которой она прижимается щекой.
Клер категорически отказалась вести его к себе в комнату -- он уйдет, а она потом не сможет там спать – и вот они изучают вид из окна очередного мотеля.
-Много чего, - признался Сайлар. Клер никогда раньше не спрашивала его об этом, а ему порой до дрожи хотелось поговорить на эту тему.
-Телекинез, спонтанная клеточная регенерация, алхимия... - он перекатил Клер на бок и прижался к ней сзади. - Суперслух...
Клер пытается сосредоточиться на том, что он говорит, но это непросто. Не сейчас, когда Сайлар целует ее в шею, не переставая перечислять свои способности. Перечисление здорово возбуждает его – Клер это явно чувствует. Ему так нравится быть особенным, ему так хочется быть богом -- даже если на пути к цели нужно перешагнуть через пару десятков мертвых тел. Клер ощущает странную смесь волнения и самодовольства – ведь она нащупала еще одно его слабое место.
Она подается назад, демонстрируя, чего именно хочет, и Сайлар моментально отзывается, прижимая к себе ее бедра и проникая в нее одним долгим скользящим движением.

***
-Это все? - спрашивает Клер, когда список наконец подходит к концу, и оба лежат, измученные, пытаясь перевести дыхание.
-А что еще?
-Не знаю, - отвечает она. - Но чего-то явно не хватает. Паззл не складывается.
-Не терзайся, - вдруг признается Сайлар, тяжко вздыхая. - Просто я знаю, чего ты хочешь... и как.
-Это что-то вроде телепатии?
-Телепатии? Нет, скорее что-то вроде обостренной интуиции.
-И ты можешь ее, ну, отключить?
-Зачем?!.. Нет, отключить не могу. Это врожденная способность.
Клер задумалась.
-Ты не всегда знаешь, чего я хочу.
-Вообще-то всегда, - возразил Сайлар. - Просто наши желания не всегда совпадают.

Глава 15

Глава 15

СУББОТА
Суббота началась для них после полудня.
-На экскурсию в Белый дом мы уже не попадем, - сказала Клер, едва посмотрев на часы. Вздохнув, она сползла с постели в поисках ночнушки.
-А ты правда собиралась? - Сайлар приподнялся на локтях, с интересом глядя на Клер. -Зачем?
-Хотела покормить белок. - Так и не обнаружив искомого, она вздохнула и прошлепала в ванную голышом. В дверях Клер обернулась. - Говорят, они там совсем ручные.
Крайне некстати вспомнив о том, что на эти выходные назначены президентские выборы, Сайлар поморщился, как от боли, и снова откинулся на подушки.
-Думаю, к белкам сегодня не пробиться, - пробормотал он.

***
Ботанический сад оказался неплохой заменой Белому дому. Во всяком случае, белок там было хоть отбавляй.
Сайлар рассказывал что-то о местных растениях – кажется, вспомнил про редкий вонючий цветок, который вдруг расцвел здесь пару лет назад. Клер слушала вполуха, думая о том, как сложно ненавидеть Сайлара, когда узнаешь его поближе. Она не могла вспомнить, когда в последний раз чувствовала себя так свободно.
Краем глаза она заметила, что в их сторону внимательно смотрит какая-то девица. С неудовольствием отметив ее бесконечные тощие ноги в белоснежных брючках, длинные светлые волосы и пухлые розовые губы, Клер повернулась к своему спутнику.
-Знаешь, я вообще-то тоже училась в школе, - сказала она, улыбаясь в надежде смягчить резкость.
-В спортзале? - уточнил Сайлар, ухмыльнувшись. -Помпонами махала, да?
-Да ты-то в курсе, где в школе спортзал? -Клер едва удерживалась, чтобы не хихикнуть. -Или у тебя было освобождение от физкультуры?
Его взгляд остановился на ком-то за ее спиной, а тело напряглось, словно словно у дикого зверя, почуявшего опасность. Клер быстро обернулась. Девица, которую Клер заметила раньше, смотрела в их сторону. Не на нее – на Сайлара. Смотрела так, словно была готова сорвать с него одежду прямо здесь, не обращая внимания на гуляющих рядом мамочек с колясками. Кашлянув, Клер снова вошла в его поле зрения.
-Жаль, что я не могу читать мысли, - сказал Сайлар, хмурясь.
-Ее? - Клер кивнула на девицу. - Да я тебе и так скажу, о чем она думает.
Приподнявшись на цыпочки, Клер положила ладонь ему на затылок, побуждая склониться, и приблизила губы к его уху. К концу ее горячей речи Сайлар расслабился, а потом повернул лицо так, чтобы встретить губами ее рот.
-Это чтобы я наконец замолчала? - уточнила Клер, с трудом отрываясь от него.
-Нет, это намек, - ответил Сайлар. - Достаточно прогулок. Поехали домой.

ВОСКРЕСЕНЬЕ
Весь следующий день они не выходили из номера. Включив телевизор в воскресенье вечером, они лежа наблюдали за ходом президентских выборов, старательно притворяясь, будто их исход не имеет к ним ни малейшего отношения.
Глядя, как ведущие наперебой взволнованно объявляет о результатах в том или ином штате, Сайлар положил голову Клер на колени, и она тут же запустила руки в его густые темные волосы, массируя кожу под ними кончиками пальцев. Он закрыл глаза, едва не мурлыча от удовольствия.
-Как ты думаешь, Техас он возьмет?
Клер бросила быстрый взгляд на экран:
-Думаю, нет.
-А я думаю, да.
-Посмотрим.
«В штате Техас победу одерживает сенатор Нейтан Петрелли, - сказала в этот момент одна из ведущих, - и у нас на связи из Остина...»
-Я же говорил!
Сайлар потянулся всем телом, запрокинув голову, и Клер тут же наклонилась и поцеловала его в шею. Сайлар тихо рассмеялся, и она ощутила губами вибрацию. Кончиком языка Клер провела по его подбородку, подбираясь ко рту, в то время как ее рука скользнула под белую футболку Сайлара.
«В штате Мериленд победил сенатор Нейтан Петрелли!».
Сайлар прервал поцелуй:
-Наверное, сейчас федералы вламываются в твою комнату. - Он потянул ее маечку вверх, и Клер подняла руки, чтобы ему было удобней. -Твоя подруга, должно быть, здорово испугалась! Как ее... Майя?
-Анита, - Клер, в свою очередь, проворно избавила его от футболки.
-Вон оно что, Анита... Горячая штучка.
Клер сердито шлепнула его по голой груди, но Сайлар только рассмеялся:
-Да ладно тебе. Я же не ревную.
Он перекатился на спину, и теперь Клер сидела на нем, глядя сверху вниз.
-Почему ты не носишь юбки? - поинтересовался Сайлар.
Она недовольно пожала плечами:
-Неудобно.
Его руки прошлись вверх-вниз по ее затянутым в джинсы бедрам.
-Не скажи, - возразил он. -Как сейчас было бы удобно.
Недовольно фыркнув, Клер поднялась и начала раздеваться. Но когда Сайлар потянулся к застежке своих джинсов, она остановила его, накрыв его руку своей.
-Я сама.
-Как скажешь.
Его одежда оказалась на полу быстрее, чем он успел досчитать до трех.
-Ловко, - признал Сайлар, когда Клер снова прижалась к нему.
-А то! Я целый год тренировалась.
Он перевернул ее на спину и поднялся над Клер на руках, прижимаясь к ней бедрами.
-Серьезно, Клер.... М-м-м...
-Ох... Что?
-Сколько их было? Между мной и... мной?
Звезда порнофильма в этот момент, наверное, сцепила бы лодыжки у него на пояснице, но Клер только уперлась ногами в постель.
-Всего или с похорон?
Он наклонился поцеловать ее:
-Всего.
Хорошо, что ей не нужно было считать – вряд ли бы она сейчас смогла это сделать. К счастью, Клер знала точный ответ.
-Пятеро... У тебя?
Клер почувствовала, как у него начинает сбиваться дыхание. Она прижималась к нему так крепко, что стук его сердца отдавался у нее в груди.
-Сколько за год, кроме меня?.. Сколько?
Сайлар выпустил из плена свою прикушенную нижнюю губу, и Клер успела заметить капельку крови в том месте, в которое впивались его зубы.
-Никого, - выдохнул он.
Гул в телевизоре за его спиной перерос в крики и овации. «Дамы и господа, поприветствуйте нового президента США! Мистер Нейтан Петрелли!».

***
-Завтра нам нужно кое-куда съездить.
-Куда? - Клер оставила попытки устроиться у него под боком и обратилась в слух.
-Увидишь.
-Это сюрприз?
-Ну... вроде того.
Клер знала его достаточно хорошо для того, чтобы воздержаться от уточнений.
-Хорошо, - просто сказала она. Поерзав еще немного, Клер наконец нашла место для головы (у него на груди, ближе к середине), правой ладони (его левый бок) и правой ноги (согнула в колене и перекинула через его бедра) и, довольно вздохнув, замерла.
-Ты там устроилась? - Сайлар положил тяжелую руку ей на спину.
Клер согласно кивнула, чувствуя себя фрагментом паззла, наконец-то нашедшим свое место. Интересно, какой будет большая картинка?..

ПОНЕДЕЛЬНИК
Утро хмурое, кофе горький, а машина не заводится. На лице у Сайлара такое выражение, будто он хочет настрогать свой навороченный «Порш» ломтиками не толще волоска.
Но даже когда мотор, наконец, подает признаки жизни, вертикальная морщинка между нахмуренных бровей Сайлара все еще не разглаживается. Клер сидит на пассажирском сидении тише воды, ниже травы, стараясь дышать через раз. Не то чтобы она боялась его – просто не хочет, чтобы он сорвал на ней зло. Ведь в этом случае ей придется наорать на него в ответ, и тогда чудесный привкус прошлых выходных рассеется, словно дым.
Больше всего на свете ей хочется обнять его, поцеловать в уголок рта, заставить рассмеяться, но вместо этого, отвернувшись, Клер молча смотрит в окно. Неважно, куда они поедут. Правда, неважно. Главное, что они будут вместе. А плохое настроение – ну, это же не навсегда.
Он молчит все сорок минут, пока они едут до центра. На улицах – следы вчерашнего празднования. Утро такое раннее, что дворники не успели почистить тротуары, а подвыпившие сторонники нового президента – дойти до дома. Пару раз путь им преграждают какие-то пьяные компании, и, бросив быстрый взгляд на своего спутника, Клер видит, как он едва слышно их материт, сжав руль так, что побелели костяшки пальцев.

***
Здание, к которому они подъехали, окружено высокой оградой. Охранник долго изучал их документы, а потом, отвернувшись, куда-то звонил. Наконец он обернулся к ним:
-Мистер Грэй, мисс Беннет, ко второму входу, пожалуйста. Там вас встретят.
Они медленно въехали на территорию здания.
-Зачем мы сюда приехали? - решилась Клер.
Сайлар по-прежнему не смотрел на нее.
-Навестим твоего отца.
-Я думала, он в Белом доме.
-Нет. Инаугурация только в январе. Пока он в своем штабе.
Два охранника – во всем черном и с наушниками – прошли за ними к лифту. Один зашел первым, другой пропустил Сайлара и Клер вперед. Когда двери закрылись, она попробовала еще раз:
-Значит, у вас встреча на высшем уровне?
-Что-то вроде того.
-И как в нее вписываюсь я?
-Я собираюсь обменять тебя на Суреша.
-Что..?!
Клер смотрела на него, все еще не веря. Но Сайлар ответил ей безразличным взглядом, и она поняла: нет, это не шутка. Не шутка! Она бы попыталась бежать, и будь что будет, но бежать некуда: они заперты в лифте с двумя человекообразными гориллами, и до верха еще этажей 5. Потрясенная, Клер попыталась хотя бы отойти от Сайлара подальше, но он стиснул, словно клещами, ее руку повыше локтя.
-Хватит дергаться, - спокойно сказал он. - Нейтан тебя не тронет – ты же его дочь.
И Клер перестала сопротивляться. Она ощутила пустоту – только пустоту, и все. Ни боли, ни горечи, ни злости. Ей не хотелось играть королеву драмы, не хотелось плакать, не хотелось спрашивать: как ты мог так поступить – после всего, что между нами было? Она просто молчала, глядя на Сайлара, и он пояснил – так легко, словно ничего особенного не произошло:
-Мохиндер нам сейчас нужен больше. Ему предстоит кое-что сделать, а эта работа в правительстве его так отвлекает... А Нейтан жаждет твоей крови.
Кому это «нам», хотела спросить Клер, но вместо этого холодно заметила:
-Или твоей.
Сайлар покачал головой.
-Нет, Клер. Это ты у нас – Священный Грааль. Нейтан мечтает о непобедимой армии – и с твоей помощью он ее получит.
-Тебе-то что с того?
Может, он бы и ответил, но они уже пришли.

***
Напряжение в воздухе было почти осязаемым.
Они уже обменялись приветствиями и теперь смотрели друг на друга – словно два альфа-самца, намеренные поделить территорию.
Меньше всего на свете Клер хотелось сейчас стоять между ними.
-Что ж, вот ты и здесь, - прервал молчание Нейтан. - Без оружия. Без охраны. Значит, готов сотрудничать?
Сайлар с любопытством оглядел штаб, прежде чем ответить. Вокруг – следы недавнего присутствия множества людей, на стене – карта США, испещренная алыми флажками, отмечающими штаты, где новый президент накануне одержал победу. Ароматы волнения и триумфа все еще витают в воздухе.
-А зачем мне оружие? - поинтересовался он. - Я сам себе армия. Если захочу тебя убить – меня никто не остановит.
-Почему же не убиваешь?
-Пытаюсь для разнообразия действовать цивилизованно. Надоело мне уже прятаться.
Глаза Нейтана сузились.
-Так это сделка? - уточнил он с довольной улыбкой. - Что ж, похоже, мы сговоримся. Отдаешь мне Клер – и тебя прекращают преследовать.
Сайлар покачал головой.
-Не пойдет. Давай так: ты перестаешь преследовать таких, как я, а я оставляю тебя в живых.
-Тебе стоит почаще смотреть телевизор, - бросил Нейтан. - Вы, особенные, больше не вне закона.
-Нейтан... - Склонив голову набок, Сайлар посмотрел на него сконфуженно, словно ему было неудобно за ту ложь, которую так легко выдавал его противник. - Мы, особенные, никогда не будем знать покоя, пока такие, как ты, будут у власти. Что касается Клер... - словно наконец вспомнив об ее присутствии, Сайлар взглянул на нее, и она ответила ему ненавидящим взглядом. -Вот что я предлагаю. Клер остается с тобой, если сама этого хочет. Если нет – мы уходим и забираем с собой Суреша.
Брови Нейтана поползли верх, его улыбка наполнилась презрением.
-Неужели? - выплюнул он. - Ты смеешь ставить мне условия? Кем это ты себя возомнил, а? Псих-освободитель! Да стоит мне только отдать приказ, и вы все – все до единого – будете уничтожены.
Сайлар неспешно подошел к карте вплотную и выдернул флажок, помечающий штат Техас. И, словно восприняв это как тайный сигнал, остальные флажки тут же поднялись и зависли в воздухе, словно железные пчелы, направив маленькие острые жала в сторону новоиспеченного президента.
-А многих ли ты знаешь? - полюбопытствовал Сайлар. - Скольких ты поймал? Поверни свою армию против нас – и развяжешь гражданскую войну. И что тогда, господин президент?
Сайлар отвернулся от карты, и железные пчелы с тихим шелестом осыпались на пол. Нейтан помолчал, обдумывая положение.
-Так вот почему моя мать оставила тебе Прайматек, - заметил он.
-Ох, Нейтан... Ну разве это повод для зависти? Прайматек не был собственностью Анжелы, она лишь порекомендовала меня на свое место. Потому что знала, что я смогу противостоять тебе, если понадобится.
Нейтан отвел взгляд первым.
-Она всегда просчитывала наперед, моя мать, да упокоится душа ее с миром, - сказал он. - Думаю, мы сумеем договориться. Я согласен насчет Клер. Никто не собирается удерживать ее здесь силой. По поводу остального – думаю, нам стоит обсудить это поподробней.

Они скрепляют сделку рукопожатием, и Клер ощущает себя жертвенной овцой.

Глава 16

Глава 16
Она поднимается к нему, кипя от ярости. Разумеется, его офис на сотом этаже – мерзавец всегда любил быть сверху.

Он знает, что она здесь – ей пришлось назваться, чтобы ее пропустили. И он ждет.

1
Сайлару понадобилось всего три дня, чтобы решить головоломку.

Выяснить насчет других обладателей спонтанной клеточной регенерации. Эта часть отняла больше всего сил. Проверки заняли почти двое суток, а останавливать время Сайлар пока не умел.

Убедиться, что эта способность -- врожденная. Оказалось, что Клер делит ее лишь с одним человеком -- Адамом Монро. Точнее, делила -- бедняга Адам ушел на корм Артуру Петрелли, давно и безнадежно покойному.

Дальше все было делом техники.

Разыскать Хиро. Сайлар решил отправить к нему Мэтта Паркмана -- японцу ни к чему было знать, кто на самом деле стоит за всем этим.

Доставить Адама. Когда ему рассказали, какое будущее его ждет, он с радостью согласился немного побыть донором.

А потом Питер и Мэтт обменяли Адама на Клер.

2
Сайлару понадобилось целых три дня, чтобы вытащить ее.

Чертовых 72 часа Клер была подключена к капельнице, по которой жадный до власти отец выкачивал из нее топливо для своей непобедимой армии.

Вопрос об ее согласии был всего лишь формальностью.
-Конечно, я отпущу тебя, Клер, - неотразимо улыбнулся Нейтан. - Только сначала окажи мне услугу.

Когда Питер наконец пришел за ней, она уже была готова тронуться умом.

3
-Почему не ты возглавил Прайматек, Питер? - спросила Клер, когда они выезжали с территории штаба Нейтана.
Встретившись с ней взглядом в зеркале заднего вида, Питер беспомощно пожал плечами:
-Клер, Нейтан -- мой брат. Я не могу воевать с ним.
-У Авеля тоже был брат, - пробормотала она едва слышно.
-Что?
-Ничего. Спасибо, что вытащил меня.
-Сайлар умеет вести дела, - Питер словно оправдывался. - Я знаю, ты ненавидишь его, и есть за что. Но это война, Клер. Нам нужен безжалостный полководец.
-Питер, он безумец и убийца.
-Ему сейчас не до убийств, Клер, - вступил в разговор Мэтт. - Сайлар строит империю. Пока он не подберет последний кубик, мы в безопасности. Анжела понимала, что делает, когда сделала его управляющим. За эти три дня он вытащил еще семерых.

4
Глядя в зеркальную стену лифта, Клер сжимает губы и мотает головой, стряхивая непрошеное воспоминание.
Должно быть, игра в спасителя слишком поглотила Сайлара, раз он вспомнил о ней лишь через три дня. Да кем он себя возомнил, Оскаром Шиндлером?

Клер просунула руку под мышку и поправила кобуру.

5
Его секретарше за 60 и она выглядит безупречно, словно английская герцогиня.
-Мисс Беннет, - она улыбнулась Клер с вышколенной любезностью, и той против воли захотелось пригладить волосы и сделать книксен. - Пожалуйста, проходите. Мистер Грей ждет вас.

6
Сайлар обернулся к ней от окна, и несколько секунд они просто смотрели друг на друга. Секретарша беззвучно закрыла за собой дверь, и он прервал молчание.
-Привет, Клер, как ты?
Его сочувственный тон заставил ее кровь вскипеть.
-Отлично, - процедила она сквозь сжатые зубы и, не целясь, разрядила в него всю обойму. - Это тебе за последние три дня.
Его отбросило к письменному столу, и Сайлар съехал на пол, оставляя за собой кровавый след. Клер подошла ближе, на ходу перезаряжая пистолет.
-Ты убила меня, - в голосе Сайлара - удивление.
Она прицелилась ему в лоб.
-Дважды.
Еще один выстрел – и его глаза стекленеют.

7
Дверь кабинета с резко открылась. Чертова секретарша.
-Мистер Грэй?..
-Вы знаете, кто ваш босс? - Клер направила на нее дуло.
-Да, но...
-Тогда выйдите, пока я и вас не пристрелила.
В этот момент с пола раздался стон, и они обернулись посмотреть, как убитый просовывает руку под голову, чтобы вынуть из затылка пулю.
-Все в порядке, Рози, - сказал Сайлар. - Никого ко мне не пускайте.
Едва Рози закрыла за собой дверь, как он швырнул пулю в грудь Клер.
-Сучка неблагодарная!
Сайлар поднял руку, и Клер отбросило и ударило об стену – Клер услышала, как трещат кости черепа, и, кажется, на миг потеряла сознание. Однако ей удалось не выпустить из рук пистолет.
-Давай начнем сначала, - прошипела она, снова прицеливаясь. - Ты копался у меня в голове!
Но в этот раз он был готов, и пули остановились возле его руки.
-А ты сожгла меня заживо! - крикнул он, направляя их обратно.
Ее плоть взорвалась фонтанчиками крови. Клер увидела, как Сайлар неторопливо идет к ней, лицо искажено яростью.
-Я убью тебя, - пообещала Клер. - И на этот раз ты не оживешь.
-Попробуй, - ответил он, поднимая руку.
Сайлар отправил в ее направлении электрический разряд, и молния пронзила Клер, прожигая до костей. Однако она только ухмыльнулась.
-Это все, что ты можешь? - спросила Клер, едва к ней вернулась способность говорить.
-Нет, это только начало.
Его кабинет словно специально спроектирован как плацдарм для эффектной драки – столько здесь хрупких, легко бьющихся предметов.
Сайлар сделал движение пальцами, и пистолет вырвался из руки Клер и вылетел в стеклянную стену, увлекая за собой лавину осколков.
Засунув руки в карманы, Сайлар смотрит, как она поднимается. Но стоит Клер встать на ноги, как он с силой бросает ее на стеклянный столик, а сверху обрушивает какую-то непонятную и, во всей видимости, очень дорогую конструкцию из острых углов и массивных предметов.
Клер выбирается из-под осколков крайне неграциозно.
-Ты закончил со мной?
-Нет!
-Мне не больно, забыл?
-А мне плевать!
Кажется, он задался целью разрушить кабинет до основания. Очередной удар о стену – и реальность рассыпалась перед Клер на огненные искры. Только в этот раз она не спешит подниматься – лежит, раскинув руки и закрыв глаза, среди осколков стекла и брызг крови, и старается задержать дыхание.
-Я слышу, как бьется твое сердце, Клер, - замечает Сайлар. - Хватит притворяться. Вставай.
Клер не отзывается, и он приближается к ней. Сайлар знает, что она затеяла какую-то игру, но он слишком взвинчен, чтобы думать об этом. Он может снова поднять ее в воздух, но бросать о стены, словно мячик, ее послушное тело, совсем неинтересно.
Сайлару нужна борьба.
Ему нужно сопротивление.
Стекло хрустит по его подошвами, словно лед.
-Вставай, Клер.
И он наклоняется.

Большая ошибка, Сайлар.

Резко поднявшись, Клер втыкает ему в грудь осколок стекла. Он охает от боли и неожиданности, и она использует это мгновение, чтобы броситься к двери.
Взявшись за ручку двери, она обернулась.

Большая ошибка, Клер.

На секунду ей показалось, что Сайлар оттолкнулся от земли и взлетел – так быстро он оказался с ней рядом. Она даже не успела опомниться, когда Сайлар резко прижал ее к двери, и Клер ощутила, как осколок пронзил ее, соединяя их тела.

8
Они смотрят друг на друга, ожидая, кто первым отступит, потеряет сознание, попросит пощады. Сайлар сильнее, но на стороне Клер преимущество: она не ощущает боли.
Клер видит, как у него на лбу выступает пот, слышит, как его дыхание начинает срываться, и чувствует себя миссис Смит. Она притягивает его еще ближе и целует, как в последний раз.
Сайлар отталкивает ее до того, как оба потеряют сознание. Рана Клер раскрывается первой, и кровь льется по ее груди, обагряя его руки.
Его пальцы скользят по стеклу, когда он пытается вытащить осколок, и неожиданно для себя Клер приходит на помощь.
Их раны не успевают даже затянуться, когда Сайлар вновь прижимается к ней, и их кровь смешивается, и сливаются губы. Подхватив Клер, он бросает ее на пол среди битого стекла и опускается на нее, но она изо всех сил упирается ладонями ему в грудь и переворачивает на спину. Сайлар коротко выдыхает, когда осколки пробивают кожу.
-Не смей так больше делать, - говорит Клер. - Может, я и не чувствую боли, но я все еще человек.
Сайлар пытается подняться, но она нажимает коленом ему на грудь, придавливая к полу.
-Прости, - выдавливает он.
Клер держит его пару секунд, чтобы убедиться, что урок усвоен.
-Прощаю, - наконец говорит она.

9
Звонок интеркома заставил вздрогнуть обоих. Потянувшись, Клер нажала кнопку громкой связи.
-Простите за беспокойство, мистер Грэй, но через 10 минут у вас встреча.
-Отмените, - бросил Сайлар с пола.
-Это Питер Петрелли, сэр, и он уже поднимается.
Клер в панике оглядела поле битвы. Сайлар поднялся и подошел к столу.
-Рози, мне нужен новый комплект одежды, - сказал он. Потом оглянулся на Клер. - Моей гостье тоже. Мои размеры вы знаете, свои она сейчас вам сообщит.
Прежде чем передать ей трубку, он добавил:
-Еще здесь нужна уборка.
Пока Клер инструктировал Рози по поводу размеров, Сайлар подошел к дальней стене и нажал на ней незаметную кнопку. Закончив разговор, Клер последовала за ним через открытую дверь в просторную душевую.
-«Мои размеры вы знаете» - передразнила Клер. - И часто ты тут все разносишь?
Сайлар обернулся к ней от одежного шкафа,
-У нас с тобой осталось минут семь, прежде чем Питер поднимется.
Клер посмотрела ему в глаза:
-Думаю, мы успеем.

9
Он горячий и сильный и точно знает, чего заставляет ее сердце биться быстрее. Прижавшись затылком к стене душевой кабинки, из-под полуприкрытых век Клер смотрит, как Сайлар осторожно отводит с ее лица намокшие волосы, и внезапно понимает одну вещь.
К черту большую картинку.
Достаточно той, на которой есть он – ее мучитель, ее любовник, Ян для ее Инь. И если это все, что он может ей дать, если секс – единственная территория, на которой они могут прийти к согласию, пускай будет так.
А потом Сайлар целует ее, и мысли Клер обрываются.

10
Сидя на полу, Клер наблюдает за тем, как Сайлар одевается. Она завернута в большое полотенце, ее волосы промокли насквозь, и у нее нет ни малейшего желания смотреть Питеру в глаза.
То, что происходит между ней и Сайларом все эти месяцы, здорово пугает, но теперь она, кажется, знает, что будет дальше. Клер понимает Сайлара лучше, чем кто бы то ни было. Он сломан – внутри него разрушено что-то важное, нечто такое, что не под силу исправить никакой регенерации. И Клер не уверена, что это получится у нее.
Возможно, Сайлар любит ее – так, как умеет. Как все мужчины, которые имели для нее значение – и отец, и Нейтан, и Питер – он, должно быть, думает, что если Клер будет знать об его целях, то не станет сердится из-за способа, которыми он их достигает.
Остаться с Сайларом – значит, принять страдания, которые он причиняет, не задумываясь. Быть с ним – значит, ежедневно прощать предательство, ставшее его второй натурой.
Какое же все-таки счастье, что она не может чувствовать боль! А разбитое сердце поболит и перестанет.

11
-Твоя одежда тоже тут, - сообщил между тем Сайлар, застегивая пуговицы на белой рубашке.
-Это Рози сделала?
-Угу.
-Как?
-Материализация. Очень удобно.
-Она представляет себе вещь, а потом телепортирует, куда хочет?
Сайлар пожал плечами.
-Точно не скажу, но вроде бы телепортация тут не при чем. У этих вещей нет прошлого... и это еще один плюс.
Клер не поняла, что именно он имеет в виду, но ответила ему слабой улыбкой. Она ощущала невероятную усталость. Больше всего на свете ей хотелось свернуться калачиком прямо на полу и закрыть глаза.
-Эй... - наклонившись, Сайлар приподнял ее лицо за подбородок. - Я постараюсь выпроводить его как можно быстрей.
Клер удивленно подняла бровь. И когда это они успели достичь такого уровня близости? Ведь то, что у них есть, то, что происходит между ними, - это просто секс.
Верно ведь?
Верно?
Клер встретилась с Сайларом глазами:
-Возвращайся скорее.

@темы: Герои, фики, R

---

Одержимость, продолжение

Фандом: Герои
Название: Одержимость (продолжение)

Глава 8

Глава 8

Когда Клер просыпается утром, Сайлара уже нет рядом. Люк открыт, и она слышит шаги наверху. Больше всего на свете ей хочется встать под воду и смыть с себя события прошлой ночи, но она просто не в силах двинуться. Как встать, выйти и посмотреть ему в лицо при свете дня? Как она может – после того, что они сделали?

Стоит ей закрыть глаза, и темнота снова густо перемешивается со стонами и шепотом. Ее бросает в дрожь при одной мысли о том, что она говорила ему, что просила сделать - и что делала для него.

-Ты вставать собираешься?

Она дернулась, натягивая одеяло до самого подбородка.

-Давай, Клер, пора. Мы едем домой.

***

Душ не работает. Кое-как умывшись ледяной водой, Клер обозревает ущерб.
Дом не так уж и пострадал. Стены целы, и крыша на месте, хотя помещениям понадобится ремонт. Впрочем, какое ей дело до дома? Куда больше ее беспокоит человек, в данный момент наливающий кофе на ее долю.
Клер старается не смотреть на Сайлара, но случившееся прошлой ночью слишком невероятно, и она против воли прислушивается к нему в поисках ответа: неужели все это было на самом деле?!
Сжав в руках горячую кофейную кружку, Клер ощущает, как тело охватывает дрожь.
-Как ты мог это сделать со мной? - спрашивает она, все еще боясь взглянуть на Сайлара. - Как ты мог?..
-Как я мог – что? - его голос обманчиво спокоен. - Изнасиловать тебя?
-Использовать меня, - отвечает Клер едва слышно.
-Позволь, я спрошу, - любезность Сайлара не знает границ, но по его лицу видно, что он бы с радостью разбил свою кружку об ее светловолосую голову. - Ты всегда так стонешь и просишь еще, когда тебя используют?
-У меня это в первый раз, ты, идиот! - голос Клер срывается на крик. Она в ужасе, и в смятении, и это совсем не то, что она собиралась сказать, и она наконец смотрит на него – со странной смесью отчаяния и надежды.
Кажется, он удивлен не меньше нее.
-Клер, я и понятия не имел, - говорит он, и на короткий миг на его холодном лице проступают черты человека, с которым она провела прошлую ночь.
А потом Сайлар снова становится собой.
- Откуда я мог знать? – пожимает он плечами. -Ты казалась такой...
Ее сердце замирает.
-Какой?
Он делает неопределенный жест рукой:
-Хватит вопить, Клер. У тебя давно уже все зажило.
Вот он, момент, когда ее сознание выключается. Вскочив, она швыряет в Сайлара кружку, а потом бросается следом. Он перехватывает ее занесенную для удара руку и заламывает ей за спину. Другой рукой Сайлар обхватывает и прижимает к себе спиной, ожидая, пока Клер перестанет биться, орать и обещать убить его всеми известными способами.
И самое ужасное во всем этом то, что, когда взрыв проходит, она обессилено роняет голову к нему на грудь и прижимается спиной. Хмыкнув, Сайлар резко толкает ее вперед, на стол, - Клер едва успевает вытянуть руки, чтобы не удариться лицом.
-Лежи смирно, - говорит он.

***

Когда Сайлар застегивает последнюю пуговицу на джинсах, а Клер поправляет на себе свитер, они продолжают с того места, где остановились.
-Не смей и это на меня вешать, - шипит он. - Ты сама хотела.
-Как же я тебя ненавижу, - с чувством отвечает Клер и поднимает руки, чтобы затянуть в узел длинные волосы. - Почему ты не умер?
А потом перехватывает взгляд, который он бросает на ее поднявшуюся от движения грудь, и быстро отворачивается.

***

В машине Сайлар молчит, а Клер делает вид, что спит. Однако обмануть его невозможно. Не проходит и нескольких минут, как он спрашивает:
-Скажи мне, Клер, ты ведь считаешь секс грязным делом?
Она не отвечает и смотрит в окно, полностью его игнорируя, но щеки ее краснеют, и Сайлар продолжает:
-Родители тебе говорили, что хорошие девочки так не поступают, я угадал? А хорошие мальчики никогда этого не потребуют. Они дождутся, пока ты будешь готова... А со мной ты вроде как и не виновата, верно?
-Тебе какое дело? – Клер изо всех сил старается звучать безразлично, но дрожь в голосе выдает ее волнение.
-Мне есть дело, Клер. Я не собираюсь это на себя брать. Не знаю, что ты там себе вообразила, но я тебе не рыцарь какой-нибудь. Я тебе не Питер...
-Не смей трогать Питера! - выдавливает она сквозь плотно сжатые зубы.
-И почему же это? - дружелюбно интересуется Сайлар.
-Потому что ты... ты недостоин даже имя его произносить.
-Ну надо же, как мило, - он улыбается. –Такая преданность... Ну тогда скажи мне, почему ты думаешь обо мне, когда трогаешь себя?
Клер подпрыгивает на сидении.
-Что?! Да как ты?!.. Это все твое больное воображение!
-Хм, воображение, вот как? Ну, может быть... Хотя, должен признаться, вчерашняя демонстрация была очень волнующей.
Ей кажется, будто из легких кто-то выкачал весь воздух.
-Так что же нам делать, Клер? - мягко спрашивает Сайлар. - Что нам делать с твоим грязным маленьким секретом?
Он останавливает машину и включает аварийку. Потом блокирует двери и опускает водительское сидение.
-Иди сюда.
Когда она стягивает с себя джинсы, по ее лицу катятся злые слезы.

Глава 9

Глава 9
За весь день Клер больше ни разу к нему не обратилась.
Она не могла смотреть на него, не могла думать о том, что случилось. Она ощущала себя грязной, использованной, и Сайлар не сделал ничего, чтобы иcправить положение. Когда он предложил ей остановиться перекусить, Клер едва подавила рвотный спазм и отрицательно помотала головой.
-Далеко еще ехать? – поинтересовалась она. – Я хочу поскорее домой.
Клер не спрашивает, что случилось, почему вдруг им можно вернуться. Она узнает – от Анжелы или от родителей. Но только не от него. Одна мысль о том, чтобы вести с ним непринужденный светский разговор, вызвала у нее приступ клаустрофобии. Отстегнувшись, Клер несколько раз глубоко вздохнула, ожидая, пока сердцебиение вернется к обычному ритму.

***
Они въехали в город на закате. Заходящее солнце придавало домам пряничный вид, люди на улицах улыбались, приветствуя друг друга, машины блестели начищенными боками, и на секунду Клер показалось, будто она приехала на съемочную площадку. Вот только фильм был не ее.
Когда вдалеке показался дом родителей, Клер ничуть не удивилась. Да, она ожидала, что они поедут к Анжеле – до этого момента вроде как считалось, что там более безопасно – но поскольку обстоятельства, по всей видимости, переменились, Клер не стала возражать. Главное – поскорее перевернуть эту страницу. Или, еще лучше, вырвать ее.
-Я, пожалуй, не стану подъезжать к самому дому, - тем временем сказал Сайлар, заглушая машину.
Не отвечая, Клер сразу же взялась за ручку двери.
-Клер, послушай...
Она замерла, чувствуя, как сердце снова начинает биться чаще, и сделала глубокий вдох.
-То, что вчера случилось… - Сайлар медлил, прикусывая губу, и Клер мысленно поторопила его: давай уже, говори… Если честно, ей было все равно, что именно он скажет. Главное, покончить со всем этим как можно скорей. Заметив ее нетерпение, Сайлар продолжил: “Ты просто не придавай этому значения, хорошо?”.
Как удачно, что упавшие волосы скрыли ее лицо, и Сайлар не видел, как Клер на мгновение зажмурилась, будто от внезапного укола.
-А что такого произошло? – спросила она как можно безразличней и, мысленно досчитав до трех, храбро посмотрела ему в глаза. – Это же… просто секс?
Сайлар согласно кивнул.
-Умница. Все верно. Просто секс. И теперь все кончено.
Она улыбнулась безразлично-вежливо.
-Точно. Конец. Ну, пока!
-Пока, Клер.
-Что, даже не поцелуешь на прощание? – ей хотелось звучать цинично, но, кажется, вышло довольно жалко. В смысле – жалобно. Ужас… Черт, черт, черт!
И, словно ей было мало унижения, Сайлар ответил таким взглядом, что Клер захотелось провалиться от стыда.
-Нет.
Он перегнулся через нее, чтобы открыть пассажирскую дверь.
-Давай, Клер, беги к папочке.

***
-Привет, милая!
Родители обрадовались ей так, словно не видели год. Когда они одновременно обняли ее, зажимая между собой, она наконец почувствовала себя в безопасности. Клер до ужаса хотелось заплакать и все им рассказать, но она отлично понимала: нельзя. Она уже взрослая. Она справится сама. Не нужно доставлять любимым людям лишние хлопоты.
Но когда они с улыбкой спрашивают, выбрала ли Клер в итоге колледж, - не зря же она посвятила этому занятию последние две недели, - ей хочется зажать руками уши и завизжать. И еще ей отчаянно хочется, чтобы кто-нибудь – и Клер даже знает, кто, - прибил ее замечательную бабушку Анжелу на фиг. За то, что отправила ее в это путешествие. За то, что оставила ее один на один с мужчиной, неспособным контролировать свои желания – чего бы они ни касались. Но больше всего – за то, что теперь придется врать родителям.
-Пока не решила, - отвечает Клер, пожимая плечами. – Я еще подумаю, ладно?

***
Клер отказалась от ужина. Пожелав родителям спокойной ночи, она заперлась в ванной, разделась и придирчиво оглядела себя в большом зеркале.
Волосы взъерошены, глаза горят... Как родители могли не заметить, что она изменилась? Как могли не догадаться, где она была и чем занималась?..
Ее кожа, ее волосы -- все пропиталось его запахом. Сайлар везде оставил свой след. Теперь Клер знает: засыхая, семя превращается в прозрачную пленочку и противно стягивает кожу.
Она переспала с убийцей – делает ли ее это соучастницей его преступлений?
Клер провела обеими руками по своему неуязвимому телу сверху вниз. «И пятна нет на тебе» - вспомнилось ей крайне некстати.
Она включила горячую воду, взяла мочалку пожестче и тщательно смыла с себя все следы прошлой ночи.
Потом оделась, аккуратно упаковала в мешок одежду, в которой приехала, - все, до самой последней детали, - и, выйдя на улицу, запихнула туго набитый пакет в мусорный бак.

***
И только лежа в постели, под стражей игрушечных медвежат, Клер наконец-то позволяет себе задуматься о вчерашнем.
Сайлар был не прав. Клер не считала секс грязью. Просто она хотела, чтобы в первый раз все случилось по любви. Она хотела доверять тому, с кем впервые разделит постель. И да, чтобы это была ее постель. Чтобы работал душ, и они с ее избранником никуда не торопились. Возможно, ей было бы немного неудобно, и она бы смутилась, впервые увидев его без одежды. И, скорее всего, в первый раз она бы не испытала никакого удовольствия, но вокруг бы горели свечи, и ее мужчина бы говорил ей, что любит, и она бы сказала то же самое... Одним словом, Клер хотела бы, чтобы ее первый раз был сказкой. Только, пожалуйста, не страшной!
Но вместо всего этого были лишь жар, и ненависть, и ослепительное желание, заполнившее ее без остатка. Желание попробовать на вкус, вдохнуть, прикоснуться, добраться до самых сокровенных тайн, разделить самые безумные фантазии. Не было ни стыда, ни сомнений, ни смущения. Только страсть. Только... одержимость?
Повернувшись на живот, Клер обняла подушку. Как хорошо, что все кончено! Теперь она снова может стать собой.

***

Утром Клер поняла, почему смогла вернуться. Для этого достаточно было лишь включить телевизор. Ее отца – биологического отца – показывали по всем каналам. Новости короткой строкой: программа изучения людей со сверхспособностями свернута, сенатор Нейтан Петрелли обвинен в мошенничестве и препровожден в городскую тюрьму до выяснения обстоятельств дела.
Кажется, еще вчера он говорил от имени президента, а сегодня над ним издевались на все лады – переключая каналы, Клер попала на новую серию «Симпсонов», героев которых захватили безумный телепат, стервозная женщина-кошка и зловещий человек-паук. На помощь Гомеру, Лизе и Барту пришел некий сенатор Торелли – человек с квадратным подбородком и светящимся мечом джедая на поясе.
Клер от души посмеялась, глядя, как сенатор выпутывается из паутины, крича: «Все зло от кошек и пауков!». Ей было не жалко Нейтана, ни капельки! Ну ладно, разве что совсем чуть-чуть.

***
Следующие две недели Клер провела в ужасе, прислушиваясь к себе, словно к бомбе с часовым механизмом. Проснувшись на пятнадцатый день от тупой боли в низу живота, она побрела в ванную, где обнаружила, что о беременности можно больше не беспокоиться.
Клер ощутила такой приступ счастья, что ей пришлось присесть - от волнения у нее закружилась голова. Она радовалась не только тому, что не беременна, но и тому, что ее реакция такая правильная. Такая нормальная. Значит, с ней все в порядке. Значит, то, что случилось две недели тому назад, было случайностью, о которой можно забыть.
Тихонько рассмеявшись от облегчения, она выбросила неиспользованный тест на беременность в мусорное ведро и достала из шкафчика тампон.

Глава 10

Глава 10
Год прошел куда быстрее, чем Клер ожидала. 12 месяцев, 56 недель, 365 дней, 8760 часов, 525600 минут, 31 536 000 секунд. Одна секунда – вдох-выдох. Скоро дышать стало легче – где-то секунд через 156 500 000.
Колледж оказался дырой. Нет, конечно, Клер гордилась тем, что наплевала на совет Анжелы посвятить себя учебе в элитном заведении, и вместо Йеля или там Принстона отправилась в Аннаполис, штат Мериленд, где поступила в единственный в городе колледж - Святого Джона – на единственный имеющийся там факультет – литературный. Но если совсем-совсем честно – уж лучше б она поехала в Йель.
В документах она значилась как Клер Беннет, так что никому и в голову не пришло бросить на нее косой взгляд, когда Нейтан Петрелли снова заполнил телеэкраны. Очередная новость: сенатор Петрелли освобожден из тюрьмы и полностью очищен от обвинений. На конференции, посвященной своему освобождению, Нейтан заявил, что обвинение против него было сфабриковано – все ради того, чтобы не дать ему защитить людей с особыми способностями. Когда кто-то в зрительном зале позволил себе уточнить, что, мол, разве не сенатор возглавлял охоту на иных, тот немедленно пошел в атаку, обвинив прессу в манипуляции общественным сознанием.
«Позвольте, я докажу вам свою невиновность» - завершил он свою пламенную речь. И взлетел под потолок конференц-зала, подняв сжатую в кулак руку над головой, словно Супермен. В толпе раздались возгласы и аплодисменты, защелкали вспышки фотокамер.
Момент был выбран верно. Судьба президента, как раз заканчивавшего свой срок и собиравшегося пойти на второй круг, была решена. Кажется, впервые за всю историю США имя нового главы Белого дома можно было предсказать заранее.
Странное дело, но Клер не испытала по этому поводу никаких чувств. Не было ни страха, ни волнения, ни даже интереса. Казалось, внутри нее образовалась гигантская черная дыра, всасывающая все эмоции, точно пылесос. Порой Клер казалось, будто она следит за собой со стороны. Ее отец решил стать президентом? Отлично. Что теперь будет с ней, 19-летней дочерью Нейтана Петрелли, наделенной способностью к клеточной регенерации и лишенной возможности чувствовать боль? Если честно, самой Клер было совершенно все равно.

***

Она не думала о Сайларе весь год. Правда, не думала. У нее появился парень, Ронни. Он был славный, и добрый, и заботливый, но главное - Клер не боялась поворачиваться к нему спиной. Но когда однажды они валялись на кровати в его комнате в общежитии, щелкая каналами, и Клер как раз размышляла, не позволить ли Ронни сегодня довести дело до конца, на экране вдруг появился ее чертов био-папочка и тут же начал разливаться соловьем на тему терпимости к особенным. И Ронни, не вытаскивая рук у Клер из-под юбки, вдруг сказал:
«Шел бы он, а? Да всех этих чертовых мутантов нужно согнать в резервации, как индейцев!».
Клер похолодела. Интересно, что скажет Ронни, - славный, добрый, заботливый Ронни, - когда его подружка окажется девственницей во второй раз? ОК, ОК, во второй раз еще можно соврать. Месячные. Не зажило. О Боже, Ронни, у тебя такой огромный... Но что будет в третий раз? В пятый? Через год?
И она молча оттолкнула руку бойфренда, поправила одежду и ушла, хлопнув дверью. Пускай Ронни лучше думает, что она сучка-динамо, чем считает ее мутантом.

***
Клер уже почти дошла до своего корпуса, как ее окликнули. «Догнал-таки» - с неудовольствием подумала она, и, опустив голову, ускорила шаг. Но преследователь не отставал.
-Клер! Погоди...
Она стряхнула руку, коснувшуюся ее плеча, и резко обернулась:
-Эй, отстань от меня!
И тут же поняла, что это не Ронни. Голос похож, но и только. На нее, улыбаясь, смотрел Зак, школьный друг из Коста-Верде.
-Забыла меня? – с легким укором спросил он.
-Привет! – Клер с чувством обняла приятеля, а потом отстранилась, чтобы рассмотреть получше. За пару лет, которые прошли с их последней встречи, Зак здорово изменился: вытянулся, окреп в плечах. Он уже не выглядел нескладным, эмоционально травмированным подростком с шейкой-стебельком и испуганными оленьими глазами. Перед Клер стоял совсем взрослый и, в общем-то, весьма симпатичный парень.
-И тебе привет, Клер! От кого это ты так бежишь?
Она неопределенно повела плечом:
-Да так...
-С приятелем поссорилась?
-Вроде того... Слушай, я так рада тебя видеть! Ты откуда?
-У меня тут учится друг – вот, приехал его навестить. Просто поверить не могу, что я тебя встретил! Ты как? Рассказывай!
Клер вздохнула:
-Ну, большую часть моей истории ты наверняка видел по ТВ.
Зак помрачнел:
-Да уж... Нелегко тебе пришлось, а?
Она улыбнулась как можно беззаботней:
-Да ничего, терпимо. Сложно было, когда мой отец... когда сенатор устроил на нас охоту. Пришлось прятаться и все такое. Но сейчас он вроде как на нашей стороне.
Зак неловко переступил с ноги на ногу, не зная, как выразить сочувствие. Да и примет ли она его сочувствие? С Клер никогда ничего не знаешь заранее.
-Кто-нибудь тут знает, что он твой отец? – наконец нашелся он.
-Нет, - поспешно ответила Клер. – И пускай так и будет, ладно? Не говори своему другу, пожалуйста!
Он тут же заверил ее, что будет нем, как могила, и снова замолчал. На этот раз Клер прервала затянувшуюся паузу:
-Теперь ты понимаешь, почему я уехала, не попрощавшись? Почему не звонила, не писала? Я просто не могла рисковать!
-Да я понял! Ну а как у тебя тут... вообще? Нравится?
Клер уже собиралась пропеть ему отработанную на бабушке Анжеле песнь о ценности классической литературы, но вместо этого вдруг сказала:
-Ну да... Представляешь, я только что разошлась с парнем, потому я мутант, а он ненавидит мутантов.
Зак возмущенно фыркнул:
-Во-первых, Беннет, ты не мутант. Во-вторых, как он узнает?
Клер выразительно посмотрела на него. Зак моргнул:
-О!
-«О»! – передразнила Клер. – Такие дела.
-Слушай... Ты только не бей меня сразу, ага? Но если вдруг тебе нужна помощь в этом плане...
Клер даже не сразу поняла, что он имеет в виду. Когда же до нее, наконец, дошло, она неприлично-громко расхохоталась, запрокинув голову.
-Да иди ты, Зак, - сказала она, всхлипывая от смеха. - Я еще не настолько отчаялась!
Ее приятель тоже расплылся в улыбке – кажется, он нисколько не обиделся.
-Рад, что поднял тебе настроение, Клер! А то на тебя смотреть было грустно!
-Зак!
Они обернулись одновременно. Стоящая в нескольких шагах хорошенькая шатенка смотрела на них крайне неодобрительно.
-Лори!
«Друг?» - спросила Клер одними губами. Зак кивнул.
Девица приблизилась, переводя настороженный взгляд с одного на другого.
-Лори, это Клер, моя школьная подруга. Клер, это Лори... моя девушка.
Клер дружелюбно улыбнулась и протянула руку для приветствия.
-Рада познакомиться, Лори! Жаль, что мне уже пора.
И, распрощавшись, пошла к себе, по дороге не переставая улыбаться. Ну надо же! Значит, ее школьный друг все-таки не гей.

***
Клер надеялась еще увидеться с Заком до его отъезда домой, но этого не случилось. Видимо, Лори как следует отвлекла его от воспоминаний о детском увлечении.
А еще через неделю Клер вместе с подругой оказалась на вечеринке, где не было ни одного знакомого лица. Тот парень, Джо, был здорово похож на Питера – те же ясные глаза и обезоруживающая улыбка. Когда он вроде как случайно коснулся ее груди, Клер сделала вид, что так и надо.
С вечеринки они ушли вместе. Его машина стоит на парковке, и они сразу же забираются на заднее сиденье. Джо - симпатичный и старается изо всех сил, и Клер пытается расслабиться, но ей только неудобно, и липко, и противно.
-Тебе понравилось? – спрашивает он, когда все, наконец, завершается.
Глядя, как Джо завязывает использованный презерватив узелком, Клер борется с тошнотой.

***
Когда Клер вернулась в свою комнату, ее соседка, Анита, как раз выпроваживала одного из своих многочисленных мексиканских кавалеров. Анита назвала их братьями. Долгое время Клер верила, что вся эта бесконечная череда загорелых мачо и правда связана с Анитой родственными узами – как-никак у ее соседки на прикроватной тумбочке стояла статуэтка Девы Марии, и Анита ежевечерне возносила ей молитвы. Но однажды Клер вернулась из библиотеки раньше, чем планировала, и застала свою приятельницу на кровати в недвусмысленной позе с одним из «братьев». Фигурка девы Марии была предусмотрительно повернута лицом к стене.
С тех пор они вроде как подружились.
Когда Клер вошла, Анита моментально просканировала ее взглядом и тут же полезла под кровать, где хранила мини-холодильник с пивом.

***
-Ну а что ты хотела? - Анита прикончила свое пиво аккурат в тот момент, когда Клер завершила рассказ, и тут же потянулась за новой бутылкой. - В первый раз никому не нравится.
-Это не в первый раз, - вдруг призналась Клер.
На этом поток откровенности иссяк. Клер попыталась сглотнуть, но в горле пересохло.
-И ты ничего мне не сказала?! Вот так подруга! Ну и кто он?
Перед глазами Клер встает тот случай в отеле, когда в ее номере не оказалось горячей воды, и она пересекла коридор, чтобы постучаться в дверь Сайлара. Она отчетливо помнит, как он вышел к ней, застегиваясь на ходу, полуодетый, мокрый после душа. Клер помнит, как нестерпимо ей захотелось слизнуть каплю воды, стекающую по его животу, и свой стыд, когда Сайлар заметил, куда она смотрит, и понимающе усмехнулся.
Клер покачала головой, стряхивая непрошенное воспоминание:
-Просто давний враг.

Глава 11

Глава 11
Она увидела его из окна.
Он сидел на скамейке во дворе и смотрел на окна ее аудитории. Был ясный зимний день, и снег падал на его отросшие волосы и темную куртку, и неподвижная фигура Сайлара казалась центром стеклянного снежного шара. Такие собирала его приемная мать – об этом Клер читала в его деле.
Убедившись, что Клер увидела его, Сайлар улыбнулся и отсалютовал ей бумажным стаканчиком с кофе.
Должно быть, они смотрели друг на друга довольно долго, и лицо выдало Клер, потому что Анита перегнулась через ее плечо и проследила направление ее взгляда.
-Это он, да? - шепотом спросила она. - Боже, какой красавчик. Я б ему дала.
-Анита! – возмущенно прошипела Клер, чувствуя, как к щекам приливает кровь.
Его улыбка стала еще шире.

***
-Кофе?
Сайлар протянул Клер второй стаканчик.
-Как ты долго! Я тут себе уже всю задницу отморозил.
Клер отпила и присела с ним рядом, стараясь не позволить разгуляться воображению. Сайлар откинулся на скамье и положил руку на спинку так, чтобы она оказалась у Клер за спиной.
-Что тебе нужно?
-Ни «спасибо», ни приветствия, ни поцелуя, - со вздохом заметил он. - Невежливая, вся в отца.
-Я и не знала, что вы с ним целуетесь при встрече, - огрызнулась Клер. Она просто не могла решить, как с ним говорить и что делать. Засунуть язык ему в рот? Воткнуть авторучку в затылок?
-Как зовут твою подружку? – между тем невинно поинтересовался Сайлар. – Ну, ту, симпатичную? Может, схожу познакомиться с ней поближе, когда мы поговорим?
-Не смей, - Клер похолодела. Что и говорить, это было отрезвляюще. Не стоит забывать, кто это.
-Откинься на спинку, - попросил он вдруг. - Я не укушу.
-Обойдешься.
Сайлар повернулся так, чтобы видеть ее лицо.
-Возможно, после того, что я скажу, тебе захочется прижаться ко мне и поплакать. Анжела умерла.
-Что?.. Когда?
-Вчера ночью.
-Это ты убил ее?
Его лицо на мгновение застывает.
-Это была часть сделки.
-С кем? С кем, Сайлар?
Он молчит, и ей и правда хочется заплакать. Она поднимает голову, чтобы не дать слезинкам выкатиться. Не время и не место устраивать сцены.
-Она передала тебе кое-что, - говорит Сайлар, убедившись, что истерики не будет. Потом расстегивает молнию на куртке и достает из внутреннего кармана узкий конверт.
Клер осторожно берет его, стараясь невзначай не коснуться Сайлара. Она отлично помнит, к чему это может привести.
Бумага теплая или это только кажется? Клер проводит пальцем по гладкому конверту, прежде чем вскрыть его. Потом отворачивается, чтобы Сайлар не видел ее лица.
-Я не буду подсматривать, не волнуйся, - говорит он с легкой усмешкой.
Но Клер не до шуток.
Записка совсем короткая. Клер читает ее дважды, прежде чем показать Сайлару.
-Ты знаешь, о чем это?
«Клер, я этого не планировала. Прости, что не смогла помочь. Береги себя».
Тот наклоняется чуть ближе, читает и пожимает плечами.
-Понятия не имею.
Клер вздыхает. Кажется, она догадалась – теперь, когда ощутила аромат его лосьона после бритья, и кофе, и морозного воздуха, и еще чего-то неопределенного, но при этом такого, что у нее ослабели колени и заныло сердце.
Клер резко отодвигается.
-Я хочу с ней попрощаться.
Сайлар кивает. В его глазах она читает одобрение.
-Кстати, есть и хорошая новость, - говорит он. - Твоя бабушка успела передать мне дела. Теперь я возглавляю Прайматек.
-О чем ты? – с недоумением отвечает Клер. - Прайматек сгорел.
Он смотрит на нее, словно на ребенка, сморозившего глупость.
-Я тоже сгорел, Клер.

***
Его машина, белый Porsche 911 GT3, уже собрала зевак. Клер забирается на переднее сиденье под пристальным взглядом Ронни.
-Знаешь, что говорят про любителей длинных машин? - она злится и ничего не может с этим поделать.
Сайлар ухмыляется.
-Но ведь это неправда, Клер. Тебе ли не знать?
Самодовольный ублюдок.
Он наклоняется к ее уху и касается мочки губами.
-Или тебе напомнить?

***
Через полчаса они запираются в номере первого же отеля, который попался им на пути.
Клер вздрагивает, вспоминая многозначительный взгляд, который бросил на них клерк на ресепшн. Взрослый мужчина и девочка-подросток, которой на вид не дашь и шестнадцати. Должно быть, парень размышлял, не вызвать ли полицию.
Но через две минуты тридцать секунд Сайлар прижал Клер к двери номера, и ей стало все равно. Полиция, федералы, агенты Нейтана – да хоть все сразу. Лишь бы не прямо сейчас. Пожалуйста, только не сейчас!
Сайлар покрывает жадными поцелуями ее шею, одновременно пытаясь сорвать с Клер одежду силой мысли, и Клер берет его лицо в ладони, чтобы посмотреть в потемневшие глаза.
-Руками, - просит она.

***
А потом Сайлар кладет ее поперек постели и, не отрывая от Клер взгляда, опускается на колени между ее раздвинутых ног. И хотя Клер знает, что это всего лишь для удобства, ей все-таки хочется думать, что он хоть немного сожалеет о том, как поступил с ней в прошлый раз.
Он так нежен, что ей хочется плакать.
-Не надо так, - шепчет она, и голос ее дрожит от слез. –Я тебя не люблю.
Сайлар наклоняется над ней, чтобы погладить по мокрой щеке.
-За что ты себя наказываешь? – мягко спрашивает он.
-За тебя.
Слегка улыбнувшись, Сайлар захватывает ее запястья и прижимает их к кровати. Клер тянет руки на себя, проверяя захват, но он держит крепко, и она до странности благодарна ему за это. Она не хочет нежности. Во всяком случае, не сейчас. И уж точно не с ним.

***

Их игра начинает обрастать правилами. Это называется «скажи всю правду». Как и в ту первую ночь, он не сразу отпускает ее, и когда они лежат, переводя дыхание, Клер знает, что может спросить его о чем угодно, уверенная, что он ответит откровенно.
В этот раз она вдруг спрашивает, как его зовут. Не то чтобы Клер не знала, - кажется, она выучила его дело наизусть, - просто ей почему-то важно услышать это от него.
-Гэбриел.
Клер прижимается к нему крепче.
-Гэбриел, - повторяет она, словно пробуя на вкус. - Гэбриел. Дурацкое имя. Можно, я не буду тебя так называть?
Отстранившись, Сайлар приподнимается на локте, чтобы посмотреть на нее.
-Ты что же, и дальше планируешь видеться со мной?
-Нет, - отвечает Клер тоном «да как ты вообще мог такое подумать?», и тут же добавляет «да», а потом «не знаю».
Он снова откидывается на подушки.
-Ты уж определись.
Клер задумывается.
-Я ни разу не вспоминала тебя, - признается она. - Ни разу за весь год. Как будто ничего не было. А теперь... Где ты был все это время?
Обернувшись, Клер по его лицу понимает: время откровенности вышло.

@темы: Герои, фики, R

---

Фандом: Герои
Название: Одержимость
Пэйринг: Сайлар/Клер
Рейтинг: R
Предупреждения: OOC, страный пафос, хромые диалоги, отсутствующий смысл и в целом полнейший бред.
Размер: миди 20 тысяч слов
Слова: около
Спойлеры: сезон 3, серия 13, не дальше. Писалось в перерыве между полужопиями половинками третьего сезона
Саммари: дорожные приключения. Куда кто едет? Зачем? Хуй знает.
A/N: ох, девАчки! Я долго думала, да или нет, но в итоге решила, что да. Вам стоит знать, с чего все начиналось. Когда я только пришла в фандом "Героев", а точнее, на форум Heroes-tv.ru там было очень мало хороших авторов. Ну вот буквально - по пальцам можно пересчитать. В основном - Paire, то есть Peter/Claire (и везде предупреждение: "Питер и Клер - не родственники!!!!!"). В общем, когда я туда приперлась со своими историями о немыслимом для третьего сезона пэйринге, все как-то... хм... удивились, да. А потом тоже начали по нему писать. Но вот этот фичок принес мне 3 награды на нашем прекрасном форумском междусобойчике.

Глава 1

ОДЕРЖИМОСТЬ

Пролог

Ей нравится думать о том, как это будет. Он должен ей, понятно? Просто умереть от ее руки недостаточно. Все случилось слишком быстро – она даже не посмотрела ему в глаза на прощание. А ей так хотелось видеть агонию, наблюдать, как из него по капле вытекает жизнь, наслаждаться его страданием.

Ничего это не было, и Клер чувствует себя так, словно умирает от жажды в пустыне, а у нее отняли стакан с водой и вылили на горячий песок.

Она думает о нем слишком часто. Клер знает, что он жив, чувствует это. В ее мечтах он – жертва, которую она непременно выследит, поймает и будет мучить, пока он не начнет умолять о смерти. И тогда, тогда... тогда она помучает его еще немного.

Она думает о нем как о жертве – до этого сна.


***

В полуразрушенном здании Прайматек пахнет гарью. Дым щиплет глаза, и по щекам Клер катятся слезы. Ружье тяжелое, особенно если держать его одной рукой – второй Клер одну за другой открывает двери в этой чудом уцелевшей части здания.
Все комнаты пусты – Клер слышит лишь звук своих шагов да стук крови в ушах – но не перестает искать. Она знает, что он жив, чувствует это. И сделает все, чтобы оборвать эту странную связь между ними.
Дверь кабинета Анжелы пострадала меньше других, и Клер ощущает, как ритм сердца ускоряется. Она поднимает ружье и пинком открывает дверь.
Огонь в камине уютно потрескавает. Огромные книжные шкафы подпирают потолок. Похоже, пожар сюда не добрался.
Кресло у камина со скрипом поворачивается в ее сторону.

«Привет, Клер».

Весь его вид выражает расслабленность и спокойствие. Верхние пуговицы синей рубашки расстегнуты. В руке - винный бокал. Сайлар смотрит с легкой улыбкой, разглядывает ее так, словно она явилась к нему на свидание, а не наставила ружье прямо в лоб.

«Снова пришла убить меня?» - он неторопливо поднимает бокал и делает глоток вина.

Она ожидает, что дверь за ее спиной захлопнется, подчиняясь его мысленной команде, а ружье упадет на пол. Но ничего этого не происходит – Сайлар просто смотрит на нее и ждет ответа.

«А ты снова играешь со мной в игры?».

Он пожимает плечами.

«Это ты мне скажи, Клер. Ведь это твой сон».

Она не двигается, и Сайлар осторожно поднимается, не сводя с нее глаз.
Клер бросает взгляд вниз, на свое оружие, и вдруг понимает, что держит в руках старое игрушечное ружье Лайла.

Ей хочется бежать, но ноги прирастают к полу.
Ей хочется кричать, но вопль застывает в горле.

Его улыбка снисходительна. Глупая, глупая девчонка, читается в его взгляде. Пришла к жаждущему мести безумному убийце и наставила на него игрушку.
Он беззвучно обходит ее, словно музейный экспонат, и останавливается за спиной.

«Что ты хочешь со мной сделать, Клер? Чего ты хочешь?».

«Я хочу убить тебя и убедиться, что на этот раз ты не оживешь».

Он замирает, прислушиваясь, а потом наклоняется и убирает с плеча ее волосы. Еще через секунду Клер чувствует его дыхание на своей шеке.

«Ложь».

Он касается губами ее шеи, и в онемевшее тело Клер проникает жар – словно кто-то пустил по ее венам жидкий огонь. Невидимые путы спадают, и Клер падает назад. Он подхватывает ее и прижимает к себе, и Клер хочется отпрянуть, ударить его, убежать и спрятаться, но тело Клер, кажется, отказывается ей повиноваться. И вместо того, чтобы вырваться, она поднимает руку и притягивает его голову к своему лицу.
Он отвечает на поцелуй сразу же - мягко, легко выдыхает, и ее язык проскальзывает между приокрывшихся губ. Дразня, он чуть сжимает его зубами, прежде чем пропустить внутрь, но не пытается перехватить инициативу.

Это ведь ее сон, вспоминается Клер. Значит, она тут главная.
Она нажимает на его затылок, заставляя склониться ниже, и поворачивает голову, чтобы глубже проникнуть в его рот. Он отвечает коротким, сладким стоном, и это вызывает у нее дрожь удовольствия.
Ее вторая рука вдруг оказывает свободной – куда только делось бесполезное ружье? - и Клер просовывает ее между их телами, одновременно прерывая поцелуй, чтобы задать вопрос.

«А это – тоже ложь?».

На мгновение он смыкает губы, точно стремясь удержать на них ее вкус, и лишь потом отвечает.

«Знаешь, мне все равно».

***

Клер просыпается с криком и едва успевает добежать до ванной. Ее рвет так, что, кажется, внутренности скручиваются в тугой узел и поднимаются до самого горла. Даже когда желудок пуст, ее тело все еще сотрясают спазмы.

Весь следующий день она не выходит из комнаты.


Глава 1.

-Клер, у меня для тебя есть задание.
Она терпеть не могла, когда Анжела так говорила. Ей были отлично известны ее задания.
Останься в живых.
Беги.
Прячься.
И снова беги.
Клер до смерти устала бегать.
С тех пор, как сенатор Нейтан Петрелли с молчаливого одобрения президента объявил войну всем обладателям особых способностей, Клер, кажется, ни дня не прожила без страха. Не за себя, нет. Она боялась за родителей, брата, бабушку, Питера. За тех, кто рисковал из-за нее.
Клер была ценным трофеем – ее кровь была универсальным лекарством.
Живой водой. Подключи ее к аппарату – и штампуй себе непобедимую армию.
Вот что придумал для нее Нейтан – между прочим, папочка Нейтан. Что ж, на войне как на войне.
В прошлый раз Клер едва удалось уйти от правительственных агентов, и Анжела больше не могла так рисковать. Ее внучке требовалась бронебойная защита, и Анжела была готова на все, чтобы ее обеспечить. Даже на сделку с человеком, который больше всего на свете желал ее смерти.

С Сайларом.

Стоило бабушке Петрелли упомянуть то чертово задание, как Клер ощутила, как внутри у нее все скручивается в тугой узел.
Еще не увидев его, она уже знала, что он здесь.
Когда он выступил из тени и их глаза встретились, Клер почувствовала, как от него волнами исходит ненависть.
-Он обеспечит твою безопасность, Клер.
-Ни за что.
Она обращалась к Анжеле, но была не в силах оторвать взгляда от своего давнего врага. Как он выжил? Где скрывался все это время? Как Анжела уговорила его, что пообещала ему на этот раз?

Сайлар казался еще выше, чем она помнила, темнее. Он похудел, и глаза его запали еще глубже, скулы выступили резче, и черты лица заострились. Волосы его были острижены коротко, как у заключенного.
Клер видела, как его руки сжались в кулаки, словно он едва сдерживался, чтобы не броситься на нее. И этот человек будет ее защитником?
-Нам нужно спешить, - сказал он.
-Прости, милая, - мягко добавила Анжела, - но, боюсь, у тебя просто нет выбора.

Глава 2

Глава 2.

За первые сутки они не обменялись и десятком слов.
Куда они ехали? Клер не знала. На ее вопрос он пожал плечами: «Мы оставляем след».
И она решила не уточнять.
Клер устала до смерти.
Они меняли машины, дороги, направления движения. Они останавливались в Богом забыты мотелях, но едва Клер успевала принять душ и опустить голову на подушку, как Сайлар стучал в ее дверь.
-Подъем.
Она была на грани срыва – от усталости, нервозности, недосыпа, но больше всего – от необходимости 24 часа в сутки находиться рядом с человеком, которого ненавидела и который отвечал ей тем же.
Впрочем, стоило отдать ему должное – за три дня их не обнаружили ни разу.

***
На четвертый день Сайлар позволяет Клер сменить его за рулем. То ли это неожиданный приступ доверия, то ли смесь смертельной усталости и жгучей ненависти дала о себе знать, но он просто останавливается и говорит: «Меняемся местами».
Она замирает - это первый раз, когда Сайлар обратился к ней напрямую, и Клер ждет подвоха. Не обращая внимание на ее молчание, он продолжает: «Поедешь на север. Никуда не сворачивай. Через пару часов разбуди меня».
Клер по-прежнему не отвечает, и тогда Сайлар поворачивается на сидении.
-Клер, посмотри на меня.
Он не приказывает, не отдает команду – просто просит, и Клер медленно поднимает голову и встречается с ним взглядом.
-Ты водить умеешь?
-Да.
Кажется, она отвечает беззвучно – просто шевелит губами, но Сайлару достаточно и этого. Он кивает:
-Хорошо. Мы едем уже почти сутки, а до ближайшего города еще часов пять. Я устал. Ты сможешь меня сменить?
-Могу.
-Спасибо. Тогда открой, пожалуйста, свою чертову дверь и выходи.
Вдалеке слышен раскат грома. Выйдя из машины, Клер поднимается на цыпочки, незаметно потягивая затекшие ноги, и крутит головой из стороны в сторону, чтобы размять шею. На асфальт перед ее кедами падает тяжелая капля, потом еще одна... Клер ненавидит ездить в дождь, но просыпаться в морге после аварии по вине заснувшего водителя ей не хочется. И она молча идет на место Сайлара.
***
Пересев на соседнее сидение, Сайлар слегка откидывает спинку, устраивается поудобнее и тут же закрывает глаза. Дождь убаюкивающе постукивает в стекло, и, быстро взглянув на своего спутника, Клер завистливо вздыхает.
Дорога пуста, и мало-помалу Клер перестает напряженно вглядываться в горизонт. Устроив руки на руле, она расслабляется. Пейзаж за окном однообразен – частокол одинаковых мокрых деревьев сливается в серую стену - и, чтобы совсем уж не умереть от скуки, она искоса смотрит на Сайлара.
Во сне лицо его разгладилось – оно выглядит спокойным и нежным, словно Сайлару не о чем видеть кошмаров. Клер с неудовольствием скользит взглядом по его высоким скулам, длинным ресницам и красиво очерченным губам, уголки которых все время словно приподняты в слабом подобии легкой улыбки.
Стоит признать – он хорош собой, если, конечно, мужчины с внешностью крестного отца итальянской мафии в вашем вкусе. Его привлекательность кажется Клер незаслуженным даром, странной ошибкой природы. Было бы куда более справедливо, если б он, подобно Дориану Грэю, в укромном месте хранил свое уродливое отражение, тайное свидетельство собственных преступлений, одно за другим фиксирующее совершенные им злодеяния в виде шрамов и кровавых пятен.
Клер чувствует, как подступает злость. Этот человек убил ее мать, а она любуется его ресницами.
В свете фар вдруг она вдруг видит движение. Какой-то мелкий зверек – то ли собака, то ли лиса, а то и вовсе кролик – ослепленный, мечется перед машиной в поисках пути для отступления. Клер так резко нажимает на тормоз, что ее спутник, наверное, вылетел бы через переднее стекло, если б не был пристегнут.
-Черт! Ты что делаешь?
Резкое пробуждение явно не добавило Сайлару настроения, но Клер слишком сердита, чтобы интересоваться его самочувствием.
-Ты храпишь, - отвечает она.
Сайлар со вздохом откидывается на сидении и трет глаза.
-Раньше никто не жаловался, - неясно бормочет он.
Клер резко жмет на газ:
-Может, просто никто не доживал до утра?
Сайлар издает короткий смешок, и Клер только тут понимает, какую только что сморозила глупость.
-Ну надо же, - тянет он. – Да ты никак со мной флиртуешь?
-Ага, мечтай, - говорит она. – Кто в здравом уме захочет с тобой флиртовать?
Клер так зла, что на глазах выступают слезы. Она моргнула и помотала головой, отгоняя туман перед глазами, но Сайлар воспринял ее жест по-своему.
-У тебя глаза слипаются. Давай поменяемся и ты поспишь.
Она вцепляется в руль с такой силой, что у нее белеют костяшки пальцев.
-Я скорее умру, чем буду спать в твоем присутствии.
Отлично, Клер. Еще лучше.
Он снова смеется, и ей хочется ему врезать.
-Ладно, будем считать, что я этого не слышал, - все еще посмеиваясь, произносит Сайлар, глядя на ее покрасневшее от злости лицо. – Ты наверняка имела в виду что-то другое. Например, что попытаешься не уснуть за рулем или что-то вроде того. Иначе с чего бы такие авансы...
Будь на его месте кто-нибудь другой, она бы выкрутилась. То есть нет, она бы просто не сказала ничего настолько позорного вслух. Хотя, с другой стороны, что такого страшного она сказала? С чего вдруг ее слова восприняты именно в таком свете? Приходится признать: присутствие Сайлара заставляло ее чувствовать постоянное напряжение, и это утомляло ее и вызывало тошноту. От него по-прежнему исходила опасность, пускай эта опасность и не была сейчас направлена на нее. Хотя с ним никогда нельзя быть уверенной на все сто.
Услышав, как он возвращает спинку сидения в вертикальное положение, она не удерживается.
-Мне вот интересно, откуда такая самоуверенность? Ты правда считаешь себя настолько неотразимым?
-С чего ты это взяла?
-Давай я угадаю. В школе ты был самым популярным, девицы тебе никогда не отказывали, и ты всегда этим пользовался, да?
-Нет, Клер. Надеюсь, ты не собираешься изучать психологию в колледже, потому что психолог из тебя будет так себе. Крайне хреновый из тебя выйдет психолог, скажем прямо.
-Правда? – неожиданно ей так хочется вернуться к теме, что она игнорирует его оскорбления. – Неужели ничего не угадала? Ну так расскажи мне сам. Каким ты был?
-У нас тут что, вечер воспоминаний? – интересуется Сайлар. – А потом ты пожалуешься мне на свое тяжелое детство? Может, даже поплачешь у меня на плече?
Клер слышит в его голосе раздражение, но даже и не думает отступать. Она и сама не знает, что вдруг на нее нашло, но ей нестерпимо хочется пробить эту стену деланного спокойствия, вывести его из себя, ей необходимо получить доказательство того, что Сайлар по прежнему не заслуживает ни симпатии, ни благодарности.
Она нетерпеливо морщится:
-Ой, да ладно тебе! Никто не узнает. К тому же ты всегда можешь убить меня, чтобы я не разболтала. Ну давай! Почему ты стал убийцей? Кто посмел сказать тебе «нет»?
-Ты же вроде читала мое дело, Клер, - отвечает он по-прежнему спокойно. – У тебя что, дислексия?
И прежде, чем она успевает придумать достойную ответную колкость, продолжает:
-То, что ты тут сейчас наговорила – не обо мне. Я никогда не был испорченным поганцем, которому все позволено. В отличие от тебя, чирлидерша.
Последнее слово он выплевывает с таким презрением, что Клер взрывается:
-Как ты смеешь! Ты ничего обо мне не знаешь, сволочь! Не смотри на меня так, будто видишь насквозь!
-Клер...
Она игнорирует предупреждение в его голосе:
-Вообразил себе, что мы с тобой похожи, да? Что раз нас обоих усыновили, мы равны?
-Клер, смотри на дорогу!
-Заткнись! Заткнись и послушай меня, и запомни: у нас. Нет. Ничего. Общего. И не смей даже думать, будто делаешь мне одолжение. Это я – я! – делаю тебе одолжение, позволяя мне помогать.
Сайлар делает движение по направлению к Клер, но она резко отодвигается. Дорога скользкая, и машину тотчас же выносит на встречную полосу. Непонятно, откуда вдруг взялся тот грузовик – оба заметили его лишь в самый последний момент. Фары слепят глаза, а тревожный гудок заполняет уши, словно вата, и в следующую секунду машину тянет, и ударяет, и поднимает воздух, и переворачивает, и с силой швыряет об асфальт.
Проехав крышей по дороге, она пробивает ограждение и соскальзывает вниз, по отвесному склону, крутясь и переворачиваясь, словно волчок.

Глава 3

Глава 3.

Сознание возвращается волнами. Клер моргает, пытаясь настроить резкость. Ей требуется несколько минут, а может, часов, чтобы собрать картинку воедино.
Она заперта в машине, стоящей на крыше посреди чистого поля.
Осторожно помотав головой, Клер слышит хруст позвонков. Потом протягивает руку и ощупывает пассажирское сидение. Оно пусто.
-Я здесь, Клер.
Она поворачивает голову в сторону разбитого водительского окна и видит бесстрастное лицо Сайлара. Наклонившись, он рассматривает ее с легким недоумением, словно странный музейный экспонат.
-Ну что, теперь ты довольна?
Она дернулась, пытаясь вырваться из обломков машины.
-Похоже, я застряла, - хрипло говорит она.
-Похоже. И знаешь, там капает горючее. Надеюсь, машина взорвется и тебя разнесет в клочья.
Клер снова потянула на себя левую ногу, но та застряла намертво. Привлеченный ее судорожными движениями, Сайлар заглядывает в салон.
-Хватит пялиться, помоги мне, - зло говорит Клер. –Ты же должен меня охранять.
Сайлар кивает.
-Да, да... Должен. Вот что мы сделаем... Ты можешь дотянуться до бардачка?
Клер тянется, слыша, как хрустят сломанные кости.
-А что там?
-Нож. Нашла?
-Да.
Клер возвращается на место, держа в руках небольшой складной ножик. Она щелкает кнопкой, и смотрит на выскочившее лезвие. Оно совсем короткое, не больше 10 в длину.
-Что дальше?
-Дальше, Клер... Ты ведь сможешь отрастить себе новую ногу?
-Что?!
-Я дам тебе минуту. Успеешь выбраться – молодец, нет... - Он зажег на ладони голубой огонек и поднес к ее лицу.- Бум!
Осознав, чего именно он от нее хочет, Клер в ярости махнула к его сторону ножом, целясь в глаз. Однако Сайлар был начеку. Рассмеявшись, он отпрянул, потом поднялся и отошел подальше, встав так, чтобы Клер могла его видеть.
-Дурацкая шутка! – крикнула Клер в окно.
Наклонив голову, Сайлар подкинул на руке потрескивающий электричеством голубой шарик, и за ним протянулась тонкая голубая молния.
-Шестьдесят... Поторопись, Клер! Пятьдесят семь...
-Пятьдесят девять!
-Десять секунд штрафа за спор со мной. Сорок семь...
Зажмурившись, Клер поднесла нож к ноге. Как хорошо все же, что она не чувствует боль! Но при одной мысли о том, кого ей стоит поблагодарить за это, ее лицо исказила гримаса отвращения.
Видеть, как лопается кожа и льется кровь, было неприятно, однако Клер торопливо пилила, зная, что Сайлар исполнит угрозу. Для него это отличная возможность посчитаться с ней, отплатить за попытку убийства. Две попытки, если быть точной.
-Тридцать. Как у тебя дела, Клер?
-Отлично!
-Управишься за десять секунд?
-За двадцать девять!
-Я ведь предупреждал тебя насчет споров! Пятнадцать...
Клер чувствовала, как лезвие скользит по кости. Черт, так она будет пилить до утра!
-Я не успею!
-Сочувствую. Десять!
Кле охватила паника. Ее тело умело восстанавливаться, но если ее и правда разорвет на куски взрывом, как обещает Сайлар, никакая регенерация не поможет.
-Девять.
В отчаянии Клер резко повернулась – и тут же ощутила, как трескается кость.
-Восемь.
Еще один резкий поворот. Трещина стала шире, но кость все не поддавалась.
-Семь.
Клер забилась на месте.
-Шесть. Ты проигрываешь!
Повернувшись под совсем уж неестественным углом, она услышала щелчок – и вдруг поняла, что свободна.
-И не мечтай!
-Пять.
Подтянувшись к окну, Клер высунулась из машины по пояс. Кровь из разорванных сосудов заливала сиденье, и упершись к него здоровой ногой, Клер поскользнулась и едва не потеряла равновесие. Осколки стекла впились ей в живот, порезали ладони, когда она ухватилась за края окна.
-Четыре.
Зажмурившись, Клер просто выпала из окна вниз головой.
Она ожидала продолжения отчета, но вместо этого она услышала шаги. Сайлар подошел к ней, наклонился и неожиданно бережно перевернул на спину.
-Ты как? – спросил он тоном заботливого возлюбленного.
-Замечательно, - ответила Клер и вытерла окровавленные ладони об его рубашку.
Он повернулся к машине и указательным пальцем провел воображаемую линию сверху вниз. Потом развел руками, и обломки машины со скрежетом разъехались в разные стороны. Наклонившись, он покопался в обломках и выудил второй конверс Клер.
-Хочешь, помогу надеть?
Клер вырвала обувь у него из рук, мысленно отметив, что, несмотря на кровавые пятна, испещрившие шнурки, оторванной ноги в ботинке нет.
Сайлар опустился рядом с ней на земню, наблюдая, как Клер обувается.
-Скажи мне только одно, - Клер отбросила со лба прядь светлых волос. – Если б я не успела выбраться, ты бы меня поджег?
-Да, - нехотя признался он.
-Какой же ты все-таки больной ублюдок!
Удивительное дело, но она больше не чувствовала злости. Казалось, внутри лопнул гиганстский шар, не дававший вздохнуть, - лопнул да и вышел вместе с кровью и страхом. Она вдруг перестала видеть в Сайларе инфернального монстра – на месте жуткого воплощения зла оказалась закомплексованная сволочь, неспособная даже эмоции свои выразить по-человечески. Управившись с ботинком, Клер покопалась в карманах куртки и вытащила упаковку бумажных салфеток, вытерла окровавленные руки и протянула пачку Сайлару.
-Вот здесь и здесь, - Клер поочередно коснулась пальцем своего горла и правой щеки.
Кивнув, Сайлар вытер себе лицо и шею.
-Жаль машину, - сказал он. – Теперь придется идти пешком, пока не найдем замену.
-А что, играть больше не будем? – поинтересовалась Клер. - А я –то только вошла во вкус.
Сайлар поднял бровь, глядя на нее с удивлением.
-Везет тебе. А мне не очень понравилось. Выбираться из машины было больно, а я не люблю, когда больно.
Клер уже открыла рот, чтобы возразить, когда поняла, что Сайлар загоняет ее в ловушку. Значит, он хочет благодарности? Черта с два он ее получит.
-Учту на будущее, - ухмыльнулась она.
И когда Клер встретилась с ним взглядом, ей показалось, что Сайлар смотрит на нее почти с уважением.

***
-Эй! Вы там живы?
Обернувшись на крик, Сайлар и Клер увидели грузовик, который сбросил их с холма. Водитель, на вид совершенно невредимый, напряженно взглядывался в обломки машины.
-Я вызвал 911, - сообщил он.
-Поспешим, - вполголоса сказал Сайлар. – Ты когда-нибудь ездила на такой машине, Клер?

Глава 4

Глава 4.
-Ты не убил его, надо же! Я под впечатлением.
-Не было нужды.
-Ладно, пусть так. Мне вот интересно... Скольких ты убил?
-Чуть меньше, чем твой отец, - отвечает Сайлар с деланным спокойствием. – Я имею в виду Ноя. И значительно меньше, чем послал на смерть Нейтан.
-У них хотя бы есть цель, - любезно подсказала Клер. – А ты убиваешь ради развлечения.
-Я никогда не убиваю ради развлечения, - голос Сайлара – затишье перед бурей. – Иначе давно бы размазал тебя по первой же горизонтальной поверхности... максимально тонким слоем.
-А моя мать? Зачем ты убил ее? Или нет, погоди... Ты просто забыл внести ее в список, да?
Он молчит так долго, что Клер отрывается от дороги, чтобы бросить на него осторожный взгляд.
Сайлар улыбается ей одними губами.
-Скажи, Клер, ты правда такая дура или просто опять хочешь меня позлить?
-Что?.. Да как ты...
Он сворачивает на обочину и резко тормозит. Потом поворачивается к ней.
-Ты ведь не можешь действительно думать, что человек, который вызывает огонь, может в этом огне сгореть? Твоя мать жива.
Клер чувствует себя так, словно ее легкие полны воды. Она хватает ртом воздух, не в силах произнести ни слова.
-Что такое? – наклонившись к самому лицу Клер, Сайлар шепчет почти нежно. – Папочка тебе не сказал?.. И другой - тоже?.. И бабушка промолчала?
Он так близко, что его горячее дыхание обдает ее приоткрытые губы. На какой-то миг она даже думает, что он поцелует ее, и она не вполне уверена, что оттолкнет его. Но вместо этого Сайлар отстраняется.
-Хм, а я-то думал, что это мне не повезло с родными.
-Где она? – голос Клер напоминает воронье карканье.
-Откуда я знаю? Я не видел ее с тех самых пор, как...- Правда вертится у него на языке, щекочет его изнутри, требуя выхода, и ему стоит невероятных усилий сдержаться и не сказать больше, чем Клер нужно знать. Когда-нибудь она узнает. Но не сейчас. И уж точно не от него. Сглотнув, он осторожно продолжает: -Я не видел ее со времен того пожара в Прайматек.

***
Клер молчит до самого города.
-Что теперь? – спрашивает она, когда они останавливаются на светофоре.
Сайлар оглядывает ее окровавленную, порванную одежду.
-Устроим шопинг.
-Может, утром?
-Можно и утром. Если хочешь спать в машине. Не думаю, что нас пустят в отель в таком виде.
Что и говорить, это звучало разумно.

***
Выбранный Сайларом универмаг был не слишком велик.
-Ладно, дизайнерских шмоток не обещаю, зато тут есть все сразу.
-Мы туда вломимся?
-Нет, что ты. Мы попросим охрану впустить нас, а деньги оставим в кассе… Ну конечно, вломимся, Клер, а ты как хотела?
Она вздохнула.
-Только не убивай охрану, ладно?
Сайлар покосился на нее.
-И все?
-Что?
-Не будешь спорить? Не будешь читать мне нотаций?
Клер натянуто улыбнулась, изо всех сил стараясь не отставать от него на пути к черному входу в здание.
-Похоже, что нет.
-Отлично. С тобой становится приятно иметь дело.
Клер скривилась. Нельзя сказать, что она была рада это слышать.

***
Вышедший на их стук охранник был аккуратно и беззвучно вырублен, а камеры слежения – отключены.
-Знаешь, тебе даже не нужны способности, чтобы быть преступником, - заметила Клер.
-Мне это считать комплиментом?
Клер покачала головой. Ну почему у нее не получается уколоть его?
-Только давай быстро, ладно? Если этот парень очнется... Может, все же добить его?
-Нет! – быстро среагировала Клер и двинулась к неподвижному телу. – Помоги мне снять с него ремень.
Его глаза округлились от удивления.
-Ты что, извращенка?! Вот не подумал бы!
-Дурак! – окрысилась Клер. – Я хочу связать ему руки. Давай тащи сюда свою задницу, быстро!
Сайлар коротко рассмеялся.
-Ого! Ну ладно, Бонни. Как скажешь.

***
Сайлар управился с покупками минут за 15 – Клер еще даже не успела войти во вкус. Она задумчиво бродила между полками, не в силах сделать окончательный выбор.
-Можно побыстрей? Ты на выпускной собираешься, что ли? Возьми какие-нибудь джинсы и... что там тебе еще нужно.
-Я не могу взять какие-нибудь джинсы, Сайлар, - веско произнесла Клер. – Мне нужно джинсы моего размера.
С этими словами она положила на стопку одежды, которую с трудом прижимала к себе одной рукой, еще пару топов, и двинулась в примерочную.
-Если не управишься за десять минут, сниму двери со всех примерочных, - пообещал Сайлар ей вслед.
Клер даже не обернулась.
-Засранец, - тихо пробормотала она.
-Я слышу!

***
Когда она наконец покидают магазин, Клер буквально сгибается под тяжестью пакетов.
-Мог бы помочь, - обиженно говорит она Сайлару.
Кроме одежды он обзавелся лишь сумкой через плечо, которая выглядит весьма легкой.
-Между прочим, я прихватила для тебя бритву.
-Боже, как трогательно. Сейчас я расплачусь. У тебя случайно нет носового платка?
Деловито покопавшись в одном из пакетов, Клер достает упаковку бумажных салфеток, и он прикусывает губу, чтобы не рассмеяться в голос.
-Лавдно, давай сюда свои пакеты. Поедем в отель.

***
Их номера напротив. Несколько секунд Клер мнется у его двери, а потом стучит громче, чем собиралась. Ответа нет, и она, осмелев, барабанит в дверь от души, потом зовет Сайлара по имени. Когда снова ничего не происходит, Клер, ругнувшись, бьет в дверь ногой и поворачивается, чтобы уйти. Куда, интересно, его понесли черти на ночь глядя?
В замке поворачивается ключ, и Сайлар открывает дверь. Он без рубашки, и по его груди стекает вода. Одной рукой он держит дверь, а другой застегивает джинсы. А потом проводит ладонью по мокрым волосам, и Клер вдруг ощущает, как во рту у нее становится сухо. Она стоит к Сайлару так близко, что чувствует легкий аромат его геля для душа и исходящее от разгоряченной кожи тепло. С трудом сглотнув, она поспешно отступает, чтобы случайно не коснуться его тела.
-Чего тебе? – спрашивает он раздраженно.
-У меня нет горячей воды, - говорит она. – Давай поменяемся номерами.
Сайлар смотрит на нее со смесью удивления и неудовольствия, словно она предложила ему сделать за нее домашнее задание по физике. Потом снимает с плеча полотенце и промокает шею.
Клер не знает, куда девать глаза. Она переводит взгляд вниз, но это еще хуже. Капли прокладывают на его животе влажные дорожки, стекая по тонкой линии волос, ведущей от его пупка к поясу низко сидящих на бедрах джинсов. Одна пуговица, самая верхняя, продета в петельку не до конца, и Клер просто не может отвести от нее глаз.
Сайлар перехватывает ее взгляд и ухмыляется.
-Могу пустить тебя к себе, - предлагает он.
Ее лицо багровеет от злости и смущения.
-Пошел ты! – шипит Клер и, резко развернувшись, почти бежит к своему номеру. Закрыв дверь, она съезжает по ней вниз и обхватывает руками горящие щеки.
Потом резко поднимается, идет в душ и становится под ледяную воду.

Глава 5

Глава 5
Клер знает, как «Отче наш»: пользоваться телефоном в гостинице нельзя. Как, впрочем, и мобильным, и телефоном-автоматом – даже если он одиноко стоит посреди пустыни. Сайлар сказал ей об этом в первый же день, и до сегодняшнего дня она следовала его приказу. Но сейчас ей нужно поговорить с кем-то, необходимо. Не о том, что только что произошло (а что, собственно, произошло?), а о том, что вообще происходит. Зачем она здесь? Почему она с ним? Когда все это кончится. Есть лишь один человек, который знает ответы.
Анжела поднимает трубку после третьего гудка.
-Привет, ба, это я.
-Привет, дорогая! Он знает, что ты звонишь?
-Я не знала, что мне нужно его спросить, - сердито ответила Клер, досадуя на себя за то, что звучит словно обиженный ребенок, у которого отобрали конфетку. – Когда мне можно будет вернуться?
-Как только это будет безопасно, Клер. Не раньше.
-Слушай... Он вчера чуть не убил меня. Ба, он не в себе, честно! Я его боюсь.
-Не бойся, родная. Он не сделает тебе ничего плохого! Он не может, просто не может – вот и бесится. Он не причинит тебе вреда, Клер, потому что в противном случае не получит обещанное!
-И что это?
-То, чего он хочет больше всего на свете. Так что просто поверь мне, пожалуйста: с ним ты в полной безопасности. Клер... Он будет пытаться забраться к тебе в голову, вывести из себя, но он защитит тебя, если понадобится. Поняла?
-Поняла, - с тяжелым вздохом ответила Клер. – Ба... Это правда, что моя мама выжила?
-Это он тебе сказал? Клер, это именно то, о чем я тебе только что говорила. Не слушай его. Не верь ему.
-Но ведь она выжила в тот раз – ну, когда я была маленькой!
-Клер, мы нашли ее останки. Мне так жаль, милая! Но это просто неправда.
Клер ощутила, как на нее вновь наваливается тяжесть.
-Ба... – начала она, но ее прервал стук в дверь. – Кажется, мне нужно идти. Созвонимся?
-Непременно, Клер. Береги себя.
Открывая дверь, Клер быстро спрятала под волосами горящее от долгого соприкосновения к телефонной трубке ухо. Лицо Сайлара не предвещало ничего хорошего.
-Тридцать секунд на сборы, - мрачно сказал он вместо приветствия.
И едва слышно добавил: «Идиотка».
Сгорбившись под его тяжелым взглядом, Клер, не глядя, побросала в сумку вещи.
-Я думала, что успею за 90 секунд, - пробормотала она, защищаясь.
-Почему 90?
Застегнув сумку, Клер двинулась к выходу. Сайлар пропустил ее вперед и потом пошел за ней. Лифт взвыл, унося их вниз.
-Потому что иначе звонок засекут.
-Ты смотришь слишком много сериалов, Клер. Это действует не так.
-А как?
-Я не знаю.
Двери лифта разъехались, и Сайлар тут же сжал руку Клер повыше локтя.
-К запасному выходу, быстро.
Сердце Клер билось в горле. Значит, их все-таки засекли, и это ее вина. На мгновение ей даже хочется, чтобы их поймали. Тогда со всем будет покончено – с этим путешествием, с его обществом, с тем, что она чувствует к нему. Почему каждый раз, когда он прикасается к ней, она превращается в желе?
Выйдя из здания, Сайлар быстро оглядел стоянку.
-Туда.
Выбранная им Тойота была далеко не новой. Обмотав руку курткой, Сайлар выбил стекло в водительской двери и открыл двери.
-Забирайся внутрь, Клер.
Сам же он пошарил под приборной панелью и вытащил провода. Закоротил аккумулятор с двигателем, потом поднес к ним провод стартера. Машина глухо заурчала.
-Откуда ты это умеешь? – поинтересовалась Клер.
Сайлар ухмыльнулся и отвел провод стартера в сторону – чтоб не коротил.
-Практика, - ответил он. Потом, покачав головой, добавил. – Вообще-то в кино видел.
Они выехали со стоянки.
-А по-моему, ты просто знаешь, как это делается, - сказала Клер.
-Может, и так, - не стал спорить Сайлар. – Смотри-ка!
Она обернулась в направлении его взгляда и увидела, как ко входу подъезжает бронированный автомобиль. Задняя дверь открылась, и оттуда выпрыгнули шестеро в черных масках и с автоматами.
-Как ты узнал, что они сейчас приедут?
Сайлар пошарил в кармане куртки и бросил ей на колени маленький электронный прибор.
-Что это за штука?
-Эта штука показывает, насколько близко они к нам подошли. Следи за красными точками.
Точек было две. В то время как машина отъезжала от отеля, и точки удалялись одна от другой. При этом внизу появлялись цифры: 1 миля, 2 мили... Через 20 миль одна точка исчезла, а другая стала зеленой.
-Кажется, оторвались, - сказала Клер и протянула Сайлару прибор.
-Положи на место.
Потянувшись к Сайлару, Клер сунула прибор к нему в карман. Внутри было тепло, и Клер задержала ладонь чуть дольше, чем следовало. Да что такое с ней творится?!
Резко отстранившись, она села прямо и уставилась на дорогу.

Глава 6

Глава 6
Некоторые дни бывали лучше других. Он позволял ей выбрать радиостанцию, не торопил, когда она зависала над меню в придорожной закусочной, и давал выспаться утром. В такие дни Клер представляла себе, что находится на задании с напарником. У них вроде нет особой симпатии друг к другу, но есть общее дело, и для того, чтобы выполнить его как следует, им нужно держаться вместе, а не пытаться убить друг друга всеми возможными способами.
Порой она так увлекалась этой игрой, что почти забывала, где и с кем находится на самом деле. Пробуждение от фантазий всегда бывало резким.

***
-Сайлар? Как моя бабушка уговорила тебя на это... дело? Что она тебе пообещала?
-Пообещала? В смысле?.. Ничего.
Клер склонила голову и прищурилась. Потом, старательно копируя его интонацию, веско сказала:
-Ложь.
Сайлар хмыкнул.
-Руку и сердце, - ответил он серьезно и торжественно.
-Да ты что?!
-Угу. Я подумал, что для меня это единственный способ стать частью вашей уважаемой семьи. Ну, и решил – какого черта?.. К тому же, на правах отчима, я смогу перекинуть твоего биологического папашу через колено и...
Картинка, нарисовавшаяся в мозгу и Клер, была такой смешной и неприличной, что она расхохоталась, запрокинув голову. Сайлар тоже улыбнулся.
Похоже, сегодня был один из хороших дней.
-Так и не скажешь? – спросила Клер, отсмеявшись.
-Нет.
-Тогда хоть скажи, куда мы едем.
-На самом деле мы никуда не едем, Клер. Мы просто едем... и все. Нужно, чтобы Нейтан и его агенты немного погонялись за нами, пока твоя бабушка провернет одно дело.
-Какое дело?
Он вздохнул.
-Понятно, - тут же отреагировала Клер. – Тоже не скажешь. Можно еще одну попытку?
-Валяй.
-Как ты выбрался из Прайматек?
-Вот этого я тебе точно не скажу.
-Почему? Почему, Сайлар? Боишься, что я попробую еще раз?
-Ну нет, на этот раз я не позволю тебе подойти так близко. И уж точно не повернусь спиной.
-Значит, ты меня боишься, - Клер с удовлетворением откинулась на сидении, торжествующе глядя на Сайлара.
-Нет.
-Боишься.
-С чего ты взяла?
-Потому что я знаю твое слабое место.
Он протягивает руку к радио и делает музыку погромче.

***

День давно закончился, а они все ехали. Кажется, в сегодняшней программе мотель не значится, устало подумала Клер, глядя на дорогу. Дождь стоял за окном плотной стеной, и Клер не сразу заметила на обочине темную фигуру. Автостопщик. Огромный рюкзак едва не придавливает его к земле, рука, машущая в их сторону, дрожит от холода и напряжения.
Неожиданно Сайлар притормозил. Когда машина остановилась рядом с хитчхайкером, он опустил пассажирское стекло и перегнулся через Клер.
-Привет, тебе куда?
-На запад! Привет.
-Садись. Довезем до города.
-Спасибо, чувак!
Стащив рюкзак, парень утрамбовывает его в багажник, а потом забирается на заднее сиденье.
-Я тут вам все намочил, - жизнерадостно сообщает он.
Обернувшись, Клер видит его торчащие, как у белки, передние зубы, и улыбается, мысленно отмеряя ему максимум десять минут в компании своего спутника.
-Ничего страшного, - между тем любезно отзывается Сайлар. – Это не наша машина.
Парень довольно хрюкает.
-Угнали?
-А то! Тебе нравится фильм «Попутчик»?
-Новый – нет. То ли дело старая версия. Ну, помнишь, с Рутгером Хауэром? Вот та была просто класс. Я еще в школе учился, когда смотрел в первый раз. Когда оказалось, что водитель – серийный убийца, я, помню, чуть в штаны не наложил. Вот это был поворот, чувак! Вот это поворот...
Клер искоса посмотрела на Сайлара. Тот ответил ей быстрым взглядом.
-Словом, ездить по ночам черт знает с кем ты не боишься?
-Да вы вроде ничего, приличные, на маньяков не похожи! – парень снова довольно заржал.
Клер закатила глаза. «Не надо» - едва слышно прошептала она. В ответ Сайлар изобразил оскорбленную невинность.
-Если верить карте, ехать еще часа три, - сказал он, обращаясь к пассажиру. – Можешь расположиться там поудобней.
Тот невнятно изобразил согласие и моментально зашуршал, словно хомяк в клетке – снял ботинки и мокрую куртку, а потом свернулся на сидении.
-Как начну храпеть, толкните в бок.
-Непременно.
Когда сзади послышалось ровное сопение, Клер прервала затянувшееся молчание:
-Зачем ты его подобрал?
-Да ты что, Клер? Такой дождь, и ни одной машины. Бросить его там было просто бесчеловечно.
-Ой, не надо мне тут изображать спасателя!
-Ну ладно. Просто не хотел продолжать разговор.
-Мог бы просто сказать.
-И что? Ты бы замолчала?
-Нет, но...
-Вот именно.
Несколько минут они ехали в тишине. Потом Клер сообщила:
-Я, пожалуй, посплю.
Она попыталась откинуть сидение, но рычажок заело. Помучившись с ним какое-то время, Клер оставила свои попытки.
Сайлар остановил машину прямо посреди дороги. Вокруг была чернота, и других машин на дороге не было, и Клер успела подумать, что если вдруг кто-то резко выедет из-за поворота, столкновения не избежать.
-Давай помогу, - сказал Сайлар.
Прежде чем она успела возразить, он нагнулся к ней и просунул руку между ее сиденьем и пассажирской дверью. Его лицо, повернутое к ней в профиль, оказалось совсем близко, и неожиданно для себя Клер положила руку ему на шею. Сайлар посмотрел вопросительно, и Клер слегка нажала ему на затылок, побуждая склониться ниже.
Его рот был таким горячим, что в первое мгновение она думала оттолкнуть Сайлара и отвернуться, но вместо этого склонила голову набок и пленила его язык. Жар проникал в нее, растекаясь по всему телу, кожу словно пронзали тысячи иголочек, и ей захотелось потереться об него, чтобы унять этот зуд.
Их губы разомкнулись со сладким влажным звуком – лишь для того, чтобы захватить воздух и тут же соединиться вновь, в этот раз еще плотнее, почти до боли.
Сайлар потянулся к ней, чтобы прижаться крепче, но ремень безопасности вдруг сработал с легким щелчком, не позволяя своему пленнику двинуться дальше. Их руки потянулись к застежке одновременно – и замерли, когда с заднего сиденья раздалось шуршание.
Они и забыли о том, что не одни.
Тяжело дыша, оба несколько мгновений прислушивались к сонному бормотанию своего попутчика, а потом Сайлар снова опустил руку за сиденье Клер и нашел нужный рычажок. Спинка плавно поехала вниз.
-Ладно, Клер, спи.
Она облизала горящие губы.
-Вряд ли теперь получится.
-А ты все-таки попробуй.
Он перевел ручку переключения передач в режим D и снова повернулся к дороге.

***
Клер решилась прервать молчание миль через пятьдесят.
-Ты умеешь управлять феромонами?
-Что?..
-Это такие вещества...
-Я знаю, что это. Нет. Погодой и феромонами я не управляю. – Он немного помолчал, а потом добавил едва слышно: - Если честно, Клер, я подумал то же самое о тебе.
За весь вечер больше никто из них не произносит ни слова.

Глава 7

Глава 7
-Хватит метаться, Клер! От тебя в глазах рябит.
Клер продолжала мерять шагами подвал.
-Должен же быть какой-то выход, - пробормотала она.
Он покачал головой.
-Мы застряли. Смирись с этим.
Клер остановилась и посмотрела на Сайлара в упор.
-Ты точно не можешь ничего поделать?
-Нет.
-А если...
-Не выйдет.
-Может...
-Нет. Нет. Нет. Я тебе что, Зевс?
Она открыла было рот, чтобы что-то сказать, но только покачала головой и отвернулась. Сердито вздохнув, Сайлар лег на кровать.
Дом над ними трещал и стонал от порывов ветра. Они и правда застряли. Он не любил признавать поражение, но увы: ни у телекинеза, ни у умения стрелять молниями, ни даже у бессмертия не было ни единого шанса против взбесившейся стихии.

Уж лучше бы они рискнули и остановились в отеле в том городе, через который проезжали раньше. Но ищейки Нейтана подошли слишком близко, и Сайлар решил ехать дальше. И вот итог - ураган запер их в холодном подвале, где не было ничего, кроме кровати и маленькой тумбочки с керосиновой лампой. Это могло быть даже романтичным, будь на ее месте кто-то еще. Будь на его месте кто-то еще. Наверняка, оказавшись запертой здесь с Питером, она бы давно уже испытывала кровать на прочность.


***

Дом, в котором они укрылись от непогоды, стоял посреди леса.
Сайлар молча заглушил мотор и приказал ей выходить.
Пока Клер добежала до крыльца, ледяной дождь промочил ее насквозь.
В помещении было удивительно тепло, и она опустилась в глубокое кресло, положив голову на спинку.
Она закрыла глаза всего на мгновение – просто для того, чтобы потолок над ней перестал вращаться – и тут же ощутила, как ее запястье грубо сжали и рывком потянули вверх.
Должно быть, она задремала, потому что не сразу поняла, где она, кто этот человек и куда он ее тащит.
-Быстрее, Клер, вниз.
Он буквально столкнул ее в подвал и, последовав за ней, захлопнул люк.
Стоя рядом, они слушали, как дом над ними ходит ходуном. Только бы их не завалило.
-Надеюсь, это не Бастинда, - прошептала Клер.
В ответ он хмыкнул.
-Утром узнаем, - сказал он. - В случае чего – иди по дороге из желтого кирпича.
Это было так неожиданно, что ей вдруг захотелось посмотреть ему в лицо, но в подвале было слишком темно.
Словно услышав ее мысли, он зажег на ладони маленький синий огонек и осмотрелся. Кровать, тумбочка, лампа. Отодвинувшись от Клер, он повернул рычажок, и комната осветилась тусклым светом.
Сайлар присел на край кровати и посмотрел на Клер, мерившую шагами комнату.
-Что ты собираешься делать?
Она с тревогой наблюдала, как он наклоняется и начинает расшнуровывать ботинки.
-Спать, Клер, - он стянул один конверс и принялся за второй. - И тебе не мешало бы сделать то же самое.
-Но как...
Он остановился и взглянул на нее.
-Как-нибудь перетерплю.
Откинул одеяло и лег, не раздеваясь.
Клер ощутила, как комната вновь начинает вращаться. Сама мысль о том, чтобы лечь с ним рядом, была невозможной. Но на полу было слишком холодно.
Не зная, что делать, она уставилась на его коротко стриженный затылок. Обернувшись, Сайлар зло посмотрел на нее.
-Так и будешь всю ночь пялиться? Тогда хоть свет погаси.
Она не прореагировала, и он мысленно повернул рычажок лампы. Подвал погрузился в темноту.

***

Должно быть, Клер все-таки отключилась, потому что когда она открыла глаза, то обнаружила себя сидящей на краю кровати.
Ее спутник (или ей стоило сказать «защитник»?) уже спал – она слышала его ровное, глубокое дыхание. Во сне он раскинулся по кровати, и Клер без особых церемоний уперлась ему в бок, чтобы немного подвинуть. Он прикосновения ее бросило в пот, но она слишком устала и измучилась, чтобы придавать этому значение.
Растянувшись во всю длину под уже весьма нагретым одеялом, Клер блаженно вздохнула и закрыла глаза. Она думала, что заснет сразу же, и это избавит ее от необходимости размышлять о происходящем, но сон не шел.
Наверху что-то грохнуло и покатилось, и Сайлар резко приподнялся на локтях. Однако новых звуков не последовало, и, что-то недовольно пробурчав, он снова упал на живот.
Клер сжалась в комочек и задержала дыхание, молясь, чтобы он случайно не коснулся ее.
Однако он явно ощутил ее присутствие. Клер чувствовала его близость так остро, словно их не разделяли слои одежды и как минимум полметра кровати. Казалось, его тело источает жар, точно батарея. Клер хотелось отодвинуться еще дальше, но она и так уже лежала на самом краю.
Он повернулся, и она вздрогнула. Сердце бешено заколотилось в груди.
Он придвинулся ближе, потом протянул через нее руку и включил свет.
Открыв глаза, она увидела над собой его лицо, и неожиданно для себя подняла голову и поцеловала его.
Их зубы стукнулись, и Клер ощутила во рту металлический привкус. Казалось, оба вложили в поцелуй всю доступную им ненависть.
Дальнейшее запомнилось ей отрывочно – словно время от времени происходящее озарялось вспышками фотокамеры.
Вот она упирается ему в плечи обеими руками и толкает, переворачивая на спину. Вот он прижимает ее бедра к своим, одновременно впиваясь в ее губы. Снова подминает под себя. Задирает на ней свитер и покрывает короткими, напоминающими укусы поцелуями ее живот и грудь, заставляя Клер выгнуться под ним дугой. Вот она опускает руки и, игнорируя ремень, сразу расстегивает пуговицу – ту самую пуговицу - на его джинсах.
На мгновение Сайлар останавливается, обдавая ей горло горячим, быстрым дыханием.
-Точно?
-Нет! - в ее голосе паника.
-Ладно, неважно.
Он стягивает с Клер джинсы и, подняв ее колени, разводит их в стороны. Никто и никогда не прикасался к ней вот так. Ни с кем она не заходила так далеко.
Опущенный замочек его молнии больно впивается в бедро, и это худший момент, чтобы вернуться в реальность. Она ощущает давление между ног и с силой упирается Сайлару в грудь, отталкивая.
-Стой, не нужно!
-Тише, Клер, тише... Поздно...
Он прав, и она чувствует это. Ее ладони сжимаются в кулаки, захватывая его джемпер. И Клер притягивает Сайлара к себе.

Стыдно признаться, но это все, что она помнит. Надумай она рассказать об этом – ну, в том случае, если ей вдруг захочется поделиться воспоминаниями о своем первом разе – ей пришлось бы самой досочинять детали.

Когда все кончено, он поворачивается на спину и тянет ее за собой. Она прижимается щекой к его колючему джемперу, чувствуя, как быстро бьется его сердце. Оба по-прежнему почти полностью одеты, но там, где их обнаженная кожа соприкасается, Клер ощущает жар. Его прикосновение все еще волнует ее, и это так невыносимо, что ей хочется отстраниться. Но стоит ей лишь подумать об этом, как Сайлар прижимает ладонь к ее пояснице, не позволяя двинуться.
И Клер перестает сопротивляться. Она подумает об этом завтра. В конце концов, у нее будет вся жизнь, чтобы об этом пожалеть.

@темы: Герои, фики, R

---

Я так понимаю, что больше никто на  multichallenge не принесет? Похоже, идея оказалось мертворожденной, увы. Три выполненные заявки из 10 - это совсем немного, к сожалению.

@темы: meme

---

Самаэль. Часть 2: Наама. Главы 1-2

Ну, эту часть вы уже знаете - она только с мелкими дополнениями-переходами.

Самаэль. Часть 2: Наама.

Глава 1

Глава 1

1
Наама сидела перед большим зеркалом и выбирала украшения. Изумруды всегда были ее любимцами – они шли к ее глазам и оттеняли рыжие волосы, однако не подходили к платью, которое она выбрала — из алой тафты, в пол, с глубоким вырезом, перехваченое широким поясом на тонкой талии. На его фоне длинные серьги и калье из крупных зеленых камней казались слишком кричащими. Наама разочарованно вздохнула и повернулась к следующей коробочке. Мгновенно поймав намек, Адрамалех проворно откинул крышечку и склонился в легком поклоне:
– Рубины, госпожа.
Наама скучающе поддела сережку кончиком пальца.
– Мелковаты.
– Зато какая огранка! – возразил демон. Но увидев, как омрачилось лицо Наамы, поспешно добавил: – Я сейчас принесу другие.
Дверь гардеробной хлопнула, и Наама посмотрело в зеркало, стоявшее напротив входа. Ее глаза тотчас же вспыхнули радостью, а уголки губ приподнялись в довольной улыбке.
– Мой господин.
Самаэль вошел в узкую комнату, тесно завешанную разноцветными платьями, и, откинув с шеи жены рыжий локон, поцеловал враз порозовевшую кожу.
– Наама... Ты просто невероятно хороша. Напомни, за что мне досталась такая награда?
Наама рассмеялась глубоким воркующим смехом, который, она знала, свел с ума уже не одного демона, и повернула лицо к Самаэлю.
– Аваансом, – сказала она. – За будущие свершения в мою честь.
Их губы встретились, и из груди Ннамы вырвался легкий стон – четыре года, которые она провела в обществе Самаэля, кажется, так и не утолили ее голод по нему. Было ли дело в том, что он казался ей особенным, или в том, что он был особенным, она не знала. Но ее тело, разум и мысли принадлежали ему безраздельно с самого первого момента их встречи. Обняв мужа за шею, Наама притянула его к себе. Его рука легла к ней на грудь, и не успела Наама опомниться, как верх ее платья оказался спущен до талии.
– Ох, нет! – она с сожалением отстранилась и, взяв Самаэля за руку, сняла ее со свой груди и поцеловала концики пальцев, смягчая отказ. – Мне еще нужно выбрать украшения.
Его широкие брови сошлись на переносице, и сердце Наамы на миг замерло. Даже теперь, зная его, как никто другой, она не была уверена, как он отреагирует на ее отказ. Порой Самаэль действовал непредсказуемо, и это пугало ее.
Однако на этот раз Силы Ада были на ее стороне.
– Конечно, – сказал он неожиданно спокойно и улыбнулся. – Не возражаешь, если я останусь здесь и посмотрю?
Наама склонила голову, осторожно выдыхая.
– Для меня это честь, господин. Честь и удовольствие.
Поймав в зеркале взгляд Самаэля, она неторопливо привела платье в порядок, чувствуя, как учащается дыхание.
– Госпожа...
Адрамалех словно вдруг материализовался в воздухе и с поклоном выложил перед Наамой несколько коробочек с украшениями. Она с интересом заглянула внутрь:
– Посмотрим, что тут у нас...
Самаэль хмыкнул, глядя, как она порозовела от удовольствия при виде блестящих камушков. Присев на край столика, он бездумно поднял пуховку пудреницы и, помощившись от облачка пудры, поднявшегося вслед, тотчас же положил на место.
– Ну как? – Наама повернулась к нему, сияя глазами, и приложила к груди бриллиантовое ожерелье, украшенное поистине огромным камнем.
– Прекрасно.
– А это? – Наама сменила бриллиантовое украшение на ожерелье из множества золотых цепочек.
– Замечательно.
– А какое лучше?
– Ммм...
Сделав в воздухе неопределенный жест рукой, Самаэль покосился на пудреницу. Потом указал на нее пальцем, и она послушно сменила
форму, превратившись в низкий бокал с медового цвета жидкостью. Удовлетворенно кивнув, Самаэль огляделся, словно разыскивая что-то. Наама, вздохнув, сняла сережку и, не прицеливаясь, бросила в стакан. Дьявол хмыкнул.
– Спасибо, дорогая, но ты же знаешь: этого мало.
Не моргнув взглядом, Наама рассталась с другой сережкой. Жидкость булькнула, на дне бокала скрипнули льдинки. Где-то на заднем плане глухо застонал Адромалех.
– Просто для сведения, – сказала Наама, открывая очередную коробку. – Теневые демоны отлично приносят виски. Просто прекрасно приносят!
Самаэль отсалютовал ей бокалом.
– Это долго, – он отхлебнул и прикрыл глаза от удовольствия. – К тому же, такой виски лучше. У него привкус фиалок.
– Пудры.
– Что?
– У твоего виски – вкус моей любимой пудры.
Самаэль сделал еще глоток.
– И бриллиантов. Кажется. Никогда раньше не пробовал бриллиантов.
Наама с трудом сдержала улыбку.
– Как все прошло? – спросила она.
По лицу дьявола пробежала тень.
– Как обычно. Казнь есть казнь.
– Я не про казнь, – Наама поймала в зеркале его взгляд и посмотрела со значением. – Как прошло с Лилит?
– Отлично.
– Ты сегодня просто невероятно разгоаорчив, – заметила она.
– Берегу красноречение для бала.
Самаэль осмотрел свой бокал на просвет, а потом вновь окинул равнодушным взглядом переполненную гардеробную. Вид у него был такой, словно он сейчас зевнет от скуки.
– Ты показал ей комату весов? – не сдавалась Наама.
– Угу.
– Она впечатлилась?
– Угу.
Наама торжествующе улыбнулась и поправила цепочки, свисавшие с ее шеи золотым кружевом.
– Я же говорила тебе, что она не устоит!
Самаэль довольно ухмыльнулся.
– Что ж, ты была права. Как всегда.
Наама рассмеялась.
– Теперь ты мне должен все подробности.
– Как только они будут.
Самаэль толкнул опустевший бокал по столу, и тот скользнул по гладкой поверхности, точно по банной стойке, остановившись точно на краю.
– Могу я спросить? – Наама сделала паузу, ожидая кивка Самаэля, а потом продолжила. – Что такого особенного в этой Лилит?
– А почему ты решила, что в ней есть что-то особенное?
Поднявшись, Наама приблизилась к Самаэлю и положила ему на грудь обе руки, расправляя несуществующие складки на безупречно выглаженной военной форме.
– Потому что ты отвечаешь вопросом на вопрос, – начала она загибать пальцы. – И потому что не вдаешься в детали... – она приподнялась на цыпочки и приблизила губы к его уху. – И потом, я же вижу, как ты на нее смотришь.
Тяжелая рука Самаэля легла к ней на талию.
– Она такая... неиспорченная, – едва слышно сказал он, прижимая Нааму к себе. – Совсем нетронутая. Ты знаешь, что Аббадон воспитывал своих девочек в непорочности, словно ангелиц? Окружил их стеной лжи... Зачем- то уверил, что никто не тронет их, пока им не исполнится восемнадцать. Могу спорить, никто никогда не прикасался к ним вот так, – его ладонь легла на выдающийся зад Наамы и крепко сжала, заставив суккуб издать низкий довольный стон и потянуться к губам Самаэля. – Знаешь, каждый раз, когда эта девчонка начинает дерзить мне, уверенная, что это сойдет ей с рук, мне хочется...
Наама поцеловала его в уголок рта.
– Да?..
– Мне хочется намекнуть ей, что она ошибается. Но...
– Так будет неинтересно.
– Именно.
Наама легонько сжала его нижнюю губу зубами и провела по ней кончиком языка. В ответ он повернул их обоих и прижал Нааму к столику. Краем глаза она успела заметить, как мелькнул разноцветный пиджак Адрамалеха, на цыпочках продобиравшегося к дверям. Подол ее платья пополз вверх, обнажая длинные ноги, затянутые в чулки, и Наама выгнулась, желая прижаться к Самаэлю крепче.
– Вернемся к твоему вопросу, – отстранившись, он развел ее колени, чтобыв стать между ними. – Что особенного в Лилит? – дьяволодобрительно посмотрел на Нааму, обнаружив, что под подолом ее пышной юбки нет трусиков. – Ничего. Абсолютно ничего, – молния на его брюках расстегнулась с негромким, но резким звуком, заставившим Нааму на миг сморщиться. Но последовашие за этим ощущения заставило забыть о неудобствах. Она запрокинула голову и закрыла глаза, чувствуя, как шее холодно он золотых цепочек, а бедрам - жарко от прикосновений Самаэля. – Ты же знаешь, Наама, как я люблю новые игрушки, – пробормотал он, поднимая ее ноги к себе на талию. – Выбирать их... Рассматривать... Разбирать... Обладать им... – теперь он сопровождал каждую фразу движением вперед, заставляя Нааму поскуливать от удовольствия. – А потом – ломать.
Наама хотела сказать, что рада все это слышать, но на этом ее способность мыслить, интриговать и даже формулировать осмысленные фразы временно ее оставила, уступив место одним лишь ощущениям.

2
2
Верите вы в случайности или нет, но самые важные события в жизни обычно происходят помимо вашей воли. Вы говорите «это просто совпадение, никто ничего не планировал». На самом деле – планировал, и еще как. Только вас в свои планы не посвятил.
Так что когда за четыре года до описываемых событий суккуб Наама столкнулась на улице адской столицы Пандемония с новым и.о. Сатаны, только-только спустившимся в Преисподнюю из самого Рая, случайностью это точно не было. Кто подстроил их встречу? Об этом остается только догадываться...
Улыбнувшись своим мыслям, Наама хлопнула в ладоши, призывая Адромалеха.
– Кажется, с нарядом не задалось, – сказала она, указывая демону на горку мятой ткани, лежавшей на полу. – Придется выбрать новое платье.
Недовольно сжав губы, Адрамалех поклонился.
– Осмелюсь заметить, госпожа, это платье вам очень шло. Вряд я успею подобрать что-нибудь достойное за столь...
– Поменьше болтай, – оборвала Наама. – Времени и так мало.
И, рессеянно проследив за демоном, даже спина которого, казалось, источала недовольство, погрузилась в воспоминания.
Стоял жаркий день, – летний, если это важно, хотя климат в Аду был ровным независимо от сезона, и Наама загляделась на чью-то шикарную машину, размышляя о том, что водитель, да прольются на него неудачи, мог бы и предложить ее подвезти. Ишь как вывернул на нее шею, жалкий гомункул! Да, смотреть-то они все горазды, а как подбросить девушку на каблуках домой...
Именно в этот момент все и произошло.
– Ох, простите!
– Ну что вы, это я виноват, – высокий демон, темноволосый и синеглазый, улыбнулся и подхватил Нааму под руку, не давая упасть. – Надо было смотреть, куда иду...
Губы у него были – словно спелые ягоды. Кажется, только слегка прикусишь – и брызнет сладкий сок.
– Не ушиблись? – обеспокоенно спросил он.
Наама встрепенулась и с неохотой отделилась от его груди.
– Нет, все в порядке.
Здесь, наверное, нужно сделать небольшое отступление. Суккубам, ловцам чужих эротических фантазий, на роду написано быть бессовестными. Будь это не так, суккубы бы работали мойрами, нисколько не интересующимися противоположным полом и плюющими на свой внешний вид, а то и вовсе пели бы в хоре ангелов. Формально вся бессовестность суккубов ограничивалась ночами, когда спящие мужчины звали их в свои тайные сны, однако с природой ведь не поспоришь: большинство демониц продолжали в том же духе и днем.
Во всем Пандемонии было не сыскать суккуб искусней – читай, бессовестней, чем Наама. Но сейчас с ней творилось что-то странное: она не знала, куда девать глаза и что делать с руками. Трудно поверить, но она даже чувствовала смущение.
– Точно?
Наама подняла взгляд и снова увидела этот чертов рот – с изогнутой, словно лук, верхней губой и пухлой нижней – и почувствовала, что краснеет.
– Точно, – пробормотала она и, совершенно смешавшись, обогнула красавчика и поспешила прочь, стуча тонкими каблучками по мостовой и мысленно кляня себя на чем свет стоит. Это что ж такое сейчас произошло? Никто во всей столице Преисподней (а может, и за ее пределами) не мог бы сказать, что Наама – из робкого десятка. Так почему этот демон так ее смутил? Не потому же, что у него красивые губы? Успокоившись и немного поразмыслив, она пришла к выводу, что дело в его глазах. Все-таки демоны редко бывают такими синеглазыми. Этот чистый, глубокий синий цвет скорее свойствен... Наама замерла, пронзенная внезапной догадкой.
Власть в Аду сменилась только накануне – да с каким скандалом! И было отчего: после года ожидания, прошедшего после гибели прошлого хозяина Ада, в качестве нового Сатаны Лаборатория Света объявила архангела Самаэля. Не то чтобы раньше не случалось ничего подобного: в конце концов, в свое время властелинами Преисподней был падшие ангелы Люцифер и Оливьер. Но ведь в том-то и дело, что этот, по слухам, был совсем не падшим.
Действующий архангел, не раз и не два руководивший райскими войсками – в том числе и в столкновениях с Адом – даже в одиночку был грозной силой. Во всяком случае, среди жителей Преисподней, когда-либо осмелившихся встать на его пути, не выжил никто, и в лицо его здесь пока не знали.
Была во всей этой истории, конечно, определенная интрига. В противоположность земным убеждением об устройстве Ада, Сатана – это не имя, а должность, и срок его службы ограничен, словно президентский. Каждые шестьдесят шесть лет власть в Преисподней менялась, причем занять освободившийся трон мог лишь один из шести Великих Герцогов Ада. Но в этот раз случилось невероятное: вторая мировая война унесла жизни как действующего Сатаны, так и шести его главных помощников. На этот случай в правилах Ада предписывалось дожидаться знака, должного указать на нового преемника власти. Однако прошел год, и он все еще не появился. Без руководства Ад напоминал обезглавленную курицу: несся, не разбирая дороги, и забрызгивал кровью все, что оказывалось на пути. Увы, на пользу ему это не шло: чем больше беспорядка было в Аду, тем его обитатели становились слабее. А это, в свою очередь, мешало поддерживать баланс Добра и Зла, необходимый для бесперебойного существования Земли. Словом, когда уровень зла в Преисподней повысился до недопустимых пределов, Лаборатория Света, как теперь по-современному назывался Рай, взяла командование на себя. Так и.о. Сатаны оказался один из семи самых высокопоставленных ангелов.
Понятно, что это назначение вызвало у жителей Ада огромное недовольство. Шептались, будто несколько верховных демонов, лишь слегка не дотянувших до статуса Великих Герцогов (а значит, и до шанса самим был назначенными Правителями Ада) готовят государственный переворот, так что обстановка вокруг была весьма неспокойная.
Так неужели новый властелин оказался настолько безрассуден, что решился покинуть замок до того, как его власть окрепнет? Легкая белая рубашка демона мелькнула в толпе, и Наама ускорила шаг.
Дьявол – если, конечно, это был он, – шел неторопливо, с интересом разглядывая улицы Пандемония. Все в нем выдавало чужака: и слишком светлая по адским меркам одежда, и нездешнее выражение лица, и явное туристическое любопытство, с которым он оглядывался по сторонам.
– Эй! – На суккуб, разумеется, оглянулось пол улицы, однако тот, к кому Наама так бесцеремонно обратилась, неторопливо продолжил свой путь. – Погодите! Вы разлили мой кофе!
На этот раз он обернулся. Заметил, узнал, пронзил взглядом своих немыслимых глаз. Улыбнулся.
– Кофе? – уточнил демон. – Я не заметил у вас стаканчика.
– Потому что его не было, – объяснила Наама, пробираясь к нему сквозь толпу.
– Аааа, – понимающе кивнул он – То есть вы пили воображаемый кофе?
– Нет. Я пью только настоящий.
Теперь суккуб стояла перед ним, глядя снизу вверх. Уголки его губ приподнялись в легкой улыбке.
– Я тоже, – сказал он. – Составите мне компанию?
Наама наклонила голову набок, словно размышляя.
– Вообще-то я не пью кофе с незнакомцами, – наконец сообщила она.
– Ну, это легко исправить, – ответил демон. Потом протянул ей руку. – Меня зовут Самаэль.
И Наама поняла, что вытащила счастливый билет.

Глава 2

Глава 2

1
Кофе продолжился экскурсией, которая перешла в обед и закончилась в одном из местных ночных клубов, столь любимых предшественником Самаэля. Согласно его предпочтениям, клуб напоминал средневековый замок, по которому сновали темные рыцари и кокетливые суккубы, сплошь затянутые в корсеты. На сцене певица с грустным бледным лицом завывала, закатив глаза, под аккомпанемент четырех мрачных красноглазых демонов. Головы дракончиков, чью кровь местные бармены добавляли в напитки для хорошего настроения в целом и укрепления мужской силы в частности, со свистом летели с длинных, как у гусей, тонких шей.
– Забавное местечко, – заметил Самаэль, непроизвольно поморщившись от жуткой картинки.
Наама пожала плечами.
– Зато тут выращивают лучших дракончиков во всем Пандемонии, – она пробралась к стойке и ослепительно улыбнулась мрачному бармену, забрызганному черной драконьей кровью. – Нам с красным вином, – сказала она.
Самаэль подозрительно оглядел протянутый ему кубок.
– Это пьют?
Наама рассмеялась, пожимая плечами.
– Ты же сам говорил, что сначала хочешь познакомиться с местными обычаями, прежде чем что-то менять.
Это было едва ли не единственное, что ей удалось вытянуть из новоиспеченного Сатаны насчет его дальнейших планов. Весь день он до того искусно засыпал ее вопросами о местных обычаях, жителях и о ней самой, что Нааме так и не удалось удовлетворить любопытство, буквально сжигающее ее изнутри. Пара-другая бокалов драконьего вина, по прикидкам суккуб, должны были либо потушить ее пожар, либо развязать язык ее спутнику.
Она отпила из своего бокала, и Самаэль последовал ее примеру.
– Ну как?
– Странный вкус, но, пожалуй, приятный, – он провел языком по губам, и она тут же отвела глаза. Будь на его месте кто-нибудь другой, Наама бы уже провела ему экскурсию и в местные уборные, но в данном случае спешить явно не следовало. Ведь если она разыграет свои козыри правильно, то у нее есть шанс выбиться к нему в фаворитки, и ее существование наконец-то станет достойным. Не стоит портить о себе первое впечатление: этот падший архангел, конечно, пока еще неопытен в местных делах, но совершенно точно не дурак.
– Драконов здесь специально выращивают на убой, как кур, – объяснила она. – Варварство, да?
– Да нет, я ожидал чего-то подобного, – Самаэль снова отхлебнул из своего кубка. – Все-таки это не прогулка по Эдему…
Судя по тому, как он расслабленно оперся спиной о стойку и мечтательно посмотрел на сцену, вино ударило ему прямо в голову.
Наама довольно улыбнулась.
– А как там? – поинтересовалась она. – Ну, в Эдеме?
– Скучно, – признался дьявол, глядя, как одна из суккубов, пьяно хохоча, стягивает штаны со здоровенного демона, нисколько не стесняясь окружающих.
– Как же ангелы развлекаются? – спросила Наама, незаметно подставляя ему свой кубок взамен опустевшего.
– Ангелы? – переспросил он, смеясь. – Развлекаются? Нет, ты нас явно с кем-то путаешь.
– То есть ни вина, ни оргий? – Наама словно случайно прижалась к нему боком.
– Вино бывает, – сознался Самаэль, не делая ни малейших попыток отодвинуться. Наоборот, он протянул руку и заправил Нааме за ухо прядь длинных рыжих волос, отчего у нее мурашки побежали по всему телу. Странное ощущение вызывали его взгляды и прикосновения – ей одновременно хотелось наброситься на него с поцелуями и покаяться в грехах. – Без драконьей крови, но все же. А вот оргии… Ты, как я понимаю, не в курсе, что у ангелов нет… – его горячий шепот коснулся ее уха, и у Наамы сам собой открылся рот от удивления.
– Как это нет? – сказала она куда громче, чем планировала. – Совсем?!
Ухмыльнувшись, Самаэль поднял бровь и согласно кивнул.
– И пупков тоже нет. Мы появляемся на свет по-другому, – он снова поднес кубок к губам. – Нам говорят, что отсутствие грязных желаний помогает сохранить рассудок ясным и не делать глупостей, свойственных тем, кто одержим похотью. Зато теперь, – демон улыбнулся и встретился с Наамой глазами, – теперь я понимаю, почему люди порой так глупеют.

2
Одним глотком осушив очередной кубок красного вина, смешанного, по адской традиции, с кровью дракона, Самаэль в изнеможении откинулся на шелковые подушки.
Наама тут же прилегла рядом, не забывая о том, чтобы поза ее оставалась изящной и соблазнительной. Впрочем, если он соблазнится в двадцатый раз за эту ночь... При мысли об этом Наама едва не застонала. Нет, ей и раньше встречались ненасытные демоны, но новообращенному дьяволу-девственнику нашлось чем ее удивить. Тысячелетия невинной ангельской жизни явно имели свои последствия. Силы Ада, да она завтра ходить не сможет!
– Напоминает богоявление, – донеслось до нее.
Наама довольно улыбнулась, потом взяла его узкую руку в свои.
– Иногда это даже лучше, – она поцеловала кончики его длинных пальцев. В этот раз дьявол не отреагировал, как до этого, и Наама мысленно вознесла хвалу древним темным богиням, которым втайне поклонялась.
– О Господи, – продолжал восхищаться он, и Наама поморщилась.
– Обычно богоявления случаются, когда их провоцируешь, – намекнула она.
Самаэль хмыкнул, приподнимаясь на локтях и глядя на нее своими невероятными глазами.
– Не принято Сатане славить Создателя, так?
Наама согласно склонила голову и потупилась, не забывая подсматривать за ним из-под темных пушистых ресниц.
– Я рад, что встретил тебя, – мягко сказал он, и ее сердце наполнилось радостью. – Сложно сразу во всем разобраться, а ты так хорошо мне помогаешь… – на этом месте Наама ожидала обещания не забыть об ее помощи, но его так не последовало; видимо, ее ангел все еще уверен, что добро здесь делают просто так. Надо будет при случае ему намекнуть.
Прижавшись к нему, она осторожно огляделась по сторонам. Спальня была ровно такой же, какой она ее помнила – при прежнем правителе. Тот лично тестировал самых симпатичных суккубов перед тем, как пускать на дело. Пол из черного кварца, массивная мебель, украшенная золотом, огромная кровать под бархатным балдахином, – от всего этого веяло махровым Средневековьем. То ли новый Сатана был равнодушен к дизайну интерьеров, то ли просто еще не решил, каким хочет видеть место своего сна – и других приятных вещей, которых, как уже выяснила Наама, был так долго лишен, бедный мальчик.
– Представляешь, вчера я прогуливался по замку и нашел что-то вроде конюшен, – продолжал между тем дьявол. – Открываю, а там –водоем, в котором плещется огромный крылатый змей – глаза красные, из ноздрей – дым... Как кинется на меня!
Наама подавила смех.
– Это же Левиафан! Каждому Сатане полагается свой крылатый змей. Он просто обрадовался, бедный малыш. Хотел присягнуть тебе на верность…
Он хмыкнул в ответ.
– Возможно. Но я не ожидал ничего подобного. Черт...
– Вы меня звали, господин?
Прислуживающий Самаэлю безымянный демон с поклоном появился из ниоткуда. Тот встретил его удивленным взглядом.
– Что? Нет! Я...
Демон тут же рухнул на колени, заламывая руки.
– Простите, что нарушил ваше уединение, господин!
– Прощаю! – быстро сказал Самаэль, махнув на него рукой. – Сгинь! Вот проклятие...
Наама потупилась, прикусив губу.
– Смею заметить, господин, что твои проклятие обладают необратимой силой вплоть до конца правления, – сказала она, из последних сил сдерживаясь, чтобы не заржать самым вульгарным образом. Силы Ада, этот новорожденный демон вел себя так, словно ему дали пулемет, но забыли показать, где курок!
– А если я издам указ, чтобы это изменить? – предположил он.
– При всем почтении, тогда ты станешь первым Сатаной, которому это удалось.
Недовольно вздохнув, Самаэль вновь откинулся на подушки и закрыл глаза. Растянувшись рядом, Наама с удовольствием рассмотрела его. Тело дьявола было сильным, гладкие мышцы намечены, а не выпирают буграми, как у Азазеля. Темные прямые волосы – длинная челка все время падает на лоб, лицо узкое, с острым подбородком. Глаза под широкими бровями, пожалуй, слишком глубоко посажены для ангела – спасает только цвет, синий-синий, как море в июльский полдень. Под их строгим взглядом грешить было до крайности неловко.
Наама провела ладонью по мягким волосам на груди Самаэля.
– Разве твое тело не должно быть гладким? – полюбопытствовала она.
– Оно и было, – отозвался тот. – Вчера, когда я спустился. Но ведь я должен превратиться в зверя, разве нет? Так что, думаю, это естественный процесс.
Наама вздохнула.
– Нет.
Он открыл один глаз.
– Что – нет?
– Не должен, если не хочешь. Ты ведь принимаешь добавки против мутации?
Самаэль приподнялся на локтях и воззрился на нее с неподдельным
интересом.
– А ну-ка расскажи о добавках.
Наама только головой покачала. Как это типично для Лаборатории Света – бросить невинного ягненка в смолу и посмотреть, как он выплывет! Нагнувшись, она нащупала на полу свою сумочку и пошарила в ней.
– Вот, – Наама вытащила баночку с серебристыми капсулами и высыпала парочку в его подставленную ладонь. – Тут же радиация, – объяснила она. – Земное ядро рядом, мутация происходит в один момент. Копыта отрастут живо, и рога с хвостом.
Самаэль коснулся серебряных капель кончиком указательного пальца.
– Вообще-то я могу превращаться в кого угодно, – задумчиво сказал он. – И во что угодно. Я знаю – проверил уже.
– Но тебе захочется к чему-то возвращаться, – возразила Наама. Почему-то убедить его вдруг показалось очень важным. – А ты мне нравишься таким, как есть. – И тут же поспешила добавить: – Господин.
Вытащив из флакона еще одну капсулу, суккуб положила ее на язык и проглотила.
– Это не отрава, – заключила она. – Если ты вдруг подумал...
Самаэль пронзил ее взглядом, и по спине Наамы словно прошел холодок.
– Я и не боюсь, что ты меня отравишь, – сказал он с ленивой улыбкой.
– Хотя ох как многие бы этого хотели, – пробормотала она себе под нос.
Рассмеявшись, дьявол забросил капсулы в рот и потянулся к бокалу с вином. Наама удовлетворенно кивнула.
– Завтра привезу для тебя еще.
Он слизнул каплю вина (восстанавливающего мужскую силу, кстати; надо, пожалуй, намекнуть ему, чтоб не налегал на этот напиток!) с нижней губы, и Наама подавила желание сжать ее меж зубов. Но не стала – она уже знала, к чему это может привести.
– Могу я спросить... – начала суккуб и, дождавшись его кивка, продолжила: – Почему прислали именно тебя?
Самаэль притянул ее к себе на грудь.
– Если честно, – он провел рукой по ее спине, и Наама едва не замурлыкала от удовольствия, – я сам напросился. Подумал, что уж я-то обустрою здесь все наилучшим образом.
Наама прижалась крепче, пряча улыбку. Значит, золотой райский мальчик подвержен гордыне? Любопытно. Она поцеловала дьявола в уголок губ, указательным пальцем выписывая узоры у него на груди.
– И тебя просто так отпустили?
Самаэль прервал поцелуй; вздохнул, словно вспоминая:
– Не то чтобы сразу... Но я умею быть убедительным.
Его рука опустилась ниже и сжала ягодицу Наамы. Суккуб хихикнула, уткнувшись носом в его шею
– Это точно. Но почему ты так хотел именно сюда?
В следующую секунду она уже лежала на спине, а дьявол возвышался над ней.
– Мне казалось, что тут весело, – признался он. – И пока так оно и есть, – нагнувшись, он лизнул ее сосок, заставив Нааму выгнуться под ним дугой. – К тому ж, я не люблю подчиняться, – Самаэль лениво поцеловал ее в живот, – да и надоело мне все это... Тысячи лет служения людям, и никакой благодарности.
Значит, зависть. И гнев. Не такой уж он и невинный, этот синеглазый архангел.
– А еще, – его дыхание опалило ее бедро, и, опустив взгляд, Наама увидела, как изгибается в довольной ухмылке его совершено не ангельский порочный рот, – мне всегда хотелось знать, каково это – быть на другой стороне.
Он опустил голову, и мысли Наамы остановились, словно жизнь, прерванная мойрой.

запись создана: 02.10.2010 в 00:04

@темы: оридж, оридж: Самаэль

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

В этом сезоне ввиду безвременной кончины "Героев" я смотрю 6 сериалов. Убираю под кат свои рассуждения по первым сериям.

1. Офис

Офис
Начало нового сезона получилось весьма бодрое - все участники снимают, кажется, клип для YouTube - подпевают одной песенке, а камера все это фиксирует, очень здорово. Но вообще-то у меня уже нет ощущения "ура, как я по вам соскучилась". Вместо этого я думаю: "ох, опять 25!". Мне вообще не очень нравится, когда сезон начинается с того момента, где закончился полгода назад и типа продолжается в том же духе. Я больше люблю, когда меня удивляют: вот, я ожидала того-то, а мне - бац! - и подсунули совершенно другое, и закрутили-завертели так, что никто и не ожидал. А тут, знаете, те же яйца, только в профиль. Из-за эог я в свое время бросила смотреть Хауса - одно и то же, скучно. Думаю, это последний сезон, который я смотрю. Если, конечно, они вдруг не реабилитируют себя в моих глазах неожиданным сюжетным поворотом.

2. 30 Rock

30 Rock
Однозначно - пора закрывать. Шутки измельчали до пошлости, и, судя по лицу Алека Болдуина, в некоторые моменты ему стыдно за то, что приходится произносить. Мэтт Деймон, который играет в этом сезоне бойфренда Лиз, отчаянно переигрывает. Нужны особые способности, чтобы играть в комедии - я не говорю, что комедийные актеры талантливее других, просто нужно быть отчаянно самоироничным, чтобы смеяться над собой, а это получается не у всех. Так вот, у Мэтта Деймона я их не вижу. Мне он нравится, честно. Но здесь мне за него просто неловко.

3. Анатомия Грэй

Анатомия Грэй
Финал прошлого сезона был таким... таким... я просто не могу найти подходящих слов, чтобы выразить свое восхищение. Он был идеальным - сильным, неожиданным, ярким, словом, таким, каким и должен быть финал. Это, наверное, самое сильное, что я видела по телевидению за всю свою жизнь - а я, между прочим, смотрела в прямом эфире то, что происходило в США 11 сентября 2001 года. Я отходила от конца прошлого сезона все лето и, кажется, так до сих пор не отошла. Если рассматривать первую серию просто как начало сериала, то все было ок, но после такого ФИНАЛИЩА нужно было, конечно, взять планку повыше. С другой стороны, это, наверное, просто невозможно.

4. Glee

Glee
Начало хорошее. Я довольна - забавные новые персонажи, выбор песен радует - словом, все неплохо, никто (и ничто) не раздражает. Буду смотреть и дальше.

5. Дневники вампира

Дневники вампира
Помню, начало первого сезона казалось мне скучным, но к середине сценаристы раскачались, актеры - разыгрались, и все стало очень славно, трам-пам-пам. Вот сейчас у меня то же ощущение - много всего случается, но при этом не происходит ничего интересного. Мне кажется, создатели делают ошибку, которая погубила уже не один сериал: хотят рассказать про всех-всех-всех в каждой серии. В результате получается, что в итоге нормально ни о ком не рассказали, ничего нового мы не узнали, хотя всю серию что-то вроде как происходило. Плюс заметна осторожность, которая охватывает всех, кто вдруг столкнулся с неожиданным успехом. Деймон вроде как сверкает глазами и машет осиновым колом, но он уже далеко не тот развеселый маньяк со сбитым моральным компасом, которого мы полюбили. Плюс появились сюжетные дыры - что прочитала Елена в дневнике Петровой? К чему вообще эта линия? Прошлое Елены будет показано из России? Или это просто незначительная, непродуманная деталь?
Линия вервольфов выглядит затянутой и скучной - да все уже в первые три минуты догадались, зачем нужен лунный камень и что дядюшка Тайлера - вервольф, но нет, понадобилось три серии, чтобы это разжевать!
Единстаенный персонаж, который в этом сезоне выглядит живым и ярким - Кэролайн. Она неожиданно отлично приспособилась к жизни после смерти, а ее вздорный характер, усиленный вампиризмом, делает ее непредсказуемой, что всегда хорошо для развития сюжета. Я очень хочу увидеть, как она будет общаться со своей мамой - вампироборкой.
Стефан тоже неплох. Его сцены с Кэролайн - отличные, здесь он учитель, а она - ученица, у них есть химия и динамика, интересно смотреть.
Елена, которую я вообще-то люблю, в этом сезоне пока все больше для мебели - Кэтрин со своей стервозностью ее легко затмевает.
Но, в общем, мне скорее нравится, чем нет, так что буду смотреть и дальше.

6. Теорию большого взрыва

Теория большого взрыва
В первые пять минут я думала: ох, как же надоело! Все то же, все те же... А потом прошла одна хорошая шутка, другая... И я поняла, что рано списала этот сериал со счетов. Несмотря на то, что ничего здесь, по большому счету, не изменилось, смотреть все еще интересно. Прекрасный Шелдон, отличная Пенни, вместе они хороши невероятно. Да, в общем, все прекрасные - лишних персонажей тут нет.
Буду смотреть и дальше - однозначно.

@темы: сериалы

---

Химера

Посмотрела некоторое время назад фильм "Химера" - так себе фильм, если честно, но из головы почему-то не идет.

уберу рассуждения и фото под кат, чтобы не спойлерить

Парочка ученых, которых играют Сара Полли и Эдриан Броуди (который, несмотря на форму сотрудника лаборатории, выглядит в точности как в "Хищнике" - суровым мужиком, у которого на лице написано "Я... убивать!"(с)) решили поиграть в богов и создали живой человеческий гибрид - полудевочку-полузерушку Дрен

Подрастая, девочка демонстрировала всяческие удивительные умения - то оказалось, что она умеет под водой дышать, то - что она, хоть и не говорит, но все-все понимает, то - что у нее есть ядовитые железы и она может с помощью жала в хвосте впрыскивать смертельный яд, как скорпион... И вот она стала подростком (у нее это произошло буквально за пару месяцев) и превратилась в довольно интересную барышню, если б не лысая голова странной формы и нечеловеческие лапы.

В подростковом возрасте у нее начались проблемы с "родителями" - она влюбилась в героя Эдиана Броуди и даже трахнула его на полу амбара, причем, о ужас, ее "мама" их за этим застала.

Картинки межвидового секса не нашлось, пускай будет картинка танца - тоже интересный момент.
В общем, застукав своего мужика с то ли девочкой, то ли видением, для создания которого она вообще-то пожертвовала свою яйцеклетку, ученая вдруг вспомнила, что Дрен - всего лишь подопытный образец, так что она взяла да и купировала несносной мутантке хвостик вместе с ядовитыми железами.
Как они потом убеждали Дрен, что "мамочка и папочка ее по-прежнему любят" - это отдельный бред, на котором у меня просто сломался мозг. Зато выяснилось, что девица может летать. Ну да ладно. Дальше произошло то, ради чего я затеяла всю эту волынку с картинками. Оказалось, что в подростковом возрасте гибриды вроде Дрен превращаются... в самцов. Представляете, да? В детстве вы девочка, потом некоторое время проводите девушкой (если успеете - то женщиной), а потом вдруг - бац! - у вас отрастают вторичные половые признаки и грубеет голос. Да я лично знаю людей, которые бы не отказались от такого расклада! Тем более, если б к этому прилагались умение летать и способность дышать под водой.
И вот теперь мне очень хочется написать про это фанфик (я неизлечима, да), но я не могу придумать сюжет.
Ну и пока вы тоже задумались, вот вам фото Дельфин Шанеак, которая играла Дрен. Без грима.

@темы: дневничковое

---

Самаэль, глава 6

Слушайте, я знаю, что это скучно, безнравственно и никому не нужно. Так что просто промотайте, хорошо?

Глава 6

Глава 6
1
Лилит не хотелось вспоминать казнь. Потом она только и думала: не стоило ей туда ходить. Не стоило быть такой любопытной. Уж лучше бы она осталась с веселым Адрамалехом — вертеться перед зеркалом в ярких платьях, подбирая к нарядам туфли и украшения. Уж лучше бы пошла разбирать почту... Все, абсолютно все было бы лучше, чем то, что она увидела.
Сидя на холодном полу в темном бесконечном коридоре, она то и дело вытирала набегавшие слезы, изо всех сил пытаясь изгнать из памяти жуткие образы, от которых сжималось горло. Для нее никогда не было секретом, что наказание виновным в государственной измене бывает особенно жестоким: заговорщиков уничтожали после смертельно-жестоких пыток и каждого члена их семьи, включая стариков и детей. Но одно дело – знать, а другое – видеть, как на эшафот выходят ничего не подозревающие малыши. Улыбка и приветственный взмах руки младшего сына главного заговорщика, казалось, навечно отпечатались к ее памяти.
Порой Лилит казалось: то, что она родилась именно здесь, какая-то странная ошибка. Может, ее родители сбежали из Рая, подобно Адаму и Еве? Может, поэтому жестокость кажется ей такой бессмысленной? Однажды она даже поделилась этой мыслью с Аббадоном, но отец в ответ лишь рассмеялся. «Каждый совершает столько зла, сколько может, – сказал он, гладя Лилит по голове. – Необязательно уничтожать полмира, чтобы прослыть злодеем. Иногда достаточно просто закрыть глаза...»
Кажется, только сейчас она до конца поняла, что он имел в виду. Закрыть глаза. Отключить слух. Стараться не вдыхать аромат крови. И главное – промолчать.
Лилит по-детски всхлипнула и, совершенно не заботясь о приличиях, вытерла нос рукавом.
– Вот ты где! Что это ты мне устроила?
Вздрогнув, она подняла глаза и непроизвольно скривилась при виде Самаэля. Как ему удалось приблизиться так незаметно? Может, он все еще способен парить, словно ангел? Впрочем, после событий сегодняшнего дня она сомневалась, что в нем осталось хоть что-то ангельское.
Не дождавшись ответа, он опустился на пол с ней рядом, вытянув длинные ноги поперек коридора. Потом вытащил из внутреннего кармана своей военной куртки ручку, превратил ее в белый носовой платок и молча протянул Лилит.
Помедлив, она осторожно ухватила ткань за кончик, изо всех сил стараясь не коснуться Самаэля и шумно, сердито высморкалась, вложив в этот жест всю свою злость и стараясь запачкать платок как можно сильнее. Потом скомкала его и, не глядя, бросила на колени владельцу.
Дьявол вздохнул.
– Похоже, казнь тебя не развлекла, – заметил он. Если бы взгляды могли убивать, Ад бы не досчитался своего очередного правителя. –
Ты просто удивительно чувствительная для местной жительницы, Лилит.
– А вы на редкость жестокий для ангела, – резко ответила она, кипя от ярости.
– Бывшего ангела.
Но Лилит, кажется, даже не заметила поправки.
– Хотя что это я! – продолжила она. – Мы ведь для вас чужие. Адское отродье, да? Глупо жалеть тех, кого ненавидишь. Тяжело вам, должно быть, не уничтожить всех нас одним махом. Только знаете что? Мне вас жаль. Как же вы, наверное, нас боитесь, что сводите счеты с детьми.
Вздрогнув, Самаэль сел прямее, словно в ожидании очередного удара.
– Вы тоже сводите счеты с детьми, – последовал равнодушный ответ. Голос дьявола прозвучал незнакомо-глухо. Лилит насмешливо фыркнула.
– У ангелов детей нет.
– Зато у Создателя — есть.
– А вас, значит, отправили отомстить? Гадить исподтишка, да? Очень достойно Лаборатории Света! Нам точно есть чему у вас поучиться.
– Закрой рот, Лилит. Ты понятия не имеешь, о чем говоришь.
Его резкость только раззадорила ее. Значит, ей удалось задеть его? Что ж, поделом!
Поднявшись на ноги одним резким движением, она встала перед ним и посмотрела сверху вниз. Потом склонилась в издевательском полупоклоне.
– Благодарю за урок, о Владыка Тьмы! – Лилит опустила ресницы, с трудом сдерживаясь, чтобы не пнуть его между ног. – Вы были правы: моя практика здесь просто незабываемая, но с меня хватит.
И, развернувшись на каблуках, она пошла прочь.
– Лилит!
Вздернув подбородок, она ускорила шаг. Пускай только попытается ее удержать!
– А ну, вернись!
В несколько шагов Самаэль догнал ее, схватил за плечи и резко развернул в себе. Лилит спиной ощутила холодную стену, к которой он прижал ее всем телом - словно накрыл могильной плитой. При виде его лица, искаженного яростью, у нее сжалось горло, однако она сглотнула комок в горле и смело посмотрела в потемневшие от злости глаза.
– Это я. Решаю. Когда. С тебя. Хватит, – прошипел Самаэль, резко встряхивая Лилит. – Я решаю, когда разговор окончен. Поняла?
Она молчала, и его пальцы впились в ее предплечья с такой силой, что, кажется, у нее хрустнули кости.
– Поняла?
Лилит неопределенно качнула головой.
– Полным ответом, – его голос щелкнул ее, как кнутом. – А не то...
– А не то – что? – поинтересовалась она. Она не ощущала страха – только обиду и злость. И еще – раздражающий запах свежего ветра и соленого моря, который исходил от дьявола. Так не должны пахнуть те, кого ненавидишь. А у него красивый рот, сказал вдруг кто-то в ее голове. Даже сейчас, когда губы побелели и кривятся от ярости. Тряхнув головой в надежде избавиться от этой явно чужеродной мысли, Лилит продолжила: – Что ты сделаешь, а? Станешь пытать за измену? Убьешь меня?
Самаэль провел языком по губам.
– Возможно.
В его голосе вдруг прозвучало нечто такое, что у Лилит замерло сердце. Он все еще прижимал ее к стене, только его тело вдруг словно стало еще тяжелее.
– Пусти, – потребовала она.
К ее удивлению, Самаэль тут же разжал руки и отступил на шаг. Лилит едва устояла на ногах. Сердце билось где-то в горле, в дыхание срывалось, словно она вдруг, скажем, пробежала марафон. Наверное. За всю жизнь бегать марафонов ей не приходилось ни разу.
Развернувшись, Лилит на ватных ногах побрела прочь. На этот раз она была уверена, что ее не остановят, но ошиблась.
– Подожди. – Она чуть замедлила шаг, бросила осторожный взгляд через плечо, и Самаэль поспешно добавил: – Я вообще-то хотел тебе кое-что показать. Что-то важное. – Он помолчал. – Пожалуйста, Лилит. Я хочу, чтобы ты это увидела.
Поколебавшись, она повернулась к нему.
– Что это?
Уголки красиво изогнутого рта поползли вверх, и Лилит, сглотнув невесть откуда появившийся в горле комок, приказала себе отвести взгляд. Судя по тому, как блеснули глаза Самаэля, ее смятение не укрылось от его внимания.
– Увидишь.

2
Комната, в которую Самаэль привел Лилит, показалась ей совсем небольшой – если сравнивать с парадными залами и кабинетами. Однако когда глаза ее привыкли к царившей здесь полутьме, Лилит поняла, что ошиблась. То, что она приняла за стены, не было монолитным. Маленький круглый стол, освещенный единственной висевшей над ним лампой, был окружен живой туманной тьмой, которая шевелилась, вздрагивала и нашептывала что-то неразборчивое на разные голоса.
Стоило двери захлопнуться за спиной, как густой туман окружил их, отрезая путь к отступлению. Лилит ощутила себя в ловушке. Быстро взглянув на своего спутника, она увидела, что тот улыбается.
– Не бойся, – сказал Самаэль, подавая ей руку. – Пока ты со мной, тебя не затянет.
– Я и не боюсь, – возразила Лилит, но от протянутой руки не отказалась. Прохладные сильные пальцы тотчас же ободряюще сжали ее маленькую лапку. – Просто... Что это? Где мы?
Самаэль кивнул на столик посреди комнаты.
– Это Комната Весов, - ответил он – таким тоном, словно каждое слово в названии было с большой буквы, – и потянул ее за собой. – Подойди ближе.
Лилит сделала неуверенный шаг вперед. На столе действительно стояли весы – большие, старинные, из какого-то желтого, тускло поблескивающего металла. На обеих чашах весов что-то лежало. Еще шаг – и в скудном свете холодно блеснули прозрачные камни, черный и белый.
– Бриллианты, – озвучила увиденное Лилит, стараясь, чтобы в голосе не прозвучало разочарование. Так он привел ее, чтобы показать пару экспонатов своей бездонной сокровищницы?! Какая чепуха. – Большие, ого.
Самаэль тихо рассмеялся. Его дыхание обожгло ее шею, заставив кожу покрыться мурашками, и Лилит мысленно поставила себе низший балл за выбор прически – тугого высокого узла на затылке.
– Наама подарила их мне, когда я спустился, – сказал он, легонько прикасаясь к белому камню кончиками пальцев.
– Как мило.
– Думаешь?
Его близость нервировала Лилит, и ей хотелось хамить. Или бежать – она не могла определиться.
– Я впечатлена, – сухо сказала она. – Прекрасные камни. Я, правда, мало в них разбираюсь, но, наверное, если их распилить, можно наделать кучу сережек... или еще чего-нибудь.
Самаэль пожал плечами.
– Ну, если ты хочешь сережки...
Лилит начала терять терпение.
– Нет, не хочу, – резко перебила она. – Не нужны мне никакие сережки! Просто если это то, что мне непременно нужно было увидеть, то я, пожалуй, пойду.
Повернувшись, она попыталась проскользнуть к двери, но Самаэль стоял у нее на пути, и Лилит замешкалась, размышляя, как просочиться мимо него и при этом случайно не прикоснуться. Что-то подсказывало ей, что добром это не кончится.
– Когда я только пришел сюда, то не сразу понял, за что взяться, – тихо сказал он, словно не замечая попыток Лилит сбежать. – И тогда Наама подарила мне эти весы. И эти камни. Ты же знаешь, что я могу давать вещам новые имена? Делать из них символы?
Лилит уставилась на пуговицу на его куртке – самую верхнюю, и решила, что не будет поднимать глаз, что бы ни случилось.
– Это очевидно, – ответила она. – У дьявола должна быть такая способность.
– Ну так вот я и назвал белый Добром, а черный…
Глаза Лилит все-таки подняла.
– …Злом, – закончила она.
Самаэль кивнул. Обернувшись, Лилит посмотрела на весы новым взглядом. Одинакового размера камни лежали на их чашах на одном уровне, показывая, что Добро и Зло находятся в равновесии. Но вот, прямо на ее глазах, белый камень словно налился тяжестью и потянул плоскую чашу вниз. Словно завороженная, Лилит следила за медленным движением весов.
– Что происходит? – шепотом спросила она.
– Точно не знаю, – ответил Самаэль. – Может, закончилась какая-нибудь эпидемия или война. А может, просто убили одного из демонов. Наверняка у меня в кабинете уже есть отчет.
– И что ты сделаешь?
Самаэль вздохнул, пожимая плечами.
– Зависит от того, что случилось. Отправлю к людям очередного демона или начну новую войну.
– Тебе все равно, да?
– Что все равно?
Лилит почувствовала, как щеки снова начинают гореть от злости.
– Все это, – она неопределенно взмахнула рукой. – Добро, зло, кого убили?
В его глазах мелькнуло что-то подозрительно похожее на жалость.
– Мое дело – наводить порядок, Лилит, – уголки его губ дрогнули в легкой усмешке. – Но мне не все равно, пока нет. Просто равнодушие – отличный защитный механизм.
У Лилит заныло сердце. В чем-то он, конечно, был прав, но закрыться от реальности казалось ей настоящим поражением.
– И это твой совет? Относиться ко всему безразлично, да?
– С моей стороны было бы очень глупо советовать это кому-то вроде тебя, – мягко сказал он. – Но у тебя есть только одно сердце. И ты не можешь выбирать, кому – или чему – тебе служить. Твое место здесь, внизу. Мы на одной стороне. Помни об этом.
Лилит прикусила губу, ощущая, как слезы начинают щипать глаза. Будет просто ужасно снова расплакаться перед ним. Хотя интересно, что Самаэль превратит в платок на этот раз?
– Знаешь что? – спросил дьявол. – Когда я только положил камни на весы, черный был просто огромным, а белый – не больше горошины. Так что все казалось простым – вначале. Это то, что я всегда делал, то, что я умел лучше всего – сдерживать Зло, уничтожать тех, кто его творил. Это было легко. Мне уже казалось, что здесь отличное место, что спуститься сюда – лучшее решение, что я принял. Но однажды… Однажды ко мне пришел Рафаэль – это мой брат… бывший. Неважно. И он сказал мне: «Тебя прислали не для того, чтобы ты открыл здесь филиал Лаборатории Света. Твое дело – поддерживать баланс».
Он замолчал, глядя в никуда, и Лилит задержала дыхание. Она просто не знала, как на это реагировать. Чего он ожидает? Что она посочувствует ему? Обнимет? Заплачет? Если честно, ей хотелось сделать и то, и другое, и третье. По-дружески. Вот только Самаэль не был ее другом. Так что Лилит просто сжала кулаки, чувствуя, как короткие ногти впиваются в ладони.
Вздохнув, Самаэль продолжил.
– Я сидел вот здесь, у стола, и смотрел на весы. Меня ждали люди, и демоны, и ангелы. Все орудия были готовы к бою. Все, что мне нужно было сделать, это выйти и сказать: «В бой». Я не обязан был даже смотреть, как все произойдет. Можно было просто просмотреть потом отчет. Можно было просто просмотреть отчет…
– И что ты сделал? – спросила Лилит, когда пауза затянулась.
Он вздрогнул, будто уже и забыл, что она рядом. Потом вздохнул и провел рукой по лицу, словно отгоняя непрошеные воспоминания.
– Вышел и сказал, конечно. А потом отправился на войну.
– Но зачем? Зачем, если можно было остаться.
Он посмотрел на нее. Улыбнулся. Пожал плечами.
– Потому что это моя работа, Лилит. Как и ты, я не могу теперь выбирать, на чьей стороне сражаться.

@темы: оридж, оридж: Самаэль

---

Воск (продолжение)

ЧЕТВЕРГ

ЧЕТВЕРГ

Четыре утра – час смертников и самоубийц. Реальность тает, лгут глаза и, словно сломанные часы, останавливаются сердца.

Не лучшее время для визита к матери покойного телекинетика Брайана Девиса.

Она лежит на полу в темной комнате, и ее глаза расширены от ужаса. Сайлару не нужно щупать ей пульс, чтобы выяснить: ее сердце не бьется. Вытащив телефон, он щелчком откидывает крышечку и неторопливо набирает номер.

– Мать Брайна Девиса мертва, – сообщает он вместо приветствия. – Умерла на моих глазах.

– Это ты убил ее? – голос Клер кажется далеким и слабым, будто приходит эхом откуда-нибудь из другой галактики.

– Строго говоря, это ты ее убила. Дурацкая была идея, Клер! И зачем я на это согласился?

– Потому что я нужна тебе.

– Ну конечно.

Презрительно фыркнув, он пересекает комнату и наклоняется над телом.

– Клер...

Ее имя сладко щекочет нёбо, и он повторяет его еще раз.

– Ну что?

– Мы можем все прекратить. Я уверен, ты придумаешь что-нибудь еще...

Клер молчит так долго, что Сайлар уже думает, что связь прервалась. Наконец из трубки доносится вздох и шуршание, и он воображает, как она садится на постели и трет глаза, пытаясь вытряхнуть из них остатки сна.

– Мне перестать? – уточняет Сайлар.

– Нет, - сухо отвечает она. – Продолжай.


***

Так оно и случилось. Днем он был сенатором Петрелли, а ночью... Ночью кем он только ни был.

У списке было сорок девять человек. Сорок семь адресов – из Бишопов в живых больше никого не осталось. Нет, сорок шесть – ближайшим родственником Вирджинии Грэй был он сам.

Семья Лиама Сэмюэлса, покойного помощника президента (никаких способностей, кроме способности к политике, не обнаружено). Родители Бриджит Бэйли, знавшей историю вещей. Брат Сью Лэндерс – живого... впрочем, нет, уже мертвого детектора лжи. Отец Кэндис Уилмер, умевшей создавать иллюзии.

Он приходил к ним в четыре утра.

Он говорил: у нас не вечность, у нас лишь ночь.

Или что-то в этом роде.

В ответ они плакали. Кричали. Верили и не верили, умоляли остаться и проклинали за уход. Но в конце концов они отпускали его, и всякий раз это было еще одной маленькой победой – закрытой личной папкой, завершенным делом, как угодно. Но каждый раз, снова превращаясь в себя – то есть в Нейтана Петрелли – Сайлар чувствовал в своей ДНК еще одну частичку чужой личности. И с каждым превращением он оказывался все дальше от себя самого.

Не всегда встречи с семьями жертв проходили гладко.

Мать Тревора Зейтлана (манипуляции со звуком) сошла с ума, подружка Зейна Тейлора (превращение предметов в жидкость) давно забыла своего приятеля, а сестра Дейл Смитер (суперслух) с криком «Сгинь, нечисть!» метнула в голову призраку умершей родственницы медным подсвечником.

Между прочим, попала.

Но больше всего Сайлара пугало не это.

Родители Джейки Уилкокс, которую Сайлар убил по ошибке, приняв за Клер, были так рады возвращению дочери, что не задали ни одного вопроса. Ведь если хотеть чего-то так сильно и так долго, желание непременно сбудется. Они просто ждали, и она пришла. Как? Неважно. Провидению не задают вопросов.

Их любовь была подобна ловушке. Как только мышка вошла в клетку, привлеченная соблазнительным ароматом всепрощения, дверца захлопнулась и в замке повернулся ключ.

Ее вещи льнули к нему, наполняя, словно ядом, чужими воспоминаниями. Вслух ее родители ни разу не попросили его остаться, но каждый из взгляд был словно бездонная воронка, лишающая разума и воли, каждый их жест был полон надежды и отчаяния. Неважно, кто ты и откуда ты пришел, казалось, говорили они. Ты – наша дочь, и мы будем любить тебя и беречь, мы дадим тебе защиту и поддержим во всем. Пускай это самообман – мы готовы закрыть глаза. Ведь как отказаться от того, о чем мы так мечтали? Даже если однажды это исчезнет, и пустота станет еще невыносимей, темные ночи – еще темней, дождливые ночи – еще сырей… Мы готовы пережить это еще раз. Только останься. Останься с ними.

И в нарушение всех правил и против всякой логики, Сайлар остался – еще на день. Ведь по сравнению с тем, что он совершил, украсть немного любви – это не преступление.

***
Когда он закрывает за собой дверь собственной квартиры, Клер поднимается с дивана ему навстречу: тонкие брови сошлись на переносице, пухлые губы искривлены презрением.

– Где ты был? – шипит она.

Ее злость почти материальна – она исходит от Клер острыми иголочками, покалывая кожу Сайлара; после прежнего ледяного безразличия это даже приятно. Он слышит, как ее сердце ускоряет ход при его появлении – оно быстро и зло толкается в ребра, заставляя Клер сжимать кулаки и зубы. Уголки его рта сами собой ползут вверх. Сайлар знает, как ее бесит его ухмылка, и просто не может удержаться от искушения позлить Клер еще немного. Он поворачивается к свету, давая ей возможность вглядеться в лицо, которое, Сайлар знает, она ненавидит.

– Мы что, женаты? - вкрадчиво интересуется он. Сайлар ожидает язвительного ответа, но Клер вдруг смотрит на него со странным неуловимым выражением... Внезапная перемена ее настроения настораживает. И почему это ему вдруг так хочется спрятать от Клер глаза?..

– Серые... – вдруг говорит она. – У тебя глаза серые.

Сайлар прикусывает язык, прежде чем с него срывается вопрос. А какие должны быть? К счастью, его тело реагирует быстрее спутанного разума. Он моргает.

– А теперь?

– Еще темнее, – советует она, внимательно следя за превращением. – Вот так, нормально... У тебя на сегодня была запланирована встреча с помощником президента.

Сайлар рассеянно трет лоб. Значит, об его исчезновении узнали все. Впрочем, чего вы ожидали, сенатор Петрелли, сгинув без предупреждения?

– Много было шума?

– Достаточно, – Клер пожимает плечами. – Но я все уладила.

Наверное, стоит спросить – как. Но он вне себя от усталости, и его мысли путаются, а тело отчаянно требует отдыха. Сайлар опускается на диван и закрывает глаза. Когда приступ головокружения проходит, он бросает быстрый взгляд на Клер. Она рассматривает его со смесью отвращения и любопытства, словно диковинное насекомое, раздавленное грузовиком. Наверное, она не в настроении слушать, но Сайлару плевать. Ему нужно выговориться.

– Я был у Уилкоксов, – говорит он.

– Знаю. Мама Джеки мне звонила. Зачем ты остался? Ты же должен был...

Сайлар качает головой. Он хочет объяснить, но не может подобрать слов – словно ищет их в чужом языке.

– Я не собирался... – наконец тихо начинает Сайлар. Нет, не то. – Меня чуть было не заставили… После этого я не смог бы вернуться сюда. Не знаю, как объяснить, нет таких слов... Я и сам не понимаю, это так странно... Мне не хочется об этом говорить.

Удивительное дело, но, кажется, Клер понимает. Она медленно подходит к нему, протягивает руку и касается щеки. Не вполне сознавая, что делает, Сайлар тотчас обнимает ее и прижимается горячим лбом к ее груди. Клер замирает лишь на секунду, но потом кладет ладонь к нему на голову и едва ощутимо гладит по волосам.

– Ну-ну, ничего, – шепчет она успокаивающе. – Осталось совсем немного.

ПЯТНИЦА

ПЯТНИЦА

В следующую пятницу он снова попал в плен.

У агента Тауба была подружка. Ее звали Габриель. Элль... Ее имя застревало в горле. Она ничем не напоминала ту Элль. Карамельные волосы, тонкая морщинка между бровей, не разглаживающая даже во сне... Вот она повернулась на подушке, и щеку перечеркнула тяжелая прядь. Сайлар осторожно отвел волосы с ее лица, и Габриель вздохнула, уголки губ горько опустились.

– Джим... – с отчаянной надеждой прошептала она, не смея открыть глаза. – Это ты?

На секунду Сайлара охватила паника. Он буквально ощутил, как его тянет к ней, словно магнитом, и воспоминания о прежней жизни заволакивает пеленой. Это было как сон, который снится во второй раз. Он в точности знал, что будет сказано дальше.

– Я, – ответили за него чужие губы.

Габриель улыбнулась довольно, словно услышала верный пароль, и распахнула глаза.

– Я знала, что ты вернешься, – сказала она. – Я так соскучилась!

И, обняв, притянула его к себе.


***

Солнце поднялось над городом и коснулось лиц мирно спящих в одной постели мужчины и женщины. Их тела переплелись, их дыхание смешалось, и даже сон, казалось, был у них одним на двоих.

Впервые с тех самых пор, как Сайлар встал на путь искупления – или стоило бы сказать «безумия»? – он проспал всю ночь без кошмаров. Впервые с тех самых пор, как агент Тауб не вернулся с задания, Габриель не вскакивала от малейшего шороха, каждый раз смутно надеясь на возвращение любимого. Никто не сказал ей, что случилось – она не была родственницей или женой, так что почти никакой информации ей не предоставили. Нет, мисс, мы не знаем, куда его перевели. Нет, мисс, он не оставил для вас сообщения. Нам очень жаль, мисс. Возможно, он свяжется с вами сам? Последнее было сказано особым тоном, с таким явным намеком, что Габриель сразу поняла: не свяжется.

Она приняла известие об его исчезновении стойко. Она знала, с кем связалась. Она понимала, чем это может кончиться. И когда случилось именно то, чего Габриель боялась больше всего на свете, противный внутренний голосок в ее голове не преминул напомнить: а ведь я тебя предупреждал! И она стиснула зубы и вытерла глаза. Заткнись, сказала Габриель своему подсознанию. Заткнись, заткнись, заткнись! Он вернется.

И теперь выходит, что она была права.

Не просыпаясь, Габриель прижалась к спящему мужчине крепче. Его губы дрогнули.

– Клер, – едва слышно прошептал он.

***

В то время как солнце поднималась над городом, обитателям дома Петрелли было не до сна. У стола в прохладной темной гостиной сидели две женщины. Несмотря на ранний час, обе были одеты. Судя по покрасневшим от бессонницы глазам старшей и взъерошенным волосам младшей, разговор между ними был долгим и тяжелым. Солнечный луч коснулся их лиц, и Анжела – а это была она – прервала затянувшееся молчание.

– Тебе не кажется, что так поступать жестоко, дорогая? – тихо спросила она. - Ворошить прошлое, бередить старые раны? Эти люди... многим удалось забыть случившееся.

Глаза Клер сузились.

– Тебе ли не знать, - процедила она сквозь зубы. – Уж ты-то умеешь забывать, верно?.. Как ты посмела так обойтись с Нейтаном? Со мной? С Питером? Могла бы хоть сказать!

– Ох, Клер... Мы просто хотели оградить вас от страданий. Ведь это наш долг как родителей – беречь и защищать своих детей...

– Замолчи! - резко прервала ее Клер. – Беречь? Защищать? Отец и ты – вы превратили нас в цирковых уродов, вы создали чудовище, способное разрушить весь мир... И теперь ты говоришь, что сделала это из любви?

– Тебе не стоило отпускать Сайлара, – устало сказала Анжела, потирая глаза. – Нужно было сказать мне, и я бы позаботилась...

– Ну конечно! Ты бы снова нашла способ его спрятать. Знаешь, порой мне кажется, что все, что вы делаете, не ради нас, а ради него.

– Клер, это не так... Мы...

Но она только махнула рукой, пресекая дальнейшие возражения.

– Если ты не можешь с ним справиться, я все сделаю сама, – твердо сказала Клер, поднимаясь из-за стола. – Только не мешай мне. Я уничтожу Сайлара, чего бы мне это не стоило.

Она направилась вон, но в дверях остановилась и обернулась к бабушке, по-прежнему неподвижно сидевшей во главе стола.

– Ты спрашиваешь, не считаю ли я свою затею жестокой? – спросила Клер чуть мягче. – Считаю. Я знаю, что причиняю этим людям боль. Но если нужно будет ранить или даже убить пятьдесят человек, чтобы спасти миллионы... Миллиарды! Я готова. Я убью его, клянусь, убью! Он не скроется от меня – я его якорь, его связь с реальностью. Вот увидишь, я разрушу эту связь, и когда все будет кончено... Он больше не вернется.

Закрывая за собой дверь, Клер не видела, как глаза Анжелы блеснули, а на губах появилась торжествующая улыбка.


***

Утром Сайлар снова не пришел домой, и Клер ненавидела его за это.

«Мы что, женаты?»

Она и впрямь чувствовала себя ревнивой женой загулявшего мужа, ожидающей его прихода лишь для того, чтобы наброситься с упреками.

Но была еще одна причина, по которой Клер ждала его, нечто такое, чего она даже не могла как следует объяснить. Одна мысль о том, какую власть она имеет над одним из самых могущественных людей на свете, вызывала в ней странное волнение. Желание заставить Сайлара страдать было таким острым, что от предвкушения у нее замирало сердце. Неужели Сайлар прав, и она тоже становится чудовищем – таким же, как он?

Телефон Сайлара раз за разом сообщал, что его владелец находится вне зоны доступа. Он был словно разлившаяся ртуть – безжалостным и смертоносным, и Клер нужно было позаботиться о том, чтобы ни один, даже мельчайший фрагмент его личности не ускользнул от нее, закатившись куда-нибудь в темное укромное местечко. Но как узнать, где он спрятался? К кому он пошел сегодня ночью?

Поразмыслив, Клер набрала телефон Майки.

– Алло? – его сонный голос был полон недовольства.

– Сайлар пропал, – сообщила она. – Пожалуйста, помоги мне его выследить!

– Сейчас? – Майка явно не сгорал от энтузиазма. – Может, утром?

– Мне нужно сейчас, – умоляюще прошептала Клер. – Утром может быть слишком поздно!

Ее собеседник шумно вздохнул.

– Ну ладно, погоди минуту.

Из трубки послышалось шуршание, потом какие-то металлические звуки. Как долго! Клер постукивала по полу ногой от нетерпения.

– Ты же видел его на днях? – спросила она, чтобы прервать молчание.

– Он приходил, да, – Майка явно был не склонен к долгим беседам.

– Ну и как?

– Не очень. Думаю, скоро он вообще забудет, кто он и откуда.

Клер задержала дыхание:

– Ты что, осуждаешь меня?

– Мне кажется, не стоит с ним так...

Она ощутила, как в висках начинает стучать от злости.

– Как – так? – спросила Клер как можно спокойней. – Сайлар убил моих родителей. Он убил почти пятьдесят человек – просто так, ни за что! Он..

– Да, да, я знаю, – прервал ее Майка. – Но меня-то он спас.

– Слушай, это же не компенсирует...

– Ага. Ты права! Не компенсирует, конечно... Ладно, записывай адрес. Элль Тауб, улица...


***

Кухня казалась чужой. Спросонья правительственный агент Джим Тауб не сразу вспомнил, где стоят стаканы, и несколько секунд непонимающим взглядом сверлил открывшиеся его взору банки с надписями «Сахар», «Рис» и «Соль». Потом вздохнул и открыл соседний шкаф.

– Не спится?

Вздрогнув, он обернулся. Сидевшая на краю стола блондинка была невероятно хорошенькой – и совершенно незнакомой. Ее прищуренные серо-зеленые глаза смотрели на него с ненавистью, ноздри вздрагивали, словно у лисицы, почуявшей кровь, а улыбка напоминала хищный оскал.

Работа научила Тауба не показывать своих эмоций, однако он моментально напрягся, готовый в любую секунду броситься в атаку.

– Кто вы? – спокойно поинтересовался он. – Как сюда вошли?

Его собеседница спрыгнула со стола и легко подошла к нему.

– Простите, забыла представиться. Клер Беннет.

Тауб пожал протянутую ему маленькую руку, задержав ее в ладони чуть дольше, чем требовали приличия. Впрочем, о каких приличиях могла идти речь, когда девчонка вломилась к нему в дом и он стоял перед ней в одних трусах?

– Что вам тут нужно, Клер?

Они были почти одного роста, так что ей даже не пришлось вставать на цыпочки, чтобы приблизить губы к самому его уху.

– Я пришла за вами, агент Тауб. Вы ведь пойдете со мной добровольно, правда?

Тауб ощутил неприятный холодок, пробежавший по спине. Ее голос, ее запах, ее прикосновение – все показалось ему смутно знакомым. Откуда он мог знать эту Клер Беннет? Джим наклонился к ее уху.

– А может, вызовем полицию? – интимным шепотом поинтересовался он.

Клер тихонько рассмеялась в ответ, обдавая его щеку быстрым теплым дыханием.

– Поли-и-цию? – протянула она. – Уж лучше ФБР. Позвоните им и скажите, что к вам в дом вломился известный маньяк-убийца. Скажите, что его зовут Сайлар.

Тауб вздрогнул, словно от удара. Внутри него что-то тяжело перевернулось, а пальцы сами собой сжались в кулаки.

– Сайлар, – повторил он.

– Угу, – промурлыкала Клер. – Скажите им, что он пришел занять ваше место, агент Тауб.

– Что?..

– Да ладно, вы ведь знаете, о чем я, – ее голос дрожал он возбуждения. – С вашей смерти многое изменилось!

Тауб отшатнулся. С его телом что-то происходило. Когда-то давно, в детстве, ему часто снился один и тот же сон: будто он продирается сквозь вязкий мутный туман и вдруг, повинуясь внезапному импульсу, захватывает его в горсть. И, словно живое существо, этот туман начинал высвобождаться: медленно, но верно распирал его кулак, разжимая пальцы, чтобы вырваться наружу. Сейчас Тауб словно оказался в том сне. Только вязкий сонный туман был не в кулаке, а в легких. Таубу стало трудно дышать. Пошатнувшись, он схватился за столешницу, чтобы не упасть.

– Что такое? - насмешливо-сочувственный голос Клер доносился до него словно издалека. – Вспомнили меня, наконец?

И он вспомнил – смутно, точно все, что с ней связано, происходило не с ним.

– Да, - прохрипел он. – Я вас знаю... Пожалуйста, уходите! Вы тут ничего не можете поделать. Я больше не Сайлар.

– Правда? – Клер явно удивилась. – А кто же?

– Меня зовут Джим Тауб.

– Ну уж нет, – возразила она уверенно. – Тебя зовут Гэбриел Грэй, но ты взял себе другое имя. Это имя...

Он едва мог дышать. Две личности сражались за его тело, и эта борьба разрывала его на части.

– Я... Послушай...

– Замолчи! – ее голос резанул слух. – Это имя Сайлар.

– Нет...

Его колени подогнулись, и он тяжело рухнул на пол. Клер стояла над ним, испытывая жестокое удовольствие при виде его страданий.

– Да, – безжалостно подтвердила она. – Это ты. Ты – убийца. Чудовище. Урод. Это ты убил Джима Тауба. Ты помнишь, как это сделал? Ты вспомнил?

Теперь его безостановочно била дрожь. Его разум в смятении отдавал телу то одну команду, то другую. Повинуясь хаосу мысленных приказов, оно, корчась в муках, меняло форму, превращаясь из Тауба в Сайлара и обратно.

– Клер... – в его голосе звучала мольба.

– Вижу, что вспомнил. А теперь ты должен пойти со мной.

– Я не могу.

– Еще как можешь.

– Не надо, пожалуйста!

– Тебя ничто не связывает с этим домом и его обитателями!

– Ох, что ты делаешь со мной!

Его тело в последний раз вздрогнуло и неподвижно застыло на полу. В тишине слышалось лишь его прерывистое дыхание. Наконец Сайлар поднял голову и вытер ладонью мокрый от пота лоб.

– Мне нужно одеться, – хрипло сказал он.

– Ладно.

– И попрощаться.

Клер снова кивнула.

– Давай, – кротко сказала она. – Я подожду.

СУББОТА

СУББОТА
Когда Тауб вернулся в спальню, Габриель уже проснулась. При виде него ее лицо осветилось счастливой улыбкой. Приподнявшись на постели, она протянула к нему обе руки. В груди у него кольнуло. Мысли в этом доме слишком сильны. Нужно было немедленно заканчивать эту историю, пока его снова не затянуло.

– Агент Джим Тауб мертв, – сказал Сайлар, превращаясь в себя. – Я убил его.

Удивительное дело, но она поверила ему сразу же. Возможно, в глубине души Габриель догадывалась о том, что пришедший к ней неделю назад мужчина – совсем не тот, кого она ждала. И наверное, она подозревала, что однажды это закончится – слишком уж невероятным был преподнесенный ей дар.

Словно мгновенно убитая взрывом, Габриель распадалась на части на глазах у Сайлара. Сначала умерли руки, безвольно упавшие на простыню. Потом опустились плечи, словно на них вдруг опустилась невыносимая ноша. Ее тело застыло, точно превратившись в морскую раковину, замкнувшую кровоточащую плоть. Губы искривились, как перевернутый месяц. Габриель зажмурилась и замерла, прислушиваясь к ощущениям внутри себя – уже знакомая Сайлару морщинка появилась у нее между бровей, и он тоже задержал дыхание. Но внутри него была лишь пустота. Наконец грудь Габриель поднялась и опустилась – с явным усилием, как будто преодолевая сопротивление. Когда сидящая перед Сайларом женщина открыла глаза, он едва узнал ее.

– Зачем ты убил его? – спросила она. – Кто ты?

-Это сложно объяснить, - осторожно начал он, игнорируя второй вопрос.

Как сказать ей, что ее любимый был всего лишь формой, которую Сайлар заполнил? Как рассказать, что Джим Тауб оказался не в то время и не в том месте, и его начальник, Эмиль Данко, запросто приговорил своего агента к смерти – лишь потому, что надеялся таким образом однажды добраться до Сайлара?

– А ты попробуй.

Сайлар медленно подошел к кровати и опустился на самый край.

– Хорошо, – согласился он.

– Только не лги мне.

– Не буду.

– Я имею право знать правду.

Сайлар кивнул, глядя на нее с уважением. Что случилось с людьми, подумалось ему. Откуда в них столько силы?.. И он рассказал ей – не всю правду, нет. Лишь то, что ее касалось. О том, что тридцать лет назад правительство затеяло эксперимент по созданию сверхлюдей. О том, что все пошло не так и программу свернули. О том, что один из выживших, ныне сенатор, открыл охоту таких же, как он сам. И о том, что из этого вышло. А еще он рассказал о девчонке, возомнившей себя Богом и заставившей его прийти сюда – так же, как к другим людям, ставшим жертвами обстоятельств, всю вину за которые Сайлар взял на себя.

Габриель слушала его со всем вниманием. Когда он завершил рассказ, она некоторое время сидела, не шелохнувшись. Потом с сомнением покачала головой, словно не веря своим ушам. Однако ее собеседник только что превратился в другого человека. Нужно было принять этот факт за основу, либо поверить, что все произошедшее – лишь игра ее воображения. Поразмыслив, Габриель выбрала первое.

– Зачем ты превратился в Джима? – повторила она. – Кто ты такой? Один из этих... сверхлюдей? Или это Джим был один из них, а ты его за это убил?

– Нет, – ответил Сайлар, не вполне понимая, против чего возражает. Еще недавно он мгновенно вникал в суть вещей, не упуская не единой детали. Он понимал, как работают вещи и люди, умел управлять первыми и манипулировать вторыми, мог прогнозировать результат и никогда не ошибался, никогда не разочаровывался, все знал наперед... Сейчас он едва мог оформлять мысли в слова. – Я ни то, ни другое, я только я.

-Я не...

– Я – отражение твоих мыслей, – наконец сказал он. – Я то, что я есть, беру то, что дается. Я тот, кого ты хочешь видеть.

– Зачем ты убил Джима?

– Чтобы занять его место.

И снова он сказал правду, и снова Габриель услышала нечто другое. Казалось, она все еще видит в нем человека, которого любила – просто в другом обличии, в маске, скрывающей новую тайну. Габриель смотрела на него так, чтобы ему хотелось застонать от отчаяния, встряхнуть ее, крикнуть: да проснись же ты, наконец! Я – не тот, кого ты ждала. Все это не ради тебя – ты для меня никто. Я сделал это лишь потому, что я такой, как есть – убийца, равнодушный к своим жертвам...

Но он понимал: все бесполезно. До нее не достучаться. Как и все другие, – те, кто не смог смириться с утратой, – она видела лишь то, что хотела видеть, и это спасало ее от безумия, помогало унять боль и сделать еще один вздох. В ее лице, в самой глубине обращенных к нему темных глаз, Сайлар видел вопрос: Кто же ты? Что за создание, жаждущее любви не меньше нас? Кто ты и что ты – пришел, спасаясь от одиночества, в круг чуждых ему существ, приняв голос и облик людей, которые жили только в нашей памяти, чтобы остаться среди нас и обрести наконец свое счастье в нашем признании?..

Сайлар не знал, что на это ответить. Кто он на самом деле? Зачем затеял все это? Спасаясь от одиночества или в поисках любви?

И он просто ушел, оставив ее наедине со своим горем.



***

Дорогу домой они с Клер преодолели в молчании. Не обменявшись не единым словом, поднялись по лестнице, открыли входную дверь и вошли в темное жилище Сайлара. Он зажег свет и прошел в гостиную, не глядя на Клер, но его маленький страж не отставал. Остановившись в дверном проеме, она следила за ним немигающим взглядом, пока терпение Сайлара не лопнуло.

– Что тебе еще нужно? – спросил он резко.

Ее ответ заставил его замереть. Злость прошла, уступив место любопытству.

– Ты можешь меня... починить? – негромко поинтересовалась она.

Сайлар склонил голову набок, внимательно глядя на Клер, – словно прислушивался к тому, что происходит у нее внутри. Ощутив неожиданную неловкость под его пристальным взглядом, Клер переступила с ноги на ногу.

– А что с тобой не так? – наконец спросил он. – На вид вроде все в порядке.

–Я ничего не чувствую, – сказала Клер – так тихо и неразборчиво, словно признавалась в чем-то постыдном.

Ну конечно, ему нужно было уточнить!

– Сейчас?

– Вообще. С тех пор как ты.... С тех пор как мы... С того раза, ну... – почему-то она все никак не могла закончить фразу. С тех пор, как ты покопался у меня в голове. С тех пор как ты отобрал у меня мою способность. Ты, сукин сын, сволочь... Как ты мог так поступить со мной? Как посмел навязаться мне в компанию? Я не хочу делить с тобой вечность, я не хочу... Клер замерла, обнаружив, что говорит вслух, и зажала рот рукой, глядя на Сайлара сузившимися от злости глазами. – Так ты поможешь или нет? - закончила она крайне нелогично.

Сайлар вздохнул.

– Тебе не нужна моя помощь.

– Ох, только не делай вид, будто обиделся!

– Я не обиделся, Клер, - уголки его губ приподнялись в знакомой ей гадкой ухмылке. – Если ты и правда хочешь меня задеть, включи воображение... Я просто пытаюсь сказать, что ты не чувствуешь не потому, что не можешь, а потому, что не хочешь. Ты выключила свои чувства, потому что они тебе не нужны.

– Что? - Клер не могла поверить своим ушам. – Ты не знаешь, о чем говоришь! Это просто чушь! Я никогда не хотела стать бездушным роботом! Я никогда не хотела быть, как ты!

– Ложь, – он сделал к ней шаг, и Клер тут же отступила. – Ненавижу, когда ты лжешь.

– Я не...

– Нет? Тогда это ты не знаешь, о чем говоришь. Или просто не хочешь думать об этом?

– О чем?

– О том, что все умрут, и как тебе от этого будет больно. Твои родители, друзья... Питер. Все умрут!

– При чем тут...

– При том, что однажды ты останешься одна, Клер. И захочешь, чтобы рядом было человек, которого ты знаешь. Ты захочешь увидеть хоть одно знакомое лицо, хоть кого-то... Даже если это буду я.

Сайлар наступал на нее, а она отступала, пока не прижалась спиной к стене. Ей показалось, что она услышала щелчок – словно кто-то повернул выключатель и внутри нее зажегся свет.

И ощущения захлестнули ее.

Стена была шершавой. В комнате было холодно. Новые туфли натерли ноги. Волосок попал в застежку от кулона и натянулся, и это было больно. Клер подняла руку, чтобы поправить волосы, и обнаружила, что щеки мокрые от слез. Сайлар был прав. Нужно было просто повернуть выключатель.

– Я никогда этого не захочу, – выдохнула она.

Сайлар прикусил губу, и Клер увидела, как неконтролируемо вздрогнуло его тело, отмечая очередную неправду.

– Снова ложь, – едва слышно сказал он.

Она закрыла глаза, чтобы не видеть его так близко, а когда открыла, он уже отошел к окну и расстегивал джинсовую куртку.

– Знаешь, я передумал, – сказал Сайлар. – Я устал и не в настроении для... Можешь идти.

Он махнул на нее рукой, словно отгоняя собаку. Клер почувствовала, как в лицо бросилась кровь: щеки налились румянцем, а в висках застучало. У нее и в мыслях не было того... того, что он предполагал.

– Я уйду, когда мы закончим, – сказала она тоном сердитого подростка.

Сайлар снял куртку и небрежно бросил ее на кресло.

– А мы закончили, – сказал он. – Не о чем говорить. Я сделал все, что ты просила. Конец! В твоем списке осталось два адреса. Один из них – мой, другой – твой... Так что если ты не хочешь напоследок поговорить с био-мамой... Или с био-папой... – Сайлар расстегнул пару пуговиц на рубашке, но потом передумал и просто стянул ее через голову. -Словом, ты свободна и можешь идти.

– То есть это ты свободен? – Клер ощутила, как ее охватывает паника.

– Можно и так сказать, – он потянулся к ремню на джинсах, но потом поймал ее взгляд и отошел к шкафу. Теперь его голос звучал глухо. – Неважно. Главное, что мы квиты. Больше меня тут ничего не держит, так?

Она промолчала. Дверь шкафа хлопнула. Теперь в руках у Сайлара было сложенное полотенце.

– Спокойной ночи, Клер.

И он прошел мимо нее в ванную.


***

Как только из-за двери донесся шум воды, ноги перестали держать Клер, и она съехала по стене на пол.

Больше его ничего тут не держит.

Конец.

Она свободна и может идти.

И Сайлар тоже свободен. Он может уйти, куда и когда вздумается. Он выполнил все условия их безумного уговора и благородно отказался от заслуженного приза. Она свободна и может идти. Она свободна! Но почему тогда Клер чувствует себя в заточении?

Что, если он уйдет сегодня ночью – туда, где нет компьютеров и не ловят мобильные? Он может стать кем угодно, и Клер понадобятся месяцы, а может, и годы, чтобы найти его. Но даже если ей повезет, и Молли Уокер согласится помочь засечь его... что тогда? Клер не сможет проделать все это еще раз. Ее план рухнет, а искалеченные жизни тех, кого Сайлар посещал в последние месяцы, будут на ее совести. И тогда все жертвы окажутся напрасны. Этого нельзя было допустить.

Ей просто нужно задержать его до завтра. Завтра все будет кончено. Сайлар будет мертв – навсегда. И только тогда Клер будет свободна.

Был лишь один способ задержать его.

Она прижала обе руки ко рту. Вода все еще шумела, и Клер раскачивалась в такт мерному журчанию, глядя вокруг безумными глазами.

Нет, это невозможно. Она просто не сможет.

Все еще не чувствуя под собой ног, Клер поднялась, подошла к бельевому шкафу и открыла дверцу. Пахнувший на нее успокаивающий аромат чистого белья – напоминание о нормальной жизни – заставил ее всхлипнуть.

Помотав головой, она выдернула из стопки полотенце и решительно направилась в ванную.



***

В маленькой комнатке было жарко.

Неясная фигура Сайлара за запотевшим стеклом душевой кабинки казалась огромной. Стараясь изгнать из головы все мысли, негнущимися пальцами Клер быстро сняла с себя рубашку и джинсы и повесила их на сушилку.

Интересно, он слышит ее?

Тяжело сглотнув, Клер расстегнула лифчик, потом стянула трусики. Несмотря на жару, ее кожа покрылась мурашками, а зубы застучали, словно от арктического холода.

Резко выдохнув, словно пловец перед прыжком, Клер взялась за дверцу душевой и медленно потянула ее в сторону.

Ну конечно, он ждал ее. А она – попалась. Это было так ясно, словно Сайлар держал в руке табличку с надписью. Улыбнувшись, он посторонился, опустив подбородок в шутливом поклоне, и Клер вошла в заполненную паром кабинку.

Она остановилась напротив него, убирая с лица мгновенно намокшие в горячей воде волосы. Клер изо всех сил старалась не отрывать взгляда от его глаз, но в ее мозгу уже отпечатались другие картинки. Казалось, даже если она зажмурится, это не поможет, и они навсегда останутся там – эти капли воды, стекающие по обнаженному животу, и эти упавшие на лоб темные волосы, и довольная ухмылка, приподнявшая уголок красиво очерченного рта. Несомненно: все, что он говорил ей в гостиной – насчет того, что устал и хочет, чтобы Клер ушла, было неправдой.

Любопытно, трясет ли его от собственной лжи?

Клер была такой маленькой – макушкой она едва доставала Сайлару до плеча. Но отступать было поздно. Приподнявшись на цыпочки, она поцеловала его – туда, где билось сердце, отмерявшее последние часы жизни ненавистного убийцы.

Сайлар поднял голову и закрыл глаза, подставляя лицо под струйки воды. В его улыбке сквозило торжество. Все шло как по нотам.

***

Дальнейшее слилось для Клер в сплошной белый шум. Кажется, они целовались. Вроде бы он говорил что-то и, возможно, она ему отвечала. Должно быть, он воспринял ее слова как поощрение, потому что следующее, что Клер помнила точно – это холод стеклянной стенки, к которой она прижималась спиной, и жгучую боль между ног. Она подозревала, что будет больно – подружки делились с ней воспоминаниям о первом разе – но это оказалось просто невыносимо. Сжав зубы и уткнувшись лбом в плечо своего мучителя, Клер думала: и почему ее чувства вернулись именно теперь?!

Не то чтобы он был груб с ней, нет – просто вел себя так, словно Клер делала это уже сотни раз. Стоило ей начать отвечать на поцелуи, и он прижал ее к стене и вошел в нее одним резким движением, придерживая за бедра так, чтобы проникнуть до самого конца. Сайлар и представить себе не мог, что хорошенькая экс-болельщица – из тех, что в школе бы и во второй раз на него не посмотрели – была девственницей.

Ее приглушенные стоны лишь подстегнули его, и все закончилось быстрее, чем он предполагал. Дрожь, сотрясающая тело Сайлара, когда его покидало напряжение, была почти болезненной, и еще несколько секунд он просто прижимал Клер к стене, хватая ртом горячий воздух. Наконец Сайлар глубоко вздохнул и ослабил хватку.

Когда он отпустил ее, Клер не смогла сдержать слез облегчения. Между ног все еще нестерпимо жгло, однако ее способность к регенерации позволяла надеяться на скорое исцеление.

Они посмотрели вниз одновременно – в самый раз, чтобы заметить порозовевшую воду у ног Клер.

– Почему ты не сказала? – спросил Сайлар.

Клер кашлянула, пробуя голос.

– А что, ты был бы нежнее?

Тот покачал головой.

Вода по-прежнему лилась на них сверху, с успокаивающим журчанием смывая следы недавнего преступления.

– Вряд ли, - тихо признался он.

***

Бессонная ночь для кого-нибудь в возрасте Анжелы – это серьезная нагрузка, однако глава клана Петрелли не чувствовала усталости. Слишком важным было дело.

Взглянув на часы, она включила телевизор, щелкая каналами до тех пор, пока не отыскала на ночной выпуск новостей.

На экране появилась картинка солнечного затмения – огненный мерцающий круг на черном фоне. Пронзительный голос телеведущей ворвался в комнату, заставив Анжелу поморщиться и потянуться к пульту, чтобы приглушить звук.

«...одно из самых долгих затмений за всю историю! - с энтузиазмом вещала репортерша. - Наблюдать его можно на большей части территории Европы, а также в Японии. Увы, нашим соотечественникам не так повезло...».

Продолжая коситься краем глаза на экран, Анжела потянулась к лежащему на краю кровати белому ноутбуку. Подняв крышку, она дождалась, пока экран замерцает, и набрала пароль. Затем вошла в программу видеослежения и дважды щелкнула на одну из папок. В открывшемся окошке тут же появилось запрокинутое лицо Клер с закрытыми глазами. Ее ресницы трепетали, брови сосредоточенно сошлись на переносице, а рот открылся в безмолвном крике.

Спустя секунду до Анжелы донеслись и звуки – шорох, и учащенное дыхание, и низкий мужской голос, едва слышно бормочущий неясные слова поощрения.

Ее лицо не отразило никаких чувств. За долгие годы работы в Компании ей доводилось видеть вещи куда более шокирующие, пугающие и интимные, чем секс собственной внучки с безумным убийцей.

Настроив изображение так, чтобы видеть обоих любовников, Анжела равнодушно отвернулась к телевизору.

«...просто фантастический вид! – между тем заливалась ведущая. – Полное затмение! И вам даже не нужно коптить стекла, чтобы смотреть на солнце! Только на нашем канале...».

Стоны Сайлара и Клер стали громче, и Анжела снова бросила взгляд на монитор. Дело там явно шло к завершению. Еще несколько секунд сладостной агонии – и невольные герои видеофильма Анжелы сменили положение: теперь они лежали друг напротив друга, пытаясь выровнять дыхание.

«Вопрос!» - задыхаясь, объявила Клер.

Анжела довольно улыбнулась. Гэбриел Грэй всегда был идеальным объектом ее манипуляций. С Клер оказалось сложнее, но и она в итоге не смогла противостоять опыту Анжелы. Все шло как по нотам.



***

– Вопрос! – объявила Клер тоном ведущего передачи «Кто хочет стать миллионером».

– Угу.

«Тебя когда-нибудь влекло к твоим жертвам, Сайлар?»

– Ты правда хочешь уехать?

Он приподнялся на локте.

– Хочу. Здесь что-то слишком много воспоминаний.

Только к тебе, Клер.

– Значит, в офис Нейтана ты уже не вернешься?

– Нет.

– То есть ты просто исчезнешь? Без объяснений, да?

Сайлар зевнул и потер глаза ладонью.

– Я уверен, что Ной – и Анжела – что-нибудь придумают. Как всегда.

От Клер не ускользнуло, как он поморщился, произнося имя ее бабушки. И она решила больше не тянуть.

– А ты можешь задержаться еще на день? - спросила Клер.

Он улыбнулся, внимательно глядя на нее.

– Я так понимаю, ты что-то задумала?

Клер помолчала. Бесполезно пытаться обмануть его детектор лжи.

– Да, - тихо призналась она. – Завтра ты – то есть Нейтан – должен объявить о закрытии программы, преследующей нас... мутантов. Будет пресс-конференция...

Клер старалась говорить как можно непринужденней, но ее сердце колотилось, а дыхание срывалось от волнения. Сайлар молча слушал ее, не отрывая взгляда от лица Клер, и это еще больше сбивало с толку.

– И что с того? – спросил он, когда пауза затянулась.

– Ну, это важно! – коротко объяснила Клер. – К тому же я приготовила речь.

Его брови поползли вверх.

– Речь?

– Ну да. Необязательно использовать все, но кое-что ты мог бы... В общем, я сейчас покажу.

Она слезла с кровати, дошла до кресла, на котором все еще лежала ее одежда, и вытащила из бокового кармана куртки несколько сложенных листков. Потом протянула бумажки Сайлару. Бросив на нее многозначительный взгляд, тот развернул листки и углубился в чтение. Клер наблюдала за ним с волнением.

– Почему это имеет для тебя такое значение, Клер? – поинтересовался он, не поднимая глаз.

Она пожала плечами, не зная, что ответить. К счастью, этой ночью Клер кое-что узнала о том, как избежать ненужных расспросов. Она залезла под одеяло и прижалась к Сайлару всем телом.

– Ну пожалуйста, – промурлыкала она. – Сделай это для меня.

Рассмеявшись, Сайлар перевернулся на спину, потянув ее за собой.

– Ладно, – легко согласился он, прерывая поцелуй. – Раз уж ты знаешь волшебное слово... Но потом я уеду. Договорились?

Густые волосы Сайлара все еще не высохли, и Клер отвела мокрую прядь с его лица. Она улыбнулась ему почти нежно. «Не уедешь» – подумала она. И согласно кивнула. Все шло как по нотам.

ВОСКРЕСЕНЬЕ

ВОСКРЕСЕНЬЕ
Вздрогнув, словно от толчка, Клер резко открыла глаза и села на постели. Похоже, она все-таки заснула. Рядом никого не было, и сердце Клер сжалось от страха. Неужели он ушел?

Утро было тихим и ясным. Задержав дыхание, Клер прислушалась. Ничего. Ни звука. Ощущая посасывание под ложечкой, она поднялась и, завернувшись в простыню, побрела в коридор, едва сдерживаясь, чтобы не окликнуть Сайлара по имени.

В гостиной его не было.

В душе тоже.

С тяжелым сердцем Клер открыла дверь кухни. До нее тут же донеслись аромат кофе и шкворчание бекона, разогревающегося на сковородке. Стоящий к ней спиной мужчина, одетый в серую футболку и старенькие, потертые джинсы, повернулся от плиты, смерил взглядом ее замотанную в белую ткань фигурку и взлохмаченные волосы, и беззаботно улыбнулся.

– Доброе утро, соня! – сказал он голосом Нейтана. – Ты похожа на привидение! Завтракать будешь?

Ее ноги стали ватными. Едва не потеряв сознание от облегчения, Клер присела на стул возле стола.

– Я буду только кофе, – сказала она. – А ты тут входишь в роль?

– Вроде того.

Нейтан аккуратно поддел листочки бекона лопаточкой и положил их на тарелку. Затем поднял крышку другой сковородки и добавил к завтраку омлет. Его тщательные, точные движения напомнили ей о настоящем Нейтане. В груди заныло, и она отвернулась.

– Я думал, тебе понравится, – сказал он, наливая для нее кофе. – Семейный завтрак...

Клер вздохнула, с облегчением чувствуя всплеск ненависти. И отвращения к себе – как она только могла с ним... При одной мысли о прошлой ночи ее передернуло, и Клер отпила из чашки в надежде заглушить невесть откуда появившийся во рту кислый привкус.

– Какой же ты все-таки псих, – заметила она.

Уголки тонких губ Нейтана изогнула чужеродная усмешка. Он аккуратно разрезал бекон и отправил кусочек в рот.

– Именно это тебе во мне и нравится, – довольно заявил он.

Клер только головой покачала. Кажется, этот сумасшедший вообразил, что она с ним кокетничает. Что ж, это даже к лучшему. Клер выдавила из себя улыбку.

– Какие планы?

– Конференция в полдень, а пока... – он многозначительно взглянул на нее. Клер с трудом подавила тошноту.

– Знаешь, мне пора, – быстро сказала она, отставляя свой кофе. – Анжела звонила мне уже раз тридцать, и вообще... Давай там и встретимся?

Нейтан как ни в чем не бывало поддел с тарелки кусочек омлета.

– Как скажешь, Клер.

И улыбнулся ей широкой сенаторской улыбкой.


***

Клер услышала голос Анжелы снизу.

– Это было необходимое зло!

Следовало бы, наверное, хлопнуть дверью погромче, чтобы заявить о своем приходе, но второй голос заставил ее замереть.

– Необходимое? Это было просто чудовищно! Как ты могла так поступить с ней, Анжела, после всего, что она перенесла...

Отец.

– Клер – сильная девочка, Ной. Она переживает.

Пауза. Клер затаила дыхание, напряженно вслушиваясь в разговор и чувствуя, как на сердце опускается тяжесть. Не время обнаруживать себя.

– Просто скажи мне, зачем? – спросил Ной глухо.

– Их ребенок спасет мир.

Клер замерла. О чьем ребенке идет речь? Неужели... Нет, нет, нет. Этого просто не может быть!

– Откуда ты знаешь, что все получилось?

– Я просто знаю. Вчера ночью было солнечное затмение. Мы его не видели, но это не значит, что оно не действовало. А ты ведь помнишь, что бывает со способностями во время затмения, Ной?

Значит, вчера ночью они оба были обычными людьми, подумала Клер, и она просто могла бы убить Сайлара – так, как это сделал однажды ее отец. Она могла бы убить мужчину, прошедшего ради нее через ад. Человека, который всегда обращался с ней как со взрослой, как с равной – в отличие от ее родных. Вот только разве родные манипулируют любимыми людьми? Разве толкают свою 18-летнюю дочь и внучку в объятия серийного психопата? Используют как пробирку для вынашивания нужного им ребенка? Заставляют убивать?.. Да кто они вообще такие, эти люди? Как они могут быть ее семьей?

Сайлар был прав: однажды Клер останется одна. Да что там! Она останется одна уже через два часа.

И кто тогда разделит с ней вечность?

– Анжела, ты ведь понимаешь, что будет, когда Клер узнает? – голос Ноя звучал бесцветно. – Этого она не простит.

– Клер – умная девочка, Ной. Она сама обо всем позаботилась. Через час от Сайлара останутся лишь воспоминания.

Клер быстро взглянула на настенные часы – они показывали 10 утра. Через час?

– Я думал, пресс-конференция в полдень, – заметил Ной.

– Пришлось сделать несколько звонков и все перенести, - в голосе Анжелы проскользнула покровительственная нотка. – На тот случай, если Клер все-таки передумает.

Продолжения Клер уже не слышала. В следующую секунду она уже бежала по улице, на ходу набирая номер телефона.

– Мне крайне неприятно это говорить, но, возможно, его стоит оставить в живых, – сказал между тем ее отец.

Анжела тяжело вздохнула.

– Ничего не выйдет... Я видела сон, Ной. Сайлар и его сын... Двоим в этом мире будет слишком тесно. Один из них должен умереть.

***

Сайлар взял трубку лишь с пятого раза. После седьмого гудка.

– Алло! – услышала она голос Нейтана.

– Где тебя носит? – рявкнула она в ответ.

В трубке раздался смех.

– Ты так сильно скучаешь по мне? Потому что я очень соскучился. Знаешь, я тут подумал...

– Замолчи и послушай меня!

– Ох, как же мне нравится, когда ты такая! Давай в следующий раз...

Клер застонала. Казалось, она просто не может пробиться к нему через весь тот нонсенс, который он себе вообразил.

– Хватит, пожалуйста! – умоляюще выдавила она. – Где ты сейчас?

-Подхожу к залу заседаний. Ты знала, что пресс-конференцию перенесли на 11? Я едва успел.

Клер хотела ответить, но горло сжалось. Вместо слов у нее вырвался невразумительный писк.

«Не ходи туда».

– Что?

– Не ходи туда!

– Ммм... Кажется, тут что-то со связью... Клер?

-Сайлар, не ходи туда. Пожалуйста, прошу тебя! Ты слышишь? Дождись меня!

Она почти кричала. Люди на улице оборачивались на нее и сторонились, уступая ей дорогу.

– Клер, успокойся... – теперь в его голос закралась тревога. – Что случилось?

– Анжела... Она хочет, чтобы ты умер.

Смешок.

– Ну, это не в первый раз... А ты что же, волнуешься за меня? Волнуешься, Клер?

– Не ходи туда. Просто стой на месте, ладно? Я сейчас!

– Эй, все будет в порядке. Все будет хорошо! Это же быстро, Клер. У меня твоя речь...

– Я уже в лифте, Сайлар. Подожди меня. Ты слышишь?..

Связь прервалась внезапно – словно ее обрубили. Внутри у Клер тоже что-то оборвалось.

Скорее.

Тишина обступила Клер – она давила на барабанные перепонки, оборачивала ее, словно толстым слоем ваты, душила, не позволяя вздохнуть.

Скорее.

Наконец лифт остановился. Двери раздвигались мучительно медленно, словно в кошмарном сне, герою которого нужно торопиться, бежать, но ноги прилипли к полу.

Нейтан стоял в конце коридора, возле дверей конференц-зала, глядя в сторону лифта. Встретившись с ней глазами, он улыбнулся и в знак приветствия слегка склонил голову в шутливом поклоне.

– Сенатор Петрелли? -Помощник с микрофоном в ухе почтительно тронул его за локоть. -Вам пора.

Нет!

Тот снова взглянул на приближающуюся Клер и картинно пожал плечами. А потом взялся за ручку двери. В разверзшуюся щель пробился луч прожектора. Широко улыбнувшись, Нейтан вошел внутрь.


***

Свет бил в глаза, и Сайлар на секунду прикрыл их рукой. Защелкали вспышки фотокамер, и он опустил ладонь и улыбнулся. Потом преодолел несколько метров, отделяющих его микрофона, и огляделся.
Зал был полон. Телевидение. Радио. Газетчики. Все пришли разделить с сенатором Петрелли важную веху в жизни американского народа. Сегодня те, кого политкорректно называли «людьми с особыми способностями», должны были слиться с толпой. Отныне они смогут сами выбирать – выйти ли им из тени или навсегда сохранить инкогнито.

Однако случиться этому было не суждено.

Едва Сайлар наклонился к микрофону и поприветствовал собравшихся, обводя их отеческим взглядом, в зале раздался возглас.

– Лиам! – ахнула женщина. – Лиам Сэмьюэлс! Что ты тут делаешь?

Сайлар замер. Раздвигая плотную толпу, к сцене решительно приближалась невысокая брюнетка в деловом сером костюме и алых туфельках на высоком каблуке. Когда они виделись в последний раз, ее лицо было распухшим от слез, а волосы – взлохмаченными, однако в остальном вдова помощника президента Рита Сэмьюэлс изменилась крайне незначительно.

И Сайлар ощутил, как его тело становится чужим. Словно теплый воск на раскаленном солнце, он таял, принимая новую форму. По залу пронесся удивленный ропот. Весть о том, что сенатор тоже из этих, особенных, давно уже просочилась за пределы узкого круга политической элиты, однако наблюдать за превращением своими глазами оказалось невероятно интересно.

Тем более что шоу только начиналось. Стоило Сайлару – теперь уже Лиаму – отвести взгляд от Риты, как из другого конца зала снова раздался возглас.

– Джеймс? Это ты? Наконец-то ты вернулся!

И снова цепочки ДНК перестроились.

Взгляд человека, стоящего в круге света, заметался. Стоило кому-либо встретиться с ним глазами, как все повторялось: нежданное открытие, выкрик полузабытого имени, воспоминания о давних временах – и частички новой личности острыми ножами разрезали на лоскутки старую.

Образы следовали один за другим.

Деннис. Девид. Гаел. Брайан. Джеки. Сью. Том. Джесси. Дейл. Кендис. Тревор...

Он менялся и менялся, не успевая возразить, не успевая воспротивиться, не успевая сосредоточиться на какой-нибудь другой способности. Он отчаянно хотел прекратить все это – сжечь присутствующих заживо, заморозить, разобрать на атомы, превратить в кровавый кисель... Но фрагменты его ДНК запутывались в чужих цепочках, не позволяя собрать свою собственную личность воедино, и Сайлар чувствовал себя словно в открытом море: как он ни старался грести к берегу, суша все удалялась, тело отказывалось подчиняться, и вот он уже камнем шел ко дну.

Он хотел приказать своим мучителям замолчать, но в его горле бурлили десятки чужих голосов, он пытался заставить их прекратить разрывать его на части, но уже не мог вспомнить, кто он на самом деле.

Все дальше и дальше от берега.

Айзек. Джим. Алехандро.

Назад пути нет.

Тед. Дейл. Иден.

Родственники убитых им людей теснили его ко входу, крича и простирая руки, каждый требовал внимания, каждый хотел завладеть мечтой. Они орали, наступали, вызывали к нему, и с каждой секундой, с каждым превращением в нем все меньше оставалось от человека, которым он когда-то был.

Внезапно Сайлар ощутил, как кто-то обхватил его за плечи и тянет назад, к дверям. Обернувшись, он увидел Клер.

– Сайлар, – сказала она. – Гэбриел Грэй, посмотри на меня.

При звуках смутно знакомых имен на секунду в его мозгу словно зажегся огонек узнавания, и его лицо преобразилось, принимая привычные черты, но еще один призыв – и оно вновь заволновалось, пошло кругами, словно вода, в которую бросили камень. И обоим стало ясно: ему не вернуться. Слишком далеко все зашло.

– Уходи, – сказал он Клер. – Быстрее!

Она все еще отчаянно цеплялась за него, и он c силой толкнул ее к дверям, заслоняя собой от обезумевшей толпы.

А потом шагнул навстречу шевелящейся и вопящей человеческой массе.

Прижавшись спиной к стене, Клер смотрела, не в силах оторвать взгляд, как толпа поглотила человека, известного как Сайлар.


***

Переведя взгляд на свои руки, Клер обнаружила на них кровь. Должно быть, она порезалась обо что-то: в центре правой ладони медленно заживала царапина. Но боли не было. Она и не заметила, как выключатель эмоций снова щелкнул, и все ее чувства отступили в темноту.

Теперь они с вечностью остались наедине.

запись создана: 28.08.2010 в 12:31

@темы: Герои, фики, R

---

А между тем в  multichallenge уже выполнили уже две три две заявки! Не знаю, мало это или много, но хочу знать вот что: нужно ли продление сроков? Или все успевают до 4 октября?

Одна из исполненных заявок - для меня. Вот она:
Фандом: Герои
Пейринг: Сайлар/Клер, остальное на усмотрение автора, но обычно чем выше рейтинг, тем больше я радуюсь

Тем, кто делит со мной фандом "Героев", читать и комментировать обязательно

UPD: А та заявка, что выполнила я (True Blood, джен, PG, Эрик и Годрик), лежит здесь:

запись создана: 28.09.2010 в 21:22

@темы: рекомендации, meme, Тру Блад, Герои, фики

---

Воск (из раннего, ога)

Неожиданно созрела выложить один свой старенький мидик, который написала по мотивам рассказа Рэя Брэдбери "Марисанин", только с другими персонажами. После окончания сезона 3 меня прорвало и, праздиди, рвало еще 11 тысяч знаков, от чего я просто фигела с непривычки. Выложу и здесь, да.

Фандом: Герои/Марсианин
Пейринг: Нейтан! Сайлар/Клер Беннет
Рейтинг: R
Размер: миди (7 частей, тут уместились три)
Статус: закончен
Спойлеры: до конца сезона 3
A/N: отрывок из "Марсианских хроник" Рэя Брэдбери под названием "Марисанин", по мотивам которого написан фик. Заимствованнные фразы выделены курсивом.

ПОНЕДЕЛЬНИК

ВОСК

Он помнит все так четко, словно это случилось вчера.

***

Ему пять, и отец впервые взял его на пасеку. Воздух плавится от зноя. Широкополая шляпа съезжает на лоб, и сквозь прикрывающую лицо мелкую защитную сетку реальность кажется зыбкой.
Улей басовито гудит и источает жар, словно открытая духовка.
-Смотри сюда, сынок.
Осторожно, словно величайшую драгоценность, отец протягивает ему свежие соты. Они запечатаны – каждый маленький шестигранник до краев полон меда и аккуратно прикрыт матовой восковой крышечкой. Потревоженные пчелы, жужжа, вьются вокруг, отец довольно смеется, и, принимая из его рук тяжелые, остро пахнущие соты, мальчишка улыбается в ответ.

***

Или это не его воспоминания?

Разве у его отца была пасека?

Ведь его отец...

Его отец был...

Он прислоняется лбом к нагретой солнцем двери. Железная окантовка глазка обжигает кожу, словно выжигая клеймо, и хочется вскрикнуть, и отпрянуть, и выругаться, и пнуть чертову дверь ногой, но вместо этого он замирает и закрывает глаза, вжимаясь в нее еще сильнее. «Люди... - бормочет он. - Меняюсь и меняюсь... Капкан...». Когда ожог исчезает с кожи, он быстро выдыхает, выпрямляется и нажимает кнопку звонка.

Под звук приближающихся шагов он быстро смотрит на свое отражение в блестящей поверхности стены. Светлые длинные волосы, треугольное лицо, напоминающее кошачью мордочку, вытянутые к вискам голубые глаза...

Дверь открывается на ширину ладони, и между ней и дверным косяком протягивается тонкая железная цепочка. Лицо темнокожего подростка, вынырнувшего из прохладного полумрака коридора, озаряется улыбкой.

-Привет, Майка.

-Привет, мам.

ПОНЕДЕЛЬНИК

– Сенатор Петрелли? Там ваша дочь, она хочет вас видеть!

У Нейтана перехватывает дыхание, а сердце сжимается так, что он морщится от боли. Помощница воспринимает его гримасу по-своему.

– Сказать ей, что вы заняты?

Почему у него перехватило дыхание? Ведь это его дочь. Его Клер.

– Нет, пропустите.

Нейтан зажмуривается и трясет головой, пытаясь избавиться от наваждения, но видения пляшут под его сомкнутыми веками. Ее сияющие глаза. Ее лукавая улыбка. Ее светлые волосы. Пальцы Нейтана вздрагивают, словно все еще ощущают их шелковистую мягкость, когда он отводит тяжелые пряди с ее лица. Его ноздри трепещут, точно он все еще чувствует их запах.

Где это было? В Мексике?..

– Привет, папа!

Клер – не воображаемая, живая – подходит к нему и приподнимается на цыпочки, чтобы обнять. Ладонь Нейтана ложится между ее лопаток и тут же скользит по ее позвоночнику вниз. Невинный жест для отца, но Клер замирает и испытывающе смотрит на него снизу вверх. Тонкие брови сходятся на переносице, в зеленовато-серых глазах – вопрос.

– Привет, милая.

Она улыбается, словно его голос смыл все сомнения и тревоги, и Нейтана обдает горячей волной. И прежде, чем они размыкают объятия, на одно короткое мгновение – всего на четверть вздоха – Клер вдруг прижимается к отцу, словно тонкая занавеска, брошенная в него ветром.

Невинный жест для дочери.

Так почему его сердце так бьется?

Он поспешно отстраняется, но уже поздно. Она взяла его в плен.

– Пришла пожелать мне удачи? Это будет важная встреча!

Клер пожимает плечами, а потом с улыбкой склоняет голову. Это выглядит... кокетством?

– У тебя все встречи важные, - отвечает она. - Ты же сенатор.

– Сегодня я встречаюсь с президентом.

Кажется, его дочь это нисколько не впечатляет. Она смотрит на него все с той же призрачной улыбкой, и в глазах – зеленый болотный туман. Кашлянув, Нейтан поднимает подбородок, чтобы удобнее было завязывать галстук.

– Давай лучше я.

Он даже не успевает возразить – просто смотрит на ее склоненную макушку, пока Клер возится с узлом на галстуке. Десять, двадцать биений сердца... Она отходит на шаг, чтобы полюбоваться своей работой.

– Voila! - торжествующе говорит Клер. Потом, словно внезапно вспомнив что-то, тянется к карману на кофточке. - Кстати, я тебе тут кое-что принесла. По-моему, отлично подойдет...

В центре ее разжатой ладони – запонки. Два маленьких кружочка перламутра, заключенные в белое золото. Их вид вызывает у Нейтана смутную тревогу, словно перед ним – фрагменты темной истории, навеки замершие слезы, которым не дали пролиться.

Кажется, его рука протягивается к Клер, подчиняясь своей собственной воле. Нейтан буквально ощущает сигнал «стоп», бегущий от мозга к кончикам пальцев. Не трогать, не трогать...

Его нейроны взрываются миллионами искр, его реальность вспыхивает погребальным костром, его воспоминания в смятении сталкиваются, заставляя Нейтана сомневаться, где правда, а где ложь. Еще чуть-чуть – и он обнаружит что-то важное, еще секунда – и он поймет, кто он на самом деле. Возможно, он изменит что-то, а может, что-то изменится в нем самом.

И Нейтан замирает в предвкушении.

Но истина ускользает от него песком сквозь пальцы.

Он словно в заточении. Он не может перемениться сам.

– Спасибо, Клер. И правда – здорово подходит... Помоги мне застегнуть.

ВТОРНИК

ВТОРНИК

Среди ночи, ровно в 3 часа 17 минут и 45 секунд, Нейтан вдруг все вспоминает.

Он лежит в постели, истекая потом, и слушает тихое тиканье настенных часов, когда вдруг понимает: стрелки сбились с ритма. Они хромают, отставая на полторы секунды каждый час. В сутки набегает почти минута, в месяц – едва ли не полчаса.

Часы сломаны, но он может это исправить. Или нет?

Слезы стекают по его вискам на подушку, его тело содрогается от рыданий, ладони закрывают чужое лицо. Он оплакивает свою двойную смерть: убийство Нейтана Петрелли, сенатора, отца, сына, брата и мужа, чье тело стыдливо спрятано в безымянном холодильнике, и гибель его убийцы, безумного психопата Сайлара, чей спутанный разум притаился в глубине этой плоти, неизвестно откуда появившейся и непонятно кому принадлежащей.

Кто же он теперь? Он не может быть ни Нейтаном, ни Сайларом, но кем-то он должен быть. Так кто он?

Он плачет и плачет, пока горечь во рту не исчезает, а боль – не притупляется. Как бы он хотел, чтобы слезы иссякли, и навалилась усталость, и пришел глубокий сон без сновидений, позволяющий отложить траур до утра. Но его слезные железы неутомимы. Наверное, он мог бы наплакать реку и буквально утонуть в собственных слезах. Если бы только и вправду мог. Ну, вы знаете. Утонуть.

Опустив мокрую руку, он шарит по полу, пока не нащупывает телефон.

Ее голос хриплый со сна.

– Папа? Что случилось?!

– Клер, мне нужно, чтобы ты приехала... Мне страшно. Я не хочу, не хочу... Ты можешь приехать?

– Я сейчас буду. Ты слышишь? Я скоро.

***

Клер находит его в темной спальне, рядом с кроватью. Он сидит к ней спиной, привалившись к матрасу – словно одинокий могильный холм посреди поля.

– Ты знаешь, кто я, Клер?

Она замирает в дверях.

– Почему ты не отвечал? – с укором говорит Клер, игнорируя тревожный звоночек, заливающийся в ее голове. – Я звала! Пап, я же чуть с ума не сошла! Ну разве так можно?

Она делает шаг вперед, и дверь за ее спиной тут же захлопывается. Темная фигура на полу поворачивается в ее сторону. Пружины издают жалобный скрип, когда он упирается локтями в матрас.

– Клер, – произносит голос из ее кошмаров.

Ее ноги прирастают к полу. Охваченная липким ужасом, Клер прижимается спиной к двери, надеясь каким-нибудь магическим образом просочиться насквозь. А еще лучше – проснуться. Немедленно. Ведь это не может быть явью, правда? Просто не может. Сайлар мертв. Она видела, как сожгли его тело – шесть недель назад в Койот Сэндс. Она тогда стояла рядом – вместе с Анжелой, Питером и Нейтаном.

Он делает движение к ней, и Клер выставляет руки вперед, словно защищаясь.

– Не подходи, – говорит она моментально севшим голосом. – Не смей. Тебя не существует. Ты мертв. Это просто мое воображение. Тебя нет, ясно?

– Пожалуйста, выслушай... Прошу тебя...

– Где Нейтан?

Он замирает. Потом, вспомнив, с глухим стоном опускает лицо на постель.

– Прости меня, – его голос звучит приглушенно.

Клер чувствует себя так, словно из комнаты вдруг выкачали весь воздух. Ее ноги превращаются в желе, и она съезжает по двери на пол. Было бы здорово сейчас потерять сознание. Хотя бы ненадолго. Или, еще лучше, сойти с ума – уплыть в спасительное черное безумие, в самую глубину, дать тяжелым волным сомкнуться над головой, задержать дыхание и камнем пойти ко дну. Если бы только она могла. Ну, вы знаете. Пойти ко дну.

Вместо этого она просто сидит, прислушиваясь к своему дыханию. Вдох-выдох. Сердце бьется ровно, отмеряя секунды ее бесконечной жизни. Глаза постепенно привыкают к темноте. В ушах перестает звенеть, и до ее слуха доносится хриплое, прерывистое дыхание. Он что, плачет? Клер ощущает укол зависти. Она прислушивается к себе в надежде почувствовать что-то еще: боль потери, ненависть к убийце, горечь поражения. Но ее чувства молчат.

Сайлар сказал: нам нельзя причинить боль.

Сайлар сказал: нам лишь можно разбить сердце.

Разбитое сердце должно болеть, но Клер не ощущает боли, хотя оно лежит в осколках.

Клер смотрит на Сайлара, чувствуя, как ее заполняет гнев.

– Как ты смеешь... – бормочет она, давясь словами. – Как ты смеешь тут хныкать... Ты убил моих родителей... И позвал меня... Чтобы я тебя пожалела? Да ты... ты просто не человек...

– А кто я, Клер? Кто я такой?

Он поднимает голову и смотрит со смесью надежды и отчаяния, словно Клер и вправду знает ответ. Серый рассвет освещает его лицо, и она видит, как под бледной кожей проходят волны – словно невидимые, но мощные течения, они размывают лицо Сайлара, и вот перед ней опять Нейтан. Он прерывисто вздыхает, и, точно от ветра, волны снова приходят в движение. Клер вглядывается в него, словно в паззл, который непременно нужно разгадать. Словно... в зеркало: теперь его глаза светлеют, а прямые золотистые волосы падают на плечи. Это Клер и не Клер, ее отражение зыбко, кажется – брось в него камнем или неосторожным словом, и оно рассыпется миллионом мелких брызг.

Клер смотрит на это... существо, пытающееся нащупать свою истинную сущность, и догадка пронзает ее, как молния.

– А бабушка знает? И папа?.. И Питер?

– Питер не знает, – быстро отвечает ее собеседник, тотчас же принимая черты ее героического дядюшки. – Только Анжела, Ной и Паркман.

– Мэтт Паркман? – уточняет Клер, как будто сама не знает ответ.

Сайлар кивает, в то время как его лицо оплывает, а фигура становится грузной. Теперь он – Мэтт Паркман, полицейский-телепат. А потом – Анжела, сумасшедшая злодейка, пожертвовавшая старшим сыном... ради чего? Ради сохранения никому не нужной тайны?.. А теперь он – Ной Беннет, тайный агент секретной организации, который оставил в тени совесть и повернулся спиной к справедливости. А еще он – мать Клер, Сандра, и другая, - Мередит, и брат Клер, Лайл, и ее убитая по ошибке школьная подружка, и влюбленная в Сайлара лгунья Элль, и брат его брошенной любовницы Майи, Алехандро.

Он меняется и меняется, словно мягкий воск, послушный ее воображению, он словно калейдоскоп, словно человек-оркестр, словно театр одного актера. Каждое преображение отнимает у него еще одну частичку той личности, которой он когда-то был, и всякий раз вернуться к отправной точке все труднее...

– Хватит! – кричит Клер. – Прекрати! Хватит!

И он подчиняется, и обессилено падает на постель лицом вниз, и несколько секунд просто лежит без движения.

– Расскажи мне, как все произошло, – требует Клер. – С самого начала, во всех деталях. Мне нужно знать.

Сайлар начинает говорить тут же, безо всякой паузы – сначала медленно, словно нехотя, потом все быстрее и быстрее. Слова выплескиваются из него потоком – его буквально рвет воспоминаниями, своими и чужими, и страхом, и смятением, и болью. Его речь путается, он то и дело теряет нить, но Клер просто молчит и слушает, и постепенно голос его крепнет, и вот уже перед ней разворачивается вся история его преступлений, связанных одним-единственным мотивом: желанием быть кем-то. Не таким, как все. Особенным.

Когда утро сменяет ночь, он все еще стоит на коленях перед кроватью в почти молитвенной позе, и говорит, говорит, говорит... Но чем больше Клер слушает, тем меньше жалости в ней остается. Она чувствует себя так, словно каждое его слово убивает в ней еще частичку человечности, словно она обрастает непробиваемым каркасом, через который не пробиться ни чувствам, ни эмоциям. Эта исповедь ослабляет его, а ее только делает сильнее. Неуязвимой. И прежде чем слова иссякают, Клер уже знает, что будет делать.

Она позволит ему искупить содеянное. Она придумала, как это устроить.

Когда Сайлар снова поднимает к ней лицо в поисках ответа, Клер улыбается почти ободряюще.

– Сейчас мне нужно уйти, – негромко говорит она; предупреждая его возражения, Клер качает головой, добавляя: – Я вернусь. Ты должен поверить и отпустить меня. Ты останешься здесь. Приведешь себя в порядок. Снова станешь Нейтаном Петрелли и будешь делать его работу, пока я не вернусь. Ты не попытаешься связаться со мной и не станешь задавать вопросов. Договорились?

Сайлар кивает. Дверь за ее спиной беззвучно приоткрывается, и Клер, не прощаясь, проскальзывает в узкую щель.

– Спасибо тебе, – говорит он вслед.

СРЕДА

СРЕДА

Прошла среда, потом другая, затем – еще одна. Дни мелькали, словно дорожные знаки за окном машины. Постепенно Сайлар – или стоило бы сказать «Сейтан»? – приходил в себя. Реальность уже не казалась ему зыбкой трясиной – ее контуры застыли, замкнув его в рамку, словно фотографию.

Первые недели после Койот Сэндс Сайлар избегал Анжелу, хотя и сам не мог объяснить, почему. Теперь, когда он все вспомнил, ему хотелось увидеть ее, посмотреть в глаза матери, без тени колебаний клонировавшей своего сына.

Был ли Нейтан Петрелли так легко заменяем?.. Сайлар хотел бы знать ответ. Но государственные дела не позволили ему вырваться к Анжеле даже на час.

***

Разобраться в делах Нейтана было просто – к услугам Сайлара оказалось множество людей, преданных, услужливых, не задающих лишних вопросов. В порыве странной сентиментальности он выполнил последнюю волю усопшего: свернул программу преследования генетических мутантов, пока в стране на этой почве не началась гражданская война. Теперь, когда информация о суперменской способности Нейтана Петрелли распространилась за пределы Вашингтона, все мутанты Америки видели в сенаторе своего лидера, так что его невольному заместителю на удивление легко и быстро удалось лоббировать еще несколько законопроектов, связанных с правами «особенных».

По сути дела, Сайлар оказался даже лучшим Нейтаном Петрелли, чем сам Нейтан. Если, конечно, забыть об обстоятельствах, которые его к этому привели.

***

Сайлар ощутил присутствие Клер задолго до того, как увидел ее. Она еще только подошла к охране в холле и назвала себя, когда сердце его болезненно сжалось, замерло, а потом заколотилось с удвоенной силой.

Пришло время расплатиться по счетам.

Когда Клер показалась в дверях, Сайлар едва мог дышать. Он улыбнулся и раскрыл объятия – примерный отец идеальной дочери – и Клер ответила улыбкой. Губы, коснувшиеся его щеки, были холодны, как лед - Сайлар вздрогнул от их прикосновения, но тут же опустил ладонь на ее напряженную спину и провел кончиками пальцев по позвоночнику снизу вверх, запоминая это щекочущее ощущение.

Едва за его помощницей закрылась дверь, как Клер отстранилась – без спешки, отметил он, без гримасы отвращения. Она просто высвободилась и отошла на шаг, словно только что выполнила нечто обязательное, но совсем неважное, такое, чему не стоило придавать значения. Ее равнодушие ранило Сайлара больше, чем ненависть, сильнее, чем он ожидал, и он перевел взгляд на каминные часы, ища успокоения в мерном тиканье стрелок.

– Как у тебя дела, Клер? – светски спросил он. – Знаешь, мне тут удалось...

– Превратись, – прервала она безразлично, не удостаивая его взглядом.

Засунув руку в карман джинсов, она вытащила флешку и, не глядя, положила на ближайшую горизонтальную поверхность – ею оказалась спинка кресла.

– Что здесь? – Сайлар коснулся черного прямоугольника, все еще хранящего тепло ее тела, и на мгновение прикрыл глаза, перебирая картинки, вызванные в воображении памятью вещи. Вряд ли она вспоминала о нем, когда перекидывала информацию со своего компьютера, завернутая в одно лишь короткое полотенце, подумал Сайлар, облизывая враз пересохшие губы. Скорее всего, ей было просто все равно.

Клер смотрела сквозь него, словно он был призраком, в чье существование она не верила. Потом вздохнула и перевела взгляд на ненавистное лицо.

– Здесь твое будущее, – сказала она. – Информация обо всех, кого ты убил... И об их родных. О детях, которые остались сиротами, о вдовах и родителях. Там все!..

– Мое... будущее? – переспросил Сайлар. И когда Клер не отреагировала, уточнил: – Не прошлое – будущее?

Она кивнула.

– Я не...

– Ты отправишься к ним – к каждому из них.

– И попрошу прощения, так? – Сайлар присел на кресло, глядя на нее. Маленькая жалкая дурочка. Неужели она и вправду думает...?

– Не совсем, – Клер села напротив него и положила руки на разделявший их низкий столик. – Ты дашь им возможность попросить прощения.

Сайлар откинулся на спинку кресла. А вот это уже интересно!

– О чем это ты?

Клер сцепила руки так, что побелели костяшки пальцев.

– Эти люди... Родные жертв... Ты ведь не дал им попрощаться с любимыми. Теперь у них будет такая возможность.

Сайлар не поверил своим ушам. Он наклонился через стол, тяжело глядя на Клер, но она выдержала его взгляд спокойно, без страха и волнения.

– Дай-ка я уточню, – медленно сказал он. – Ты хочешь, чтобы я отправился к ним, превращаясь в их мертвецов?.. Это ведь глупо, Клер! Это... жестоко.

Клер сглотнула.

– Я просто хочу дать им возможность попрощаться, – тихо сказала она. – Это важно. Это нужно, чтобы... отпустить.

Покачав головой, Сайлар провел обеими руками по волосам. Это безумие. Девчонка просто сошла с ума! Да как ей такое в голову пришло?..

– А что будет потом? – спросил он, стараясь говорить как можно мягче. – Новый удар – снова смерть, – как они это перенесут? Я ведь не смогу остаться со всеми... Или ты хочешь передать меня, как утешительный приз, тому, кто больше всех страдает?

– Тогда сделай так, чтобы они тебя отпустили.

– Как?!

Пауза.

– Я не знаю.

И плечи Клер опустились, словно на них свалился всей тяжестью непереносимый груз. Глядя на нее, Сайлар снова ощутил укол в сердце.

– Давай лучше оставим все, как есть, – предложил он. – Ты вернешься к своей жизни, я...

– Нет.

– Клер, послушай...

Она вскочила на ноги.

– Нет! Это ты послушай! Ты должен пойти к ним, понимаешь? Ты должен... – она замолчала, переводя дыхание. Потом продолжила уже спокойней. – Может быть, и неправильно это, если все равно не выйдет ничего, кроме беды и горя… Но кто откажется от возможности еще хоть раз обратиться к тому, кто ушел навсегда? Прикоснуться к нему, обнять... Сайлар... Им это нужнее всего на свете!

– Клер, это же будет просто иллюзия.

– Но если действительность недоступна, чем плоха тогда мечта?

– А вот это ты мне скажи.

Она замерла. Словно завороженный, Сайлар смотрел, как застывает ее залитое слезами лицо, – точно расплавленный воск в разгар атомной зимы, - как леденеют ее глаза и сжимаются губы. Маленькая чирлидерша Клер, - стойкий оловянный солдатик, еще вчера насмерть бившийся за справедливость, - превращалась в ледяную статую, которой неведомы жалость и печаль. И вина за то, что это он сделал ее такой, комком застряла в горле и стеснила грудь.

Сайлару хотелось встряхнуть ее, хотелось снова заставить бороться и кричать от ненависти, хотелось вызвать у нее эмоции – любые эмоции, только не эту смертоносную ледяную пустыню. Но, кажется, было уже слишком поздно.

– А что взамен? - спросил он наудачу.

Она встретилась с ним глазами и безразлично улыбнулась.

– Взамен я стану твоей первой Первой Леди.

ЧЕТВЕРГ
ПЯТНИЦА
СУББОТА
ВОСКРЕСЕНЬЕ

запись создана: 31.08.2010 в 11:24

@темы: сериалы, фики, R

---

Бесполезный факт обо мне #124568990

После фильма Dead Set я окончательно поверила в то, что зомби-апокалебзеса не миновать. А какие странности есть у вас?

@темы: дневничковое

---

Нытье

Хочу написать бодрую порнушку, а пишется какое-то тухлое нытье. Удивительно еще, что не в стихах...