Название: Люди как боги
Фандом: Герои
Пэйринг: Сайлар/Клер, Сайлар/ОЖП, намек на Клер/Гретхен и Сайлар/Питер.
Рейтинг: R
Предупреждения: грубость, сексуальные образы, богохульство
Размер: мини
Статус: закончен
Саммари: Люди как боги. Или нет?
От автора: это называется - мне нужно было все срочно выплеснуть. Так что с облегчением меня!
От автора 2: это родилось из недавнего поста Таис Афинской про то, почему она любит "Героев". И - да, да, я в курсе, что это название уже у кого-то было. Кроме Вербера.
Как и все геи, Клер уверена: в нее встроен особый радар, позволяющий безошибочно узнавать своих.
Люди как боги
Как и все геи, Клер уверена: в нее встроен особый радар, позволяющий безошибочно узнавать своих. Но когда она думает о том, чем именно Питер и Сайлар занимались в той параллельной реальности целых пять лет, он почему-то молчит.
Сломался, должно быть.
Это, разумеется, ее не касается. Совершенно. Ведь у нее есть Гретхен!
– Просто скажи мне, вы это делали или нет? Ну, за стеной. Мне нужно знать!
Питер смотрит на нее непонимающе, потом глаза его расширяются от удивления.
– Конечно, нет, Клер! Он же... парень.
– Вообще-то ты говоришь с лесбиянкой.
Он неловко переступает с ноги на ногу.
– Ох, прости. Я не хотел тебя обидеть. Просто это не для меня, понимаешь?
Она все еще смотрит. Неотрывно. Он прокашливается. Убирает волосы со лба.
– Если честно, Клер, мне это вообще не нужно.
Все правильно: у героев, как и у ангелов, не должно быть гениталий. Похоть - искушение дьявола.
– А ему?
– Клер...
– Скажи – и я сразу отстану.
– Ему было сложнее.
***
Люди как боги. Их трое, осталось лишь обустроить Олимп. Вот только обычно они видятся с Питером вдвоем.
– Ну хорошо, а чем Сайлар занимается?
– Почему он тебя так волнует, Клер?
– Не волнует, а раздражает. Это разные вещи!
Но Клер злится. Значит ли это, что Питер прав?
– Мне просто интересно, чем он может вообще заниматься? Кроме убийств.
– Он больше не...
– Неважно. Просто это я могу представить. Но в остальное время? Он работает? Общается с людьми? Или спит в гробу, пока голод не позовет?
Питер улыбается, глядя в окно. Они сидят в кофейне, которую облюбовали в качестве места встреч.
– Нет, он просто пытается слиться с толпой.
Ну конечно. Способности есть, амбиций нет. И фантазии ноль. Другой бы на его месте давно завоевал мир. К примеру.
– И как, получается?
Питер улыбается ей поверх кофейной чашки:
- Пока да.
***
Люди как боги. Во всяком случае, некоторые. Те, у которых есть способность к клеточной регенерации, практически гарантирующая бессмертие. Клетки восстанавливаются, раны заживают. Любые раны – даже сердечные. Так что Сайлар ошибался. Разбитое сердце можно склеить. Даже швов не останется.
Однако ни Клер, ни Питер, ни тем более Сайлар – не боги. Неважно, что их сердца снова целы.
Если задуматься – это даже не смешно. Хотя боги, – настоящие, не земные, – наверное, покатываются над собственной шуткой: запереть лесбиянку в вечности с двумя мужчинами, один из которых ее дядя, а другой – смертельный враг.
Плюнуть бы им в рожу, думает Клер. Конечно же, имея в виду богов.
– Значит, вы с Гретхен теперь вместе? - Сайлар прислоняется к столешнице задницей - которая, вот черт, в последнее время вызывает у Клер совершенно неприличны интерес - и смотрит на нее сверху вниз. На нем старые, вытертые джинсы и линялая футболка. Судя по щетине, брился он в последний раз черт знает когда.
Хотя на этот счет Клер не уверена. Если честно, она вообще ни в чем не уверена. Слишком уж он выглядит... расслаблено. Непривычно.
– Ты знаешь, что семьдесят процентов мужчин хоть раз фантазировали о сексе с другими мужчинами? – говорит она сердито. – А половина женщин думает о женщинах, когда, ну... При этом в Калифорнии однополые браки до сих пор запрещены!
Судя по лицу Сайлара, он уже жалеет, что пустил ее в дом.
– Нет, девочка-скаут, – наконец отвечает он. – Я, пожалуй, не буду покупать у тебя печенье.
Она чувствует раздражение. Такое ощущение, что у нее чешется заживающая рана, да так сильно, что болячку хочется просто сковырнуть.
– Ты трахался с Питером? – выпаливает она.
Глаза Сайлара сужаются. Она выдерживает его взгляд, но уши начинают гореть.
– Было дело, - неожиданно легко признается он.
На Клер накатывает волна облегчения. Значит, все в мире устроено верно. Если уж им жить бок о бок целую вечность, лучше сохранять нейтралитет, чем...
– Но Питер при этом превращался в тебя, – добавляет Сайлар, не сводя с нее пристального взгляда.
Стоп. Что?!
Если подумать, его бедра находятся сейчас точно на уровне ее лица. Черт, к чему конкретно у нее была эта мысль?
– Так почему Гретхен?
Она отводит глаза от его ширинки. С трудом. Проводит языком по губам. Поправляет волосы, которые и так в полном порядке.
– Я... Я ее люблю.
– Любишь, вот как. Ты когда-нибудь спала с мужчиной?
– Типичное заблуждение гомофобов, – быстро говорит она. – Считаете, что все вертится вокруг вашего члена. И стоит вам сунуть его женщине... куда угодно, она сразу перестанет хотеть других женщин.
Сайлар достает из шкафа стакан и включает кран.
– Как мы уже выяснили, я не гомофоб, – медленно говорит он. – И я жду ответа. Откровенность за откровенность, Клер.
Она молчит, изучая свои кеды.
– Ты когда-нибудь спала с мужчиной?
– Нет.
Это действительно ее голос?
– Почему? Только честно. Я знаю, когда врут.
Она смотрит на него изучающе. Потом вздыхает:
– Ты смотрел «Настоящую кровь»?
– Название хорошее. Что это?
– Сериал. Там есть одна вампирша, Джессика. Так вот, она умерла девственницей и...
Клер замолкает. Он моргает:
– О...
– О, – передразнивает она, не зная, что еще сказать.
Сайлар нехорошо улыбается. Потом отделяется от столешницы и подходит вплотную. Наклоняется и берется за ручки стула, на котором она сидит, загоняя ее в ловушку. Ей бы отклонится, но у него такой немыслимо красивый рот...
– Если ты думаешь, что это единственный способ... – шепчет Сайлар.
Клер отворачивается. Пальцы дрожат, словно от передоза кофе.
– В половине штатов за это все еще сажают в тюрьму, – перебивает она.
– Пожизненно?
– Нет, на пару лет, но...
– Ну, это недолго, учитывая твое... предполагаемое бессмертие.
Он так близко, что она просто не может не видеть: и этот порочный рот, и того, что у Сайлара стоит. Паника пронзает ее, как молния. Или как... Так, все. Хватит.
– Пусти, – шипит она, упираясь ему в грудь. – Не смей даже думать об этом!
Он отклоняется. Тут же, не возражая. Клер так зла, что едва не плачет. От разочарования. Разве Сайлар не должен был поцеловать ее? Ведь он хочет ее, видит Бог, он ее хочет!
– Хочешь узнать у меня еще что-нибудь, Клер? – спокойно интересуется он. – Или ты уже выяснила все, что нужно?
Клер буквально срывается с места. Она бежит, бежит и бежит, – прочь из этой кухни, прочь из этого дома, – пока дыхалка не сдает окончательно.
***
Люди как боги. Кто-то возносится, кто-то – наоборот.
С Гретхен они расстаются. Не сразу, нет. И не потому, что Клер вдруг перешла на другую сторону. Ну, сексуально. Просто теперь каждый раз, когда она закрывает глаза, то боится, что в этот момент Гретхен превращается в того, Чье Имя Не Стоит Называть. Что вы говорите, Гарри кто? Нет, она не о Волдеморте.
Так что через пару месяцев их с Гретхен пути расходятся окончательно.
– Ладно, давай попробуем. – Она говорит это прямо с порога, не утруждая себя приветствием. – Может, ты и прав. Может, мне нужно это с тобой сделать, чтобы... ну, забыть уже, понимаешь?
– Нет, - честно признается Сайлар. – Что ты хочешь со мной попробовать? И, кстати, тебе тоже привет.
Она протискивается мимо него в дом. Если подумать, что ей терять?
– Переспать, – говорит она. – Трахнуться. Хочу, чтобы ты меня вы...
– Очень соблазнительное предложение, - перебивает он. – Вот только..
– Гэбриел?
Сайлар оборачивается. Улыбается так, что у Клер вдруг сжимается горло.
– Это Клер, – говорит он, кивая на нее. – Клер Беннет. Помнишь, я тебе рассказывал?
– Конечно, – девица проходит к Клер, попутно задевая ладонью его бедро. Протягивает руку. – Привет, Клер!
У нее лицо жены декабриста. У Клер - красное, как помидор. Когда она наконец выскальзывает из этой жуткой и явно параллельной
реальности, Сайлар, улучив момент, шепчет ей на ухо:
– Извини, Клер. Позвони мне через год-другой.
***
Люди как боги.
Даже если у вас в запасе вечность, вы все равно хотите жить сегодня и сейчас. Потому что завтра может и не быть. Ведь вы - не единственный бог во вселенной.
Божественная справедливость основана на равнодушии, вдруг понимает Клер. Безразличие – что-то вроде тонкой настройки, позволяющей различить черное и белое в оттенках серого.
Но чем больше проходит времени, тем большего серого она видит. А раз так, богом ей точно не стать.
Фандом: Герои
Пэйринг: Сайлар/Клер, Сайлар/ОЖП, намек на Клер/Гретхен и Сайлар/Питер.
Рейтинг: R
Предупреждения: грубость, сексуальные образы, богохульство
Размер: мини
Статус: закончен
Саммари: Люди как боги. Или нет?
От автора: это называется - мне нужно было все срочно выплеснуть. Так что с облегчением меня!
От автора 2: это родилось из недавнего поста Таис Афинской про то, почему она любит "Героев". И - да, да, я в курсе, что это название уже у кого-то было. Кроме Вербера.
Как и все геи, Клер уверена: в нее встроен особый радар, позволяющий безошибочно узнавать своих.
Люди как боги
Как и все геи, Клер уверена: в нее встроен особый радар, позволяющий безошибочно узнавать своих. Но когда она думает о том, чем именно Питер и Сайлар занимались в той параллельной реальности целых пять лет, он почему-то молчит.
Сломался, должно быть.
Это, разумеется, ее не касается. Совершенно. Ведь у нее есть Гретхен!
– Просто скажи мне, вы это делали или нет? Ну, за стеной. Мне нужно знать!
Питер смотрит на нее непонимающе, потом глаза его расширяются от удивления.
– Конечно, нет, Клер! Он же... парень.
– Вообще-то ты говоришь с лесбиянкой.
Он неловко переступает с ноги на ногу.
– Ох, прости. Я не хотел тебя обидеть. Просто это не для меня, понимаешь?
Она все еще смотрит. Неотрывно. Он прокашливается. Убирает волосы со лба.
– Если честно, Клер, мне это вообще не нужно.
Все правильно: у героев, как и у ангелов, не должно быть гениталий. Похоть - искушение дьявола.
– А ему?
– Клер...
– Скажи – и я сразу отстану.
– Ему было сложнее.
***
Люди как боги. Их трое, осталось лишь обустроить Олимп. Вот только обычно они видятся с Питером вдвоем.
– Ну хорошо, а чем Сайлар занимается?
– Почему он тебя так волнует, Клер?
– Не волнует, а раздражает. Это разные вещи!
Но Клер злится. Значит ли это, что Питер прав?
– Мне просто интересно, чем он может вообще заниматься? Кроме убийств.
– Он больше не...
– Неважно. Просто это я могу представить. Но в остальное время? Он работает? Общается с людьми? Или спит в гробу, пока голод не позовет?
Питер улыбается, глядя в окно. Они сидят в кофейне, которую облюбовали в качестве места встреч.
– Нет, он просто пытается слиться с толпой.
Ну конечно. Способности есть, амбиций нет. И фантазии ноль. Другой бы на его месте давно завоевал мир. К примеру.
– И как, получается?
Питер улыбается ей поверх кофейной чашки:
- Пока да.
***
Люди как боги. Во всяком случае, некоторые. Те, у которых есть способность к клеточной регенерации, практически гарантирующая бессмертие. Клетки восстанавливаются, раны заживают. Любые раны – даже сердечные. Так что Сайлар ошибался. Разбитое сердце можно склеить. Даже швов не останется.
Однако ни Клер, ни Питер, ни тем более Сайлар – не боги. Неважно, что их сердца снова целы.
Если задуматься – это даже не смешно. Хотя боги, – настоящие, не земные, – наверное, покатываются над собственной шуткой: запереть лесбиянку в вечности с двумя мужчинами, один из которых ее дядя, а другой – смертельный враг.
Плюнуть бы им в рожу, думает Клер. Конечно же, имея в виду богов.
– Значит, вы с Гретхен теперь вместе? - Сайлар прислоняется к столешнице задницей - которая, вот черт, в последнее время вызывает у Клер совершенно неприличны интерес - и смотрит на нее сверху вниз. На нем старые, вытертые джинсы и линялая футболка. Судя по щетине, брился он в последний раз черт знает когда.
Хотя на этот счет Клер не уверена. Если честно, она вообще ни в чем не уверена. Слишком уж он выглядит... расслаблено. Непривычно.
– Ты знаешь, что семьдесят процентов мужчин хоть раз фантазировали о сексе с другими мужчинами? – говорит она сердито. – А половина женщин думает о женщинах, когда, ну... При этом в Калифорнии однополые браки до сих пор запрещены!
Судя по лицу Сайлара, он уже жалеет, что пустил ее в дом.
– Нет, девочка-скаут, – наконец отвечает он. – Я, пожалуй, не буду покупать у тебя печенье.
Она чувствует раздражение. Такое ощущение, что у нее чешется заживающая рана, да так сильно, что болячку хочется просто сковырнуть.
– Ты трахался с Питером? – выпаливает она.
Глаза Сайлара сужаются. Она выдерживает его взгляд, но уши начинают гореть.
– Было дело, - неожиданно легко признается он.
На Клер накатывает волна облегчения. Значит, все в мире устроено верно. Если уж им жить бок о бок целую вечность, лучше сохранять нейтралитет, чем...
– Но Питер при этом превращался в тебя, – добавляет Сайлар, не сводя с нее пристального взгляда.
Стоп. Что?!
Если подумать, его бедра находятся сейчас точно на уровне ее лица. Черт, к чему конкретно у нее была эта мысль?
– Так почему Гретхен?
Она отводит глаза от его ширинки. С трудом. Проводит языком по губам. Поправляет волосы, которые и так в полном порядке.
– Я... Я ее люблю.
– Любишь, вот как. Ты когда-нибудь спала с мужчиной?
– Типичное заблуждение гомофобов, – быстро говорит она. – Считаете, что все вертится вокруг вашего члена. И стоит вам сунуть его женщине... куда угодно, она сразу перестанет хотеть других женщин.
Сайлар достает из шкафа стакан и включает кран.
– Как мы уже выяснили, я не гомофоб, – медленно говорит он. – И я жду ответа. Откровенность за откровенность, Клер.
Она молчит, изучая свои кеды.
– Ты когда-нибудь спала с мужчиной?
– Нет.
Это действительно ее голос?
– Почему? Только честно. Я знаю, когда врут.
Она смотрит на него изучающе. Потом вздыхает:
– Ты смотрел «Настоящую кровь»?
– Название хорошее. Что это?
– Сериал. Там есть одна вампирша, Джессика. Так вот, она умерла девственницей и...
Клер замолкает. Он моргает:
– О...
– О, – передразнивает она, не зная, что еще сказать.
Сайлар нехорошо улыбается. Потом отделяется от столешницы и подходит вплотную. Наклоняется и берется за ручки стула, на котором она сидит, загоняя ее в ловушку. Ей бы отклонится, но у него такой немыслимо красивый рот...
– Если ты думаешь, что это единственный способ... – шепчет Сайлар.
Клер отворачивается. Пальцы дрожат, словно от передоза кофе.
– В половине штатов за это все еще сажают в тюрьму, – перебивает она.
– Пожизненно?
– Нет, на пару лет, но...
– Ну, это недолго, учитывая твое... предполагаемое бессмертие.
Он так близко, что она просто не может не видеть: и этот порочный рот, и того, что у Сайлара стоит. Паника пронзает ее, как молния. Или как... Так, все. Хватит.
– Пусти, – шипит она, упираясь ему в грудь. – Не смей даже думать об этом!
Он отклоняется. Тут же, не возражая. Клер так зла, что едва не плачет. От разочарования. Разве Сайлар не должен был поцеловать ее? Ведь он хочет ее, видит Бог, он ее хочет!
– Хочешь узнать у меня еще что-нибудь, Клер? – спокойно интересуется он. – Или ты уже выяснила все, что нужно?
Клер буквально срывается с места. Она бежит, бежит и бежит, – прочь из этой кухни, прочь из этого дома, – пока дыхалка не сдает окончательно.
***
Люди как боги. Кто-то возносится, кто-то – наоборот.
С Гретхен они расстаются. Не сразу, нет. И не потому, что Клер вдруг перешла на другую сторону. Ну, сексуально. Просто теперь каждый раз, когда она закрывает глаза, то боится, что в этот момент Гретхен превращается в того, Чье Имя Не Стоит Называть. Что вы говорите, Гарри кто? Нет, она не о Волдеморте.
Так что через пару месяцев их с Гретхен пути расходятся окончательно.
– Ладно, давай попробуем. – Она говорит это прямо с порога, не утруждая себя приветствием. – Может, ты и прав. Может, мне нужно это с тобой сделать, чтобы... ну, забыть уже, понимаешь?
– Нет, - честно признается Сайлар. – Что ты хочешь со мной попробовать? И, кстати, тебе тоже привет.
Она протискивается мимо него в дом. Если подумать, что ей терять?
– Переспать, – говорит она. – Трахнуться. Хочу, чтобы ты меня вы...
– Очень соблазнительное предложение, - перебивает он. – Вот только..
– Гэбриел?
Сайлар оборачивается. Улыбается так, что у Клер вдруг сжимается горло.
– Это Клер, – говорит он, кивая на нее. – Клер Беннет. Помнишь, я тебе рассказывал?
– Конечно, – девица проходит к Клер, попутно задевая ладонью его бедро. Протягивает руку. – Привет, Клер!
У нее лицо жены декабриста. У Клер - красное, как помидор. Когда она наконец выскальзывает из этой жуткой и явно параллельной
реальности, Сайлар, улучив момент, шепчет ей на ухо:
– Извини, Клер. Позвони мне через год-другой.
***
Люди как боги.
Даже если у вас в запасе вечность, вы все равно хотите жить сегодня и сейчас. Потому что завтра может и не быть. Ведь вы - не единственный бог во вселенной.
Божественная справедливость основана на равнодушии, вдруг понимает Клер. Безразличие – что-то вроде тонкой настройки, позволяющей различить черное и белое в оттенках серого.
Но чем больше проходит времени, тем большего серого она видит. А раз так, богом ей точно не стать.
-
-
18.06.2010 в 22:24-
-
18.06.2010 в 22:25-
-
20.06.2010 в 20:05-
-
20.06.2010 в 22:06-
-
21.06.2010 в 00:40-
-
12.07.2010 в 10:47Фик необычный. Проблематика поначалу показалась мне чуждой, но и тем не менее интересно было поощущать Клэр с этой точки зрения. У меня создалось впечатление, что бедняжка основательно запуталась, и с адресацией влечения драматически ошиблась. Затем начала стремительно - в течение разговора - прозревать, но в последний момент запаниковала от неотвратимости и настоящести и животности того, что могло случиться и с кем могло - и удрала. Затем сказала сама себе правду и шагнула смело в пропасть. Забавно было наблюдать, как она обнаружила, что посидеть в той же пропасти есть и другие желающие. Ну ещё бы. Немного плохой признак для Клэр - то, что у девушки-в пропасти - лицо жены декабриста. У Сайлара в 4-ом сезоне тоже появлялось внезапно истинно героическое выражение лица, с которым только на баррикады подниматься, и при этом глаза подвижника, полные веры в светлое будущее (:. Оттого, думаю, Клэр и предложено позвонить не завтра, а через годы. Не вижу особого ООС. Кроме, разве что, вероятности того что было за Стеной, но при таком раскладе - бог с ним, это практически гет.
Удивительно конечно - практически одни диалоги и неколько ремарок, а сколько остаётся направлений для фантазии. Обращайся к любой теме, затронутой в беседе Сайлара и Клэр - и можно дочерние фанфики выстроить и посмотреть. Большая плотность идей на небольшом пространстве текста. Очень понравилось.
Люблю Сайлара вообще - и тут в частности - за то, что он не лжёт. Ну и ещё много за что (:.
-
-
13.07.2010 в 08:48Сайлар вообще удивительный персонаж. Его можно достраивать с любого места, вообще с любого - он все равно получается цельным и живым. думаю, именно поэтому я им так прониклась.
про задницу может ты и права